|
"Сопричастные" (ТаоРис, ЧанБек, AU, OOC, R, Макси)
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 13:55 | Сообщение # 71 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Следующий день успокоения не принес. Крис до полудня ждал звонка от менеджера, а потом не выдержал и позвонил сам. Обнадеживающих или хотя бы просто поясняющих вестей у того не было. Крис не снабдил его всеми нужными сведениями, из-за чего тот допустил пару промахов, и деканат отнесся к нему очень настороженно. Да и с точки зрения любого человека, мужчина, пытающийся разузнать что-то об учащемся, не приводя при этом убедительных причин и зная только его имя, вызывал подозрения. Поэтому его отправили восвояси. А Крис мучительно осознавал, что не помнит не то, что название факультета или номер группы, но даже и самого института. В голове отложилось лишь местоположение, да и то потому, что однажды подвозил туда Тао. Он никогда не интересовался должным образом рассказами юноши о его повседневной жизни. А ведь Тао неоднократно упоминал все это! И даже называл парочку наиболее близких одногруппников. Однако Крис относился к его маленьким историям как к бессмысленному, хотя и приятному звуковому фону. Какая там специальность у Тао? Он что-то говорил про экономику, но навряд ли это его основное направление, наверное, имелся в виду курс дополнительных лекций. Менеджмент? Или, может, нечто мало приспособленное к добыванию денег, вроде изучения литературы? Ведь он так часто читал какие-то книги и делал по ним рефераты... Ну, нет, Тао упоминал лабораторные. Разве филологи, или черт его знает, кто занимается литературой, делают лабораторные? Крис катастрофически запутался. Да еще и злился на себя. Он не знал о Тао основных вещей, потому что тот всегда был рядом и, при необходимости, можно было его спросить. Крис относился к информации о Тао как к ненужному, забивающему голову мусору. И теперь в ответственной ситуации он не мог убедить людей помочь ему. "Скажите, пожалуйста, приходил ли вчера-сегодня на занятия Хуан Цзытао? - Это надо спросить у старосты. Какая группа, факультет? - Не могу сказать, не в курсе. - ...простите, а вы кто, и что вам от нашего студента нужно?". Провал.
Пока Крис напрягался в ожидании звонка от менеджера, физически неприятное ощущение в груди усиливалось, а после неутешительных вестей стало отчетливым. Крис спохватился, что с непривычки забыл выпить утреннюю порцию таблеток, и кинулся восполнять упущенное. Разложенные коробки и пузырьки занимали едва ли не четверть стола. Крис методично заглатывал лекарства, попутно читая к ним инструкции. Уже после второго лекарства ему начало казаться, что заявленные побочные эффекты немногим лучше его недуга, и, помимо этого, практически в каждой инструкции упоминались сопутствующая сонливость, заторможенность, притупление остроты мысли – словом, все, что он вчера испытал на себе. Это ему не понравилось: для него наступал тяжелый период, в котором нужно было хорошо соображать. Однако наставления врача о том, что ни в коем случае нельзя прерывать цикл, убедили его не бросать начатое. Вот так и получилось, что он выпил все таблетки и через некоторое время почувствовал себя амебным, бесхребетным, патологически спокойным. С одной стороны это было хорошо: меньше волновался, с другой, любая мыслительная деятельность стала невозможной. Все, на что хватало Криса, - бесцельно бродить по комнатам в поисках неизвестно чего.
Телефон разрывался от звонков, но Крис не брал трубку, потому что звонили не те, кого хотелось слышать. В итоге он просто установил на Тао, Чанеля и Бэкхена другую мелодию, чтобы, не подходя к смартфону, знать, отвечать или нет.
Крис ходил по квартире, высматривая вещи Тао и пытаясь понять, мог ли он, как сказал Лухан, уехать обратно в деревню. Юноша уходил тогда, конечно, на эмоциях и впопыхах, но домой еще не возвращался и, значит, если сразу с собой не взял важные вещи вроде паспорта, то обязательно вернется. Пока что результаты исследований Криса были плачевными: паспорт, наличка, телефон и прочие нужные мелочи всегда лежали у Тао в ученической сумке, которую он забрал с собой. В квартире оставалась вся одежда, ноутбук, некоторые книги. Вот как раз книги заставили Криса попаниковать (насколько позволяли таблетки), потому что среди них не было ни одного библиотечного учебника, по которым обычно занимался юноша, а это означало, что их он забрал с собой, оставив только лично купленные. Все ведь в одну сумку влезть не могло, чем-то приходилось жертвовать… и Тао забрал именно институтские учебники, которые надо возвращать по завершению обучения. Крис старался не думать о том, что юноша собрался бросить институт. Он просто не мог, не мог! И если пропажа учебников взволновала Криса, то найденные в прихожей на полочке кредитные карточки и ключи повергли в шок. После своих ужасных находок Крис не выдержал и еще раз пять звонил Тао, каждый раз слушая вместо гудков механический голос.
Он не хотел этого признавать, но все же было ясно: Тао ушел насовсем. По крайней мере, это подразумевалось, но Крис не дал бы ему это сделать. Все, что Крису нужно было, - местонахождение Тао. Он сломал свою бедную, туго соображающую голову, пытаясь додуматься, где искать юношу. Но все тщетно: для этого он слишком мало о нем знал. Крис хотел запить осознание алкоголем, но все те же инструкции от таблеток в несколько голосов запрещали ему это делать.
В конечном итоге Крис просто лег подремать на диване. Пролежав так полчаса, он не выдержал надоедливых звонков и все же снял трубку. Один из менеджеров слезно упрашивал приехать в агентство, говорил, что решаются важные вопросы… На просьбу уточнить, что за вопросы, он мялся и отвечал, что не в курсе, отчего Крису стало ясно: все дело в нетерпеливости спонсора. Ему было плевать на это. Но, как выяснилось, менеджер хотел донести до него еще одну новость. В новый, уже практически сведенный альбом Криса, планировалось впихнуть для раскрутки несколько трейни, свежесформированных в группу, а вписать их собирались не в одну песню, и даже не в две, а практически во все – каждому по дуэту со звездой. От такой наглости Крис онемел и долго не мог ничего сказать, только выслушивал подробности проекта. К его ужасу, еще и промоушн «деток» совместили с его собственным, и если у них потом шла мощная раскрутка, ему резко сокращали поле деятельности, ограничивая парочкой выступлений. Это означало одно: ему действительно готовят замену, заставляют растить преемников, которых он не сам выбирал, и от него избавятся, как только новая группа наберет популярность. Так и не сказав ни слова, Крис повесил трубку и поставил телефон на беззвучный режим.
Крис задумался о том, что не хочет себе такого будущего. Раньше у него не было конфликтов с агентством, потому что он делал, что хотел, и никто его не ущемлял. Тексты неизменно писал сам, а музыку в соавторстве, потому что достаточным талантом для этого не обладал; нравилось придумывать сюжеты клипов и раскадровки – ему это позволяли. У него не бывало секс-скандалов просто потому, что он был равнодушен к отношениям, а ничего не значащие интрижки распадались быстрее, чем кто-то успевал пронюхать. Ему хватало пределов отведенной свободы. Теперь же он чувствовал давление. Привыкший к своеволию, своих позиций терять не желал, а агентство ждало, что, связанный контрактом и популярностью, он подчинится. Теперь весь вопрос состоял в том, чем он готов жертвовать, а чем нет. Крис чувствовал, что отведенные рамки тесны, и не настолько он зависим от сцены, чтобы терпеть издевательства над собой. Он не такой же, как Бэкхен – тот мог подстроиться под что угодно, потому что единственной его страстью оставалось пение, - ему нужно больше, все в целом. И если этого целого не дают, да еще и принуждают к нежеланному контакту и угрожают его парню, то ему такое не нужно. Гордостью он одержим больше, чем пением.
Но все это оставалось лишь на уровне эмоций – Крис просто не мог думать, а если бы у него это получалось, охотнее занялся бы поисками Тао. Он просто пролежал на диване до четырех часов дня, глядя то в потолок, то в окно, пока, наконец, не понял, что стоило поговорить с охраной насчет Тао: тот оставил ключи и пропуск и, по правилам, его не имели права пускать. Нужно было предупредить, чтобы его пропускали в любом случае, да еще узнать, не возвращался ли он.
Крис обулся, оделся в пальто, намереваясь позже прогуляться вокруг дома, и спустился вниз, к проходной. Там он переговорил с охраной, заручился их помощью, и намеревался было выйти на свежий воздух, как кто-то на ходу задел его локтем и радостно воскликнул:
- Привет, сосед!
Не глядя, Крис машинально кивнул, не опознав голос и не додумавшись, какой такой сосед его приветствует. А когда дошло, что на его этаже никого, кроме Чхве-младшего нет, поспешил убраться к лифтам. Легкая прогулка накрывалась медным тазом - следом мог увязаться непрошеный попутчик.
- Стой, придержи двери! – услышал Крис у себя за спиной, когда уже зашел в лифт, и скрипнул зубами, так ему не хотелось пересекаться с золотым сыночком.
Двери он, конечно, не придержал, но Чхве успел протиснуться и так. Наверх они ехали в мрачном со стороны Криса молчании, благо хоть парень помалкивал и не нарывался. У Криса даже создалось было впечатление, что удастся разойтись без инцидентов, потому как он беспрепятственно дошел до двери и даже успел вставить ключ, но его надеждам не дано было сбыться.
- Эй, ты ничего мне сказать не должен?
«Должен?», - эхом пронеслось в голове у Криса. Он медленно развернулся, меряя выскочку взглядом. Белобрысый пацан с пережженной шевелюрой, старательно залаченной как на свидание, мгновенно выбесил уже одним свои видом. Криса воротило от бегающих глаз, выправленного по моде узкого лица и брендовой одежды, которая лучше смотрелась бы на человеке попредставительнее.
- Ну, там, может, в гости пригласишь или ко мне зайдешь, - парень хихикнул, будто сам с собой разговаривал.
«Нет», - подумал Крис.
- Ты давно молчишь, говоришь, что занят… Ну, на меня-то время должно найтись? – еще один смешок, а взгляд блуждает, будто на Криса неуютно смотреть.
Крис отлично понимал, что это приглашение в гости вовсе не на беседу за чашечкой кофе, что от него капризно хотят большего, и невольно вспоминал Тао. Его руки и плечи, отзывчивое тело, выгибающееся от нестерпимого желания, опаленные жаром губы, честные влюбленные глаза и ощущение на пальцах, вминаемых в сладкую шелковую кожу. Его мальчик заставлял ощутить нечто большее, чем похоть, каждый поцелуй расцветал новыми красками, и Крис уже просто забыл, каково это, когда лишь трахаешь, а не любишь. Перекрыть эти чистые ощущения грубой физиологией было просто варварством. Крис не хотел сыночка Чхве, ему нужен был чувственный трепещущий Тао, а не суррогат, топорная подделка на красоту, сделанная с помощью красок, тряпок и львиной доли пустого самомнения.
Крис взглянул на докучливого поклонника внимательнее. Тот смотрел нагло, масляно, стоял в щегольской позе, но бегающие глаза и сведенные от напряжения губы выдавали внутреннюю неуверенность.
Внезапная недобрая улыбка мелькнула на губах Криса.
- Ну что ж, поиграем немного? - спросил он, подцепляя пальцем под подбородок и заставляя запрокинуть голову.
Жадное "да" проявилось в глазах сопляка, выклянчевшего-таки внимание звезды - он машинально сглотнул и облизнул губы, предвкушая, а Крис, видя это нетерпение, невольно улыбнулся шире.
- Знаешь, я ведь довольно властный и склонный к диктатуре. Я привык, что мне подчиняются, - проговорил он, ощутимо сжимая челюсть пальцами. - Миленько выглядишь.
Крис, не отпуская чужого лица, достал смартфон и щелкнул по-дебильному довольного парня.
- Любишь пожестче и с элементами ролевых игр в подчинение- унижение? - выдохнул тот, не сводя восхищенно-заинтересованного взгляда.
- Я думаю, некоторые глупые мальчики, слишком много о себе мнящие, заслуживают хорошей порки, - проговорил Крис, разжимая пальцы, но удерживая руку на уровне лица, и добавил леденяще хлестко, - целуй.
Парень с отталкивающей готовностью ухватился за подставленную кисть, намереваяясь поцеловать ладонь, но мужчина вовремя сжал кулак, и тому не осталось ничего иного, кроме как прижаться губами к костяшкам пальцев. Несмотря на готовность к этому, Крис не смог полностью побороть дрожь отвращения, оставшуюся, впрочем, незамеченной. Смартфон щелкнул еще раз.
- Вставай на колени, - буднично приказал Крис.
- З-здесь, сейчас? - пришел в замешательство парень.
- На колени.
Парень недоуменно потоптался, но все же безграциозно опустился и поднял вверх заискивающий и одновременно алчный взгляд - мерзкое сочетание.
Крис сделал еще одну фотографию и тут же забыл о парне, уставившись на экран.
- Да, это я и хотел запечатлеть, - пробормотал он, рассматривая снимок поразительно довольного своим унижением придурка. На редкость неприятное фото, липкое, лоснящееся, недостойное. Вся суть позора в одном кадре.
Крис оторвался от экрана и встретился с нетерпеливым капризом. В ответ он продемонстрировал фото:
- Посмотри на себя, тебе что, совсем не стыдно?
Не ожидавший такой презрительной реплики парень завис.
- Даю возможность извиниться, - холодно проговорил Крис.
- Что?
- Забери назад все свои предложения, как следует извинись, и разойдемся по-хорошему.
Злость перекосила лицо золотого сынка.
- Разве ты можешь говорить со мной в таком тоне?!
Выдохнув, Крис вздернул ненавистного сопляка за шкирку и зажал в дальний угол, болезненно сминая челюсть.
- Слушай, недомерок, это как смеешь ты со мной так разговаривать? Я почти на десять лет тебя старше, раз в пять умнее и опытнее, не говоря уже о том, что в принципе существует грань допустимого в достижении желаемого. С чего ты взял, что можешь меня шантажировать? Почему думаешь, что я побоюсь дать сдачи? Потому что раньше прокатывало?
Парень хрипел и скулил от боли, пытаясь оторвать от себя мужчину, но тщетно: тот был и сильнее, и рослее, и позицией владел более выгодной.
- Ты ошибся объектом, я под чужую дудку плясать не намерен. Давно пора загнать тебя в шкуру тех, кого ты унижал и принуждал. Я солью эти позорные фото, будь уверен. И ты не откупишься, потому что мне от тебя ничего не надо, я хочу только чтобы ты испытал на себе, каково было твоим жертвам.
- Весь мир узна... ет о твоей интриж-жке, обяз-зательно, - прохрипел напуганный парень, неуклюже барахтаясь в стальной хватке.
- Хм, ну давай посмотрим. Весь мир увидит что? Мой поцелуй с красивым парнем, который, к тому же, пожертвовал собой, спасая девушку от ножа. Чудесный юноша, правда? Я не стыжусь его. А что же насчет тебя? За твое фото будет стыдно даже вашей уборщице. Все, что ты можешь показать, - позор, унижение, извращение. Ты выглядишь откровенно отталкивающе на коленях с этим блядским взглядом. И, знаешь, я ведь мог сфоткать тебя задом кверху с какой-нибудь хренью в проходе, но считаю ниже своего достоинства узнать, как выглядит твоя тощая куриная жопка. Тех снимков, что у меня есть, достаточно для раскрытия сути.
- Я засужу тебя, ты проиграешь дело! - взвыл уязвленный спонсорский сыночек.
- Ну, мне и не победа нужна, - возразил Крис, - мне, по-любому, суд с агентством предстоит, так что обстоятельством больше, обстоятельством меньше... Я просто хочу унизить и связать по рукам.
- У тебя не получится опубликовать компромат, наша компания может замять любое дело!
Крис насмешливо фыркнул.
- Зачем же загрязнять информационное пространство? Ты забыл, что я лично знаком со многими бизнесменами. Вот с ними и поделюсь. Посмотрим, как ты потом будешь заключать сделки.
Парень захныкал, весь покраснел от усилий и стресса, а брезгливость Криса достигла пиковой отметки, ему нестерпимо хотелось отшвырнуть засранца и помыть руки с мылом.
- Сегодня же журналисты напишут о тебе и твоей шлюшке. Вас обоих сожрут в этой стране. Был легендой, станешь айдолом гомиков, а мальчишка распрощается со спокойной жизнью, - истерично проорал парень.
Крис сузил глаза, уничтожая ледяным взглядом.
- Ты все еще не пытаешься просить прощения, не знаешь, как это делается, что ли? И слишком много болтаешь для человека в таком положении, - Крис через шарф обхватил горло и безжалостно надавил, с удовлетворением наблюдая скачкообразно возрастающий уровень страха в глазах напротив. - Ты мне надоел своим нудежом. "Сегодня журналисты", "завтра юристы"... А кто и что сделает для тебя сейчас? Где твоя охрана? Водитель? Личный помощник? Уборщица? Кто меня сейчас остановит? Завтра твои юристы, без сомнения, попытаются меня засудить, но тебе не должно быть от этого легче, потому что сейчас я могу сделать с тобой, что угодно.
Крис на время отпустил горло, отвесил смачную пощечину и, прежде чем парень опомнился, опять зафиксировал его.
- Знаешь, мне не страшно. И я очень зол. И плохо управляем. Могу ненарочно покалечить. А еще я не случайно выбрал этот угол - тут слепая зона видеорегистраторов.
Крис замолчал, давая полностью осознать ситуацию. Морозный диктаторский тон и серьезное выражение лица, усиленное царским пренебрежением, делали свое дело - спонсорский сыночек верил и отчаянно боялся.
- Кто ты без людей, которые тебя делают?
Крис отпустил его, развел руки в стороны и проговорил:
- Попробуй, ударь.
Парень всхлипнул, потирая шею, и затравленно глянул снизу вверх. Крис кивком поощрил его к действиям. Тот испугался еще сильнее и вместо того, чтобы ответить обидчику, согнулся и попытался проскользнуть под рукой, но сделал это медлительно и неповортливо - Крис легко перехватил его и впечатал обратно. Парень сжался и попытался забиться в угол.
- Даже достойно ответить мне не можешь, - с презрением проговорил Крис. - Ни физически, ни устно. Просто тошнит от тебя. Впредь не попадайся мне на глаза.
Нестерпимое отвращение окончательно затопило Криса. По его мнению, больше не о чем было разговаривать и незачем находиться в обществе неприятного человека. Даже не взглянув напоследок, Крис прошагал к своей двери и провернул ключ, уже торчащий в двери.
- Ах, да. Я тут накануне поговорил со своим парнем... он не против обнародования, он не боится, как и я. Твои потуги заставить нас дрожать от страха просто смехотворны, - произнес мужчина не оборачиваясь и скрылся в квартире, оставляя напуганного и уязвленного пацана в одиночестве.
Дома Крис первым делом, даже не разуваясь еще, помыл руки на кухне и налил воды в стакан. После этого эпизода со спонсорским сынком он почувствовал себя лучше и, как ни странно, свободнее. Дышать стало легче и вроде бы даже пропало давление в груди, преследующее его последнее время. Наконец-то он ощущал правильность своих действий - сомнительное, на самом деле, чувство, если учесть, что он только что совершил уголовно наказуемый поступок, когда удушающе сжимал горло и угрожал покалечить. Да и с точки зрения жизненных перспектив на будущее его поведение было просто катастрофично. Но, по крайней мере, он не ломал себя и не предавал Тао, да и, наконец-то, появилась некоторая определенность. Для Криса, не выносящего неясности и нечеткости, дурная, но уже конкретная перспектива была лучше туманного будущего.
Подогреваемый злорадством, но все же осознающий свое незавидное положение, Крис одним махом осушил стакан, избавляясь от жажды, и прошел в гостиную, где был оставлен ноутбук Тао (собственный он почему-то поленился искать), включил его, подхватил и, пока тот загружался, удобно устроился в кресле. Пальто и ботинки Крис так и не потрудился снять - это казалось ненужным и несвоевременным, а возникший в голове план требовал немедленного исполнения. Вряд ли решение Криса было таким уж взвешенным, но, несмотря на спонтанность поступка, который собирался совершить под воздействием эмоций, он полностью отдавал себе отчет в действиях. И осознание правильности, но в то же время и губительности происходящего доставляло ему темное удовольствие. Азарта и обдуманности по пятьдесят процентов.
У Тао не было пароля на ноутбуке, поэтому Крис беспрепятственно дождался полной загрузки, открыл браузер и зашел на свою подзабытую публичную страничку. Обычно он неохотно оставлял сообщения, потому что, в сущности, ему нечего было сказать фанатам помимо того, что демонстрировал в клипах, а пустую болтовню вроде наставлений «на улице холодно, не забудьте одеться теплее», не жаловал. Зачастую менеджер заставлял публиковаться, дабы держать интерес к страничке в тонусе, но это были не идущие от души слова Криса, а составленные профессионалами посты. Утомленный напоминаниями певец просто копировал текст в поле и жал «отправить». Нечестно по отношению к фанатам, зато действенно. Но иногда Крис писал, что думал. И в этот раз он собирался поступить так же.
На правку набросанного за минуту текста ушло минут двадцать, не меньше. Крис перечитывал, корректировал, добавлял и стирал. Он умел чувствовать важность верно выбранной формулировки, хорошо знаком был с медиасредой и знал, что если в фразе будет малейшая двусмысленность, ее поймут неправильно, поэтому со всей ответственностью подходил к составлению признания. В небольшом, но выверенном и емком абзаце Крис рассказал, что встретил чудесного юношу, который тронул его настолько, что он готов признать отношения официально, попросил фанатов принять его счастье, а также иной выбор – решение уйти из агентства. В самых осторожных словах объяснил свои внутренние терзания, поблагодарил за неизменную поддержку и очень неопределенно намекнул о будущем – потому что и сам не знал, как теперь все повернется.
Крис знал, что месть Чхве-младшего не заставит себя ждать и хотел пойти на опережение, поэтому не смел тянуть еще дольше. Пробежавшись глазами по строчкам в последний раз, он подвел курсор к кнопке «отправить». «Видишь, я пробую поверить тебе, Тао, - пронеслось у него в голове, - надеюсь, ты действительно готов был к этому, когда говорил, что сумеешь пережить давление». Все же это было жестоко по отношению к юноше. Если сопляк Чхве в своей злобе раскроет его имя и скинет фотографии анфас, Тао невольно придется продемонстрировать всю свою стойкость. Еще днем ранее Крис ни за что бы не поступил так, но сейчас он сидел в своем кресле, держал на коленях ноутбук юноши и посреди рушащегося мира ощущал непоколебимую опору. Почему-то теперь, когда Тао не было под рукой, Крис отчетливее чувствовал исходящую от него поддерживающую силу. Как свет далекой звезды, с запозданием согревший планету, когда источник уже потух. Безмолвно призывая Тао, Крис опубликовал признание.
Следующим шагом стал звонок Чанелю. Криса немного мандражило после выходки, и потому он, погруженный в переживания, не сразу среагировал на голос друга.
-… никак тебя не оправдывает, уже давно пора, и если ты сейчас не ради извинений звонишь…
- Чанни, здравствуй, мне нужна твоя помощь.
- А марципанов в золотой обертке не надо? – оскорбились на том конце.
- Послушай, не злись, сейчас просто некогда. Найди мне срочно хорошего юриста, пожалуйста. Такого, чтобы точно не был даже косвенно связан с агентством и Чхве.
- Ты понимаешь, что вообще просишь? – возмутился Чанель. – У меня нет таких знакомых. Могу подергать друзей, но это дело небыстрое и хлопотное. Да и не уверен, что смогу найти… И вообще, не понимаю, почему должен помогать, когда ты так себя со мной ведешь.
Крис терпеливо выдохнул.
- Чанель, я только что публично признался в отношениях с Тао.
Воцарилась недолгая, но прочувствованная пауза.
- Чиво-о? – просипел ведущий. – Как?..
- Пролистай обновления соцсети.
- Минутку, компа под рукой нет, я с мобильника… перезвоню.
Чанель отключился, а Крис сжал пальцы на коленях, успокаивая самого себя. Все же он соврал бы, если бы сказал, что вовсе не беспокоится о последствиях.
Минута протекла долго и нудно. Когда Чанель позвонил, Крис снял трубку, поднес ее к уху и тут же оказался оглушен экспрессивной агрессией.
- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – орал Чанель. – Ну, просто ненавижу! Ты сошел с ума! Ты уже не исправишь это. Кто тебя за пальцы дергал? Кем, КЕМ надо быть, чтобы заявить о связи с парнем в стране, в которой публичных людей уничтожают за любой пустяк? Я отказываюсь понимать твои мотивы. Ты просто помешался. Еще и намекнул, что сваливаешь из агентства… Отлично, просто сам себе все дороги отрезал. Ты разочаровал и расстроил миллионы своих фанатов, меня в том числе. Не знаю, о чем ты думал, но плюсов в твоем поступке я не вижу и…
- Боже, Чанни, прекрати, и без твоих нотаций тошно, - морщась, оборвал его монолог Крис, - давай сразу к сути. Мне нужен юрист так срочно, что буквально прямо сейчас. Помоги мне, прошу тебя.
- Имей силы выслушать осуждающую речь друга до конца! – рявкнул Чанель – Я и так уже к этому вопросу подошел и собирался сказать: умелый человек тебе нужен немедленно. Вообще-то, нормальные люди, прежде чем вляпываться в истории, обеспечивают себе твердую почву под ногами. Но ты же умнее всех … Не знаю, чем смогу помочь. Я сейчас так зол из-за твоего поступка, мне очень жаль, что это не та ситуация, в которой я мог бы бросить тебя расхлебывать все самостоятельно. Сейчас буду обзванивать всех и искать тебе независимого законника.
- Спасибо.
- Иди на хрен!
- О, и еще кое-что. Свяжись с моими девочками из фанклуба. Надо кратко ввести их в курс дела и научить, что говорить. Может, журналисты мне и не подвластны, но у меня есть своя медиа-армия.
- Хорошо, - нехотя согласился Чанель. – Ладно, я побежал. Удачи.
- Жду ответа, Чан.
Чанель отключился, а Крис отложил ноутбук со смартфоном на журнальный столик и откинулся в кресло. Первые меры он принял. Оставалось решить, что делать с трофейными фотографиями. Криса подмывало разослать их по знакомым бизнесменам, но кое-что его останавливало. Чхве-младший, бесспорно, огребет свою долю презрения, но кем будет он, Крис, разославший провокационные снимки? Личностью, способной на такой поступок. Кто захочет связываться с ним после этого? В конце концов, это просто унизительное ябедничество. Крис вовсе не желал опускаться до уровня людей, шантажировавших его. Но и простить не мог. Добытые снимки жгли руки, прямо-таки нетерпелось обнародовать их, и - о! - как же ему хотелось мести. Сильная внутренняя борьба раздирала Криса на части, ему даже стало жарко, и он сбросил, наконец, пальто – неаккуратно, прямо на пол, под ноги, кое-как.
После напряженных размышлений Крис притянул смартфон обратно и принялся рассылать сообщения знакомым предпринимателям, но не с фотографиями, а с просьбами посоветовать хорошего адвоката.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 13:56 | Сообщение # 72 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Для Криса наступили действительно тяжелые дни. Уязвленный в своем самолюбии и жаждущий мести Чхве-младший дал отмашку продажным журналистам, и те быстро сочинили липовые статьи, вес которым придали подлинные снимки. Сенсационно раскрыть отношения звезды не удалось - Крис опередил их личным признанием. Однако журналисты нашли на чем сыграть: на фотографии Тао плакал, что выставили как вину Криса. Ему живо приписали жестокое обращение, склонность к садизму и доминации (не иначе как спонсорский сыночек надоумил), а в некоторых статьях говорилось даже о принуждении и шантаже "малоимущего студента". У Криса глаза на лоб лезли от удивления, а руки тряслись от злости, когда он видел, как из него делают чуть ли не рабовладельца с извращенными наклонностями. Сам же он вел информационную войну через Чанеля, управляющего девочками из фан-клуба. Все происходило исключительно с одобрения профессионала, которого Крису по дружбе порекомендовал один из бизнесменов. Стоило признать, что его методы были максимально эффективны в условиях противостояния с мощнейшей корпорацией, хотя и не чудодейственны: на имя Криса уже легла густая невытравимая тень, и полностью обелить репутацию было невозможно. Впрочем, Крис и не стремился вернуться к ангельскому образу, он только хотел восстановить справедливость и не дать опорочить чувства к юноше.
Каждый день что-то происходило: то статья выйдет, то в топ выведут тег вроде #остановитеВу, то подставная одногруппница Тао даст интервью о том, что видела, как плохо было юноше, спрашивала его о причинах, но не получала ответа, поскольку он боялся. Криса до жгучего припадка доводили все эти подстроенные комментарии, искажающие истинные отношения. И он был неизмеримо, по-человечески, благодарен фанаткам, которые нисколько в нем не усомнились и кинулись отстаивать своего кумира. Ведь даже среди тех, кто не поверил в байки о принуждении, велик был процент осуждающих однополую связь. Полные ненависти комментарии лились на Криса со страшной силой и каждый раз он ненарочно видел пожелания сдохнуть в разных вариациях: самому, только Тао или обоим сразу. Он не читал все это специально, просто само собой выходило, потому что его тема обсуждалась везде. Казалось, даже контекстная реклама предлагает ознакомиться с новейшими "фактами". Крис не рисковал лишний раз заходить в поисковик. И хранил полное молчание, следуя совету нанятого профессионала.
Еще больше усилила ажиотаж новость о расторжении контракта. Самые разные догадки бродили по информационному пространству, но большинство сходились на том, что это не Крис уходит, а агентство его выгоняет, иск же - попытка хлопнуть напоследок дверью. Мало кто задумывался о том, зачем компании избавляться от самого успешного артиста, - все сосредоточились на его скандальных отношениях, которые, в понимании обывателей, являлись вполне веской причиной. Следуя совету, Крис ничего не отрицал, не подтверждал и не объяснял, а только ждал, пока нанятые им юристы тщательно изучали дело и составляли оформленную законную претензию. Затаившись в молчании он даже из квартиры не выходил, да и опасно это было: журналисты пронюхали его адрес и круглосуточно караулили. На территорию жилого комплекса их не пускала пока охрана, но ведь тот же Чхве-младший мог выбить пропуск. Почему он этого еще не сделал, оставалось загадкой: то ли боялся мести и опубликования своих фотографий, то ли в принципе опасался, что Крис сумеет обернуть все в свою пользу. Прессу держали на расстоянии от него, и в массы шла только надиктованная специалистами Чхве "правда".
Было бы ложью сказать, что после публичного признания Крис не ждал отклика Тао. Хоть какого-нибудь. Хоть гневных воплей или тихого укора. Но на самом деле, он рисовал в воображении другую картину. Вот Тао, смущенный и порозовевший с холода, проходит к нему, наклоня голову, неуверенно цепляется пальцами за его домашнюю кофту и припадает лбом к груди, пряча облегчение, радость и раскаяние... Вот едва слышно говорит о том, что понял: нет смысла дуться, нужно поскорее помириться. "Я сперва не поверил, когда услышал о твоем признании, захотел убедиться воочию... Я читал и не верил. Неужели ты и впрямь так любишь меня, что готов поступиться карьерой? Прости меня, я был не прав. В это время я должен быть с тобой". Крис так проникся этой воображаемой сценой, что уже считал, будто Тао обязан поступить согласно его ожиданиям. В его понимании это было так правильно и логично, что ему даже в голову не приходило, что юноша может не захотеть возвращаться даже после публичного заявления об отношениях. Однако Тао молчал. Не звонил, не писал, духу его в высокой башне не было. Крис чувствовал себя обманутым. Сперва он еще надеялся, что до Тао просто не успели дойти слухи, ведь он в интернете не торчит, тв-шоу не смотрит... Но день сменялся днем, прошло две недели, уж за это время он должен был прослышать! Юноша же так и не объявился. Когда Крис размышлял над этим, видел два объяснения: либо Тао все еще злится, причем ужасно, либо же он, как и пророчил Лухан, вернулся в свою глухомань и просто не в курсе. Ни то, ни другое Криса не устраивало, но он все еще ждал какого-то шага со стороны Тао.
Переломный момент произошел, когда до Криса дозвонилась мама. Он сперва не хотел даже брать в руки смартфон, думая, что это в очередной раз пытаются выйти на связь люди из агентства, но, к счастью, случайно увидел надпись на экране. Он был настолько ошеломлен этим, что первое время тупо смотрел на горящие буквы, слушал мелодию и не до конца осознавал. Когда же факт улегся в голове, Крис бросился к смартфону, впрочем, не без опаски: он более чем на восемьдесят процентов был уверен, что придется выслушивать разочарованные и гневные излияния, и это будет очень больно. Но он так давно не разговаривал пространно с родителями, что был рад уже и такой возможности вызывать на диалог. К его удивлению и щемящей печали, гнева и презрения он не услышал. Ласковый призрачный мамин голос со старательно, но, увы, недостаточно хорошо, скрытой грустью облил кислотой и без того больное сердце Криса. Он корчился от вырвавшейся любви к близким, боялся за них и ненавидел себя за то, что заставил их сильно волноваться. Мама спрашивала его, все ли с ним в порядке и его ли это было решение. Крис, как мог, успокаивал ее, обещая, что не пропадет, и внушая, что все идет как надо. И вроде бы ему это даже успешно удавалось. Правда, он наврал про болезнь, преуменьшив опасность, но тут он не мог сказать все, как есть. Он и Тао-то не рассказал все до конца честно. Когда Крис почувствовал, что мать успокоена, позволил себе вопрос, который страшил его с самого начала.
- Мам… А что папа?
Он, уже давным-давно самостоятельный и уверенный в себе, отчаянно боялся. Перед близкими он был беззащитен, и только им позволял ранить себя.
Заминка перед ответом заставила его сердце сжаться.
- Все предсказуемо, милый. Конечно, он ворчит и осуждает тебя. Но это лишь внешне, на самом деле он волнуется за тебя.
- Правда? Я думаю, он должен быть очень зол и разочарован…
- Пойми, сынок, он не злится на тебя за то, что ты решил все прекратить. Это твое решение, и тебе видней. Он просто боится, что все обернется против. Тот мальчик… нам сложно понять. Но даже если мы скрепя сердце принимаем и этот твой выбор, все равно страшно, что…
- Что, мам?
- Что ты его любишь больше, чем он тебя. И обычные-то люди только и делают, что ошибаются, а вокруг тебя еще больше тех, кто захочет воспользоваться тобой…
- Это не так! Он не…
Слишком поспешно выпаливший Крис поперхнулся и закашлялся. А когда же прочистил горло и справился с волнением, принялся рассказывать, какой Тао чудный и хороший. Он рассказал, как юноша ухаживал за ним во время болезни (имелись в виду последствия мощного припадка, когда Тао буквально вытащил его после нападения в коттедже, но подробности Крис опустил, выдумав иные обстоятельства), упомянул также о стремлении юноши хорошо закончить институт, о его добросовестности. Представлять Тао в выгодном свете оказалось несложно: достаточно было говорить чистую правду. Не приходилось юлить и выдумывать, поспешно искать плюсы и преувеличивать их. Крис испытывал облегчение от того, что не нужно лгать хотя бы об этом. Почему-то ему казалось важным доказать всем, не только матери, что Тао верный и никогда его не бросит. Он вспоминал все факты преданности Тао, и перечислял их скорее себе, чем маме. Он не смог рассказать ей о том, что обидел юношу, и тот до сих пор не подает вестей о себе. Крис лишь сильнее убеждал себя, что все у них наладится, и совсем скоро он услышит ласковое «Крис…». Мать поверила ему. Крис слышал ее тихие всхлипывания, но ощущал, что это слезы облегчения. Хотя это и не отменяло неприятия пола избранника. Как бы то ни было, матери стало спокойнее за сына, и распрощались они даже тепло, а Крис после этого разговора почувствовал себя окрыленным и согретым, даже несмотря на ноющую в груди вину перед родителями. Мама предложила ему переехать в Канаду, по крайней мере, пока все не уляжется, но Крис не мог себе этого позволить – сперва нужно было вернуть Тао.
Крис предпринял еще одну попытку разыскать упрямого парнишку. Тщательно порывшись в оставленных им вещах, Крис отыскал смятый тетрадный листок с расписанием пар. На этот раз на разведку он отправил Чанеля, рискуя из-за возможного разоблачения, конечно, но не в силах сдерживаться. Перед выходом, Чанель как мог замаскировал себя: не хватало еще только слухов о том, что друг Криса ищет в институте какого-то парня, – это была бы прямая наводка на Тао и раскрытие публике еще пока неназванной личности возлюбленного Криса. Впрочем, кажется, обошлось: Чанель не был и вполовину так же знаменит, как Крис, да и с фанатками из группы Тао, могущих его опознать, он, по счастливой случайности, не столкнулся. У экстравертного ведущего навыков общения, умения манипулировать, да и просто соображалки было куда больше, чем у менеджера, поэтому все нужное он ловко узнал, причем не в деканате, а от одногруппников Тао. Как выяснилось, парень забрал документы, попрощался, сказал, что ему нужно вернуться к родственницам, и исчез. Никто не мог дозвониться до него. Впрочем, Тао обещал друзьям, что позже сам напишет, и однажды они все равно встретятся. Успокоенные одногруппники и не думали бить тревогу и искать его. Чанель на всякий случай оставил свой номер, и попросил сообщить, если Тао выйдет на связь. Это был максимум того, что он мог сделать, и самое результативное событие в поисках юноши. Крис был ему безмерно благодарен, но в гораздо большей степени его захлестывала паника. Не представлялось никакой возможности выцепить Тао обратно. Крис не мог ничего сделать, оставалось только ждать, возможно, вечно, когда юноша переменит решение и захочет вернуться. Но Тао мог ведь и не захотеть… Крис впервые за все время подумал об этом, и ему стало страшно. Крис ненавидел пассивно ждать. Это было не в его характере, он предпочитал бороться. Но никто не спрашивал его мнения, жизнь поставила перед фактом: либо учишься терпению и ждешь, либо пробуй расстаться. Этот ультиматум подогрел зреющие внутри еще со звонка матери скрытый стыд и презрение к самому себе, вдобавок подпитал уже фоновое и привычное бешенство, отчего кое-что в настроении стало меняться. Упрямство уязвленного эгоиста взяло свое, и Крис начал думать иначе.
В самом деле, почему он должен трястись, как школьница на итоговом экзамене, и гоняться за мальчишкой, как за синей птицей? Он сделал, что мог, а вот Тао, похоже, даже не соизволил хотя бы через Бэкхена поинтересоваться, как у него после ссоры дела. Если бы любил, не сдержал бы любопытства и спросил. И навряд ли он так и не вышел в интернет, а значит, Тао в курсе всего, просто не хочет больше общаться. Должен ли Крис пытаться удержать того, кому их отношения не сдались? Это унизительно! Еще ни за кем он не ползал, и делать этого не собирается. Крис размышлял в таком ключе, а у самого внутри клокотал перезревший гнев. Он ежечасно внушал себе, что нельзя терпеть подобное от, в общем-то, обычного непримечательного парня. Да будь тот хоть прекрасной Ян Гуйфэй, Крис вовсе не император Тан, обожествлять и падать к ногам не будет. Если его не уважают, а Тао своим поведением это продемонстрировал, он не видит смысла продолжать тратить силы. Две с лишним недели прошло – за это время уже любая ветреная кокетка, добивающаяся внимания, из тех, что невсерьез хлопают дверью, вернулась бы. Все просто. Тао хотел уйти. Возможно, лишь ждал удобного момента. Что ж, дождался. Скатертью дорога.
Крис перестал считать их с Тао проблему общей.
Новое настроение Криса повергло в шок Чанеля, о чем тот прямо высказался, когда однажды заглянул навестить и заодно обсудить пару текущих вопросов.
- Я не понимаю тебя, - развалившись на диване и постукивая ногой, говорил Чанель. - Ты совершил поистине сенсационный поступок, признав Тао публично, а теперь втихомолку отказываешься от него. В чем смысл? Хочешь сказать, за две недели твое отношение к нему поменялось с отметки «люблю» до «нафиг не сдался»?
- Я не ради Тао это делал. Я лишь хотел насолить Чхве. И ты преувеличиваешь диапазон моих чувств.
- Тогда нахрена ты заставлял меня переться в эту гребаную шарашку и перетирать со студентами?
- На всякий случай, - лаконично ответил Крис.
Чанель приподнял бровь и скептически воззрился на него.
- Типа про запас?.. Любовники на дороге не валяются, а ты у нас рачительный, и все в дом, все в хозяйство?..
- Чего ты хочешь от меня, Чанель? – разозлился Крис. – Ты ждешь, я начну заливать, что он любовь всей мой жизни? Я не Тао, в светлую и вечную не верю. Люди сходятся и расходятся – это норма. Сейчас я просто убедился, что с Тао все кончено. Вопрос закрыт! Точка!
Чанель поджал губы, будто удерживая рвущиеся слова, и внезапно на миг стал очень похож на проницательного Бэкхена. Это мгновение длилось на удивление долго.
- Ладно, проехали все вопросы касательно Тао, - примирительно проговорил он, - но ты бы следил за собой, что ли. Какого хрена ты повышаешь на меня голос? Я тебе мальчик на побегушках? Ори на трейни и прочих зеленых юнцов, а я как-никак твой друг, если ты не забыл.
- Ну, прости, - не сильно раскаянным тоном проговорил Крис, - я в последнее время на взводе, сам должен понимать.
- Это не в последнее время, - возразил Чанель, - ты уже давно пренебрежительно ко мне относишься и, кажется, это началось, когда появился Тао. Вечно помыкаешь, упрекаешь, обсмеиваешь… Ты практически никогда не вставал на мою сторону. То Бэкхен прав, то «давай послушаем Тао»… Я для тебя на последнее место опустился что ли?
Крис изумленно воззрился на друга и покачал головой.
- Вовсе нет. Ты по-прежнему мой самый лучший друг. Где сейчас Тао? А Бэкхен? Из всех только ты рядом со мной остался.
- Это показывает наше к тебе отношение, а не твое к нам. Ты для меня лучший и незаменимый друг. А я для тебя?
- Я повторюсь, что ты…
Крис осекся и сглотнул. Чанель требовательно ждал ответа. Крис уложил руку ему на плечо в доверительном жесте.
- Спасибо, - с внезапной благодарностью сказал он. – Ты мой лучший друг. Но это не отменяет того, что ты можешь быть неправым.
- Да даже если я неправ, ты должен поддерживать меня! – оскорбился Чанель. – Друг должен выгораживать друга и отстаивать его. А ты только и делал, что тыкал меня носом перед Бэкхеном.
- Ты хочешь сказать, я должен был поддержать тебя, несмотря на твою очевидную неправоту? – утомленно уточнил Крис. – Это и есть дружба?
- ДА!
Крис тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу.
- Прости, Чан, но я думаю по-другому. Дружба – это когда помогаешь в тяжелое время, вот как ты сейчас, а не когда оправдываешь вообще все. Друг – не адвокат и не припевала. Он опора. А опора держит, но при этом не обязана слепо одобрять и оправдывать.
- Я нихрена не понял, что ты хочешь сказать, просто не делай так больше. Твои резкие слова меня сильно задевают, - мрачно произнес Чанель.
Крис не стал спорить. Отчего-то ему показалось, что пока что это бесполезно: Чанель не готов не то, что признать, а хотя бы заметить свою неправоту. При этом Крис понял, что временами действительно рубил наотмашь, не думая о чувствах друга. Ведь это безалаберный легкомысленный Чанель – ему что в лоб, что по лбу... Крис как-то не задумывался, что тот действительно может обидеться. Теперь, когда у него не стало ни Тао, ни, по всей видимости, Бэкхена (тот явственно игнорировал его), Крис бережнее относился к оставшемуся. Он удивлялся, когда успел стать зависимым от стольких людей (Крис со скрипом, но признавал это), ведь раньше ему и с одним Чанелем жилось неплохо. В то же время в глубине души он признавал, что каждый из появившихся в его жизни людей был ему дорог, и терять их хуже, чем испытывать массовую ненависть. Исходя из этого, Крис решил усмирить свою резкость и попробовать быть мягче с Чанелем, хотя бы пока не увидит, что тот начал расти. Крис ощущал себя безумно старше него, в чем-то даже казалось, что их дороги бесповоротно разошлись… но остаться еще и без Чанеля было бы невыносимо. Да и в глубине души из обычной симпатии к человеку, с которым приятно проводить время, на фоне событий родилось более зрелое чувство. Теперь Крис называл Чанеля другом уже более осознанно. А что касается проявившейся резкости, которую Чанель связал с Тао, то до появления оного Крис просто не замечал несовершенств друга, а юноша пробудил в нем чувство справедливости. Крис невольно стремился стать лучше сам и хотел подтолкнуть к этому и друга. При этом он оскорблял и ранил, поскольку действовал неосознанно. Но он вообще только в недавнем времени начал замечать и осмыслять некоторые вещи. Однако было уже поздно, а привычка агрессивно стоять на своем, вообще-то, тоже никуда не девалась.
- Ладно, проехали, - закатил глаза Чанель, - лучше посмотри, что твои девочки мне в письме написали. Они, кстати, хорошо справляются.
Чанель подтянул к себе ноутбук Тао, чтобы на нем открыть почту. Крис наблюдал его действия и думал о том, что действительно должен поблагодарить фанаток.
- У тебя есть фотка, где вы вместе и выглядите довольными? – продолжил Чанель. – Девочки хотят выбросить это фото и с помощью него перебить слухи о жестоком обращении. Консультант идею одобрил.
- Не сработает, - отмахнулся Крис.
- Так речь и не идет о том, чтобы убедить всех в твоей ангельской чистоте. Нужно всего лишь показать, что тебя не только обвинять можно. Перетянуть несколько процентов голосов электората, так сказать.
Крис поморщился.
- К чему это? Зачем мне кого-то убеждать, что я не подлец? И мне не нравится сама мысль об использовании нашего прошлого, чтобы обелить настоящее.
- Выпендреж закончился, Крис, начались реальные проблемы. Мало ли что тебе не нравится. В настоящий момент ты просто обязан делать некоторые вещи. Если сейчас не прорубишь себе лазейку, в дальнейшем не убедишь людей работать с тобой.
- В любом случае, у меня ничего подобного нет. Мы с ним не любители памятных фотографий.
Чанель с недоверием уставился на него.
- Хочешь сказать, вы не фоткались вместе в кровати, ты не пачкал ему нос кремом и не слизывал, не делал селфи в парке, в конце концов?
- Нет.
На лице Чанеля отразилось все, что он думает по поводу оригинальности друга. И дело было не только в удивлении – без фотографий сложновато было выполнить задачу по отбеливанию репутации.
- Ну, блин, хреново все, - досадливо проговорил Чанель. – Значит, будем сочинять байки фанатским аккаунтам. Странно, что Тао вообще продержался около тебя так долго, если он тебе настолько по барабану, что за все время ты не соизволил сделать селку для истории.
- Да боже мой, Чанель, как тебе объяснить, что…
Крис осекся. Он хотел внушить, что совместные фотографии не являются показателем чувств. Крис не видел нужды в «протоколировании», как минимум потому, что в глубине души ощущал, будто Тао с ним навсегда. Когда снимок можно сделать когда угодно, и каждый момент сам по себе прекрасен, нет смысла в фото ради фото. О таких мыслях Крис промолчал: они не увязывались с его нынешней позицией «скатертью дорога, видали и получше».
- Пофигу, - буркнул он, - мне все равно нечем козырять. У меня остались только его сообщения, но их как доказательство не приведешь… А-а-а, почему я вообще должен кому-то что-то доказывать? – окончательно вспылил он, пиная многострадальный журнальный столик. – Ладно, сконцентрировались. В том компромате, что мне любезно предоставили мои недоброжелатели, есть снимок на фоне люксового развлекательного комплекса. Лица Тао там не видно, а гранитная облицовка узнаваема, так что пойдет. Открывай блокнот, сейчас будем сочинять, как нас совершенно случайно засекла фанатка, которая там же развлекалась и видела, как классно нам было.
Слова Криса испарялись ядом, и Чанелю хватило ума не комментировать тон, а просто приняться за исполнение.
Крис думал о том, как иронично, что он старается доказать наличие красивых отношений постфактум, когда уже ничего нет. И глупо выдумывать истории, когда реальность и так была достаточно привлекательной. Но ему серьезно не хотелось вводить широкую публику в истинный курс дел. Они не имели никакого права знать, что происходило между ним и Тао, не имели права обсуждать и оценивать. И при всей своей злости, Крис не кинул бы Тао на растерзание, чтобы частично оправдаться самому. При этом его тошнило от необходимости выкручиваться. С гораздо большей охотой он бросил бы все, как есть, и уехал в ту же Канаду к родителям. Но Чанель держал его на плаву и не позволял так поступать, а Крис, после исчезновения Тао, потерявший понимание, чего хочет, доверился ему как человеку, которому эмоции не мешают оценивать обстоятельства.
Крис просто делал, что говорили, не сильно-то пытаясь рулить ситуацией, что в свете его характера было проявлением тотального замешательства.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 13:57 | Сообщение # 73 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Агрессия Криса достигла пика. Еще пару недель он провел в непрерывном раздражении, срываясь на каждую мелочь. Внутри него работал, гудел мотор, поддерживающий уровень стресса высоким, вибрировал, разрушал изнутри. Крис ненавидел то ли Тао, то ли себя - эти чувства переплелись так тесно, что он не мог различить их. Просыпаясь с лозунгом "больше никогда не хочу его видеть!", ложился с мыслью "почему вообще все еще думаю о нем?". Крис желал вычеркнуть его из жизни, как любое свое прошлое увлечение (а вернее сказать, развлечение), неважное и преходящее. Моральное состояние сказалось на физическом, и Крис все чаще начал ощущать щемление в сердце, дышать стало сложно, будто бы его поместили в целлофановую теплицу, а на грудь уложили тяжелую плиту. Пришлось вызывать доктора на дом. Тот с помощью переносной лаборатории взял пару анализов, тщательно расспросил о симптомах (его дотошность послужила еще одной подогревающей причиной злости), и на пару дней исчез. А потом вернулся и выписал целую батарею таблеток помимо тех, что Крис уже принимал. Он объяснил, что истощенный организм не имеет сил на восстановление, а потому не может соскочить с круга раздражения, и ходит по нему, как ослик, вращающий жернов мельницы, которая вырабатывает все те же отрицательные чувства. По мнению доктора, виноватых в убийственном настроении не было, просто организм гипертрофировано среагировал на какую-то, возможно, не столь уж ужасную ситуацию. Крис злился и склонен был даже признать доктора некомпетентным. О чем он говорит, если есть вполне реальная причина всего? Это Тао вывел его из себя. Маленькая сволочь устроила истерику, выставила его виноватым и сбежала, забыв оставить вместе с ключами и кредитной картой чужое сердце. Желанная дрянь, столь долго прикидывающаяся невинной овечкой, исчезла, не подарив кончик путеводной нити. Зачем давать миру индульгенцию, если не простая биология виновата, а конкретный человек, непонятно почему сумевший задеть очень глубоко?
Так или иначе, Крис последовал совету доктора и стал принимать нужные лекарства. Ему казалось, что вся его жизнь свелась к сверке графика приема таблеток. Какие-то нужно было пить до еды, какие-то после, некоторые вместе, иные разжевывать, что-то утром, что-то перед сном... Через неделю поняв, что вовремя вспоминать нереально, он установил напоминания на смартфон. Все пошло по предписанному, а жизнь приобрела четкость хотя бы в этом. По крайней мере, он понимал, что и зачем делает, глотая таблетки. А вот промежутки между приемами набились сплошным вязким ничем. Бороться он не мог - дело уже перешло в область юристов, и ему было рекомендовано не высовываться, друзья оказались заняты собственными делами, работы по дому от силы на одну легкую уборку наскреблось, телевизор и книги не притягивали, в интернете легко было нарваться на пожелание умереть, а в остальном... а больше ничего и не было. Ни хобби, ни целей. Ни вдохновения на музыку. Да и, в общем-то, перегорел он к ней: то ли не так уж сильно любил, если позволил обстоятельствам отвратить себя от нее, то ли просто исчерпался (еще до всей этой ситуации чувствовался кризис). Как бы то ни было, Крис погряз в рефлексии из-за Тао, и ничего ему не хотелось.
В скором времени он начал ощущать на себе действие препаратов. Его просто выключало. Он сутками спал, не имел ни сил, ни желания о чем-то думать, налитая гудроном голова не соображала. Его больше ничто не волновало. Уже и иск был официально подан, и доверенное лицо опубликовало статью о риске здоровью, которому его подвергало агентство, а просторы интернета всколыхнуло волной сочувствия к нему, уже через пятых лиц он узнал о том, что Бэкхену дали внеочередной отпуск, а все одно: его это словно не касалось. Ни эмоций, ни мыслей - только сон и еда.
Заходивший в гости Чанель говорил, что не привык видеть друга в кисельном состоянии, пытался подбодрить, растормошить, разбудить, но тщетно: химия была сильнее его энтузиазма. А Крису же начало откровенно надоедать его присутствие. Чанель говорил невпопад, озвучивал неблизкие Крису мысли, и вообще, казалось, их мнения перестали совпадать. И Чанель говорил о Тао совсем не то, что чувствовал Крис. Наезды на парня воспринималась как детские оскорбления, чтобы подбодрить. Чанель будто бы "дружил против Тао". Но Крис, как оказалось, вовсе не был против Тао.
Результат лекарств проявился еще и в том, что затормозились агрессивные реакции. Крис успевал подумать о Тао до того, как становился безнадежно взбешен. И теперь, когда лишние эмоции были отсечены, Крис понял, что совсем на него не злится. Его истинные чувства были ближе к тоске и желанию увидеть. Он не винил Тао в его поступке, но с сожалением думал, что все могло быть иначе, если бы тот сдержал обиду и дал еще один шанс.
От нечего делать часами Крис простаивал у окна и смотрел вдаль на серое небо, на графитные контуры высоток. Сколько еще жильцов элитных построек так же часто рассматривали виды сквозь панорамное остекление? Не потеряй Крис Тао и работу, вряд ли посвятил бы себя созерцанию. Ну а по нынешнему состоянию и настроению было в самый раз. Зима выдалась промозглой, но малоснежной. Затянутое серой пеленой небо не менялось изо дня в день, а и без того подавленного Криса накрыло депрессией. Как-то безнадежно все было в неизменном ровном пейзаже, и даже река, казалось, не текла, а вяло ползла, удерживаемая ледяными лапами берега. Пару-тройку дней, правда, мело со страшной силой, так, что ничего за окном не было видно, будто гигант вытряхнул полную наволочку белого пуха. Этот стремительный полет снежинок завораживал Криса и немного оживлял. Но ненадолго. Липкая хандра, из которой годами сложно выбраться, охватывала его целиком. Ему безотчетно не хватало Тао. Он постоянно чувствовал отсутствие тепла. В действительности, он никогда не думал, что можно так явственно замечать отсутствие чего-либо. Ему было холодно и тоскливо. Одиночество напомнило, что даже самые независимые люди – существа социальные, и им нужен кто-то. Крису недоставало семьи и друзей, но больше всего ласковых рук, сглаживающих с затылка напряжение, шелкового голоса, заполняющего пустоту, и ощущения нужности и поддержки. С Тао было тепло, Тао оживлял пространство, но главное, он удивительным образом пришелся по сердцу.
Доктор пока не мог понять причин депрессии и ухудшения показателей, несмотря на все медикаменты. Он приписывал настроение Криса потере любимой работы и советовал обратиться к психологу, ну а пока рекомендовал антидепрессанты и удивлялся, что они не помогают. Ему удалось снять агрессивность и раздражительность, убрать тревожность и расшатанность, но что делать с ровной, как серое небо, тоской, взять в толк не мог. Настроение Криса просто не поддавалось прогрессу в лучшую сторону.
Однажды отсутствие тепла добило Криса, выгнало из дома в продрогший город и заставило поехать к Бэкхену. Стоя под дверью и плотно кутаясь в пальто, он прекрасно осознавал, что, может, приехал впустую, но, несмотря на заявления Чанелю, все еще не чувствовал, что точка поставлена, и ему нужно было разобраться до конца.
Бэкхен открыл ему сразу, хотя выражение лица у него было недовольное.
- Здравствуй, - первым поздоровался Крис.
- Привет. Что-нибудь нужно?
- Ты не впустишь меня?
Бэкхен помедлил сперва, бросая долгий неопределенный взгляд, но все же посторонился. Крис зашел в прихожую, однако снимать пальто не спешил, будто предчувствуя скорую смену места.
- Так что надо? – поторопил Бэкхен.
Крис прочистил горло, прежде чем ответить: волнение проявлялось даже сквозь эффект таблеток.
- Ты… точно не знаешь, где теперь Тао? Он не звонил?
На лице Бэкхена отчетливо отпечаталась усталость.
- Я же уже говорил… Он не связывался со мной.
- Тогда, может, ты знаешь, где он живет?
Усталость сменилась крайним изумлением.
- Откуда бы?
- Ну, вы же нарушали мой запрет на встречи вдвоем… Вдруг вы делились другом с чем-то, вдруг он рассказывал…
- Нет, Крис, - резко осек его неуверенные излияния Бэкхен. – Мы мало общались, я ничего о нем не знаю. Тебе известно больше. По крайней мере, должно быть. Вопросы о Тао задавай Лухану - это все уже не ко мне.
- Но Лухан не знает, где живет Тао, ты был моей последней надеждой! – в отчаянии воскликнул Крис.
Бэкхен с открытым ртом смерил его разочарованным взглядом, а потом плотно сомкнул губы.
- Все кончено? – с горькой усмешкой озвучил Крис.
Бэкхен прикрыл глаза и выдохнул, спуская через зубы вместе с воздухом раздраженное «дебил!».
- Это тебе он сказал, Крис?
- Что?
- Что не знает, где живет Тао.
- Да.
Тронувшая губы друга ироничная усмешка сильно насторожила.
- И ты поверил?
- Ха-а?.. – опешил Крис.
- Ты, который никому никогда не доверяет, и даже маму родную контролирует, поверил какому-то левому мужику, который тебя недолюбливает?
Бэкхен сделал паузу, давая осознать сказанное и лично прийти к умозаключению. Понимание ударило в голову Крису как землетрясение внутри черепа и эхом волнения прокатилось по всему телу.
- Иди к Лухану и спрашивай у него, он лгал тебе, когда говорил, что не знает, где Тао. Он абсолютно точно был в той деревне. Они ездили вместе к теткам, когда ты отказался сопровождать своего парня. И ладно бы ты не смог, ты же просто не захотел…
- Бэкхен, пожа… - взмолился изнемогающий Крис.
- Нет, ты дослушай, - возмутился тот. – Я просто хочу, чтобы ты понял. Если бы я не нарушил твой запрет и не пришел к Тао домой, не узнал бы, что они с Луханом ездили в деревню, не сказал бы сейчас об этом тебе, и ты и дальше гнил бы в своей депрессии.
- Спа..
- И пусть до тебя дойдет еще кое-что, - повысил голос Бэкхен, перекрывая робкие слова благодарности, - ты сам себя поставил в такую ситуацию. Если бы ты не запрещал Тао видеться, с кем он хочет, не ограничивал его и не пренебрегал им, ты мог бы и сам сейчас знать адрес его теток или, на худой конец, мог спросить кого угодно из общих знакомых. Но вероятнее всего, Тао просто не ушел бы. У него прорва терпения и понимания, и только ты сумел превысить лимит.
Крис дергано провел ладонью по лицу, пытаясь снять напряжение. Бэкхен прав: он без реальных на то причин лишал элементарной свободы своего парня, при этом, в действительности, не интересуясь им. Крис допустил большую ошибку, считая, будто Тао полностью ему принадлежит и подчиняется, и, что самое главное, не уйдет никогда.
- Боже, Бэкхен… - простонал Крис, которого колотило дрожью. – Я… я… я понимаю. Спасибо. Спасибо. Я пойду сейчас к Лухану и… я обязательно…
Он отнял руку от лица и увидел, что Бэкхен смотрит на него с жалостью и будто бы свысока, однако его это не задело: он и сам ощущал себя жалким и низким.
- Да иди уж, - немного грустно отправил его Бэкхен, - постарайся с собой справиться, не поступай с ним так больше. Удачи. Дверь захлопни за собой.
С этими словами он, не желая больше общаться, развернулся и двинулся вглубь квартиры.
- Постой! – крикнул ему вдогонку Крис. – Ты в отпуске? Не просто же так, что-то случилось?
Бэкхен притормозил всего на секунду.
- Занимайся собой, Крис. У тебя есть дело поважнее.
Это прозвучало нейтрально, и Крис замешкался, не зная, что думать. Бэкхен беспокоил его, но, объективно, он был не в состоянии помогать другим. У него и на себя-то сил не оставалось, поэтому он собрал остатки энергии и направил их на розыск Тао.
Исполненный надежды Крис поехал к Лухану. В этот раз он добрался без плутаний и очень быстро нашел нужный дом. Какое-то время он топтался возле машины, собираясь с мыслями, что давалось ему нелегко, и наблюдал за тем, как сминается бесформенный водянистый снег под подошвами ботинок. Затем выдохнул и бросился на штурм последнего бастиона.
Ему даже не пришлось трезвонить в дверь: Лухан, по-зимнему запакованный в теплые вещи, держащий в руке мусорный пакет, вышел из квартиры в тот момент, когда Крис преодолел оставшийся лестничный пролет. Немая сцена несколько затянулась, за это время Лухан успел проявить целый спектр эмоций от удивления к раздражению и дальше к презрению, в то время как чувства Криса были неизменны, он испытывал трепетную надежду.
- Что-то опять надо? – первым отмер Лухан.
- Да. Пожалуйста, скажи мне, где Тао.
Лухан, усмехнувшись, приподнял бровь.
- Я тебе уже говорил, что не знаю. Забыл?
- Ты лжешь. Бэкхен в курсе, что вы с Тао навещали теток.
Лухан в легком замешательстве хлопнул ресницами и наклонил голову.
- Кто такой Бэкхен? – изумленно протянул он, но тут же сообразил, - а-а, Бэкхен… Ну, хорошо, выражусь четче: да, я знаю, но не скажу. Хоть на колени встань.
Ожидавший примерно такого ответа, но думающий, что Лухану можно все объяснить, Крис продолжил пытаться.
- Но почему? Даже если сам Тао тебя попросил, все равно скажи мне. Прошу тебя, просто скажи – дальше все под мою ответственность.
- Ты думаешь, меня пугает ответственность? – иронично осведомился Лухан. – Я не столь незрелый, как некоторые. Я могу адекватно оценивать людей и ситуации и делать выводы. Незачем тебе искать Тао, ты ему не нужен.
- Откуда ты знаешь? Ты спрашивал? Он сам это сказал? Может быть, ты обладаешь чем-то вроде рентгеновского зрения и видишь человека насквозь?
Пыл и неожиданная энергичность Криса, отстаивающего право увидеться с юношей, заставили Лухана утомленно возвести глаза к потолку и вздохнуть.
- Заходи, поговорим, - решительно сказал он, распахивая дверь настежь, - проходи в кухню, я вернусь минут через десять.
Лухан продемонстрировал мусорный пакет, намекая на необходимость идти. Крис, у которого от его приглашения свалился камень с души, молча кивнул и зашел в квартиру. Дверь за ним закрылась, а он неспешно разделся, прошел в кухню, с содроганием минуя запертую комнату Тао, и остановился у обеденного стола, прикованный взглядом к подоконнику. Там, на кружевных салфеточках, стояло три из четырех ваз, которые он дарил. В отсутствие освещения хрусталь выглядел потухшим и холодным, а изящные изгибы потеряли свою прелесть, не подчеркнутые радужными бликами. И все же Крису приятно было их видеть, словно получить весточку из безоблачного прошлого.
Ожидание давалось Крису с трудом, ему хотелось встать и прямо сейчас мчаться по адресу в глухомань, где обитает его милое сердцу сокровище, но вместо этого он неподвижно сидел и смотрел на вазы, поскольку больше изучать нечего было. Лухан вернулся действительно скоро, появился в запахе талого снега и опустил на стол звякающий пакет. Под недоуменным взглядом хозяин квартиры деловито выставил на стол шесть банок пива, а уже ненужный пакет небрежно заткнул за вазы. Криса покорбило такое отношение к его подаркам, но он дальновидно промолчал. Лухан сел за стол и пригласил гостя сделать то же самое.
- Значит, так, - начал Лухан, вскрывая первую банку и выпуская на волю маленький шипящий гейзер, - разговор, я так понимаю, предстоит долгий и насыщенный. Надеюсь, сегодня мы проясним все раз и навсегда.
Крис на всякий случай кивнул, начиная ощущать неуверенность и беспокойство. Его напрягло такое начало.
- Ты спрашивал меня, почему я не скажу тебе, где Тао. Тогда и ты ответь мне, а зачем он тебе?
На мгновение Крис впал в ступор. О чем Лухан говорит? Разве это не очевидно? Какие могут быть варианты?
- Мне казалось, все и так понятно. Тао мой парень, с которым я по глупости поссорился, и я хочу вернуть его.
Лухан отхлебнул пива и подтолкнул Крису невскрытую банку.
- Слабовато, - оценил он, будто театральный критик, - ну, вернешь его. А потом опять поссоришься.
- Ссоры у всех бывают. Но я больше не дам ему уйти.
- Смелое заявление. Только звучит м-м… грубовато. К батарее прикуешь, что ли?
- Не ёрничай, я серьезен, - нахмурился Крис.
- Так и я серьезно. Как ты собрался его удерживать? Думаешь, тебе достаточно запретить уходить?
- Не хочется тебе говорить, это звучит, как оправдание, но я хочу исправиться. Мы попробуем еще раз.
- Чудесно, - Лухан откинулся на спинку стула, одновременно вытягивая руку и подталкивая непочатую банку еще ближе, - ты пей. Это все надолго. Если ты думаешь, что тебе достаточно изъявить свои намерения, а уж я тебе сразу все выложу, то ты ошибаешься.
У Криса дернулся уголок губ, но он не позволил оскорблению сорваться с языка.
- Мне нельзя.
Лухан удивленно приподнял бровь.
- Пиво?.. Почему?
- Я принимаю таблетки.
- От одной банки хуже не станет. Давай, пока ты так жестко себя контролируешь, диалога у нас не выйдет.
Крис скрипнул зубами, но последовал предложению, тем более что ему и самому хотелось выпить.
- Так вот, я собираюсь поговорить с Тао и попросить второй шанс, - отнимая банку от губ после глотка, проговорил он, - мы разберемся, но для этого надо увидеться.
- Ты так и не ответил, зачем он тебе нужен, - равнодушно откликнулся на это заявление Лухан.
Мысли в голове Криса ворочались очень медленно, и ему сложно было уловить, чего от него добиваются.
- В смысле? – сдался он после раздумий. – Ну а что мне может быть от него нужно? Я хочу видеть его рядом, быть с ним, делать что-то вместе…
Лухан фыркнул и осуждающе покачал головой.
- Ты себя-то видел? – наотмашь бросил он.
И опять Крис оказался в тупике.
- Что? – только и смог измотанно спросить он.
- Ты, прости, выглядишь жалко. Взгляд как у обдолбанного наркотой…
- Потому что я пью таблетки.
- Неважно. В любом случае, взгляд отталкивающий и отчаянный. Встреть я тебя в темном переулке, драпанул бы, невзирая на мужскую гордость. Ты какой-то… неухоженный. Гораздо меньше похож на того мужчину, которого я увидел впервые на пороге нашей квартиры. Думаю, Тао тоже эта перемена заметна будет. Ты дрожишь, у тебя руки трясутся. Даже я, глядя на тебя, начинаю нервничать. От тебя несет призывом «поймите и помогите мне, я слишком гордый, чтобы попросить». Так чего ты хочешь от Тао? Ты думаешь, он вылечит тебя?
Крис молчал. Он долго обрабатывал в мозгу каждую фразу Лухана, а уж справиться с запаздывающими эмоциями было и того сложнее. Ответ никак не складывался, хотя он вроде бы знал, что хочет сказать.
- О, Тао, конечно, бросится ставить тебя на ноги, а как же иначе. Он же добрее котенка, - продолжил Лухан, - но не свинство ли с твоей стороны сваливать на него такой груз? Ты измотал его. Сейчас у него, должно быть, все хорошо, он приходит в себя. Но ты хочешь опять заставить его нести больше, чем должен юноша в его возрасте.
- При чем тут возраст? – прохрипел Крис.
- Ну, ты же сам часто повторял ему, что он еще юный и глупый, - издевательски напомнил Лухан, заставляя Криса болезненно сжиматься от признания своих поступков. – Впрочем, неважно. Главное, что я пока вижу человека, который не может справиться со своими проблемами и хочет переложить часть ноши на безотказного. Тао тебе поможет. Погладит по головке, уложит спать, а сам пойдет решать то, с чем не разобрался ты сам… Не надо было заявлять об уходе из агентства, если не был уверен, что тебе это по плечу!
- Расторжение контракта тут ни при чем! – резко, до суматошно колотящегося сердца разъярился Крис. – Если меня что и тревожит, так это то, что я не могу извиниться перед ним. Не строй из себя всезнающего.
- Положим, я действительно не в курсе всех деталей, - признал Лухан и сделал долгий спокойный глоток, - но, по сути, я прав. Есть ты в ужасном, да еще и агрессивном состоянии, и есть Тао, который месяцами постепенно терял улыбку, но у которого прямо сейчас все должно налаживаться обратно. Должен ли я пожалеть тебя и направить к нему, если предполагаю, что без тебя ему легче?
- Я не заставлю его страдать, а если пойму, что угнетаю, уйду сам, даю слово, - процедил сквозь зубы Крис, сжимая банку так, что из нее тонкой пенистой струйкой потекло пиво. – Может, он и сам ждет меня, только боится это признать. Откуда ты знаешь? Не решай за него. Если мне суждено получить отказ, я хочу получить его лично от него.
Лухан удивленно приподнял брови.
- Ты поразительно самоуверен. Другой в твоей ситуации боялся бы заикнуться о чужих чувствах, а ты предполагаешь, что он может ждать тебя…
Лухан в недоумении выпятил губу и вновь приложился к пиву.
Вовсе Крис не был самоуверен. Таким запутавшимся и брошенным он еще никогда себя не ощущал, и уж точно не мог знать, что чувствует такой непонятный с недавних пор Тао. Просто ему нужно было убедить Лухана, и он, по актерской привычке, блефовал, пытался строить мину при отвратных картах. Видимо, это была неверная тактика – Лухан ждал чего-то другого. Но Крис не мог ни понять, ни предугадать. Он так устал, и ему было так тяжело, что нужно было лечь и поспать. Лухан и понятия не имел, с каким трудом Крис удерживает концентрацию на разговоре, да еще и пытается повернуть ситуацию в свою пользу.
- Спустись на землю, Крис, - безжалостным тоном проговорил Лухан, а глаза его сверкнули холодом. – Я не знаю, до чего нужно было довести, чтобы некогда жизнерадостный молодой человек пришел сюда полностью деморализованным, собрал вещи и уехал домой, бросив институт, который обожал. Я не знаю, что между вами произошло, но логично предполагаю, что ты можешь ранить его повторно. Оставь его в покое, он восстановится и вернется к жизни. А ты будь мужчиной, приведи себя в порядок и пойми, наконец, что творишь. Пора бы тебе понять, что эгоистично портить жизнь хорошему парню. Он не создан для соприкосновения с шоу-бизнесом, не говоря уж о том, что отношения между мужчинами в принципе ненормальны. Я отказываюсь говорить, где он, поэто…
Казалось, сердце вырвалось в горло за один мощный толчок. В глазах плавно, но стремительно потемнело. Криса накрыло темнотой, как цунами, - просто еще миллисекунду назад он чувствовал волну, а долей мгновения позже его утянуло в безвоздушное пространство. Сознание покинуло его едва ли не раньше зрения.
Очнулся Крис в непривычной обстановке и долго не мог понять, где находится и что слышит, пока не увидел обеспокоенное лицо Лухана. Тогда предметы выплыли из тумана, приобрели четкость, и, будто бы из ушей вылили воду, прояснился слух. Он осознал, что лежит на кровати Тао, но так и не понял почему, и что случилось.
- О, очухался. А я уже неотложку вызвал, - то ли виновато, то ли взволнованно проговорил Лухан.
В коридоре послышались уверенные шаги и мужские голоса. Лухан крикнул, чтобы понятно было, куда идти, и Крис увидел двух докторов, несущих ящички с красными крестами.
- Он только что пришел в себя, - проинформировал Лухан, отходя от кровати, чтобы освободить проход. – Просто ни с того ни с сего упал в обморок.
- Головой ударялся? – деловито спросил один из докторов.
- Нет, он сидел на стуле и начал плавно заваливаться, я успел подхватить его.
Крис безэмоционально посмотрел на белую тканевую морду, склонившуюся над ним. Его осмотрели, проверили пульс, попросили ответить на какие-то вопросы. Он рутинно отвечал, думая только о том, что надо рассказать о произошедшем личному врачу – может, это побочный эффект таблеток… Он не слушал, что говорят Лухану, однако краем уха уловил, что тому советуют не оставлять его одного, и последить за ним первое время.
Лухан выпроводил врачей и вернулся.
- Ты напугал меня. Это было очень неожиданно.
Странно, но Крис не чувствовал унижения и стыда за свою слабость. По правде сказать, он вообще мало что ощущал.
- Ты слышал, что врачи сказали? За тобой есть, кому присмотреть?
- Есть, - выдохнул Крис, желая отделаться от ненавистного общества. К нему уже вернулась память, и он вспомнил категоричный и безапелляционный тон. Больше нечего было делать рядом с Луханом. Последняя надежда разрушилась под прессом его отказа.
Кажется, Лухан что-то заподозрил, потому что счел нужным уточнить:
- Кому?
- Бэкхену, - сказал Крис первое, что пришло в голову.
- Он же артист. Разве у него есть время?
- И Чанель тоже поможет.
- Точно? – переспросил неубежденный Лухан.
- Да, да, конечно, зачем ты спрашиваешь вообще? А когда он не сможет, его подменит Чольсу… - Крис на ходу придумывал имена, лишь бы только от него отстали.
- Чольсу, какое распространенное имя… кем он работает? – внезапно выпалил Лухан. – Быстро!
- Он… э… - Крис мазнул взглядом по ненавистному мучителю. – Учитель.
- Ах, учитель… Ты со многими учителями знаком? Где познакомились?
Крису хотелось встать, ухватить Лухана за шею и приложить лицом о стену, потому что он очень давил требовательным тоном и сильным взглядом. Крис туго соображал и с трудом придумывал истории.
- В торговом центре. Не важно… - выдохнул он и закрыл глаза, чтобы не замечать очевидное понимание Лухана.
Какое ему дело? Зачем он спрашивает? Почему не может просто оставить в покое? Эти вопросы теснились в голове Криса и мешали строить ответы.
Лухан испустил свистящий раздраженный выдох.
- Дурацкая ситуация, но тут уж ничего не попишешь. Тао и совесть не простят мне, если с тобой что-то случится, к тому же, возможно, это я виноват - заставил смешать таблетки с алкоголем. Останешься пока здесь. Вторая комната все еще свободна.
Такую подачку Крис не мог терпеть. Хватит и того, что упал в обморок при Лухане. Он приподнялся на локте, намереваясь встать и уйти, но понял, что сделать этого не может, а уж машину вести и подавно не удастся. Навалившаяся тяжесть пригвоздила его к кровати, он чувствовал себя очень слабым.
- Я просто посплю, а потом сразу уйду.
Лухан в ответ скептически пожал плечами, подошел к коробкам, выудил оттуда штаны с футболкой и кинул их на кровать.
- Боюсь, одежда тебе будет маловата, но с моей дело обстоит еще хуже. Поносишь пока его вещи. Сам справишься или помочь?
Крис хотел бы ответить гневно и презрительно, но на возмущение сил не было.
- Сам.
- Ладно.
Лухан ушел, оставив дверь открытой, а Крис переоделся и рухнул на кровать, делая вид, что не заметил этой унизительной предусмотрительности.
Крис заснул быстро, но с тянущим сердцем. Он понятия не имел, что может произойти яркого и жизнеутверждающего, когда больше нет надежды встретиться с любимым.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 13:59 | Сообщение # 74 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Вопреки всем ожиданиям он остался у Лухана надолго. Произошло это из-за сложившихся обстоятельств: когда Крис вернулся домой, у дверей квартиры его поджидали репортеры, а позади камер и требовательных лиц он успел рассмотреть гаденькую ухмылку спонсорского сынка. С боем пробившись внутрь квартиры, он вызвал охрану. Те, конечно, репортеров выпроводили, но было ясно, что произошедшее один раз повторится вновь. К тому же, очень уж нехороший многообещающий вид был у Чхве-младшего. Крис оказался уязвим перед ним из-за известного места жительства. Мысль о смене квартиры уже посещала его, но моральная истощенность не позволяла заняться решением этой проблемы. Теперь же, когда журналисты появились у порога, оставаться на старом месте было нельзя. Он собирался кочевать по гостиницам, пока не найдет себе новый подходящий дом, и уже даже выбрал номер на первую ночь, но когда попробовал оплатить его, обнаружил, что операция не проходит. Сильно удивленный, Крис принялся разбираться и выяснил, что со всей своей депрессией просто пропустил уведомление о заморозке основного счета. Эта новость парализовала его на несколько минут. Он был на все сто процентов уверен, что заморозка незаконна, и гадал, откуда у Чхве столько власти, что он может позволить себе даже это. Отмерев, Крис первым делом сообщил о ситуации своим юристам, и те пообещали заняться еще и этим. Наверняка ему разморозили бы счета, но, скорее всего, времени на эту процедуру ушло немало. Возможно, пришлось бы ждать окончания суда с агентством – а это долгий срок. Крис оказался бы лишен элементарных средств к существованию, и ему пришлось бы уступить, если бы не его предусмотрительность в создании несколько второстепенных счетов. Голодать Крису не пришлось, да и жилье он мог себе позволить, но все же финансы были не безграничны, а сколько времени пройдет до разморозки основного счета неизвестно, поэтому ему следовало терпеливо экономить. Может, он придумал бы лучший вариант, чем старая комната Тао, но с его заторможенностью искать варианты оказалось сложновато. Бэкхену навязываться он не хотел, Чанель его сильно утомлял, оставался только Лухан. Крис решился еще пожить у него, потому что не рассчитывал задерживаться дольше, чем на пару дней. Однако судьба распорядилась иначе, и он практически прописался в соседях у человека, которого, как ему казалось, сперва ненавидел.
Лухан принял его без энтузиазма, но и без надменности: помнил об обмороке и про себя думал, что лучше уж присмотрит первое время за Крисом через «не хочу», чем оставит его в опасности по личным мотивам. Крис наглухо заперся в комнате Тао, и выходил только приготовить поесть и в ванную. Даже продукты покупал Лухан, впрочем, не особо возражая против такого расклада. Большей частью Крис спал, ну а в редких промежутках бодрствования искал новую квартиру. Это оказалось нетривиальной задачей, потому что его не устраивали либо цена, либо безопасность. И, в целом, негде было укрыться.
Принимая во внимание обстоятельства, Лухан не торопил с переездом, хотя прошло уже чуть больше недели. Свое недовольство он высказал по другому поводу. Произошло это на кухне, когда Лухан успел застать там обычно мастерски избегающего его соседа.
- Займись уже делом, - не выдержал Лухан, разглядывая сгорбившегося над раковиной Криса, - хватит вариться в собственном соку. Мужчина не должен позволять себе бездельничать и опускаться до такого состояния.
Услышав эти суровые слова, Крис медленно распрямился и развернулся, сталкиваясь тяжелым взглядом с невольным сожителем.
- Чтобы выкарабкаться, нужно дело, - продолжил Лухан, твердо выдерживая направленный взгляд, - нужно двигаться дальше, не дожидаясь идеального состояния – оно просто так не придет. Скажи, Крис, ты же китаец? Носитель языка?
Сбитый с толку последними вопросами, Крис кивнул.
- Подожди минутку.
Лухан исчез, но вскоре вернулся с парой распечаток и карандашом, все это он положил на кухонный стол и указал кивком.
- Пройди тест, я проверю, какой у тебя уровень грамотности и не забыл ли ты вообще язык. Если сдашь успешно, поможешь мне по работе.
Крис неспешно вытер руки влажноватым кухонным полотенцем, сел за стол и приступил к тесту. Лухан в это время стоял у окна и рассеяно смотрел во двор, ожидая завершения работы. Через некоторое время Крис протянул листки, и Лухан пробежался взглядом по строчкам.
- Ни единой ошибки, - констатировал он. – Что ж, будешь помогать мне проверять домашку.
С этими словами он вновь вышел из кухни, но потом возвратился, неся в руках стопку тетрадей.
- Вот, - сказал он, припечатывая свою ношу к столу тяжелой ладонью, - тут сочинения, их надо проверить. Приступай.
Крис не стал возмущаться командным тоном, в глубине души он рад был возможности хоть чем-то занять себя, поэтому как сел, так и добросовестно просидел пару часов, пока не перебрал все тетради. Он тщательно вычитывал тексты, делал поправки карандашом и иногда возвращался к уже отложенным тетрадям, чтобы поправить или, наоборот, убрать исправления в стилистике. После него Лухан еще раз все перечитал, указал ему пару мест, на которые надо было обратить внимание и подкорректировать, но в целом, проделанной работой остался доволен.
Так и повелось, что Крис стал проверять домашнее задание по китайскому корейских студентов. Лухан некоторое время еще страховал его, опасаясь, что тот может пропустить ошибку, но вскоре убедился в грамотности и чувстве языка, а потому стал доверять. Практически все письменные задания достались Крису, и он вполне охотно выполнял свою работу – это еще помогало ему справиться с ощущением ненужности и нахлебничества.
За одной из таких проверок Крис заметил, что ему сильно мешает лезущая в глаза челка. Порывшись в оставленных Тао вещах, он отыскал резиночку, собрал волосы и зафиксировал их на темени. Вернувшийся с работы и зашедший поздороваться Лухан не сдержал смеха и, как ни давил его, вскоре захлебнулся чистым весельем. Желая узнать, как же все смотрится со стороны, Крис прошел в ванную и взглянул в зеркало. В первый момент его тоже разобрало, уж больно забавно и неуместно смотрелся «фонтанчик» над хмурой физиономией. Однако отсмеявшись, он присмотрелся к себе пристальнее, и увиденное испугало его. Когда он успел дойти до такого состояния? Осунувшееся лицо, безжизненный тусклый взгляд, серая кожа, тяжелые опущенные уголки губ… Будто ему на днях перевалит за сорок, а он еще ничего в жизни не успел. Крис распустил волосы и отметил, что они неприлично отросли, потеряли лоск, от стильной стрижки осталось одно воспоминание, а корни уже давным-давно пора покрасить. Крису подумалось, что он выглядит, как больной пес: потасканный, со свалявшейся шерстью, нездорово худой и ко всему равнодушный. Это открытие сильно повлияло на него, он понял, что имел в виду Лухан, и осознал острую необходимость приведения себя в порядок. Быстро собравшись, сходил в ближайшую парикмахерскую, где флегматичная женщина, годящаяся ему в матери, безжалостно обкарнала его почти под ноль. Крис вернулся с естественно черным ежиком, чем несказанно удивил Лухана, и тут же продолжил проверку работ.
Этот маленький, в сущности, чисто декоративный шаг, сильно помог ему морально. Ощущение чистого листа перестало казаться таким ужасающим, будто открылось второе дыхание. Крис постепенно приходил в себя. Он все еще много думал о Тао, но это скорее была светлая грусть, теплое воспоминание, а не разъедающая вплоть до костей тоска. Крис практически смирился с недоступностью Тао, главным образом потому, что ощутил себя недостойным. В таком состоянии он и вправду не должен был навязываться тому, кому желает всего хорошего. Вместе с этим пропала злость по отношению к Лухану. Дышать стало легче, находиться вместе проще. Крис жил теперь у него как обычный сосед, да и Лухан, кажется, тоже стал лояльнее. По крайней мере, они старательно обходили все скользкие темы, что позволяло неплохо уживаться.
В общей сложности Крис пробыл у Лухана недели три. Зима постепенно сменялась весной, и, будто с неба сдернули серый полог, все чаще начало проглядывать солнце. Крис не задергивал шторы, и ему удавалось раньше просыпаться по утрам. Он меньше спал, время бодрствования дошло до уровня здорового человека, а доктор снизил дозу антидепрессантов, и постепенно мыслить стало проще.
Стоя однажды утром на кухне и потягивая сильно разбавленный сливками кофе, Крис любовался игрой пробившегося сквозь пыльное окно солнца на хрустальных вазах. Радужные блики стекали по плавным изгибам и, пойманные в плен, дрожали на острых гранях и насечках. Зашедший в это время за пивом Лухан застал его в завороженном спокойном состоянии.
- А где четвертая ваза? – не отрывая взгляда, поинтересовался Крис.
- О, Тао случайно разбил. Она стояла на краю, а он задел ее ноутбуком, - ответил Лухан, попутно извлекая из холодильника банку.
- Ясно… - нейтрально протянул Крис.
Воцарилась недолгая пауза.
- Он боялся, что ты узнаешь и обидишься, - зачем-то продолжил рассказывать Лухан.
- Обижусь?.. – наморщил лоб Крис.
- Ну, или расстроишься. Ведь это дорогая вещь. Тао боялся, ты подумаешь, что он не ценит твои подарки и обращается с ними небрежно.
- Глупости какие, - немного грустно выдохнул Крис. – Я не обратил бы внимание на такую мелочь.
- Ну, мелочь не мелочь, а для него это двухнедельная выручка в кафе, - пожал плечами Лухан.
- Да не в цене дело. Я просто хотел, чтобы он жил среди красивых качественных вещей, чтобы его окружало нечто ценное и утонченное. Только и всего. Я стремился к тому, чтобы он не просто ни в чем не нуждался, а жил достойно. И вовсе не хотел, чтобы он делал культ из этих вещей. Это лишь средства, не более.
Крис вновь вздохнул, невольно представляя, с какими эмоциями юноша мог бы осознать, что только что разбил подарок. Легкая улыбка тронула его губы – он улыбался и подбадривал испуганного произошедшим Тао, беспокойно переминающегося с ноги на ногу над осколками в его мыслях.
Лухан заметил его улыбку, первую искреннюю за все время их знакомства, оглядел всю фигуру, лицо, заглянул в играющие бликами живые глаза и вновь задержался взглядом на губах.
- Собирайся, поехали, - проговорил он.
- Куда? Разве ты не все из списка продуктов купил?
- К Тао.
Улыбка сползла с губ Криса, а блики юркнули с радужки в глубину зрачков, да там и пропали.
- Только быстро. У меня завтра в университете первая пара, поэтому мне нужно успеть съездить и вернуться. Нам полчаса добираться до Сеульского вокзала, потом едем в Пусан, а дальше надо пересесть на пригородную электричку, которая ходит не так часто. А там еще на автобусе… В общем, если я хочу сегодня вечером вернуться обратно в Сеул, надо поторапливаться.
- Поедем экспрессом, за мой счет,- резко приобретая деловой четкий тон, проговорил Крис и вылетел из кухни.
Наскоро переодевшись и собрав все нужные вещи, они на метро отправились к вокзалу. Существовал риск, что даже несмотря на сгорбленную фигуру, шляпу и намотанный до носа шарф, кто-нибудь опознает Криса, но так было существенно быстрее. Будто судьба благоволила им, они успели купить билеты на экспресс за десять минут до его отправления - следующий шел только через два часа. Лухан с удовольствием воспользовался предложением вагона-ресторана, а вот Крису кусок в горло не лез, хотя он и не был так чудовищно взволнован, как могло бы быть, случись все месяцем ранее. В спешке он забыл таблетки, но в последнее время прогресс был таким, что он уже мог справляться со стрессом без них. Пока Лухан компенсировал себе отсутствие завтрака, Крис глядел в окно на холмистые пейзажи, стремительно сменяющиеся за окном, и поддавался быстрому бегу, уносящему прочь все мысли и ожидания, дурные ли, хорошие ли.
- Имей в виду, - сказал ему Лухан, появившийся в их вагоне спустя какое-то время, - если Тао не захочет тебя слушать, ты тут же уедешь. Обещаешь? Я отведу тебя, только если дашь слово.
- Даю слово, - согласно кивнул Крис, не отрывая взгляда от окна.
Лухан удовольствовался таким подтверждением и больше не тревожил.
В Пусане им пришлось подождать нужного пригородного поезда. За это время Крис успел перебить сэндвичем запоздало проснувшийся голод, Лухан же от любопытства немного погулял по привокзальной площади, однако ничего особо интересного там все равно не было, а уходить куда-то далеко не имело смысла, и он вернулся.
Путь на пригородной электричке занял чуть больше часа. Компаньоны вывалились на ухоженный, хотя и старый, полустанок, и Лухан уверенно повел за собой по подтаявшей чавкающей грязью тропинке, ведущей через пролесок. Тропинка вывела к пустой автобусной остановке, и еще минут двадцать они торчали на промозглом ветре.
- Точно этот автобус и в этом направлении? – на всякий случай спросил Крис, вваливаясь чуть позже в ветхий, пахнущий дряхлым кожзаменителем салон.
- Точно-точно, - успокоил его Лухан. - Это я помню. Я не знаю только, на какой остановке нам выходить, поэтому выйдем в начале деревни и пройдемся немного пешком. Как-нибудь да определю, куда идти.
Крис послушно кивнул и опустился на проседающее сиденье. Автобус покатил по дороге, подбирая, иногда даже не на остановках, редких пассажиров. Мимо тянулись укрытые грязно-белым пологом поля, но местами снег уже сошел, и проглядывали крупные бурые пятна высвобожденной почвы. Следом шли участки стройно высаженных плодовых деревьев, а потом вновь пашенные поля. Они проехали две деревни, состоящие каждая не более чем из четырех десятков коттеджей, теснящихся по бокам от дороги, и вышли в начале третьей у красочного самодельного указателя. Крис жадно прочел название деревни и отложил его в памяти.
Они шли по самому краю автомобильной трассы, не рискуя сойти на обочину и увязнуть в глинистой почве. Впрочем, оживленного движения, как такового, и не наблюдалось. Один только раз мимо протарахтел трактор. Над головами синело сквозь прорехи в сером полотне, высокое небо. Какие-то птахи носились взад-вперед с непрестанным звонким чириканьем, и Крис, хоть убей, понятия не имел, что это за создания, но был им рад.
Большинство деревенских домов представляли собой современные коттеджи, зачастую даже не обнесенные забором. Насколько можно было видеть, во дворах кипела жизнь: дети кидались друг в друга снегом пополам с грязью, их матери не обращали внимание на происходящее и развешивали белье, старики разговаривали на лавках под спящими яблонями, а мужчины носили кадки или работали лопатами. Ни один не обращал внимания на путников, а если кто-то и замечал, то, наверное, принимал их за жителей дальних деревень, опоздавших на автобус. Тут еще надо было сказать спасибо Лухану, который отговорил Криса надевать элегантное городское пальто и всучил ему свой старый пуховик.
- Вот, это оно, - Лухан указал на длинный побеленный кирпичный забор в традиционном стиле, над которым только и было видно, что выгнутые черепичные крыши.
Крис невольно ускорил шаг, стремясь побыстрее достигнуть массивных ворот, а Лухан, напротив, замедлил, а потом и вовсе развернулся и ушел обратно. Охваченный своими переживаниями, Крис не заметил, как тот исчез. Подогреваемый давно созревшей решимостью, он толкнул тяжелую створку калитки и зашел во двор. Перед ним раскинулся длинный, с огромным количеством галерей, переходов и ответвлений, ханок. Крис подозревал, что видит не все, и изба протягивается настолько же вглубь, но ему хватило увиденного, чтобы впечатлиться. Как и рассказывал Тао, это была настоящая корейская усадьба, рассчитанная на огромную семью, в которой каждый занят делом. На данный момент здание выглядело частично нежилым и покинутым – местами требовался ремонт, особенно окнам, некоторые опорные столбы подгнили и покосились, а вместе с ними и навес. Кое-где, правда, все было залатано и подновлено, но это явно относилось только к жилой части. Выставленные на улицу бочки и кадки были аккуратно прикрыты березентом, но не везде его удалось натянуть целиком – пузатые бока подвергались ветру, холоду и воде. И все же, усадьба оставляла приятное впечатление, которое создавали такие не сразу заметные тонкости, как аккуратно обработанные спилы на месте засохших ветвей у вишен и обернутые мешковиной от холода стволы. Чувствовалась рука добросовестного хозяина.
Не зная, стучаться ли в первую попавшуюся дверь или поискать сперва людей на улице, Крис двинулся в обход здания. Он шел по узкой дорожке между протяженной галереей и забором, подозревая, что все же выбрал неверную тактику, но замер, повернув за угол. Он увидел со спины опершегося на лопату человека, одетого в высокие, до колен, резиновые сапоги, теплые штаны и ватную телогрейку. Рядом на кусте крыжовника висела ненужная шапка. Крис узнал бы этот черный затылок и трогательный силуэт из тысячи. Тао понадежнее воткнул лопату в землю и принялся перематывать сбившийся шарф.
Крис стоял, хватая приоткрытым ртом внезапно потеплевший воздух, и кривил рот от неясного желания то ли облегченно улыбнуться, то ли прикусить губу от страха. О, как же сильно он был растроган деятельным барахтанием занятого и ничего не замечающего юноши. Этот момент был хорош уже сам по себе. Крис мысленно прижимался губами к обнажившейся коже, грея ее, пока Тао пытался плотно намотать шарф, не пропустив оголенных участков. Он ласково завернул бы в собственный, касаясь разгоряченных работой щек. Бережно обнял бы со спины и уткнулся носом в пахнущие талой весной волосы на затылке.
В тот момент Крис касался его мысленно – так трепетно, как только мог, и был безмерно счастлив уже от одного взгляда.[/color]
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 14:01 | Сообщение # 75 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Крис ощутил на себе взгляд Тао, как нечто осязаемое. Еще не было произнесено ни одного слова, и чем дольше они медлили, тем сильнее примораживались фразы к гортани. Крис чувствовал себя счастливым, осознавая, что видит его перед собой, может наблюдать забавно заломленный после шапки вихор на макушке, раскрасневшиеся щеки и стянутые корочкой губы – то ли витаминов не хватает, то ли кожа в принципе слишком нежная и не выдерживает промозглого ветра. Часть него сильно беспокоилась за исход встречи, но он чувствовал облегчение от того, что хотя бы имеет шанс объясниться.
В глазах Тао бурлило неопределенное выражение – не статичный нечитаемый взгляд, а нечто живое, полное чувств и невысказанного, но все же абсолютно непонятное. Крис пытался уловить и осознать это послание, но только сильнее начинал нервничать.
Наконец, Тао отмер.
- Пой… - хрипло начал он, но заставил себя прокашляться и сказать ровно: - Пойдем, ты устал с дороги.
Тао прошел мимо него, совсем близко, едва ли не задевая. Да и не могли они разминуться на узкой дорожке, зажатой с одной стороны стенами ханока, а с другой – засаженными вдоль забора кустами. Крис развернулся и уставился ему в след. Тао понял, что за ним не идут, и обернулся, опять бросая столь насыщенный и нервирующий невозможностью понять взгляд.
- Ты не идешь? – в его голосе послышалось разочарование, но, возможно, Крис просто ошибался, выдавая истинные эмоции за желаемое – в последнее время он уже ни в чем не был уверен и признавал, что может делать неверные выводы.
Он поспешно помотал головой и двинулся вслед за Тао. Юноша провел его к входу в ханок, старательно обил глину с сапог о вкопанную металлическую планку и посторонился, давая Крису сделать то же самое. Они оставили обувь на помосте перед входом и прошли внутрь в сумрачное помещение. Тао провел его в соседнюю комнату, где усадил на напольные подушки перед низеньким столиком.
- Ты задержишься тут или быстро уедешь? – тихо спросил юноша.
Крис приоткрыл рот от шока. Это намек? Отказ? Прямо сразу? Он же даже не успел ничего сказать и объяснить, как сильно любит, Тао просто не понимает…
Тао сморгнул и пояснил:
- Я о том, что надо тетушек позвать.
Крис проглотил застрявший ком и кивнул. Юноша исчез за раздвижными дверьми, а мужчина остался осматривать обстановку. Просторное выстуженное помещение содержало минимум обстановки: стол да подушки на полу, расписанную журавлями ширму в углу и столик красного дерева для игры в Го. Похоже, эта комната использовалась исключительно как гостиная.
Тао появился вскоре, толкая перед собой электрическую батарею.
- Пройдет время, прежде чем комната прогреется, - виновато произнес он, подключая в розетку, - но ты можешь подкатить поближе к себе, чтобы не мерзнуть.
Он снова ушел, а вернулся с подносом, на котором стояли пять чашечек и чайничек.
- Они подойдут чуть позже, - бесцветно сказал Тао, имея в виду своих теток.
Воцарилось неловкое молчание. Юноше хотя бы было чем занять себя: он суетился, выставляя утварь и угощение к чаю, а Крису оставалось только следить за ним полными эмоций глазами. Тао смущал этот взгляд. Он прятался от него, отворачивался, занимался лишними делами… Эти прятки медленно убивали мужчину.
Что Крис должен был сказать? Он думал об этом постоянно, но боялся начать не с того и все испортить.
От перенапряжения на двоих спасли появившиеся тетки. Атмосфера осталась все такой же неясной и тревожной, но уже с другим оттенком. Дружелюбие женщин огорошило Криса, они вошли в комнату с радостными возгласами, с ходу кинулись расспрашивать о том, хорошо ли он добрался, и почти сразу переключились на обсуждение того, что пора заменить старые автобусы на современные. Младшей из них на вид было около сорока пяти. Эта улыбчивая женщина сбрасывала с плечей шерстяную шаль, будто в этой комнате ей было жарко, и вела себя активнее всех. Двум другим явно перевалило за шестьдесят, но их энергичности и бодрости мог позавидовать любой городской тридцатилетний. Тетушки, казалось, заполнили собой все пространство, и уж точно оживили его. Однако Крис терялся. Что Тао рассказывал о нем? Упоминал ли вообще? Как ему следует себя вести, что будет лучше? Крис поднялся с колен, низко поклонился и назвался настоящим именем.
Он ожидал каверзных расспросов о том, сколько ему лет, откуда он, чем живет, как познакомился с Тао, но к его громадному удивлению, женщины удовольствовались представлением. Крис бросил исподтишка взгляд на юношу, желая понять, что это означает, но тот был занят разливанием чая, а когда перехватил его вопрос, неопределенно пожал плечами.
Как оказалось, участвовать в разговоре было не обязательно: тетки с успехом справлялись с этим за пятерых. Тао смотрел в кружку и цедил чай по глоточку, а Крис с почтением и долей нервнозности слушал обсуждение того, как нынешняя погода повлияет на почву. Их недолгая дискуссия не была междусобойчиком: все это говорилось Крису, да так, чтобы он мог понять, что из чего вытекает. Казалось, его развлекают необременительным разговором во время чаепития.
- Тао! – требовательно и слегка укоризненно позвала младшая из теток. Юноша с упредительной готовностью воззрился на нее. – Если ты будешь молчать, гостю станет скучно. Мы сейчас пойдем дальше заниматься домашними делами, а ты будь хорошим хозяином!
Тао покорно кивнул.
- И прибери в гостевой спальне, - вторила ей другая тетка, - туда уже сто лет никто не заходил, там явно нужно наводить порядок.
Тао пробормотал что-то утвердительное в ответ и принялся складывать чашки на поднос. Крис бросился ему помогать, а женщины с легкостью, какую трудно ожидать от людей в их возрасте, поднялись на ноги и выплыли.
- Они не будут тебе докучать, просто пришли познакомиться с гостем, - зачем-то пояснил юноша, когда те скрылись из вида.
Мужчина сопроводил его до кухни, где тот сгрузил поднос, а потом последовал за юношей по длинной галерее куда-то вглубь здания.
- Комната тетушки Соён, тетушки Сора, тетушки Хёын… - вслух отсчитывал Тао, минуя одну входную дверь за другой, - моя комната… А вот и гостевая.
Юноша раздвинул створки и включил свет. Внутри царило запустение, пыль лежала ровным слоем и пахло затхлостью. Крис буквально почувствовал, как у Тао начинают гореть уши. Некоторое время они в замешательстве топтались на пороге, а потом юноша высказался.
- Нет, сюда селить нельзя. Слишком много уборки, да и не мешало бы оставить проветриваться на недельку-другую. Ты не будешь против поспать со мной?
Крис потерял дар речи. Как он может быть против? Да он мечтает об этом, робко и трепетно, как школьник средних классов, впервые влюбившийся!
- Я… с тобой… - поспешно прохрипел Крис, опасаясь, что Тао может найти альтернативу и передумать.
- Наконец-то ты хоть что-то сказал мне, а то я уже начал переживать, что ты не хочешь говорить со мной, - делано небрежно сказал Тао и фальшиво рассмеялся. Он резко развернулся, столкнулся взглядом и поднял руку так, что Крису показалось, он намеревается тронуть колючий ершик у висков, но то ли вовремя одернулся, то ли изначально не собирался этого делать, и жест вышел незаконченным и беспричинным.
Крис двинулся за ним в сторону его комнаты. Волнующе было узнать, как жил до него юноша, в каком стиле его мебель, вешает ли он что-нибудь на стены, светло ли там… Комната Тао соответствовала ему. Внутри было опрятно и тепло. Посреди помещения стояла батарея и меланхолично мигала красным индикатором. Стены, пол и потолки выдерживались в строго традиционном стиле, и только комод с письменным столом выглядели вполне современно. В общем-то, ничего из меблировки больше и не было. В углу Крис заметил скатанный в рулон матрас, рядом лежали подушки и одеяло. Все выглядело очень лаконично и минималистично – лишь комод и стол были забиты до отказа, так, что ящики с трудом закрывались.
Тао раздвинул створки незамеченного Крисом с первого раза встроенного шкафа и достал из нижнего отделения второй матрас, постельное белье и одеяло.
- У меня есть с собой одежда, - остановил его Крис, когда увидел, что тот роется в поисках смены на ночь.
Тао принялся раскладывать на полу матрасы.
- Извини, может быть холодно, тянет сквозняком, - между делом говорил юноша, - под полами проходят трубы для обогрева, но мы не пользуемся ими: здание ветхое, и это пожароопасно. Если будет некомфортно – не молчи, мы найдем тебе другое место.
Крис думал о том, что черта с два заикнется о неудобствах. Только не в их ситуации и не тогда, когда матрасы лежат рядышком, разделенные всего каким-то полуметром голого пола.
- Это традиционная изба, так что все удобства, увы, на улице. Если понадобится, то это там же, где ты меня встретил, только пройти чуть дальше. Умывальня, разумеется, тоже снаружи, но пока холода, мы умываемся прямо на кухне. Душ организовать сегодня не могу – баня не топлена, да и электричество туда не проведено, а уже почти стемнело…
- Не утруждайся, мне не нужно столько, - оборвал его инструктаж Крис. – Все в порядке, правда. Но на улицу я бы все же сходил.
Тао понимающе промолчал и продолжил застилать.
Крис наведался в уборную, вымыл руки на кухне и вернулся в спальню, где его уже ждало чистое, но очень холодное ложе. Тао подкатил батарею в ноги их спальным местам и выпрямился, подпирая бока руками и присматриваясь, что еще можно сделать.
- Могу принести грелку. Не придется тогда лезть в холодную постель, - неуверенно предложил он.
- Не надо, не утруждайся так ради меня, - твердо сказал ему Крис.
- Почему? – прошептал Тао, на мгновение прикрывая глаза.
- Потому что я не хочу заставлять тебя много работать, и, честно, мне достаточно того, что уже есть.
Тао тихонько выдохнул и перевел взгляд с пола на мужчину.
- Мы в деревне ложимся рано, и уже практически время, но если ты еще не хочешь спать, то…
- Нет-нет, ты устал, наверное, так что давай ляжем.
Тао благодарно и несмело улыбнулся. Он потушил свет, обрекая их на переодевания в темноте, но спасая от неловкости. Крис лег лицом к нему. Тао сперва тоже, но в воздухе протянулось такое плотное напряжение, что юноша, не выдержав, перевернулся на другой бок, а мужчину это расстроило как нечто действительно значимое.
Тао не мог уснуть – Крис это чувствовал. Они лежали в темноте, зажатые своими страхами и надеждами, и думали друг о друге. Крис не понимал, что происходит, и каково отношение к нему Тао. Юноша вел себя ровно, гостеприимно, что это значило? Он все еще питает симпатию или это просто вежливость? Почему не приближает и не отталкивает? Сколько еще мучиться?
Провисшая с потолка темнота прижимала их к полу. Крис тихонько ерзал, каждый раз сдвигаясь на сантиметры. Тао был так близко – достаточно вытянуть руку и погладить кончиками пальцев линию роста волос на шее. Предплечье Криса уже лежало на полу на полпути и, кажется, промерзало насквозь. Его останавливала неясность чувств Тао. Вдруг это станет последней каплей? Вдруг он неприятен ему, тогда любой физический контакт окончательно разорвет все нити между ними. Да, Крис боялся. Отчаянно, слепо и едва ли не по-детски. Но у него не было опыта тесных отношений и расставаний – он действительно не понимал, чего стоит делать, а чего нет. Сотни раз его решимость качалась от отметки «дотронусь, и будь что будет» до «я буду терпеть до конца». Больше всего ему хотелось совместить их матрасы, укрыться общим одеялом и заснуть в объятиях. Но холод на внутренней стороне предплечья напоминал ему, где он находится, и как будет себя чувствовать, если Тао оттолкнет его, - вот так же, до болезненной ломоты замороженным.
Наконец, Крис решился поговорить с Тао, и все выяснить. Он придвинулся ближе и тихо позвал по имени. Юноша не откликнулся. Крис склонился над ним, проверяя, и обнаружил, что тот действительно спит, а не симулирует. Легкое разочарование и облегчение размягчили тело, Крис почувствовал, как устал и хочет спать. Не удержавшись, он мимолетно коснулся губами мягкой щеки и вернулся на свой матрас.
Проснувшись наутро, Крис первым делом проверил Тао. В комнате того не оказалось, а вновь свернутый матрас находился в стороне, зато прямо перед носом на полу лежала придавленная книгой записка: «Я на улице». Что ж хотя бы не заставил догадываться – и то хорошо.
Крис оделся, умылся на кухне, попутно встретив одну из теток и временно отказавшись от завтрака, а потом вышел во двор. Ему пришлось обойти здание кругом, чтобы найти Тао, который, как и вчера, работал лопатой.
- Доброе утро, - произнес Крис на ходу.
- Доброе, - откликнулся Тао, не прекращая работы. – Ты позавтракал?
- Нет, отказался. Хотел сперва увидеть тебя.
- Зря, - сказал юноша, и это слово разрезало воздух, - я уже поел. Пойдем, покормлю тебя, а то до обеда останешься голодным.
Тао хотел было двинуться в сторону дома, но Крис перехватил его и заставил остаться на месте, иначе разговор отложился бы еще на неопределенное время, а он и так извелся этой ночью. Юноша застыл взглядом на пальцах Криса, обхвативших его руку, и, кажется, потерял рабочее настроение.
- Что ты делаешь? – спросил мужчина, завязывая разговор. Но помимо необходимости, ему действительно было интересно.
- А? А… это… Разбиваю ледяную корку вокруг деревьев, - Тао указал лопатой сперва на скованные стволы вишен, а затем на обсыпанные ледяной крошкой - те, которые уже успел обработать.
- Я могу помочь?
- А ты хочешь? Если это из вежливости, то не утруждайся, я справляюсь.
Крис все еще держал его руку и отпускать не собирался.
- Я хочу. Что нужно делать? Просто тыкать лопатой и все?
На губах Тао мелькнула бледная улыбка.
- Нет, не все. Нужно быть аккуратным – не задеть ни ствол, ни почву.
- Это-то у меня получится. Есть еще одна лопата? Вдвоем быстрее управимся, - энергично высказался Крис, - я, может, не знаю, каким концом пихать в землю морковку, но уж лед-то расколоть могу.
- Позавтракай сначала.
- А ты пойдешь со мной?
Тао слабо хмыкнул.
- У меня много дел, мне нужно успеть сделать все до обеда.
Незнакомый с сельской жизнью Крис воспринял это как отговорки.
- Послушай, Тао, - серьезно начал он.
- ТАО-О-О! – перекрыл его голос звонкий вопль.
Высокий голос показался Крису девичьим, а юноша встрепенулся и выдернул руку из хватки.
- ТА-А-А-О! – повторился крик уже ближе, и из-за угла вылетел запыхавшийся, но довольный мальчик лет восьми.
- Привет, - дружелюбно поздоровался Тао.
- Ох, з’драс’ть, - выпалил мальчуган, завидев Криса, - Тао, мама просила передать тебе, чтобы ты зашел и забрал рассаду… Что-то еще… А, ну да, и привет от нее тетушкам!
- Хорошо, я сейчас загляну к ней. Пойдем вместе?
- Не-а, мне еще Кимам и Анам сказать надо, - важно отказался мелкий.
Тао кивнул ему, сказал взять на кухне карамели из жженого сахара, и обрадованный мальчуган умчался по своим делам. Крис перевел взгляд на ставшего задумчивым юношу.
- Мне нужно отлучиться, - сказал Тао, хотя это и так уже было очевидно, - можешь поскалывать лед или найти любое другое занятие, чтобы не скучать. И позавтракай, пожалуйста, иначе будешь мерзнуть.
- Могу я пойти с тобой? – быстро поинтересовался Крис.
Тао сделал неопределенный жест.
- Это в соседней деревне, придется идти пешком, потому что машины нет, а у Анов просить не хочется. Дорогу местами размыло, и ее не восстановят, пока снег не сойдет полностью. Так что...
- Если ты не хочешь, чтобы я шел с тобой, так и скажи, - не выдержал Крис, - а уж пешком-то я ходить умею – с детства тренировался.
Тао помотал головой, отрицая то ли нежелание видеть мужчину, то ли, наоборот, идею пройтись вместе. Он глубоко вздохнул, взъерошил волосы на затылке и сказал:
- Ладно, пойдем. Только переобуй ботинки на сапоги, а то потом их можно будет только выкинуть.
- Да они уже не ахти, - ухмыльнулся Крис, рассматривая свою безнадежно заляпанную грязью обувь.
И все же он последовал совету и обул резиновые сапоги, благо Тао сумел отыскать нужного размера, оставшиеся еще с давних времен, когда семья была большой, со множеством мужчин.
Предупредив тетушек, они отправились в путь. Крис на ходу жевал лепешки, которые его заставила взять одна из женщин. Сперва дорога была нормальной, заасфальтированной, но потом, когда они уже вышли за пределы деревни, трасса пошла по прямой, а им нужно было свернуть в сторону. Крис брел по неровной колее, поскальзывался на подтаявшем насте, и глядел в затылок Тао. Это был не лучший момент для разговора – впереди маячила цель в виде чужого дома, и Крис не хотел, чтобы то, что между ними, неважно что, было видно каждому. Поэтому он просто шагал, вдыхая свежий воздух, слушая тех самых пташек, которым вчера был беспричинно рад, и наслаждаясь тем, что Тао всего лишь на расстоянии вытянутой руки. На тот момент ему казалось, что ничего непоправимого нет. Был бы человек – а вернуть его всегда можно.
Самая трудная часть дороги лежала через пролесок – там пришлось следить в оба, чтобы не провалиться по колено в яму и не подвернуть ногу на скользкой глине. Ну а дальше пошел сухой утрамбованный участок, и они, миновав посевное поле, уже быстро дошли до деревни. Тао привел к одному из коттеджей и, также как и у себя дома, обил глину, прежде чем ступать на порог. Даже не стучась в двери и не звоня, они прошли внутрь. Тао, стоя в прихожей, позвал какую-то госпожу Ли. Появившаяся на его зов женщина тепло поприветствовала и Тао, и Криса, вслух порадовалась тому, что юношу навещают друзья из Сеула, а потом ненадолго скрылась в бытовой пристройке и вернулась с двумя пластмассовыми ящиками, накрытыми ради утепления мешковиной. Тао с помощью скотча и изоленты приладил к ним ручки, поблагодарил, заверил, что его тетушки позже передадут саженцы, и, откланявшись, вышел. Все это время Крис старался не мешаться, только вежливо кланялся, да пытался вжаться в стену, потому что в тесной прихожей занимал слишком много места.
Обратная дорога показалась быстрее, по крайней мере, поле миновали чуть ли не за минуту. Да и в пролеске идти было уже не так тяжело, расстояние до дома Тао заметно сокращалось.
Крис все также глядел в затылок юноше, балансируя с одним из ящиков на скользкой дороге, и почему-то начинал нервничать. Ему отчаянно не хотелось возвращаться. Будто что-то нужно было сделать прямо здесь и сейчас. Купаясь в своем мандраже, он не сразу заметил, что у Тао, вообще-то, тоже сведены плечи, а кулак сжимает импровизированную ручку из изоленты слишком сильно.
Крис сделал по инерции еще пару шагов и остановился. Не услышав шума позади себя, Тао тоже прекратил движение и обернулся. Деревья смыкали над не такой уж широкой дорогой макушки, легкий ветерок порывами колыхал голые ветви, отчего они шкрябали друг о друга, а в глубине пролеска скрипели стволы старых сосен. Как назло, именно сейчас серая пелена залатала обратно свои прорехи, и не было того жизнерадостного голубого, настраивающего на воодушевленный лад.
Крис заметил, что Тао мелко дрожит, весь, от губ, до кончиков пальцев. Это открытие заставило его испустить понимающий грустный выдох. Как он мог думать, будто Тао равнодушен и спокоен? Как мог обманываться его попыткой показать себя хорошим хозяином в отцовском доме? Милому Тао тоже было очень тяжело, он тоже нервничал, не находил себе места, не знал, что делать, и боялся увидеть, что мужчина совсем не изменился, ведь следом за этим пришлось бы ставить точку.
Крис осознал, что и сам дрожит, точно так же, неуёмно, не от холода. Он поставил ящик с рассадой на землю и сократил расстояние между собой и юношей, который точно так же избавился от ноши.
Тао был так близко, смотрел уже понятным умоляющим взглядом, приоткрывал губы, пытаясь выпустить слова на волю, и чуть не плакал от невозможности заставить себя это сделать. Крис прекрасно понимал его: он и сам перенапрягался, стараясь произнести хотя бы первую фразу. Но это было сложно, как никогда, и он мог только глядеть глаза в глаза, надеясь, что Тао прочтет о его любви так.
Слова окончательно рассыпались на ворох нечленораздельных звуков, осталось только горячее дыхание. Тао подался вперед, протягивая руки к плечам мужчины, одновременно с этим Крис замкнул его в объятия, стремясь промять объемный ватник и прочувствовать тонкое тело. Они соприкоснулись губами, бессознательно падая в самый отчаянный и чувственный поцелуй.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 14:03 | Сообщение # 76 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| - Спасибо, что приехал, - прошептал Тао, - и прости меня, прости меня, про…
- Ты просишь прощения? За что? Я единственный должен умолять о снисхождении. Прости меня, Тао.
- Я бросил тебя в самое тяжелое время, - будто не слыша реплики Криса, продолжил горячо шептать юноша, - я должен был находиться рядом, невзирая ни на что, но не выдержал и уехал.
- Я сам во всем виноват, не ценил тебя, за это и поплатился. Единственное что, слишком жестоко с твоей стороны было пропасть с концами. Я ведь уже всерьез думал, мы никогда больше не встретимся. Я обидел тебя так сильно, что не имел права даже на один отвеченный звонок и гнев на мою голову?
Тао лихорадочно сомкнул пальцы на его шее и придвинулся теснее.
- Все не так, - выдохнул он, красноречиво глядя в глаза, - обида прошла уже в первую неделю. Я бы вернулся, чтобы все выяснить. Но есть вещи пострашнее.
- В чем дело, Тао? – севшим от волнения голосом, спросил Крис, неотрывно всматриваясь в милое сердцу лицо.
Тао скривил губы, пытаясь выдавить хоть слово, но его опять замкнуло, аж щеки покраснели от усилий. «Тише, тише», - успокаивал Крис, грея его лицо в ладонях и ласково поглаживая подушечками больших пальцев шелковую кожу под глазами.
Тао судорожно сглотнул и проговорил:
- Отвращение. Я не мог больше видеть в твоих глазах отвращение и презрение. Я могу бороться с тоталитаризмом и даже пренебрежением, но как могу рассчитывать на взаимность, если основа твоих чувств… такая?
- О чем ты говоришь, Тао? – растерялся Крис. – Я никогда не испытывал к тебе ни отвращения, ни презрения. Даже в самый первый раз, тогда, в кафе. Вероятно, я был высокомерным, но не настолько. И потом, как можно встречаться с человеком, к которому питаешь такие чувства? Это неестественно, и я не стал бы терпеть его возле себя.
- Глаза не лгут, Крис, в них невольно можно прочесть больше, чем собирался узнать, - печально улыбнулся Тао. – Я постарался не поверить в первый раз, но во второй все уже очевидно. Знаешь, очень больно видеть, что вызываешь брезгливость у любимого человека. Серьезно, даже насмешка так не ранит. Хочется просто исчезнуть с лица Земли и не существовать.
- Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь. Никогда я на тебя так не смотрел, клянусь.
- Когда меня на фансайне полоснули ножом, все, что я от тебя получил в тот момент – отвращение. Я не ждал, что ты бросишься обнимать меня – не тот случай. Но ты ничего для меня не сделал – только кинул единственный взгляд, полный брезгливости. Разве так смотрят на любимых, даже если они выглядят неприглядно, истекая кровью? Мне было очень больно, осадок остался надолго. А потом в день, когда мы поссорились, ты ударил меня по щеке – и снова то выражение… не говоря уже о том, что я в принципе не мог представить, что ты способен меня ударить. Трудно осознавать, что лично выбрал человека, который позволяет себе применять силу, да к тому же испытывает к тебе отвращение. Зачем ты вообще держал меня рядом с собой в таком случае?
- Постой, погоди, - вмешался в его монолог Крис, - Я не способен ударить тебя. Это произошло случайно, я лишь хотел прижать к себе, но протянул руку слишком резко, а ты повернулся в это время – так все и вышло. Я был напуган произошедшим чуть ли не больше тебя.
Крис немного переместил ладонь, чтобы открыть взгляду тонкий шрамик на щеке – едва заметную белую ниточку, которая никак не ощущалась пальцами, и которую отыскать можно было, только пристально изучая лицо – сторонние люди, скорее всего, и не обратили бы внимания. Но для Криса этот шрамик стал символом ответственности и желания защитить. Пусть косвенно, но он оказался виноват в произошедшем, да и муки, которые пережил юноша в клинике, оставались целиком на его совести. Крис провел пальцем по щеке, повторяя контур шрама, а затем прикоснулся губами – ведь он любил в Тао даже этот искусственный изъян, немного грустной, сожалеющей любовью, но искренне и с полным принятием.
- И никогда я не смотрел на тебя с отвращением, это чувство адресовалось другому. На фансайне мне было тошно от той психованной, что напала на тебя. Я смотрел на твою рану, но думал о ней, о девчонке, как о причине твоей боли. Я ненавидел и презирал ее, и только из-за нее я испытывал ужасную брезгливость. А не помог тебе, потому что меня накрыло приступом. Тао, милый, я сидел на полу в гримерке практически без сознания. Ровно то же самое произошло в день ссоры: я случайно сорвал подушечку с раны, увидел, как тебе больно, и вспомнил ее… Тао, я же разговаривал с ней лицом к лицу. Это отвратительное существо. У меня до сих пор мороз по коже при одной мысли о ее глазах. Это слишком мощное переживание, чтобы от него можно было избавиться. Твоя боль вкупе с гадким чувством от воспоминаний о ней – и я уже недееспособен. Мне только недавно стало лучше, и только сейчас я уже могу бороться с этим.
Глаза Тао расширились от понимания и облегчения, он глубоко вдохнул воздух и обмяк в объятиях, утыкаясь носом в воротник пуховика. Прошло какое-то время, прежде чем Крис понял, что он тихонечко всхлипывает. Слишком сильное переживание выходило редкими крупными слезами, вместе с которыми утекала львиная доля напряжения. Тао обновлял себя, как ребенок, самым простым и действенным способом. Крис не умел быть таким открытым, но казалось, слезы юноши, залечивают и его. Что-то ненужное и вредное отваливалось целыми пластами, как весной сходит снег с покатых крыш, и легкость окрыляла своей непривычностью. Крис вдруг отчетливо понял, что находится непонятно где, не знает, сколько времени, и, возможно, ему уже тридцать раз безрезультатно звонили юристы по срочному вопросу, но все это было абсолютно неважно. Никто не заставлял его дышать – это было естественно, таймер в его голове отключился, перестав отсчитывать, сколько времени должно быть отведено на эти объятия и когда нужно возвращаться, - и это тоже было правильно. Но еще важнее, что они преодолели кризис и вновь притянулись друг к другу. Они больше не нуждались в объяснениях и словах – все невысказанное и так почувствовалось. И все же Крис захотел обговорить до конца.
- Я прошу прощения за то, что вел себя так с тобой. Я понял, что кое в чем был неправ. Мне сложно гарантировать, что такого больше не повторится – это въевшиеся привычки, к тому же, наложенные на природный характер. Но обещаю - я постараюсь следить за собой и, если что, внимательно тебя выслушивать. Веришь мне?
Тао рассмеялся ему в воротник и поднял чуть покрасневшие глаза.
- Верю. Как я уже говорил, я готов терпеть твой характер.
Губы Криса растянулись в улыбке, и он сам не отследил, как искренне и громко засмеялся – как давно у него уже не получалось.
- Это просто прекрасно, - прошептал он, целуя выглядывающую из под шапки мочку уха. – Я ужасно соскучился по тебе. Эта зима была долгой и трудной.
Тао с удовольствием поддался его ласкам, но потом вдруг увернулся и стал чрезвычайно серьезным:
- Кри-ис! Ты разобрался с той финансовой проблемой агентства?
- С какой? – удивился мужчина. А потом до него дошло. – А-а, так ты же ничего не знаешь…
И, кусая губы, выдавил из себя смешок.
- Что не знаю? – встревожился Тао. – Что-то плохое произошло?
- Ну-у, - лукаво протянул Крис, - как сказать.... В принципе, ты имеешь полное моральное право убить меня.
- За что? – вконец испугался Тао.
- Я публично признался в наших отношениях. Написал об этом в блоге.
Повисла насыщенная пауза. У юноши от изумления вытянулось лицо.
- Что ты сделал? – не поверил он. – Но зачем?..
- Возможно, и незачем, - признал Крис, - но это дало мне фору и потешило самолюбие. Не терплю плясать под чужую дудку, знаешь ли.
- Знаю, что не терпишь. Только не понимаю, что из чего следует, и какие выводы. Ты таким образом насолить кому-то хотел, что ли?
- Отчасти. Но главная причина в другом. Тао, ты просто не знаешь, чего от меня требовали за неразглашение наших отношений. Помнишь же те провокационные снимки?
Тао кивнул.
- Помню. И?
- Агентство бросило меня самолично разбираться с проблемой, потому что шантажист – наш главный спонсор, с которым они не хотели портить отношения. А тот заставлял меня переспать с ним.
Ошарашенный Тао выпутался из объятий и отступил на два шага назад.
- Почему ты сразу мне ничего не сказал? – сердито наморщив лоб, спросил он. – Это похоже на… на то, что ты раздумывал, принять ли предложение. Ты, правда, думал над этим?
Крис выдохнул в сторону и решительно признался:
- Да, я оставлял себе запасной аэродром, поскольку не знал, что делать. Но, поверь, сколько бы я ни колебался, сколько бы ни обманывал себя, не смог бы сделать это.
Губы Тао дрогнули во вновь проявившейся улыбке.
- Конечно, не сделал бы. Ты уже доказал. Ведь пойти на это было самым легким выходом, но ты не сдался. Боже, мне трудно представить, что существуют люди, способные на такой шантаж. Это… более чем низко. И почему только это произошло именно с тобой?
Уже совсем не сдерживая широкой улыбки, Крис в один длинный шаг сократил расстояние и вновь поймал юношу в объятия.
- Ты ж моя светлая наивность, - умиленно проговорил он, целомудренно чмокая в лоб.
- О… Ну да-а... – покорно согласился Тао. – Не скрывай от меня такие вещи, пожалуйста, говори сразу. Если я потом случайно узнаю, будет хуже, чем могло бы.
- Не буду, - пообещал Крис.
Тао с несерьезным недоверием фыркнул и жадно потянулся за поцелуем. Его обветренные шершавые губы все равно были мягкими и вкусными, как слегка подслащенная медом водица. Крис захлебывался собственным обожанием и утопал в нежности. Сердце билось мощно и быстро, но и следа привычной сопутствующей паники не наблюдалось – это было совсем другое чувство, и оно должно было разрушить, наконец, порочную цепь «стресс-тахикардия-неконтролируемый ужас».
- Мой милый, - прошептал Крис, укладывая голову на плечо Тао, а тот провел туда-сюда ладонями по его затылку, с любопытством прислушиваясь к ощущениям от коротко стриженного ершика.
- Крис, эй, Крис, - позвал Тао, обращая на себя внимание легким постукиванием пальцев по шее, - так ты не рассказал, чем все закончилось. Теперь все в порядке?
- Ты со мной, а остальное неважно, - безответственно пробормотал мужчина.
Тао шлепнул его по спине ладонью. Крис распрямился и ответил уже нормально.
- Ну, хорошего мало. Я нашел юристов, и они от моего лица подали иск. Основные пункты: отношение к моему здоровью, несоблюдение моих интересов и нарушение некоторых положений контракта. Мне, в свою очередь, тоже выкатили претензии. Я должен заплатить огромную неустойку за то, что отказываюсь от выполнения обязанностей раньше оговоренного срока. Ну и, до кучи, многое другое приплюсовали. Деньги потеряем и я, и агентство, и спонсор – это уже очевидно, да и репутация испорчена у всех. Но молча все сносить и позволить им спокойно жить я тоже не мог. Так что вот. Выигравших не будет – все сплошь проигравшие.
Тао понимающе кивнул его словам.
- А, ну и мне заморозили основной счет, - небрежно упомянул Крис.
- Что-о? – опешил Тао. – Ты остался без денег?
- Ну, нет, не совсем. Но теперь мне уже нужно контролировать свои траты, это правда.
Тао деловито насупился и приобрел серьезный вид.
- У меня хранится крупная сумма твоих денег, - заявил он, - чтобы ты не заводил шарманку о том, что я напрасно ужимаюсь, я снимал деньги с твоей кредитки, а потом перекладывал их на свою дебетовую, которую мне институт оформлял. У меня записано, сколько твоих, а сколько моих на карте. Когда мы поссорились, я хотел вернуть деньги, но для этого надо было выяснить реквизиты твоей личной карты, а у меня духу не хватило вновь появиться перед тобой.
У Криса от изумления глаза на лоб полезли.
- Ах ты, маленький лгунишка! – возмутился он. – Я был уверен, что ты наслаждаешься жизнью на все сто.
- Я и наслаждался, - с довольным видом парировал Тао, - мне просто много не надо. Зато сейчас это пригодилось. Как-нибудь продержишься до разморозки счета.
Мужчина фыркнул, закатывая глаза.
- Подумаешь… Устроился бы официантом. Ты смог, и я смогу, - пошутил он, картинно всплескивая руками.
Тао рассмеялся, представив Криса на своем месте.
- У людей пропадал бы аппетит под твоим взглядом. А если серьезно, то что с твоей работой? Уже придумал, чем будешь заниматься, или пока сознательно отдыхаешь от дел?
- Не то, чтобы отдыхаю… активно лечусь. С теми таблетками, которыми меня напичкал доктор, работать можно только экспонатом в музее. Я даже не задумывался о перспективах. Но если заострять на этом внимание, то вариантов пока не видно. Музыкальные агентства не захотят со мной связываться, чтобы не вляпаться в мою войну, сильно сомневаюсь, что легко найду кого-то, кто за меня возьмется. А что еще можно попробовать? Я не знаю. В последнее время я жил у Лухана, потому что мою квартиру осадили репортеры, и он давал мне проверять сочинения своих студентов. Вроде ничего так работа, релаксирующая. Может, попробовать себя в репетиторстве? Только надо найти учеников, которым Крис Ву нафиг не сдался.
Тао возвел глаза к небу, что-то прикидывая.
- Тебе станет скучно, - предрек он. – Студенты – это ответственность. Ты не можешь одну неделю заниматься ими, а на вторую забыть про них. Преподавание китайского или, как вариант, корейского, - временный план на крайний случай. Пока у тебя достаточно сбережений, так что отдыхай. А потом все как-нибудь само образуется.
- Хорошо бы так и было, - серьезно произнес Крис. – Ну а ты? Вот уж не думал, что ты бросишь институт. Собираешься восстанавливаться?
Тао облизнул пересохшие губы и задумчиво уставился в сторону.
- Я думал об этом, но… Хочу попробовать поступить в дедушкин институт в Китае. Он считается одним из лучших в стране, мой старый с ним несравним. Я сейчас как раз готовлюсь к вступительным и вспоминаю китайский. Дедушка уже знает, а сестрица, та, что вышла замуж, окончательно отдала мне квартиру. Так что все условия складываются.
- А как же твои тетки? – спросил Крис, которого неприятно укололо понимание того, что он мог бы опоздать с визитом в деревню и упустить юношу – ищи его потом в Китае, если тетки откажутся давать координаты.
- Они уже в курсе и только за. Все считают, что важнее получить хорошее образование. К тому же, они, наконец, приняли от дедушки деньги на восстановление усадьбы и наем работников. Целый год здесь будет длиться ремонт, ну а я только мешаюсь.
- Дружные у тебя родственники, - нейтрально заметил Крис.
Тао часто закивал, поддакивая его словам.
- А как же я? – внезапно спросил мужчина. – Я есть в твоем плане на будущее?
Тао делано сочувственно похлопал его по спине, как проигравшего.
- До недавнего времени не было, - невинно ответил он.
- А теперь?
- Теперь да, есть. Но только, Крис… Я, правда, загорелся идеей поступить в университет в Китае. Если у тебя нет особых желаний на будущее, и ты думаешь, что в Корее ничего не светит, может, согласишься поехать со мной? Мне уже не хочется от чего-то отказываться.
Крис задумался. Что его держало в Корее? Работа, которой теперь у него не было. Новой не предвиделось, да и публика еще долго не простит его выходку. В Китае можно было попробовать начать все заново, при одном условии.
- Интересно, - медленно начал Крис, - а в Китае нас вычислят и сожрут, или как?
- Какая разница? – пожал плечами Тао. – Что Корея, что Китай – тебе сейчас все одно, остается только попробовать и посмотреть, что выйдет. К тому же… - он отклонился и с расстояния оценочно осмотрел мужчину, - эта стрижка тебя сильно меняет, да и вообще ты стал выглядеть немного по-другому, мягче, что ли. Мало ли на планете похожих людей? Можешь даже взять себе псевдоним.
- Ладно, почему бы и нет? – окончательно сдался Крис. – Когда едем?
- Через месяц. За этот срок мне надо многое успеть. Хватает работы и в учебе, и по дому, так что я бы не терял время и все же вернулся, - Тао пригласительным жестом указал в сторону своей деревни. - К посевной все уже должно быть приведено в порядок – вот в чем загвоздка.
- Я помогу, - с готовностью выдохнул Крис, загораясь идеей обычной физической работы без всяких тревог и волнений.
- То-то тетушки обрадуются дополнительному помощнику, - удовлетворенно проговорил Тао, подцепил одной рукой ящик с рассадой, другой - рукав Криса, и потянул за собой по дороге.
Умаявшись за день от работы, Крис повалился на постель без задних ног. В этот раз Тао сразу уложил матрасы рядышком. Свет он выключил, но оставил на полу свечу в обычной питьевой чашке – удивительно, но даже это маленькое развлечение занимало Криса и казалось ему особенным. Тао еще некоторое время возился в полумраке, орудуя мазью и бинтами, поскольку на обратной дороге ухитрился-таки подвернуть ногу. Крис терпеливо наблюдал за ним, глядя как неспешно и добротно юноша кладет один виток эластичного бинта на другой. Вскоре Тао покончил с этой работой, отложил неиспользованные бинты с мазью в сторону и, вытянув губы трубочкой, задул свечу. Крис тут же поймал его в свои объятия и тесно прижал к себе.
Все так же меланхолично, но уютно мигала красная лампочка батареи, темнота была – хоть глаз выколи. Двумя телами постель согревалась куда быстрее. Они целовались во мраке, долго, глубоко, на грани. Тао прервался и чуть отодвинулся, когда влажные звуки стали слишком громкими.
- Все-таки тетушки через комнату, - стыдливым шепотом напомнил он, удерживая мужчину на расстоянии ладонью.
- Через комнату, а не сразу за стенкой, - возразил ему Крис, но все же принял его чувства во внимание, хотя и неохотно.
Тао лежал под боком, невозможно горячий и шелковый на ощупь. Крис мог чувствовать, как бьются крупные жилы его тела, если прикладывал ладонь и ждал достаточно чутко. Он любил его целиком: с заломленным вихром и никак не вычищающимися черными ободочками земли под ногтями, с перемотанной лодыжкой, отвратительно пахнущей мазью, и авитаминозными губами, покрытыми тонкими ранками. Крис поглаживал впалый живот и мелко целовал висок. Его счастье было у него.
В наступившей целомудренной тишине Тао перехватил ладонь мужчины, отвел в сторону, а сам перетек ему на грудь.
- Ты плохо на меня влияешь! – отчаянно просвистел Тао. – Ну, давай, только надо очень тихо – тут пол скрипит при малейшем движении, а звукоизоляции, считай, вообще никакой!
- Ты серьезно? – Крису, с одной стороны, стало смешно от такого попрания Тао собственной морали, а с другой, ему было не до шуток – куда уж там, он так долго этого ждал… И, если уж совсем честно, Крис тоже волновался из-за теток – с недавних пор он стал ближе к сердцу принимать такие ситуации, потому что теперь думал не только о тех проблемах Тао, которые сам считал проблемами, но и о том, что беспокоило лично юношу.
- Ой, боже, да, да! – запальчиво пробормотал Тао. – Может, мы тут бой на подушках устроили…
- Мы выросли из этого возраста, - улыбнулся в темноту Крис.
- Никогда не поздно! – слишком громко возмутился Тао, и тут же виновато сбавил голос. – Прекрати, пожалуйста, я и так теряю решимость с каждой секундой.
Крис не дал ему отказаться от идеи окончательно, он замкнул юношу собой, перекатываясь на матрасе и нависая сверху. Половицы жалобно скрипнули уже от такого плавного движения. «Это будет трудно», - несколько растерянно подумал Крис, но прекращать все не собирался. Тао уже дышал перевозбужденно, да и сам он безумно хотел. Опасность придавала остроты и вожжами подгоняла быстрее.
- Я люблю тебя, Тао, - надрывно выдохнул на ухо юноше Крис, следом прижимаясь губами к истошно бьющейся венке на шее.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 14:06 | Сообщение # 77 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Бэкхен задержался в классе пения и безнадежно опоздал: фургон отвез его одногруппников в общежитие еще час назад, а он так и остался в здании агентства. Летняя жара плавила асфальт, и хоть пешком было не так уж далеко идти, он предпочел дождаться относительно прохладных сумерек под кондиционером в танцевальном зале. В его руках находился элегантно оформленный конверт, а в строке отправителя значился Пак Чанель. Бэкхен, в принципе, представлял, что должно быть внутри, интрига заключалась лишь в том, как это выглядит. Чанель, конечно, оказался предусмотрительным: послал письмо не по почте – так Бэкхен мог соврать, что забегался и вовремя не увидел, - а отправил вместе с курьером.
Бэкхен оторвал полоску конверта по узкому краю и вывалил на подставленную ладонь горизонтальную открытку. Так и есть: приглашение на свадьбу. Два белых голубя, будь неладны эти безвкусные символы мира и гармонии, на нежном лавандовом фоне.
- Боже, Чанель, ну что за аляповатость! – вслух выругался Бэкхен. – Твоя девушка дизайнер, как-никак!
Он даже закатил глаза для порядка, но, поскольку зрителей не было, быстро вернулся в обычное состояние и пробежался взглядом по строчкам. Все, как он и думал: тщательно составленное приглашение, в котором между строк читалась мольба забыть старые обиды и восстановить добрые отношения.
Вот только Бэкхен уже давно не обижался и не злился. Он просто перегорел к Чанелю, впрочем, как и к людям вообще. В его мотивах не было неприязни – он уставал, и ему было скучно рядом с ним, только и всего. Не клеилось у них общение. Юми он тоже не винил, но она не была ему близка, и причин устранять дистанцию не находилось. И эта свадьба… Бэкхен, в отличие от Чанеля, чувствовал глубже и смотрел дальше. Через несколько месяцев у пары родится ребенок, и как он должен будет глядеть ему в глаза? Как дарить игрушки и общаться? Бэкхен не смог бы трепать его по головке, как ни в чем ни бывало, – тень их с Чанелем прошлого была слишком густой.
Приглашение отправилось в мусорную корзину, стоящую в углу зала. Бэкхен решил, что поздравит пару, но потом, по телефону.
В сущности, в этом заключалась даже некая сермяжная справедливость, что повеса и разгильдяй Чанель, женился раньше, чем рассчитывал, и по залету. Юми была уже на третьем месяце. Но, тем не менее, Чанелю повезло: он действительно любил и обожал свою бойкую смешливую девушку, а ребенок был, пусть неожиданным, но желанным. Легкомысленному Чанелю пришлось быстро повзрослеть, появление семьи сильно изменило его в лучшую сторону. И вот теперь он окончательно достиг того идеала, который разглядел в нем Бэкхен, но проявления которого так и не сумел добиться. Впрочем, Бэкхен не страдал из-за этого. Как уже было сказано, ему оказалось просто все равно. Философское равнодушие стало его второй натурой.
В кармане тренировочных штанов завибрировал смартфон. Бэкхен прочел сообщение и ухмыльнулся: хотя бы у Тао и Криса все было по-человечески. Первый добросовестно учился на первом курсе престижного ВУЗа, а второго, как значилось в письме, только что приняли на работу сценаристом клипов. Бэкхен изредка созванивался с Тао, и от него узнал, что они удобно обустроились в хорошей квартире, завели несколько приятелей, подружились с соседями, и вообще живут полной жизнью. Крис, правда, первое время, места себе не находил от безделья, но теперь и эта проблема была решена. Бэкхен был искренне и независтливо рад за них.
Тихонько скрипнула дверь. Бэкхен выплыл из своих размышлений и перевел на нее взгляд.
- Ну, долго ты еще будешь таскаться за мной? – делано сурово проговорил он, заметив мелькнувшую в проеме морковную шевелюру. – Давай, заходи, я знаю, что ты там.
Дверь открылась шире, и в зал просочился тощий паренек с удивительно огромными глазами. Этот трейни последние месяц-два оказывался рядом поразительно часто, и выглядел при этом так невинно, что у любого человека, имеющего мало-мальски сносный нюх, не оставалось сомнений, что это не случайно. Первое время Бэкхен мучительно пытался вспомнить, откуда ему знаком этот одуванчик, но однажды увидел на нем кирпичный свитер, и по нему мигом опознал подсевшего когда-то за обедом смельчака. Хотя «смельчак» - сильно сказано. Бэкхен мог только догадываться, сколько решимости тому тогда потребовалось, потому что чем больше он наблюдал за морковным привидением, тем сильнее удивлялся его терпеливой робости.
- Оу-уке-ей, - довольно позитивным тоном протянул Бэкхен, когда стесняющийся парень встал перед ним, - тебе что-то надо от меня.
Вообще-то, это был вопрос, однако прозвучало, как утверждение. Морковный замешкался, но потом кивнул. Бэкхен ждал ответа, гадая, когда же парень сам догадается заговорить. И тут до него дошло.
- О-о-о, я понял, это то самое, о чем говорил Крис, - довольный собственной сообразительностью, проговорил он, перехватывая удивленный взгляд, - скоро корпоратив, и тебе поручено что-то стащить у меня, но только вот беда – я всегда слежу за своими вещами и не бросаю их абы где. Так что тебе нужно украсть?
Парень возвел глаза к потолку и протяжно вздохнул.
- Вашу тренировочную футболку.
- Хорошо, - благодушно согласился Бэкхен, тут же снимая ее с себя, - историю подвига придумаешь сам. Я не сдам тебя, уж больно жалко.
Футболка полетела в подставленные руки, а Бэкхен отошел к стене, чтобы извлечь из сумки уличную кофту. Переодеваясь, он бросил на парня случайный взгляд и замедлил движения, внезапно заново все переосмысляя. Все же у него имелся немалый опыт, и такой красноречивый взгляд на обнаженный торс о многом говорил.
- Я что-то не понял, - нахмурился он, - это же не задание, да?
Морковный судорожно облизнул губы и помотал головой.
- Нет. Эта игра больше не проводится – утратила новизну, - признался трейни.
- Футболку мою верни, - многозначительно указал Бэкхен.
Парнишка посмотрел на свои ладони, сжимающие хлопковую ткань, будто в них находился огонь.
- Я не извращенец, - густо покраснел он, - просто растерялся.
- Да понял я, понял, - заверил Бэкхен, лично вынимая свою вещь из рук.
- Вы мне нравитесь, хочу с вами встречаться! – на едином дыхании выпалил морковный и облегченно перевел дух.
Бэкхен смерил его отеческим взглядом
- О, боже… - утомленно закатил он глаза. – Сразу нет.
- Нет?
- Нет.
- А если…
- Нет. Выметайся.
Однако вопреки своей робости и недвусмысленному отказу, паренек сделал шаг вперед.
- Ну почему-у! – возмутился он. – У вас кто-то есть? Ведь нет же?
- Какая тебе разница? Я все равно не буду с тобой встречаться.
- Ну поче-е…
- О, боже, боже, только не вой! – быстро осадил его Бэкхен. – Мы не пара, ясно? И я вообще ни с кем не хочу быть.
И действительно, вот уже несколько месяцев он не хотел ни отношений, ни даже секса. Где-то он читал, будто отсутствие влечения является косвенным признаком глубокой депрессии, но вот настроение у него было нормальным, и он договорился сам с собой, что все в порядке.
- Почему не пара? – въедливо спросил морковный, начисто пропустив мимо ушей последнюю фразу.
- Господи, я общаюсь с тобой от силы пять минут, а уже хочу выгнать вон пинком под зад, - озвучил свои мысли Бэкхен. – Что ты настырный-то такой? А казался таким робким.
- Если я вас сейчас не упрошу, то второй раз к вам подойти смелости не наберусь, поэтому, пожалуйста, согласитесь сходить со мной на свидание.
Бэкхен онемел от такой честности, и не знал, то ли смеяться, то ли все же претворить в жизнь вариант с пинком.
- Зайчонок, найди себе кого-нибудь своего возраста и уровня, - жалостливо проговорил он.
Трейни облизнул губы и переступил с ноги на ногу, готовясь к новому штурму.
- Ну, пожалуйста, ну чего вам стоит? Один раз, и все.
- Это стоит моего времени. И ты вообще в курсе, что никто не умоляет о встрече? Обычно это просто приглашение.
- Я сейчас в обморок упаду, - все с той же честностью констатировал бледный, как полотно, парень.
И вот тут певец действительно испугался, потому что морковный выглядел анорексичным и очень впечатлительным. А Бэкхен никогда не делал искусственного дыхания, даже на манекенах не тренировался, да к тому же боялся, что в случае чего, сломает задохлику пару ребер. А может, это все вообще было лишним и просто требовалось подождать, пока создание очнется? В любом случае, он не хотел выяснять.
- Так, ну-ка, сядь, - Бэкхен указал парню на маты, куда тот послушно направился.
Теперь Бэкхен возвышался над мелким, и последнему уверенности это не придавало, но зато он хотя бы сидел.
- Послушай, - вздохнул старший, опускаясь на корточки, чтобы нивелировать разницу, - ты выбрал не того человека. Понятия не имею, что тебя привлекло во мне, но подозреваю, что моя истинная натура не такая классная и гораздо более утомительная.
Морковный бездумно сморгнул.
- Я жесткий и черствый. Ты слова ласкового от меня не добьешься, и будешь постоянно на нервах. Я измотаю тебя и втопчу самооценку в грязь. Но совсем худо будет, когда ты поймешь, что ничего, совсем ничего для меня не значишь.
- Это типа «да», но с предостережениями? – наивно уточнил парень.
- Нет! – рявкнул Бэкхен. – Это «нет» в попытке быть гуманным и что-то объяснить.
Морковный вздрогнул и втянул голову в плечи.
- Вы меня не испугали.
- По тебе что-то не заметно, - сыронизировал Бэкхен.
- Неправда!..
Старший вцепился в свои волосы.
- Ладно, - выдохнул Бэкхен, - как ты себе представляешь наши отношения?
- По-всякому! Будем вместе обедать, пить кофе в кафе, гулять, играть в развлекательных залах… Столько всего можно делать.
Услышав это, Бэкхен подскочил на ноги и, остужая свою голову, сделал круг по залу.
- Я не нянька подросткам, - заявил он, возвращаясь обратно и вновь усаживаясь на корточки. – Мне абсолютно не интересна вся эта вшивая штампованная романтика. И, смею напомнить, я здоровый взрослый мужчина, мне важен секс.
- Ага,- с готовностью кивнул головой морковный.
Вконец утомленный Бэкхен стукнулся лбом о маты.
- Что «ага»?
- Ну… хорошо, я согласен.
- На секс? – Бэкхен хрипло рассмеялся, вздернул парня за руку вверх и подвел к зеркалу. – Посмотри на себя. На тебе джинсы держатся исключительно силой мысли, и ты настолько тощенький, что непонятно, как только душа в теле застряла – вот-вот же в обморок хлопнешься. Я на твоем фоне просто напичканный стероидами качок. И уж всяко здоровее и сильнее. Я затрахаю тебя до изнеможения – ты просто не выдержишь, с твоей-то худосочностью. Серьезно, мне кажется, я сломаю тебе хребет в первый же раз, как мы займемся сексом. И сколько будут сходить синяки от того, что я сжимал твои запястья?
Морковный густо покрылся красными пятнами стыда, что было особенно заметно на его бледной мраморной коже.
Бэкхен прекратил сеанс запугивания, оттолкнул парня обратно на маты и принялся собирать свои вещи, намереваясь уйти. Некоторое время в зале царила тишина, но когда он уже закинул сумку на плечо и двинулся к выходу, парень опять подал голос.
- Нет, ну вам жалко, что ли, дать шанс? Вы так сильно нравитесь мне, что будет просто нечестным, если все закончится ничем.
- И чем же я тебе так нравлюсь? – тускло спросил Бэкхен.
- Вы красивый, - Бэкхен фыркнул в сторону, - умный. Гениальный. Я давно наблюдаю за тем, как вы поете.
- Ты такой ребенок. Хватаешь по верхам. Это все непригодные и неважные для совместной жизни качества. Сильно важна тебе будет моя гениальность, когда я приду домой злой, уставший и наору? Ты просто фанат.
Последнюю фразу Бэкхен произнес разочарованно. Но чего он ждал от этого бесплотного несчастья? Ничего, вообще-то.
-А что из себя представляешь ты? – вкладывая в тон презрение, продолжил он. – В рейтинге трейни ты вечно последний, перспектив дебютировать никаких, таланта по нулям. Еще и ветром сдувает, а от напряжения готов сознание потерять. Ну, так какие там у тебя привлекательные качества? Валяй, я послушаю.
Бэкхен развернулся и встал в позу.
- Ну… я… - растерялся под таким давлением парень. – я в настольный теннис хорошо играю.
- Отлично, молодец! – преувеличенно радостно воскликнул Бэкхен, хлопая в ладоши. – Мой бывший парень этого не умел, так что ты принят!
- Правда?
- Нет.
- Я не могу так с ходу что-то о себе сказать, да к тому же это будет выглядеть, как хвастовство, - возмутился морковный.
- Просто топай домой и делай сольфеджио.
Парень сник и осунулся. На какой-то момент Бэкхену даже стало его жалко, но потом он напомнил себе, что в любом случае не собирается встречаться с этим недоразумением, как впрочем, вообще ни с кем, и лучше изначально быть грубым, чем давать ложные надежды. Он двинулся к выходу, но вдруг услышал грохот за спиной. Обернувшись, Бэкхен увидел потирающего плечо парня, который, как оказалось, дернулся вслед за ним, но запнулся о стоящую на полу стереосистему, и полетел кубарем.
Не так себе Бэкхен представлял вторую половинку - явно, явно не так. Размышляя об идеальном мужчине, он видел человека старше себя, опытного и разумного, стремящегося окружить комфортом, элегантного и впечатляющего. Правда, в жизни с такими ему бывало неудобно, потому что их забота начинала давить, но он был уверен, что просто мужчины ему не те попадались. Неуклюжий ноющий подросток в его мечтах не значился. Даже Чанель на его фоне выглядел образцом мужественности и состоятельности. Нет, определенно, с этим одуваном надо было кончать.
- О, боже… - вновь закатил глаза Бэкхен. – Сходи в медпункт, возьми лед.
- Угу, - промычал травмированный трейни.
- Что «угу»? Встал и пошел! – закипая, скомандовал старший.
- Щас.
Бэкхен просто вздернул его за шкирку и потащил в нужном направлении.
- Как тебя зовут хоть? – устало поинтересовался он.
- О-о, вы спросили, - сияя чистым солнышком, протянул парень, - вообще-то, я уже говорил, но догадывался, что вы не помните, так что ладно. Джини.
- Джини, - тупо повторил Бэкхен, и вдруг не засмеялся даже, а натурально заржал, - а если переиначить твое имя на американский манер, будет девчачье Джинни.
- Эй! – оскорбилась новоиспеченная морковная Джинни.
- Джинни. Джи-инни!
- Ну, Джинни, так Джинни, если вы пойдете со мной на свидание.
- Никогда в жизни!
|
| |
| |
|
Forum EXO
