| Барни | Дата: Вс, 25.10.2015, 23:17 | Сообщение # 2 |
|
resistance
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 2325
Offline
| Чондэ зашифровывает поздравление с зимними праздниками в салют хлопушки, предназначенной для украшения ёлок (и Лухана).
— Тебе значка бойскаута не хватает, — смеется Чондэ, когда Лухан тащит его к шторам в комнате, как бы намекая о своем прокачанном навыке бытовой жизни, приводя ровно повешенные зеленые шторы как доказательство данного заявления.
Прическу Лухана словно лаком фиксировали в художественную взъерошенность. Он упирается руками в бедра, шумно сдувает челку с глаз и требовательно смотрит на шторы, будто до прихода Чондэ дрессировал их быть симпатичными и самыми уютными.
— Красиво же? — нахмурившись, уточняет Лухан.
— Неплохо, — с короткой паузой отвечает Чондэ, решая в следующий раз открыть тайну, что в креплении штор должны принимать участие все кольца на карнизе.
Лухан победно улыбается и специально не отряхивается от ярких лент хлопушки, полагая, что воображаемый значок бойскаута можно обменять на ласковые пальцы в своих волосах.
//
В первую встречу Лухан называет своё имя, своё этническое место проживания и почему ненавидит жилетки. Во вторую — поет детскую считалочку на французском, играет на музыкальном шейкере и восхищается динозаврами. В третью — у него жемчужная рубашка с рукавами, закатанными до локтя, на макушке большие авиаторские очки, а запястье обнимают стимпанковские часы (каждая деталь орет "здрасте, мы пришли произвести впечатление"). В четвертую встречу Лухан рассказывает цифровую метафору, но мог бы этого и не делать: еще после трактата о жилетках вечеринку было не остановить.
— У меня есть одна теория, но мне сложно о ней говорить, — виновато улыбается Лухан, наблюдая, как в стеклах очков Чондэ отражаются рыжие огоньки кафе. — Потому что не смогу правильно подобрать слова на корейском.
Чондэ, непривычно притихший, бесшумный, загипнотизированный уютной атмосферой помещения, интерьер которого запутан в гирлянду и в известные хиты джазовой обработки, смотрит на Лухана в вязанном сером свитере и очень хочет попросить его остаться еще на час-другой-третийчетвертыйпятый.
— Но я могу попробовать рассказать цифрами, — предлагает Лухан, открывая приложение Paint и положив телефон на середину стола. — Назови любое число.
— 10, — не задумывается Чондэ, опираясь локтями на стол и нависая над телефоном, чтобы было лучше видно, как Лухан для наглядности и точности рисует стилусом число на экране.
— Если человек — 10, не стоит делать вывод, что он 5+5, — говорит Лухан и рисует озвученные уравнения. - Может, он 8+2, или 14-4, или 5*2. Понимаешь?
Они одновременно поднимают голову от телефона, почти столкнувшись лбами, и неловко смеются.
— Наверно, понимаю, — мягко улыбается Чондэ, подумывая прибавить к своему влюбленному состоянию прилагательное "катастрофически".
— А, еще есть такая короткая цифровая игра... — Лухан вспоминает, чем еще можно заинтересовать, тыкая в экран и рисуя на нем случайные цифры в столбик.
Чондэ промахивается с направлением взгляда, предпочитая неотрывно смотреть на парня, а не следить за объяснением игры, чтобы смутить на все допустимые проценты на четвертой встрече.
На прощание "цифровой лингвист" протягивает правую руку и что-то мямлит по поводу "давай встретимся через два дня, хорошо?". Чондэ ребром ладони сбивает в сторону руку Лухана и молча обнимает его за шею.
//
Точка над i одна и находит своё место через формулировку простой фразы:
— У тебя есть отношения? — прямо спрашивает Чондэ, а Лухан почти врезается в светофор, растягивая за неуместным тихим смехом время для ответа.
— У меня есть работа. — Оправдание своему одиночеству Лухан нашел давно, по привычке используя его и как ответ на вопрос, и как указание причины.
— Хочу посмотреть, как работа сходит для тебя в ночную аптеку и сделает чай, когда ты заболеешь.
Фразу в подобном смысле Лухан слышал чаще, чем "спасибо за покупку", но впервые не захотелось спорить, а захотелось заболеть, чтобы посмотреть, как Ким Чондэ это сделает.
Мысль, что терять нечего, а приобретать есть кого, Лухану приходит на скамейке в осеннем парке:
— А ты ведь... — он запинается, когда Чондэ поворачивает голову, внимательно смотрит на него, и отдает свою улыбку "конечно, я отвечу на любой вопрос". — Ты намекаешь на себя? Или.. Прости, если ты не имеешь в виду...
Чондэ смущенно смеется, отвернувшись на пару секунд в другую сторону.
— Может, я тебя и ждал всю жизнь, — в полушутливом тоне замечает Чондэ, вернув взгляд обратно на Лухана и нервно перебирая в руках легкие осенние перчатки. — Может, твоё имя — единственное звучное для меня.
— О...Тогда...хорошо, — раздрабливает слова на невнятные звуки Лухан, опустив глаза, а потом быстро переводит на тему воздушного змея, которого заметил в руках у одного из детей в парке.
Пока Лухан рассказывает про технику запускания змея, пару историй из детства и, зачем-то, как правильно выбирать йо-йо, Чондэ пытается сообразить: "хорошо" — ответ принимается, или "хорошо" — я не против этого.
Судя по тому, что Лухан начинает тараторить несвязный бред, переходит на китайский и с трудом сидит на месте, Чондэ делает вывод в пользу второго варианта. В конце концов, ему тоже нечего терять.
//
Укусить Лухана за щеку была одна из забавных шуток Чондэ. Он находит это дико смешным и считает, что шутка стоит того, чтобы повторить её дважды, пока Лухан несерьезно возмущается "Эй!".
В черту характера "коммуникабельность" входило умение поддерживать чужое остроумие, поэтому, после одиночной игры пальцами в "крестик-нолик" на затылке Чондэ, Лухан дотрагивается губами до его подбородка.
Идеи лучше, чем изводить друг друга своим чувством юмора, они не нашли.
Это чертзнаеткакаяпосчетувстреча.
Но Чондэ кажется, что Лухан шутит с ним всю жизнь.
//
Хоть Чондэ и забрал себе роль инициатора их близости, на определенных уровнях доверия он предпочитал держаться на расстоянии, на прямые расспросы отшучиваясь, употребляя туманные слова и переводя тему.
Ему казалось, что Лухан разгадает его за пару дней, просмотрит все шкафы с скелетами чувств и будет уже знать не только, какие вещи Чондэ оденет на встречу, но еще и предугадает, пользуясь какими именно жестами рукой и интонациями голоса, он расскажет любую историю.
Тогда Лухану станет скучно и он просто уйдет\отдалится\"я же говорил, что у меня есть работа и не до отношений".
— Так не пойдет, — серьезно говорит Лухан, снова столкнувшись с игрой "уйди от темы за пару слов". — Мне не нравится, как ты наблюдаешь за мной будто через тонированное стекло. Ты остаешься...как это по-корейски? Когда человека не видно, но он есть...
— Невидимка, — подсказывает Чондэ, понимая, что давно пора разбить стекло и перестать дурить себе голову.
В тоже время Лухан мысленно придумывает на китайском и переводит на корейский все возможные синонимы для словосочетания "эффект новизны", чтобы объяснить, что Чондэ слишком динамичный и любопытный, чтобы в миг стать неинтересным.
— Я точно знаю, что ты из тех людей, которые выкладывают все карты на стол, а через пару минут где-то находят новую колоду и перекартовывают её в руках, хитро улыбаясь.
//
В квартире Лухана пахнет можжевельником, новой мебелью и дезодорантом.
— Ты бы поздоровался сначала, — насмешливо замечает Чондэ, расслабляя плечи и прикрывая глаза, когда Лухан сокращает между ними расстояние.
— Привет, меня все еще зовут Лухан, и у меня есть проблемы с корейскими словами, но нет проблем с действиями, — исправляется он и тянет Чондэ на себя, крепко обнимая за пояс.
Чондэ смеется в его приоткрытые губы, с большой неохотой ставит границу времени прибывания в квартире "до 11", объясняя, что его завтрашний список дел в ежедневнике еще никто не сжигал (почти предложение).
Через пару минут на ковре валяются вынутые батарейки из часов, а Лухан демонстрирует свой дар без слов предлагать остаться на ночь.
//
У Лухана всегда были проблемы с коллекционированием. Не долго продержалась коллекция уменьшенных копий раритетных машин, закончилась еще на начальном этапе идея собирать вкладыши жвачек, а про виниловые пластинки лучше не вспоминать.
Но с каждым касанием к мягкой и податливой коже, с каждым прикосновением влажного рта к шее, с каждой линии дыхания вдоль артерии и сжиманием зубов над правой ключицей, собирается аудиоколлекция глубоких рваных выдохов, и Лухан уверен, что её точно не забросит.
Он просыпается в полчетвертого утра, аккуратно выпутывается из объятий, бредёт на кухню, выбирая к себе в собеседники то микроволновку (открывая\ закрывая дверцу и тыкая в электронные часы, попутно рассказывая, что после каждой встречи с Чондэ до него начинает доходить смысл песен Битлз), то газовый цветок ("но я почему-то сомневаюсь, получится ли у нас что-то серьезное").
Когда он снова возвращается в кровать, Чондэ ворочается, недовольно хмурясь на шум и не успевает окончательно проснуться, как Лухан крепко его обнимает.
— Спи, звезды еще не погасли, — шепчет Лухан на ухо, едва ощутимо целуя в плечо и закрывая ладонью глаза Чондэ.
//
Лухан не помнит точно, когда стирает из памяти все свои сомнения.
Может, в тот момент, когда нежность внутри выполняет сальто-винт, после того, как Чондэ тихим шепотом в трубку признается, что соскучился.
Может, в тот момент, когда он начинает неосознанно широко улыбаться чуть раньше того, как прочитает sms.
Может, в тот момент, когда он слышит тихий вздох и ловится под слишком прямой взгляд, употребив впервые "мы".
Может, в тот момент, когда Чондэ, чуть выпивший, похож на мультяшного персонажа и рассказывает историю, как его учили кататься на велосипеде, каждую секунду, для большего взрыва кавая, меняя положение рук и выражения лица.
Есть еще версия, что это случилось сразу после того, как Чондэ, сидя на кухонном стуле поздним вечером, уже переодевшись в одежду для сна и сходив в душ, наблюдает, как Лухан страдает приступом перфекционизма, расставляя баночки с приправами в ровную шеренгу. Чондэ оставляет при себе комментарий, что уже завтра утром, после и пяти минут готовки Лухана баночки будут разбросаны по кухне, словно мины по полю. Он вытягивает руки вперед, зовет "пошли уже спать", а когда Лухан подходит, обнимает его за поясницу, чуть поднимая футболку вверх и касается губами живота.
Лухан замечает, что они начали говорить в унисон, синхронно жестикулировать, использовать понятные только им невербальные знаки и приходится признать, что шансов на кратковременную связь, в общем-то, и не было.
//
Лухану потребовался один день (его выбор пал на 2 января), чтобы превратить квартиру в филиал имени себя.
Его одеколон съедает все другие запахи в прихожей, его купленные в мастерской знакомого художника картины заполняют все стены, его фишка — не брать предмет, а хватать, не аккуратно возвращать на место, а швырять вслепую — занимает первое место в причинах беспорядка.
Лухан спит четыре часа ночью и три часа днем, предварительно вырубив все телефоны, домофоны и звонок в дверь, ибо у него тихий час, а значит, он должен быть у всех.
Взломать сайты ЦРУ легче, чем заставить Лухана успокоиться, когда он взъерошенным зверьком по кусочкам уничтожает рабочую ведомость, потому что она никуда не годится и составлена с тремя ошибками. Лухан оповещает об этом с раскладного дивана, лежа на животе и притворяясь трупиком, провоцируя на "пожалей меня".
Чондэ наваливается Лухану на спину, кусает его за ухо, специально треплет ровно уложенные волосы, чтобы они были похожи на птичье гнездо и любопытно интересуется, как именно он собирается переехать всеми автобусами мира глупый факс, отказывающийся работать. Лухан никак это не комментирует, лишь поворачивается на бок, чтобы Чондэ съехал с его спины и устроился рядом, точно так же повернувшись набок и задав свой очередной насмешливый вопрос: "в какой именно выпуск "Мозголомов", где взрывается всё и вся, ты отправишь рабочий доисторический компьютер?".
Лухан хочет огрызнуться — Чондэ обрывает на полуслове, обводит его рот указательным пальцем, делая комплимент мягкости губ.
Лухан хочет пожаловаться еще на что-нибудь — Чондэ ласково ведет ладонью вниз по щеке.
Лухан щурит глаза — Чондэ отвечает ему улыбкой с кодом "у меня сегодня романтики в крови больше, чем эритроцитов".
— У Тома Уэйтса есть песня — "I'm gonna take it with me when I go". И вся песня — фрагменты из жизни. Например, он поет, что когда уйдет, возьмет с собой синий океан, потому что он напоминает ему о цвете глаз любимого человека. Недавно я задумался, что забрал бы с собой я, — Чондэ говорит тихо, с интонацией рассказа секрета; Лухан завороженно ловит каждое слово и застывает на выдохе. — Я бы взял с собой последний автобус в полдвенадцатого ночи, где впервые уткнулся в твоё плечо. Твои каштаны из кармана осенней ветровки я тоже заберу. Заберу каждое местоимение "мой", которое ты шепчешь мне опухшими губами. И все книги, в которых искал слова, способные выразить мои чувства к тебе и объяснить, насколько все серьезно, тоже уйдут со мной.
Лухан подвигается ближе, подставляя губы под тягучий голос, и чуть не признается в любви.
//
— В дошкольных кружках рисуют более симметрично, чем я свой дизайн презентации, — самоиронично оценивает свою работу Лухан, не поленившись даже залезть в словарь, чтобы наполнить критику впечатляющими словами для своего уровня знаний корейского.
— Минсок просил напомнить тебе, как он ненавидит фразу "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети", — с ходу информирует Чондэ, положив свой мобильный телефон около телевизора, и проходит к шторам, чтобы раскрыть их шире, впуская в комнату карамельный свет. — Твои условия "тихого часа" создают теперь проблемы не только мне, но еще и твоим друзьям. Все-таки, отключать телефон в середине дня — не лучшая идея.
Лухан с неохотой обещает, что подумает над этим и внимательно смотрит на лицо Чондэ, покрытое золотистыми вечерними лучами февральского солнца.
— У тебя голос охрип, — замечает Лухан, а Чондэ присаживается рядом на диван, по пути захватив с журнального столика электронную книгу. — Попросить мою работу заварить чай или сходить в аптеку?
— А у тебя руки испачканы красным маркером, — усмехнувшись, переводит тему Чондэ и кладет свою ладонь поверх ладони Лухана, гладит большим пальцем ниже кисти, рассматривая нежно-фиолетовые нитки вен.
— Пытался выделить красным цветом важные моменты в докладе, в итоге просто разукрасил всю страницу, — хмыкает Лухан, сцепив их пальцы в один замок.
Чондэ вспоминает, как целует Лухана у двери перед тем, как уйти на работу; как тупит напротив стеллажей в супермаркете, задаваясь вопросом "и что нам надо/не хватает в холодильнике для полного счастья?"; как романтично и спокойно слушать в час ночи в машине с Луханом Depeche Mode; как планирует их поездку в Японию; как Лухан никогда не моет утром свою кружку, пользуется сахарозаменителем, мажет слишком много джема на тост, сутки через трое забывает ключи в квартире, перед тем, как захлопнуть входную дверь, и как приятно просыпаться не от будильника или головной боли, а от того, что Лухан гладит по спине.
Чондэ переводит взгляд на неровно повешенные шторы и, в полушутливом тоне из-за непонятного волнения, с улыбкой замечает:
— Мы похожи на семью.
Лухан мягко поправляет:
— Мы и есть семья.
//
Лухан уверен, что корейская фраза "Я случайно разбил красную вазу в углу комнаты, бахнул горшок с гиацинтами, сломал пульт от кондиционера, и, поверь, следующее на очереди твоё одиночество" при переводе на китайский звучит как "Привет, Лухан, а меня зовут Чондэ".
— Ты идиот?
— Нет, сэр, я мечтатель. © Scrubs
|
| |
| |
Forum EXO
