| Puscifer | Дата: Вт, 20.10.2015, 00:09 | Сообщение # 2 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| У Сехуна впервые за долгое время, получается освободить для себя весь день, пресекая любые вмешательства извне, как это случалось почти каждые выходные, когда непонятно откуда в его квартире появлялся Чанель вместе с Крисом. Последний тащил к нему еще каких-то малознакомых личностей, с завидным постоянством порываясь устроить у обеспеченного студента очередную незапланированную вечеринку, которую по обыкновению разгонял своим появлением Лухан, и выходной день заканчивался сексом где-нибудь вблизи кровати, реже на ней самой, потому что Сехун, по словам старшего, уж слишком соблазнительный, чтобы тратить время на ненужные шаги в направлении удобного места, и тот не сопротивлялся, ведь с Луханом, казалось бы, везде удобно… было, пока в их разношерстной компании не появился рыжий парень с лисьими глазами по имени Сюмин, который по странному стечению обстоятельств оказался еще и бывшим одноклассником Лухана.
И все бы ничего, если бы изменения не казались настолько очевидными, но если раньше Лухан не особо часто раскрывал рот не с целью выдохнуть короткое «раздевайся» или очередной стон, а чтобы элементарно поздороваться или поинтересоваться делами младшего, рисуя узоры где-то в изгибе сладко-пахнущей шеи, то теперь он порой забывал слова приветствия, и вообще казался Сехуну каким-то охладевшим. И самым раздражающим было, пожалуй, то, что уж слишком часто младший натыкался на знакомую рыжую макушку рядом с Луханем, причем злило больше еще и то, что китаец рассыпался перед Сюмином словесным поносом, а как только Сехун оказывался на расстоянии удобном для того, чтобы обхватить его тонкую талию, Лухан замолкал, занимая свои губы исследованиями нежной кожи. И не то чтобы Сехун был против этого, наоборот, видеть, как Сюмин отводит смущенный взгляд своих лисьих глаз, то еще удовольствие, вкупе с которым по телу разбегаются горячие мурашки от действий старшего, за которыми неминуемо последуют поиски укромного местечка, вроде темной подсобки, из которой Сехун вывалится не раньше, чем через полчаса, недвусмысленно прихрамывая, но с довольной улыбкой на лице. К тому же его беспокойство за это время было качественно выбито сильными движениями бедер Лухана, и на несколько дней Сехуну будет наплевать на всяких Сюминов, важно будет только спасать задницу от таких темных закоулков, чтобы не наставить себе еще пару десятков синяков в чертовой темноте, ведь Лухан не меняется со своей несдержанностью, а следы остаются почему-то только на теле Сехуна. Но, он не жалуется, вовсе нет, на самом деле, он почти обожает каждый кровоподтек, который украшает его бледную кожу сочным пятном, потому что всякий раз после крышесносного оргазма Лухан имеет потрясающую привычку зацеловывать каждое пятнышко, и от этого съехавший чердак Сехуна уносит еще дальше, причем не факт, что на рассвете ему удастся его вернуть и выбраться из постели.
Их отношения продолжаются уже девять месяцев, почти с самого начала учебного года, когда Сехун впервые поймал на себе пристальный взгляд еще незнакомого тогда блондина, и мысленно попрощался со своей невинностью, потому что чужие глаза слишком уж красноречиво блестели, чтобы не понять что кроется за таким пристальным вниманием к его скромной персоне. К слову сказать, девственности Сехун лишился в тот же день, в пустой аудитории, в которую вошел впервые, точнее ввалился, едва переставляя непослушные ноги, которые вскоре оказались на плечах Лухана.
Стоить отметить, что имя своего первого и единственного парня, Сехун узнал, пребывая в прострации от ошеломительного оргазма, обессиленно вздрагивая на учительском столе от не прекратившихся толчков в свое уже не невинное тело.
Тогда он так и не представился, и несколько месяцев откровенно недоумевал, почему Лухан не спрашивает напрямую его имя, вместо этого называя его слащаво «деткой» либо «крошкой», а ну потом еще прибавилось «сладкий» после того, как Сехун впервые оказался у него дома, и вместо гостеприимных фраз, старший указал ему кивком на обеденный стол, на котором потом испробовал все доступные и недоступные места гибкого тела, ну, а сам Сехун, кажется, еще долго пребывал в восторге от навыков Лухана владения языком и диапазоном своего голоса, который видимо, поразил не только его, но и соседей старшего.
В общем, то, что его имя было известно Лухану и без особого представления, Сехун узнал в тот день, когда чуть не полетел с лестницы, засыпая на ходу после бессонной ночи, проведенной по обыкновению со старшим, в чьи руки он и умудрился упасть. Тогда он впервые увидел тревогу в чужих глазах и не без удивления расслышал собственное имя, расслабляясь в надежных объятиях.
Сехуна никогда не волновал недостаток общения, наоборот, он искал в этом плюсы, полагая, что их связь с Луханом была и без лишних слов достаточно крепкой, к тому же зачем лишняя болтовня, когда все за себя могут сказать прикосновения?
Так он думал вплоть до появления рыжего одноклассника Лухана.
Это было похоже на паранойю, Сехун хлопал себя по лбу каждое утро, когда запланированный разговор со старшим срывался из-за слишком несдержанных стонов и скрипа кровати, после которых наутро гудела не только голова, но и местечко рядом с копчиком, а Лухана в это время уже не наблюдалось рядом, потому что по утрам у него запланированная пробежка… И не с кем-нибудь, а с треклятым Сюмином. Будь не ладна эта рыжая башка!
И вот перед каникулами терпение Сехуна начало давать трещину и не одну, а великое множество, потому что кровать скрипела реже, и дискомфорт пониже копчика тоже стал менее частым явлением, чем прежде, что само по себе настораживало, и даже участившиеся тренировки по футболу у Лухана нисколько не успокаивали разбушевавшуюся тревогу младшего.
Выбранная парнем суббота казалась наиболее верным вариантом, ведь Чанель смылся домой, а Крис вообще в последнее время стал чаще выпадать из общей компании под заливистый свист парней с хитрой улыбкой на своем китайском лице, так что помешать Сехуну вывести Лухана на чистую воду, было некому, разве что собственная несдержанность, с которой он порой сам запрыгивал на старшего, едва тот закрывал за собой дверь. В голове Сехун обыгрывал даже вариант трусов с ключами, лишь бы успеть сказать Лухану хоть пару слов, но дело было заведомо проиграно, потому что как только старший появился на пороге весь промокший под теплым весенним дождем, сотрясая тишину рваным дыханием, выдержка Сехуна сделала ручкой и скрылась, не проявившись даже для галочки.
Одежда Сехуна промокла в считанные секунды, к которым прибавилась еще пара тройка, за которые, руки Лухана освободили его от ненужного тряпья с присущим ему нетерпением. Вообще младший смутно помнил, как часто это происходило в прихожей, а вот в комнате на столе, с которого легкой рукой были скинуты все учебники, он не припоминал, ведь кровать находилась ближе, а мысли в голове были уже где-то вдалеке, еще до первого поцелуя, к слову от которых Сехун все так же теряет голову, как и в первый раз. Вообще ему часто кажется, что у Лухана просто виртуозно получается изгонять все мысли из его светлой головушки, одними только губами и языком, стоит ему только поймать один горячий выдох и разум Сехуна отправляется в далекие дали, оставляя реальности опаляющие сознание ласки.
Сехун мог бы вечно перечислять, что ему нравится в действиях Лухана, даже частые приступы грубости, в порыве которых старший часто дергает его за волосы или сильнее толкается в его рот, не давая отстраниться, и собственная беспомощность в такие моменты кажется ему весьма возбуждающей, потому что красивый голос Лухана преображается до глухого рычания на аккуратное ушко, и Сехун тихо млеет, зарабатывая себе еще пару синяков от цепких пальцев старшего.
Так что, когда Лухан по-хозяйски закидывает его длинные ноги себе на плечи, так привычно восхищаясь гибким телом, и на грани грубости сжимает упругие ягодицы, Сехун посылает свою душу и все сомнения куда подальше громким стоном, ведь в следующий момент лопатки больно ударяются о столешницу, потому что горячий член незамедлительно толкается внутрь, растягивая и заполняя собой.
У него перехватывает дыхание, потому что Лухан почти сразу несдержанно двигает бедрами, перехватывая его руки, крепко сжимает запястья, и Сехун послушно откидывает голову, потому что слишком привык закрывать лицо руками, смущаясь дурной привычки старшего не прерывать зрительного контакта, вбиваясь в его податливое тело.
Сехуну многого не надо, стол, кровать, стена или дверь, каждый раз, где бы не зажал его Лухан, ему кажется, что в его теле сдвигается какой-то затвор и вся его сущность наполняется непонятной похотью, проявляя нездоровое желание прогибаться перед старшим в пояснице, а еще он не прочь помурлыкать, о чем старательно умалчивал несколько месяцев подряд, пока однажды не сорвался. Стоя на коленях с опухшими влажными губами, и преданно вцепившись в ремень чужих брюк, в подсобке со спортивными принадлежностями, он тихо мурлыкнул. Кажется, именно тогда у Лухана в очередной раз сорвало крышу, потому что из подсобки Сехун едва ли не выполз, из-за того, что дрожащие колени никак не желали жить дружно, а старшему было откровенно наплевать, когда и как они выберутся из темной комнатушки, потому что тогда он решил, что будет называть Сехуна только кисой.
Когда у Сехуна перед глазами вспыхивают звездочки и мягко закладывает уши, его тело содрогается в приступах оргазма, он сжимается вокруг напряженного члена и не сопротивляется, когда Лухан выскальзывает из его тела, только чтобы переместиться на кровать, где он с готовностью раздвигает ноги, длиной которых часто восхищается старший, и несвязно стонет в мокрый поцелуй о том, что на рассвете хочет с ним поговорить, но тут же обо всем забывает. Его тело почти свыклось с постоянной ненасытностью старшего, и до утра еще много времени, чтобы возвращать себе реальность, от которой его старательно избавляет Лухан сильными движениями бедер, под аккомпанемент ритмичного скрипа кровати.
Утром, еще не раскрыв глаза, но почувствовав масштабы ночного марафона всем телом, Сехун уже успел влепить себе затрещину за то, что снова прошляпил разговор, хоть и прошляпил весьма и весьма продуктивно, но все-таки… в комнате пахло кофе.
А еще в комнате был Лухан, удобно устроившийся на постели в позе лотоса, аккурат напротив лица Сехуна, свернувшегося в непонятной позе посередине постели. То, что Лухан был в элегантном костюме Адама, лишь маленькое упущение внушительных размеров, представшее во всей красе только что раскрывшимся глазам Сехуна.
И не то, чтобы это было удивительно или приятно, хотя все-таки было…
От предложенного кофе пришлось отказаться, а вот от бутерброда на постели, в котором Сехуна слишком удобно распластали звездой на простынях, отказаться было не возможно, и в звуках сорванного дыхания, всхлипами пришлось выяснять, что такое Сюмин и с чем его едят.
Уже потом, нежась в теплой ванне и сдувая пену в лицо Лухану, Сехун тихо посмеивался над собственными глупостями, ведь Сюмин был неслабо приправлен китайскими специями Криса, а тот уж наверняка далеко не отпускает своего лиса, впрочем, как и Лухан довольно крепко держит свою длинноногую кису.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
Forum EXO
