|
"Истории про Лисиц" (ТаоРис,романтика, мистика, PG-13)
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:08 | Сообщение # 1 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Название: Истории про Лисиц
Автор: Тихий Омут
Категория: Слэш
Жанры: Романтика, Мистика, Философия
Персонажи: Ву Ифань (Крис), Хуан Цзытао (Тао)
Пейринг: ТаоРис
Рейтинг: PG-13
Размер: Драббл
Краткое описание: Сборник драбблов, где Тао - волшебный лис.
Публикация на других ресурсах: Внезапно можно. Только все равно сперва скажите мне об этом.
От автора: Это эксперимент, я просто учусь и пробую подражать разным стилям, так что и драбблы, скорее всего, будут разные по стилистике. Ничего серьезного, просто тренировка.Я давно уже хотела попробовать что-то подобное, к тому же, у меня прям фетиш на волшебных лисиц) И на Тао в образе лисицы)
Кому интересно, читаем Пу Сунлина "Рассказы Ляо Чжая о необычайном". Собственно, это ему я пытаюсь подражать.
"Тянуть с продой" не буду, т.к. пока прет настроение, все идет быстро и с удовольствием.
И, ах да, я считаю, лисы существа бесполые и человеческий облик,мужской или женский, принимают, какой хотят. Поэтому у меня не путаница в "он"-"она", а вполне себе все продумано.
Разрешение на выставку: Получено
|
| |
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:09 | Сообщение # 2 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| "Ослепительный Лис"
Жил одно время в Фэнчжоу скромный по средствам, но не по знаниям и умениям, студент, имя которому Ву Ифань. И был у него сосед Чжу, столь же бедный, но скудоумный и лишенный добродетели. С соседом своим молодой Ифань дружен не был, но хорошие отношения поддерживал, преклоняясь еще и пред почтенным возрастом. Бывало, собирались они вечерком и пропускали по чашечке подогретого вина, обсуждая быт, коль скоро Чжу не мог состязаться с Ифанем в суждении канонических текстов.
И вот повадились к соседям бегать по ночам две лисицы. Как ни прибегут, так утром курей не досчитаешься, а выставленные на просушку горшки побиты. И был от них такой урон, что студент разгневался и решил изловить лисиц, дабы попросить не портить и без того скромное имущество. Поимку он начал с той лисицы, что бегала к нему самому.
Лунной ночью Ифань оставил на крыльце большой сосуд с письменами, а рядом приманку – угощение для лисицы, а сам затаился. Долго сидел он в своем укрытии, и вот, в третью стражу, почудился ему шорох, и видит он, что по залитому лунным светом крыльцу катится меховой клубок. Подкатился клубок к подношению, да и развернулся в чудесную изящную лисицу с пушистым хвостом. Лисица ткнулась мордочкой в угощение, но вдруг заскулила, завертелась волчком, и ее втянуло внутрь сосуда. Студент подбежал, накрыл сосуд тарелкой и стал читать стихи, лишающие лисиц их волшебной силы. Сосуд затрясся, лисица завыла, да и молвила человеческим голосом, журчащим и ласкающим слух:
- Отпусти меня, студент, не рушь мою силу. В чем вина моя, что ты так жесток со мной?
- Зачем же ты и твой сородич таскаете у меня и моего соседа кур, бьете утварь и портите платье? Мы бедные люди, и деньги зарабатываем тяжелым трудом. Что вам развлечение, нам – беда, - ответствовал Ифань, взывая к совести лисицы.
- Куры ваши больны, - возражала лисица, - нам их болезнь нипочем, а вам будет худо, коли захотите их мяса, горшки ваши давно прохудились и через трещины в них утекают в землю вина – давно пора новые, а платье я случайно порвал, когда, любуясь собой в твоих одеждах, зацепился рукавом за сучок.
- Самолюбование лисицам не чуждо, - улыбнулся Ифань. – И зачем же надо было поступать так, исподтишка? Я человек ученый, без предрассудков, счел бы за честь знакомство с лисой. Говорят, ваш ум остр, слог поэтичен, а манеры изысканы.
С этими словами Ифань снял с сосуда тарелку, сорвал защитные письмена, и пушистый клубок выпрыгнул аж до крыши здания и приземлился на четыре лапы. Миг – и обернулась лисица юношей, утонченным и прекрасным, красоте которого и Луна позавидует. Юноша учтиво поклонился и назвался Цзытао. Ифань представился в ответ, хоть имя его и было известно лису. Остаток ночи они провели в разговорах, и Ифань приходил в неистовый восторг от образованности и проницательности юноши, от его отточенных жестов и ослепительной красоты. Ифань был очарован и пленен, и утром, после того, как слился с юношей в одно целое, горячо просил навещать его еще. Лис, смеясь, ответствовал, что и сам доволен проведенным временем, и его тянет обратно к Ифаню, пусть он еще и не уходил. Тогда студент предложил лису остаться у него жить, и тот согласился, с условием, что никому более не дозволено будет увидеть его. Ифань был счастлив, как никогда в жизни. Он поселил лиса в комнате, смежной со своей.
И потекли дни человека и лиса. Двое нашли друг друга в уме, в познаниях, в красоте и воспитанности. Лис помогал Ифаню советами, и тот больше не бедствовал, нажив богатство, достаточное для того, чтобы не думать о насущном и посвятить себя божественному. Лис учил Ифаня своей премудрости, впитывая в себя человеческую, и восхищение было обоюдно. Ифань любил лиса, а лис благоволил ему, и вышло так, что Ифань не женился, хотя мог дать выкуп за девицу из хорошей семьи. Обыватели списывали это на странности и отшельничество ученого человека, не зная о лисе.
Памятуя о соседе, Ифань упросил Цзытао поговорить с другом-лисом, чтобы он не беспокоил больше своими набегами. Цзытао так и сделал, но лис, увидев, как хорошо живется у Ифаня, захотел себе той же доли и открылся Чжу, представ в облике простой девушки, не блещущей красотой. Чжу позарился на нее и оставил у себя, несмотря на то, что она – лиса. Ифань и Цзытао знали о том, и водили с ними дружбу. Однако Чжу был сварлив и вечно недоволен, и в скором времени начал пенять лисе на то, что благодаря Цзытао Ифань процветает, а у него в доме, мол, до сих пор худые горшки. Лиса безмолвно починила всю домашнюю утварь и одежду, но Чжу требовал себе золота и шелка. Лисица смеялась на эти требования, но так надоели ей причитания и завывания, что наколдовала она мужчине золотые слитки. Чжу обрадовался, и запер их все в сундук. Однако радость его продлилась недолго, и стали одолевать его сомнения и подозрения. И вот однажды взял Чжу слиток и отнес его знающему человеку. Тот осмотрел его, и заявил, что в руках у Чжу – олово. Чжу попробовал на зуб – и вправду, гнется. Осерчал он и помчался домой, чтобы выбранить лисицу. Долго и пламенно упрекал он ее, потрясая фальшивым слитком, а лиса безмятежно улыбалась и терпеливо сносила обвинения.
- Что тебе золото? – спросил она у Чжу. – Разве способен ты с ним обращаться? Нет в тебе понимания, не способен ты к созданию и преумножению. Натура твоя пустая, и коль нет в тебе огня, не умножишь ты свое счастье, сколь ни одаривай.
И лисица молча, с улыбкой, выслушала ответные упреки во вранье и нежелании помогать.
- Видно, не все лисицы умелы и красивы, - пенял ей Чжу, - вон Ифань говорит, что его лис красавец, каких поискать – не сыщешь, и умен, и расторопен, и помощь от него значительная. А что ты? Ничего не умеешь, так и не красива, к тому же. Смотреть противно.
- Мы, лисы, предстаем соответственно человеку, - сказала девушка. – Явись я к тебе в образе прелестной девы, и что было бы с тобой?.. Не способен ты выдержать красоту, что свергает царства и пленяет сердца. И неблагодарный ты. Ведь сперва и я была тебе мила, теперь же наслушался соседа своего, и говорит в тебе черная зависть. Глупец.
Чжу разгневался и ударил девушку прямо промеж глаз. Та завыла, заскулила, обернулась лисицей и была такова, даже хвостом не махнула на прощанье.
А у Чжу без лисицы дела пошли и того хуже, и становился он злобен и мрачен, в то время, как Ифань расцветал в своем счастье. И так душила, так давила Чжу зависть, что захотел он не только увидеть Цзытао, но и завладеть им. Лелеял он это желание, да все не удавалось ему. Ифань, памятуя просьбу Цзытао, не пускал к нему никого. И Чжу пошел на хитрость. Одним вечером явился он к Ифаню со жбаном вина, якобы в веселом и легком настроении, прося составить ему компанию. Ифань с радостью согласился, и Чжу незаметно опоил Ифаня зельем, погружая его в крепкий сон. Как только Ифань, обмякнув, рухнул на пол, Чжу тотчас вскочил и отправился в покои лиса. Он приходил в неистовство, предвкушая нечто великолепное, так что руки тряслись. Он попробовал было отворить двери в лисью комнату, но створки не двигались, будто в пол вросли. Тогда мужчина попробовал пробить бумагу и так проникнуть внутрь, но ничего у него не получилось, только руки разбил. Чжу, смекнув, что так просто к лису не подойти, притворился смиренным и попросил впустить.
- Впустить? – насмешливо переспросил лис из-за бумажных перегородок. – Сначала ломишься, как варвар, а теперь заискиваешь? Не ты ли в зависти своей опоил моего хозяина? Не ты ли хочешь овладеть мной, подобно дворовому псу?
Чжу испугался и начал ныть, что поступил так исключительно из желания повидать прекрасное.
- Моя сестрица предупреждала тебя, что есть вещи, которые тебе не по силам, - ответствовал лис. – Лучше тебе внять и уйти восвояси. Она дала дельный совет, а ты обидел ее.
Чжу не потерпел указания на оплошность, разозлился и начал угрожать лису, что коли он не явится, не жить Ифаню на белом свете.
- Будь по-твоему, глупый человек, - сказал лис, и в голосе его свистала вьюга.
В тот же миг двери сами собой отворились, и Чжу заглянул внутрь. Пред ним предстал юноша такой потрясающей неземной красоты, что вынести обычному человеку совершенно невозможно, и Чжу пал ниц и схватился за глаза, ослепленный. Но образ юноши уже проник в его нутро, и жег его изнутри. Чжу кричал в диких муках, пока не обратился в пепел. Лис дунул, и пепел словно ветром унесло из комнаты в сад самого Чжу.
Наутро Ифань проснулся с больной головой и удивился, что Чжу нет рядом. Беспокоясь о том, что соседу может быть так же плохо, Ифань отправился к нему домой, чтобы проведать. Приходит, а весь двор запорошен белыми и серыми хлопьями, и Чжу нет нигде. Озадаченный, Ифань вернулся к лису и рассказал ему все, как было.
- Твой сосед осознал свою глупость и отправился наживать ум, тренировать характер и взращивать чувство прекрасного, порадуйся за него, - ответствовал лис, подавая Ифаню чашу с целебным напитком. – А то, что ты видел – пепел и тлен невежества.
- Когда же он вернется? – спросил Ифань.
- Тогда, когда ни тебя, ни меня, на этой земле уже не будет, - загадочно ответил лис.
Ночью прошел дождь, и пепел смыло небесной влагой. Говорят, ливень был такой, что его вызвали лисицы, не иначе.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:11 | Сообщение # 3 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| "Ревнивый Лис"
Было это после царствования Тана, то есть в незапамятные времена, и история эта куда длиннее и интереснее, чем предстает в этом коротком рассказе. Династия правила тогда неустойчиво, то тут, то там вспыхивал огонь неповиновения, и государь, хоть и был зрелым правителем, не обладал достаточной твердостью, чтобы окончательно усмирить соседние державы. Однако проницательности его хватало на то, чтобы пожелать скрепить мир женитьбой царственных детей. Да вот беда, не было у него сына, который мог бы перенять страну, взять в жены дочерей сильных соседей и объединить страны. Государь сильно печалился, но ни одна из его официальных жен не принесла ему ребенка мужского пола, и он уж было решил объявить наследником младенца от наложницы, но явился к нему лис в образе человека и предрек ослепительное будущее его сына. Подивился правитель такому и спросил лиса, как его жене понести мальчика. Лис ответствовал, что все произойдет как надо и в срок, младенец родится здоровым и сильным, но вот сам государь захворает и вскоре отправится в небесную обитель. Известие это огорчило государя, но не из-за неизбежной кончины, а из-за того, что оставит он беспомощного младенца, не передав ему умения править страной, на попечение родственников, рвущихся к власти. И не будет отпрыску никакой защиты. Лис посоветовал не тревожиться и спокойно и здраво завершить дела перед уходом.
- Я буду с новым государем, тем, кто станет Императором, с первого его вздоха, и я же заберу его последний. Мы связаны одной судьбой, и она защищает его, так же, как и меня. Нет нам возможности быть порознь, - сказал лис государю и удалился до поры до времени.
И вот по прошествии пары лет разразился в стране невиданный по веселью праздник: у жены правителя родился наследник. Соседи стучались друг к другу и передавали из уст в уста радостную весть. Было еще и то, что говорилось шепотом. Ходил слух, что в день, когда государыня забеременела, к ней в опочивальню, никто не знает как, забежал лис. Удивительнее всего, что его не выгнали. И люди многозначительно кивали, когда слышали россказни, но вслух того, что вертелось на языке, не говорили: лис-оборотень пожаловал в царскую семью.
Счастье однако же сменилось трауром: государь опочил, лишь только родила его супруга. Вероломные родственники живо смекнули выгоду и, отняв младенца у матери, взяли над ним опеку, а саму женщину отослали в другой дворец. Подосланные злоумышленники хотели тут же умертвить ребенка и заявить народу, что он-де родился хилым и не выжил, но осуществить сие преступление не смогли. В колыбели, грея младенца своим теплом, лежал лис, полностью обернувший ребенка длинным пушистым хвостом. Только к мальчику протянули нечистые руки, как лис взвился и ринулся на обидчиков. С диким воем убегали злодеи из детской спальни, покалеченные и израненные, один из них держался за окровавленную пустую глазницу, по которой прошелся цепкий коготь. А младенец как спал крепким здоровым сном, так и не проснулся, и лис вновь занял свой пост, оберегая его спокойствие. Происшествие это ничему не научило завистников, и они вновь подослали убийц. Лис расправился и с ними, но на том не остановился, и двух самых ярых противников юного наследника нашли мертвыми, и на лицах их застыл нечеловеческий ужас. Говорят, те, кто смотрел в их распахнутые глаза, начинали биться в истерике. Больше на царственного ребенка никто не покушался. Умнейшие смекнули, что чем тягаться с воинственным лисом, лучше втереться в доверие к самому наследнику и, манипулируя его разумом, через него править страной.
Ребенок рос здоровым и красивым, сообразительным и счастливым. Подле него всегда, даже во сне и при омовениях, был лис, ни разу не принявший человеческий облик. Многие даже засомневались, а оборотень ли он, или же просто ручное зверье, но наследник утверждал, что лис разговаривает с ним и дает советы. Это влияние не нравилось опекунам, которые жаждали безраздельно владеть разумом мальчика, которым день ото дня становилось все труднее управлять. И вот собрались они и по злобе своей решили извести лиса, а для того пригласили владеющего священными письменами просветленного монаха, дабы он изгнал бесовское отродье. Монах прибыл во дворец, осмотрел мальчика и лиса и отказался изгонять волшебного духа.
- Нет вреда ребенку от этой лисы, только польза. Да и не могу я ничего сделать. Они связаны так крепко, что не враз отличишь, где чья нить, а уж распутать их и вовсе никому не под силу, - сказал монах и удалился, не приняв подношений.
Но гонения на том не закончились, и к лису подослали другого заклинателя. Но и у него ничего не вышло. Юный правитель только смеялся глядя на его потуги и гладил шерстку лежащей на коленях лисицы. Когда же лису наскучили тщетные попытки изгнать его, он вскочил с колен своего друга и вонзился зубами прямо в мягкое место заклинателю, и тот, по-женски взвизгнув, поспешил убраться восвояси, пока игривое настроение лиса не сменилось гневным. Утром следующего дня после этого происшествия все недруги и завистники, лелеющие темные замысли против юного государя, нашли на стенах своих спален длинные следы от когтей и, поняв, что это предупреждение несет в себе нешуточную угрозу, сдались и пошли на поклон к лису, желая задобрить его богатыми подарками. Вот только лис ничего не взял. Но и мстить не стал
Меж тем правитель вошел в цветущий возраст, когда мужское начало тянется к женскому, и придворные начали подсовывать юноше красивейших наложниц. Прекрасные девы входили в покои государя, но вскоре выбегали, плача и воя, с растрепанными волосами и поцарапанными лицами. Давясь рыданиями все, как одна, говорили, что к ложу их не подпускал взбесившийся лис, и даже окрики юного повелителя на него не действовали. Целой и невредимой из покоев вышла лишь одна дева. Она объяснила это тем, что не посягала на ложе правителя, лишь скромно присела на кушетку и ждала приказаний. Она сказала, что лис обернулся красивым юношей, каковых не сыскать, и похвалил ее за целомудренность и смирение. Она поведала то, что видела и слышала:
- Ни одна дева не ляжет с моим повелителем, как ни подсовывайте их, - непреклонно сказал лис, в то время как юный государь смеялся и удивлялся его словам, - передай, чтобы отныне не приходили наложницы. И служанок не надо, я сам буду делать повелителю прическу и переодевать его ко сну и ко двору.
- Как же так, - вмешался юный правитель, - ведь я мужчина и мне свойственно желать женского. Как докажу я свою силу и состоятельность, если не познаю сладкий плод? Как же быть с наследованием? Твоя персиковая шерстка мягка и прекрасна, но я хочу потрогать женское тело.
После этих слов лис обезумел и в смятении трижды обернулся лисом и обратно в человека. Его очи сверкали так, что наложница испугалась и сжалась на кушетке.
- Судьба твоя не в том, чтобы после многих свершений подарить миру наследника, - немного успокоившись после превращений, сказал лис, - слушай меня, и все будет, как должно. Не появится у тебя сына, как ни старайся. А женщину можешь взять себе, но будет мне от того великая обида.
- Какая же обида в этом? – изумился повелитель. – Хочешь, найди деву и себе. Не могу же я спать с тобой, как с женой.
- Поступай, как знаешь, - огорченно сказал лис, - мне того не надо.
- Милый друг, раз в том твоя просьба, то и я воздержусь, - сказал повелитель, беря ладони лиса в свои.
После этого он велел девушке уходить и передать, чтобы больше к нему наложниц не приводили. Во дворце крепко задумались, ведь как-никак государь должен был в свое время жениться, причем на дочерях правителей соседних держав. Какое вопиющие неуважение проявил бы он, отослав жен в дальние комнаты, ни разу не войдя к ним, променяв чудесные лотосы на бесовское отродье! Однако думы эти до поры до времени отложили, надеясь, что лис смягчится. А тот же, обратив все внимание на свои замыслы, нашел смышленого парнишку, брата повелителя, рожденного от наложницы, приблизил его к себе и стал следить за тем, чтобы его учили так же, как и государя. Оба юноши впитывали знания, учились мудрости и осваивали искусство управления.
И вот случилась беда в государстве. Соседние страны возжелали земель и вновь пошли войной, и столь жестоки, кровопролитны и неостановимы были бои, что лис вызвался съездить на границу и лично со всем разобраться. Не желая расставаться с другом, повелитель тоже собрался в путь, как ни отговаривали его чиновники. Слыханное ли дело, чтобы повелитель покидал дворец и ехал в опасные земли! Но государь был непреклонен, и никто не посмел перечить властителю Поднебесной. И он отправился в долгое путешествие к границе, кое описывать будем не в этой истории. Скажем только, что, во многом благодаря умному лису, твердости характера государя и его умению воодушевлять, война была выиграна, а сам правитель многое узнал о собственной стране, коль скоро пришлось ему всю ее насквозь проехать.
После блистательной победы повелитель вернулся во дворец и заперся в своих покоях на несколько недель, вместе с лисом подготавливая законы, исправляющие ту несправедливость, что увидели они в путешествии. В этом им помогал брат повелителя. Чиновники и придворные неодобрительно перешептывались, а большая часть их боялась новых законов, потому что многим несчастиям в стране они сами были причиной. Вновь начал зреть мятеж, но против лиса никто не рискнул выступить, ни в одиночку, ни группой. Так и затухла попытка переворота, даже не начавшись.
К тому времени правители побежденных стран прислали своих дочерей в жены и дары в попытке снискать мир. Повелитель принял их благосклонно, но девушек приказал вернуть домой. Однако лис его остановил. Прознав, что сам лис удерживает девушек, придворные живо смекнули, что стоит попробовать женить правителя. Тот отказался, но по настоянию все же согласился провести смотрины. Разукрашенных девушек с прическами, украшенными шпильками-фениксами, одетых в лучшие одежды, готовых хоть сейчас к свадьбе, выставили в шеренгу, и каждая из них старалась привлечь внимание повелителя, но отчаянно боялась. Лис посмеивался, глядя на этот колышущийся словно на ветру цветник. Пройдя перед девушками, лис каждой определил жениха из родственников повелителя. Одна из них возмутилась такой долей и сказала, что предназначена только государю, и другие девушки ее поддержали. И в миг вся благосклонность лиса обратилась ласточкой и упорхнула. Он пришел в неистовство и топнул ногой так, что лопнули бумажные перегородки, затрясся пол, и невесты попадали на пол к его ногам. Он подходил к каждой, брал за подбородок и заставлял смотреть себе в лицо, пока девушки не начинали стыдиться сами себя, сраженные красотой демонического юноши. Добившись покорности и самоуничижения от каждой из девушек, лис вынимал из их причесок лучшие шпильки и вставлял в собственную прическу. Теми же шпильками, что изначально сверкали в его волосах, лис демонстративно украсил прическу повелителя, орудуя гребнем, словно личная прислуга или жена. Так и вышло все по разумению лиса: девушек выдали замуж за родственников повелителя, а самую красивую, дочку сильнейшей страны, отдали за приближенного лисом брата.
И вот страны породнились, и не было нужды скреплять союз браком с повелителем, но оставался вопрос о наследовании. Под умелым руководством страна процветала и ширилась, и пора было думать о том, кому, в какие надежные руки, передавать это богатство. Придворные служанки клялись, что слышали однажды такой разговор между государем и лисом:
- Что же мне делать? – вопрошал повелитель. – Моя страна уже стала обширной империей, такой, что и в несколько недель не объедешь. Много народов, разные языки, иной быт. Я способен удержать все это в единении и благоденствии, но что же будет после моей кончины? Все же надо мне подумать о наследнике.
- И без любви от тебя родится обычный человек, а не правитель по духу, - отвечал на это лис. – Я говорил, не будет у тебя сына. А если и будет, не достанет ему силы, все растранжирит.
- Зачем же ты явился ко мне мужчиной? – словно в пустоту вопросил повелитель, будто бы любовно поправляя волосы лиса. – Будь ты девушкой, сумей бы родить мне наследника, я сделал бы тебя единственной женой. И не нужен мне никто больше, ни друг, ни советник, ни женщина, ни мудрец. Только ты, как спутник в жизни, кто пройдет со мной весь путь.
- Не способен я сотворить новое, подарить жизнь, потому и не принять мне женский облик, - отвечал ему лис. – Мое дело защищать, чутко оберегать и, коль понадобится, воевать, мечом и умом. Нет, видно, не судьба. Да и не думаю, что твой народ хотел бы в правители колдовское отродье лисы. Брось, пустое это все, и не печалься, есть у меня человек на примете.
Служанки подивились таким речам, погадали, что за человек такой, кому надо доложили, да и забыли об этом. Все пояснилось через несколько лет, когда возмужавший повелитель собрал в тронном зале весь чиновный цвет. Было сказано, что от государя будет важное заявление, так что все явились незамедлительно и с почтением склонили головы пред появившимся правителем. Тот царственно занял свой трон, а лис же, в абсолютно возмутительной манере умостился на подлокотнике и словно бы рассеянно скользил взглядом по толпе. Все ждали заявления с раболепным смирением. Повелитель вынул из рукава свиток с самолично начертанными иероглифами, воздел руку с ним к верху и произнес:
- Здесь воля моя, оспорить кою ни один живущий на земле не имеет права. За свою жизнь я копил мир и благоденствие. И мой наказ сохранять их и впредь. Мое же время в подлунном мире иссякло, мои вдохи и выдохи сочтены. Берегите то, что я вам оставил.
Лис вскочил с подлокотника, следом поднялся и повелитель. Свиток с изложением своей воли он положил на трон. Лис обернулся огромным зверем, провернулся волчком вокруг своего друга-человека, окутывая его хвостом и скрывая от чужих глаз, и в тот же миг оба пропали. Лишь в воздухе еще какое-то время тонко звенели колокольчики.
Толпа оторопела, испугалась, и начались причитания и завывания из-за утраты мудрого и твердого правителя. Среди них всех только избранный брат государя нашел в себе силы посмотреть свиток. И в нем так, что не придерешься и не опровергнешь, составлен был указ о назначении его наследником империи.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:15 | Сообщение # 4 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| "Непутевый Лис"
Жил в одной провинции на севере страны крестьянин по имени Фан. Жил как все: возделывал землю, следил за домашней скотиной, был аккуратен и основателен в работе и весел в празднествах. Отличало же его умение гнать чудесную персиковую настойку, лучше которой не было, говорят, во всей провинции. У нее де и вкус сладок, и настроение от нее легкое и безмятежное, и голова наутро не болит. Кто ее выпивал, тот обретал лишь добрые светлые мысли и отбрасывал от себя все дурное, отдыхал и изгонял усталость. Фан был человеком щедрым, и всегда делился настойкой со всеми, кто попросит. Тем удивительнее было, что повадился к нему по ночам ходить вор, опустошая один за другим запечатанные жбаны. И Фан вздумал встретить незваного гостя и спросить его, зачем он так поступает. Поэтому он выбрал день и ближе к ночи взял жбан отменнейшей настойки, две чаши и сел на веранде, выставляя все это перед собой в знак дружелюбных намерений. Ждать ему пришлось долго, так что он даже замерз и решил уж было, будто гость не явится, но услышал шуршание, и в лунное пятно впрыгнул лис. Фан, смекнув, что это не простое животное, склонил голову, распечатал жбан и наполнил настойкой чаши. Лис сперва опасливо обошел его кругом, но, почуяв ароматный запах, осмелел и занял место рядом. Фан поприветствовал гостя, как подобает хозяину и осушил чарку за его здоровье. Лис тявкнул и принялся лакать настойку из своей чаши.
Несметное количество раз плескал Фан веселящей водицы и себе, и лису так, что к середине ночи оба изрядно захмелели, и Фан тянул песни, а лис тявкал и выл чуть ли не по-волчьи на луну. Пора было и меру знать, и Фан, откланявшись, ушел в свою комнату, оставив лису остатки настойки. Он переоделся ко сну, постлал постель и уже лег отдыхать, как видит, что створки двери отодвигаются и внутрь протискивается мордочка, а следом и весь лис. Уши торчком, хвост метелкой, лапы слабеют и дрожат. Заплетаясь в нетвердых лапках, лис зигзагами добрел до Фана и ткнулся ему носом в бок. И издал такое облегченное фырканье из-за удовольствия от проделанного, пусть и короткого, пути, окончившегося целью, что Фан рассмеялся и не стал гнать лиса, тем паче, что его сопение уже наполняло комнату, а густой мех приятно грел промозглой ночью. Так и уснули чуть ли не в обнимку человек и лис.
Наутро Фан проснулся спозаранку по своей давней привычке. Хотел было встать, да что-то держит. Глядит – а это лис клубком свернулся на его груди и посапывает во сне. Жалко сгонять, но и работа не терпит, и Фан осторожно переложил лиса на тюфяк, а сам переоделся и ушел заниматься делами. Когда же он вернулся, чтобы убрать постель, уверенный, что лиса и след простыл, увидел спящего юношу с шелковыми нежными ушками и густым мягким хвостом. Тут Фан смекнул, что перед ним не лис даже, а лисенок. Будить его было жалко, и Фан собрался уходить, как вдруг юноша фыркнул, чихнул и разлепил сонные глазки. Потянувшись, как кошка, почесав ушки и в удовольствии ударив пару раз хвостом об пол, лис поднялся и устремил на Фана припухшие от ночного пьянства очи.
- Доброе утро или, скорее уж, день, - поприветствовал его Фан.
Лис махнул хвостом и низко поклонился.
- Спасибо тебе, крестьянин, за настойку и чудесную компанию. Побыл бы я еще с тобой, да ждут меня великие лисьи дела, с которыми никто иной не управится, - важно сказал юноша.
- Да, обучение полному превращению – дело серьезное, - с насмешливой почтительностью кивнул Фан.
Лис глянул на него в недоумении, а потом поднял руки и потрогал свои лисьи ушки, махнул перед собственным носом хвостом и пристыженно заскулил, поняв свою оплошность.
- То свойство твоей настойки, - от смущения обвинил юноша Фана. – Я уже умею полностью превращаться.
- Нисколько не сомневаюсь, - ответствовал Фан. – И коль уж ты такой ученый, в благодарность за ночлег покажи мне, как лисы оборачиваются.
- Непременно! – пламенно воскликнул юноша, крутанулся на месте и застыл, озадаченный, – ничего не произошло. Фан зашелся смехом.
- Рано тебе еще, лисенок, прикладываться к божественной настойке. А то, гляжу, собственную шерстку вновь отрастить не можешь.
Лис прянул ушами и закрыл алеющее лицо ладонями.
- Как же я теперь дома покажусь? – заскулил он. – Засмеют же.
- Оставайся у меня, пока дурман не выветрится, - сжалился Фан. – Отдыхай, лисенок, а меня работа ждет.
- Лис в доме – удача, счастье и достаток, - крикнул ему во след юноша. – Уж я постараюсь отплатить добром.
И Фан ушел работать. Он весь день славно трудился, с охотой и усердием занимаясь делами, а когда настало время ужина, вернулся в дом. Фан захотел сменить рабочую одежду на домашнюю, взял свой старенький халат и остолбенел – весь он оказался перекроен и перешит так, что даже неудобно, да еще и выглядел, будто его хотели покрасить, да забыли опустить в чан с краской целиком. Фан издал гневный вопль, и на его зов примчался лис.
- Мы, лисы, можем починить любую вещь и украсить ее так, что любо-дорого, - заоправдывался юноша, испуганно прижимая уши к голове, - но, видно, не получилось у меня что-то. Не печалься, я достану тебе другое платье. А сейчас, позволь пригласить тебя отведать моей стряпни. Коль скоро ты весь день трудился, дай мне накормить тебя.
Фан смягчился и присел на расстеленную юношей циновку. Лис принес угощение в ладных расписных чашечках и выставил его перед хозяином дома. Аромат стоял такой, что аппетит просыпался волчий, так и тянуло смести все подчистую. Фан обрадовался знатному угощению, взял палочки и попробовал еду на вкус. Да тут же выплюнул. То, что должно быть острым – пресное, что прожаренным – сырое. Есть совершенно невозможно. Фан отложил палочки и выбранил юношу.
- Не знаком я еще с человеческой едой в должной мере, - сетовал лис, краснея, - уж в следующий раз-то у меня лучше получится. Не гони вон, дай попробовать помочь тебе еще.
Фан махнул рукой на лисью помощь и управился со всем сам: и ужин приготовил, и халат починил и навел в доме порядок, коль скоро лис, сметая пыль, лишь еще больше ее нагнал. Пристыженный юноша ходил за Фаном по пятам, и тот учил его ведению людского хозяйства. Лис обещал стать хорошим помощником, и Фан не мог держать на него зло, так что вновь простил и позволил остаться у себя еще на некоторое время.
Так и жил лис в доме Фана, хозяйничая, а на деле вредя. Фан вечерами терпеливо поправлял все, что лис натворил за день. Непутевого своего лисенка он любил, холил и защищал. Фан никогда не бывал зол, только строг и справедлив, и лис привязался к нему и вскоре начал тосковать, если Фан задерживался в полях дольше обычного. Все праздники и походы на рынок лис таскался следом за Фаном, убрав ушки и хвост, дабы не смущать обывателей. И так стало всем привычно, что если есть один, то вскоре появится и второй, что никто уже не удивлялся, лишь только радовались и завидовали крепкой дружбе.
Однако ж случилось в провинции несчастье – начался мор, какого уж давно не видывали. Вымирали целые деревни, зараза носилась в воздухе, и никто не знал, на кого следующим падет проклятье. Не миновала беда и Фана. Он начал кашлять, сперва сухо, потом и кровью, сделался немощен и не мог уж больше работать и обеспечивать еду себе и лису. Изнутри его палил нестерпимый жар, и Фан терял сознание в муках и не принимал даже похлебку из рук юноши. Лис носился по горам и долам, как ошпаренный, собирал травы, делал настойки и притирания, но лучше Фану не становилось. Не хватало умений несмышленому лису, а сородичи его помогать отказались по каким-то своим разумениям. Лис видел своим демоническим взором приближение смерти и пока отгонял ее звонкими песнями, но знал, что та уже подступила слишком близко и заберет свое, стоит совершить малейшую оплошность. И преданный лис пошел на тяжелое для себя решение: сложил руки в замок и со всей силы ударил себя в солнечное сплетение. У него перехватило дух, и на язык ему выкатилась волшебная бусина, выбитая ударом. Лис раскусил ее на две части и одну проглотил, а вторую заставил принять Фана. И в тот же миг болезнь отступила, Фан почувствовал себя как никогда сильным, здоровым и счастливым. Казалось, нет ничего, что ему не по плечу. Удивленный, он спросил у лиса, в чем дело. Тот сперва отпирался, виновато прикрывая лицо ладонями, а потом разъяснил.
- Я пожертвовал своим бессмертием. Лисья бусина – то, что дает нам многие умения и вечную жизнь. Теперь у меня лишь половина, а вторая – у тебя. Ты не лис, но получил часть нашей силы, хоть и не сумеешь с ней обращаться в полной мере. Однако тебя ждет долголетие и неувядание, и многие века пройдут, прежде чем ты почувствуешь, что устал и хочешь отойти в иной мир. Прости меня за мой поступок, но нет тебе больше постоянного места среди людей.
Фан подивился такими речам, но не испугался, лишь спросил, что все это означает.
- А то, что ты своей вечной молодостью будешь пугать тех, чья жизнь течет быстрее. Я обрек тебя на скитания среди твоих сородичей, и никто не приютит тебя на всю длину отведенного тебе срока.
- Будешь ли ты со мной или мне оставаться одному? – вопросил Фан, глядя на серьезного, будто даже повзрослевшего лиса.
- Буду с тобой всегда и всюду, коль позволишь. И пойдем мы по дороге вдвоем, куда бы не завела неясная судьба недолиса и недочеловека.
И Фан спокойно принял свою долю потому, что вечным спутником стал его лисенок. Он собрал в котомку самое необходимое, взял лиса под руку, и отправились они странствовать. Их видели во всех провинциях Китая, со многими людьми и лисами они успели завести дружбу. Лисенка в народе прозвали Таоцзы за пристрастие к персиковой настойке и бархатный румянец, появляющийся на его щеках уже после первой чарки. Они свободно разгуливали по Поднебесной, не боясь рассказать свою историю, пока не начались гонения на лис. Тогда они, опасаясь не справиться со стражей, посланной императорским указом, исчезли из страны, и больше о них никто точных известий не приносил. Говорят, отличить их хоть непросто, но возможно. Это двое высоких мужчин, что всегда ходят вместе, будто привязаны друг к другу. У того, что помладше, лисий разрез глаз, причудливая манера речи и игривый нрав, а тот, что старше, ревностно следит за ним, оберегает, защищает и наставляет. Говорят также, что отличить их можно по особенному блеску в глазах, возникающему, когда они смотрят друг на друга, - то бусина, разделенная на две части, стремится соединиться и рвется наружу.
Ходят слухи, однако, что недавно этих двоих видели, и надо бы проверить, они ли это. Интересно было бы побеседовать с почти бессмертными. И увидеть волшебный свет лисьей бусины.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:16 | Сообщение # 5 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| "Лис и Бес"
Было время, когда бесовское и лисье племена враждовали между собой. Род людской был еще слаб и немощен, и потому не стояла крайняя нужда в объединении перед лицом опасности. А бесы и лисы – существа своенравные, вот и выходили между ними войны. Однако ж произошла битва, после которой полегло слишком много и тех, и других, и повелители обоих племен собрались на человеческой, нейтральной территории, чтобы договориться о перемирии. Каждого сопровождала небольшая свита, в которой состояли лучшие из лучших, гордость и отрада. Среди них были военачальник над бесами Вуфань и хитрый советник лисьего царя Цзитао. Оба были превосходными воинами и умными духами, и в бою сумели оставить друг другу немало отметин. Тем интереснее и приятнее было им оказаться вместе в мирной обстановке. Оба своевольные, склонные к неподчинению, себе на уме, они не видели ничего зазорного в признании достоинств друг друга и общении. Однако мир миром, уважение уважением, но каждый из них готов был вцепиться другому в глотку при малейшем признаке опасности. Потому они вели себя чрезвычайно осторожно, действовали с оглядкой. Да и привычка не доверять распространялась и на сородичей. Ни Вуфань, ни Цзитао не желали, чтобы об их взаимном интересе прознали повелители. Так и стояли они подле своих царей, напоказ пронзая друг друга взглядами и обмениваясь лукавыми прищурами втайне.
И вот заключен был мир между двумя незримыми царствами, и их повелители отправились на покой в разбитые слугами шатры. Но ни Вуфаню, ни Цзитао не спалось под луной на человеческой земле, и оба вздумали пройтись по лесу, что раскинулся меж их посольствами. Они неспешно прогуливались, каждый на своей стороне, как оба почуяли человеческий дух. Глаза Вуфаня зажглись демоническим красным огнем, а Цзитао невольно отрастил когти и распушил хвост, ведь предупреждены были люди о том, что нагрянут бесы и лисы, а значит тот, кто ночью вышел в лес, – глупец, и жалеть его не стоит. Бес и лис неслись на сладкий запах и достигли человека одновременно. Испуганный мужчина прижимался к стволу дерева и молил не трогать его.
- Не бойся, бесы тебя не тронут, - ворковал Цзитао, нарезая круги вокруг дерева, - ты будешь лисьей добычей.
- Позволю себе не согласиться, - скаля клыки, возражал Вуфань, - я прибыл сюда не позже тебя.
- Но и не раньше, - смеялся лис, на мгновение отвлекаясь от человека, чтобы, дразня, махнуть перед носом беса хвостом.
Бес зарычал на лиса, а лис зашипел, выпуская когти, и бедный человек, вконец напугавшись, предпринял отчаянную попытку к бегству. Но был схвачен за шиворот сразу двумя руками.
- А куда это мы бежим? – мурлыкал Цзитао.
- И зачем мы это делаем? – вкрадчиво шептал Вуфань.
- Пустите меня, я не вкусный, только желудок расстроите! – хныкал человек.
Лис притворно ахнул.
- Слышишь, военачальник, он нас оградить от разочарования хочет, - восхитился он.
- Молодец, не люблю оставлять недоеденное, - похвалил бес. – Ну, так разве люди только в еду годны?
Человек задрожал еще сильнее, не зная, чего ожидать от двух сильных духов.
- Конечно, нет, - обманчиво ласково поглаживая человека по скуле, произнес Цзитао. – Есть множество развлечений для заскучавшего лиса.
- И беса, - нахмурился Вуфань.
- О, да, и беса. Но как думаешь, хоть у нас и перемирие, не будет ли какого непонимания от того, что лис и бес вдвоем пируют?
- Определенно, будет, - отвечал Вуфань, оплетая пальцами подбородок человека.
- Тогда посмотрим на это с другой стороны. Мы оба – не последние фигуры в наших царствах. Так могу ли я, советник нашего повелителя, уступить тебе человека? Какой позор на мои известные уши, - покачал головой Цзитао.
- А что уж говорить обо мне? – подхватил Вуфань. – Да чтобы я, лучший воин среди бесов, просто отдал лису добычу!.. Нет, неразрешимая задача.
- Думается мне, что ситуация все же более удачна, нежели бы, скажем, встретились бес и лис без предмета спора вроде человека, - многозначительно произнес Цзитао, гипнотически помахивая хвостом.
- Да, проницательности твоей любой позавидует, - демонически улыбаясь и неизвестно чему радуясь, ответил Вуфань. Он наклонился к самому лицу человека, рассматривая его глаза.
- Как и твоей твердости и силе, - ответно польстил Цзитао, также приближаясь к человеку. – И вправду, что еще может удерживать вместе лиса и беса, как не спорный человек?
- Нет такого, - горячо шептал Вуфань.
И они, прижавшись головами, смотрели в расширенные от ужаса глаза человека, ловя в них отражения друг друга. А человек, хоть и оказался трусливым (да и кто бы не испугался?), был неглупым и живо смекнул, что к чему, и стал думать, как обернуть все в свою пользу.
- Чем же ты нас позабавишь? – плотоядно облизывая языком губы, вопросил Вуфань.
- Вот и мне интересно, за что мы сражаемся, - поддержал лис, раздирая рубашку человека и царапая когтем в области сердца.
- Я могу поведать вам притчу! – нервно выкликнул человек.
Лис отпрянул, прижав уши к голове.
- О, человек собирается учить нас мудрости, - заинтересованно сказал он, - ну что ж, мне, как советнику, любая наука необходима.
- А мне, как военачальнику, нужно знать людские умы для построения стратегии, - сказал Вуфань и сел на поваленный ствол, готовясь слушать. Лис, словно забывшись, опустился рядом. Оба с ожиданием глядели на человека.
Человек прочистил горло, собрался с духом и повел рассказ.
- История эта произошла в другом времени, - словно по наитию говорил он, - жили-были два молодых человека, которых неотвратимо преступно влекло друг к другу.
- Что ж такого преступного во взаимном интересе двух людей? – перебил его недоумевающий бес.
- А то, что оба они мужчины, - ответил человек.
- Разве ж это так важно? – удивился лис.
- Для людей, благоденствие которых зависит от численности, это осуждаемое явление. И потому молодые люди свою связь скрывали, хоть внимательному человеку была она заметна. Говорят же, что шила в мешке не утаишь. А общая мечта лишь еще больше сближала их.
- Что же за мечта такая? – заинтересовался лис.
- Влюбить в себя весь мир.
Бес раскрыл рот от изумления.
- Странная и сложная мечта, - покачал он головой. – И как же собрались они это сделать?
- Они пели песни и танцевали, трогая сердца, - пояснил человек.
- Хороший способ, - одобрил лис, - трудно найти план удачнее. Но только если сами они не любили людей и занятие свое, то и никто не полюбил бы их в ответ.
- Но они любили, - развеял сомнения человек, - и пусть у них не всегда все получалось, души их были чисты и светлы, и они летели вперед к своей мечте. Но оказались у них и завистники. Эти злыдни пустили слух об их недопустимой связи, чтобы очернить и отвернуть от них людей. И они теряли сердца одно за другим и стали печальны. Когда весь мир против тебя, трудно противостоять ему.
Лис задумчиво кивнул, и бес поддержал его сочувствующим вздохом.
- Но нашелся среди всех умный человек, который придумал, как повернуть все в нужную сторону, - продолжил человек, - он предложил молодым людям делать вид, будто они понарошку влюблены друг в друга.
- Это еще зачем? – рыкнул непонимающий Вуфань, замахиваясь своей большой ладонью на несчастного человека. – И как это вообще? То есть они любят друг друга, но должны делать вид, будто играют в любовь? Что за мерзость! Какая низость! В этом нет никакого смысла.
- Погоди-погоди, смысл-то есть, - перехватил Цзитао его руку в воздухе. – Ведь если в действительности они не испытывают влечения друг к другу, то нет и преступления? Это обычный обман ради спасения. А игра в чувства – отличная маскировка и наживка. Ведь что может заставить полюбить кроме любви? Люди будут видеть ее, тянуться к ее огоньку, а разум в это время будет спать, усыпленный ложью.
- Верно говорите, господин Лис, - поклонился человек.
- Ты, видно, действительно умнейший лис, советник. Не понять мне такое, - хмурился Вуфань, - Глупы же люди, если не видят очевидное, но верят правдивой сказке.
- Так и есть, разум людей слаб, глаза слепы, а сердца слишком чувствительны, - смиренно ответил человек. – Такие уж мы. И правдивый обман подействовал. И стали два человека идти к своей мечте, не теряя друг друга.
- И что же, достигли они своей цели? – жадно спросил Цзитао.
- Может да, может, нет, но притча, предназначенная вам, здесь обрывается, - улыбнулся человек, - а ее окончание уже для других.
- Надувательство! – взвыл лис, не замечая, что хлещет хвостом по ногам Вуфаню.
- Да ты шутишь с нами! – взъярился бес.
Человек понял, что дело плохо, и вновь задрожал, опасаясь за свою жизнь. Он пал ниц и голосил, вымаливая себе прощение и предлагая рассказать новую историю, более длинную.
- А притча-то хоть и короткая, но полезная, - внезапно успокоившись, изрек Цзитао. – Не трогай его, Вуфань, отпустим с миром, коль помог нам.
Бес в смятении остановился, не дойдя до преклоненного человека, и обернулся к лису.
- Слушай, военачальник, мы с тобой просвещенные и мудрые. Кому, как не нам, подавать пример нашим народам?
Бес сперва растерялся, а потом лукаво ухмыльнулся.
- Да, лис, ты прав. Я, может, и не хочу водиться с тобой, но если уж мы не можем держать свою ненависть в узде, то как справятся нижестоящие, чуя ослабление в верхах?
- Счастлив тому, что ты имеешь понимание и идешь на уступки, бес, - с чарующей улыбкой ответил Цзитао. – Придется нам терпеть друг друга и изображать добрые отношения.
- Ах, лис, настали тяжелые времена, - открыто ликовал Вуфань.
- Что поделать… Утешаться можно лишь тем, что каждому посылаются те испытания, что можно вынести и что делают сильнее, - аккуратно напомнил о своем участии человек.
Бес и лис даровали человеку по охранному знаку своих царств, да и отправили его восвояси, а сами порознь вернулись на свои территории и пошли к царям для беседы и предложений.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Вт, 28.07.2015, 13:17 | Сообщение # 6 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| "Лис?"
- Ну и где сейчас обретаются эти чертовы лисицы? – тоскливо пробубнил У Фань, откидываясь на стуле и отодвигая ноутбук. – Интервью мне хоть с одной, пожалуйста!
Развалившийся на кровати Лу Хань отнял взгляд от книжки и сочувственно посмотрел на друга.
- Диплом не идет, да? – определил он причину тяжелого настроения своего соседа-одногруппника.
- Ваще никак. Ну порылся я в источниках, ну перевел пару текстов, ну скомпоновал что-то пристойное. И что? Я не сделал ничего нового, не нашел ничего ранее не замеченного, это просто набор слов. Надо было брать другую тему, связанную с современностью.
- Ну что ты, в самом деле… - вздохнул Лу Хань. – Хорошая же тема, интересная и красивая. Ты просто слишком много от себя требуешь. До переклина уработался. Тебе надо развеяться. Слушай, с тобой тут один парень хочет позна…
- Не интересует, - отрезал У Фань, иллюстрируя свой отказ небрежным взмахом руки.
- Ты меня бесишь, - Лу Хань запустил в друга подушкой. – Разве я часто пытаюсь тебя с кем-то свести? Да вообще никогда такого не бывало! Почему ты сразу так категорично реагируешь?
- Да потому что мне не до отношений. Получу диплом, устроюсь на работу, вот тогда и займусь личной жизнью. Сейчас это ни к чему.
- Рациональная ледышка, - всплеснул руками Лу Хань. – И что он в тебе нашел? Послушай, Фань, ты не знаешь, от чего отказываешься. Он охренительный, на него пол факультета охи-вздохи роняет. Смотри, как бы локти потом кусать не пришлось.
У Фань скептически посмотрел на Лу Ханя и словил в ответ выразительный взгляд и сказанное одними губами обзывательство. В дверь постучались, и Фань, спасаясь от знаменитого убийственного прищура своего одногруппника, поднялся со стула и пошел открывать. Он дернул дверь на себя, не глядя, увлеченный противостоянием с Лу Ханем.
- Если я с ним никогда не познакомлюсь, то и локти кусать не придется, - логично рассудил У Фань, твердо глядя другу в глаза. – Раз он такой классный, сам с ним и встречайся. А у меня временно одна зазноба в жизни – волшебные лисицы. Дайте мне хоть одну, и вот с ней-то у меня и выйдет любовь аж до сдачи диплома!
- Приятно это слышать, - раздался мелодичный голос прямо за плечом У Фаня. Тот вздрогнул от неожиданности, развернулся и уперся взглядом в улыбающегося русоволосого юношу, посверкивающего хитрыми глазами. – Ученые люди испокон веков водили дружбу с лисами. Видно, тяга и традиция сохранились. Что ж, это прекрасно. Так смогу я завязать с тобой более близкую дружбу.
У Фань с подозрением осмотрел с головы до ног нагрянувшего студента и грубо спросил:
- А ты еще кто такой?
Парень тихо засмеялся, потупив взор и прикрыв рот рукавом.
- Разве не меня ты ищешь? – вопросом на вопрос ответил он, сбивая У Фаня с толку.
- Никого я не ищу, - рассеяно бросил У Фань, продолжая разглядывать незнакомца – было в нем что-то цепляющее и дразнящее, но малозаметное, что он никак не мог уловить, и только этот поиск останавливал его перед тем, чтобы вытолкнуть нахала за пределы комнаты и захлопнуть дверь.
- Как же не ищешь? – подал торжествующий голос с кровати Лу Хань. У Фань готов был поклясться, что слышит злорадство и азарт. – Сам же сутками ноешь, мол, подавай тебе лисицу.
- Ною! – рявкнул У Фань. – И ныть буду, коль скоро эти существа лишь мифологические. Просто смирись.
- Не думаю, что стоит выражать сожаление подобным образом, - мягко сказал юноша, - да и незачем. Лис Хуан Цзы Тао к вашим услугам, - и он изящно и учтиво поклонился, будто всю жизнь только оттачиванием этого навыка и занимался.
У Фань в замешательстве отошел на несколько шагов назад, чем юноша не преминул воспользоваться: он закрыл за собой дверь и проник вглубь комнаты.
- Не смешно, - сказал У Фань. – Откуда ты вообще тут такой актер взялся? Ай, стой, погодите, не тот ли это парнишка, который хотел со мной познакомиться?
- Это он, - сварливо сказал Лу Хань, посылая У Фаню жестовые угрозы с заложенной в подтекст просьбой быть повежливее.
- Отличный способ привлечь внимание, - обернулся У Фань к гостю, - я оценил, у тебя здорово получилось. И манеру речи достойно подделал, и поклонился по всем правилам. Атмосферно. Но прости, я не ищу романтических отношений.
- Но ждешь лису, что вдвойне романтичнее, - лукаво улыбнулся юноша. – Я наслышан о твоих изысканиях, и захотелось мне завести с тобой дружбу. Нам будет от того взаимная польза. Мне – приятное времяпрепровождение, тебе – общение с истинным лисом. Позволь ознакомиться с твоими трудами.
И юноша прошел к столу и заглянул в монитор ноутбука. У Фань аж дар речи на некоторое время потерял от такой наглости.
- Лапы прочь от моего проекта! – полу приказал, полу взмолился он.
- Не было еще никогда вреда ученым текстам от прикосновенья лисьих лап, - возразил юноша. – Чем волноваться за свою работу и отрицать истинное, признал бы лучше во мне лисицу к обоюдному нашему удовольствию.
- Фань, он взаправду лис, - вмешался как никогда серьезный Лу Хань. – И нет, я не дам тебе звякнуть в психушку.
У Фань сосредоточенно рассматривал сидящего перед ним юношу. Через неделю после их знакомства, в течение которой они разговаривали друг с другом разве что по десять минут в день, Фань пригласил его в кафе. Сам, по собственной инициативе, и даже надоедающий Лу Хань, вздумавший довести его упоминаниями о Тао так же, как он сам доводил нытьем про лис, был ни при чем. Просто за эти - десять умножаем на семь, получаем – семьдесят минут Тао качественно заморочил ему голову, завел в туман и, словно в насмешку, оставил фонарь, который ничерта не освещал в этом разжиженном молоке.
- Тебе нравится это блюдо? – подпирая ладонью щеку, спросил У Фань.
- Да, - ответил Тао, и Фань был неизмеримо рад такому простому, недвусмысленному ответу. За семьдесят минут общения и оставшиеся в сутках свободные часы для размышления Тао переворошил и запутал ранее незыблемые вещи своими многозначными неясными фразами.
Тао неспешно отложил ложку, поднял с сиденья свою сумку и извлек из нее флэшку.
- Малоизвестные источники, которые ты пропустил, - протягивая флэшку Фаню, произнес юноша. – Я отсканировал для тебя.
У Фань с благодарностью принял из рук Тао маленькую, но важную вещицу.
- Как ты все это находишь? – восхитился он. – О многом я даже не подозревал.
- Нам свойственно знать касающееся нашего рода.
- Лисьего или человеческого? – не сдержался и пошутил У Фань, но осекся увидев возникшую улыбку Тао. «Лисьего, но если тебя это пугает, считай, что человеческого», - словно говорила она. Улыбка - частый ответ Тао, который толкуй, как хочешь.
У Фань не считал, будто начинает сходить с ума, но держал в голове тот факт, что все безумные мнят себя нормальными. Фань счел сперва за шутку мимолетные упоминания Тао о собственной лисьей природе, но этот юноша вскрывал реальность хирургическим ножом и сживлял ее края так, что она срасталась в новой причудливой форме. Он не старался убедить Фаня, все намеки на его тайну и намеками-то не были вовсе - так, случайно оброненными кусочками действительности. Столь небрежно люди в разговоре упоминают о своей собаке или работе, о фильме и книгах, на которых выросла вся страна. Тао был весь пропитан лисьим духом, который раньше Фань мог почуять только из книг. Его манера речи и жесты, суждения и мораль – все было пронизано, словно золотой нитью, особой утонченностью, нечеловеческой грацией и хрупким изяществом. И Фань не считал, будто завышает качества юноши. Но признавал, что ослеплен им и склонен к поклонению ему. Доведенный до полного замешательства, У Фань обращался за разъяснениями даже к Лу Ханю, в изнурительных муках формулируя вопросы. И добился от него такого ответа: Тао единственный в своем роде и да, черт возьми, он лис. Мир У Фаня с грохотом рассыпался на составные части, которые он все никак не мог собрать воедино, потому что появилась деталь, будто из другого конструктора, - лис Тао.
- Тао, ты же врешь мне, - внезапно сказал У Фань, - не лис ты вовсе, а человек. Не бойся признать это, я уже пленен, и не прогоню тебя из-за якобы более важной учебы.
Тао тут же согласно ответил:
- Я вовсе не лис - человек.
У Фань с досады пнул ножку стола: Тао лгал. Слишком неэмоционален, словно заучен, был его ответ. Так успокоительно звучит очевидный обман, который никогда не обратится правдой. А раз так, значит, Тао – лис.
- Ты хочешь усыпить мое волнение? Скажи мне, ты лис? – спросил У Фань
- Я лис, - эхом ответил Тао, и У Фань почувствовал, что вновь брошен на развилку лабиринта, из которого не существует выхода. Теперь ему казалось, что демоническая суть парня – созданная специально для него обманка.
- Боже, Тао, - обхватил руками голову У Фань, - есть ли в тебе хоть что-то однозначное?
Юноша не ответил внятно даже на этот вопрос. Лишь прикрыл губы рукавом, но лукавый смех нашел способ проявиться в искрах, посверкивающих в его живых глазах.
У Фань крутился вокруг тайны юноши, как бабочка над душистым цветком. Разгадать Тао разумом было сверх сил. У Фань видел, как он ведет себя, когда помимо него и Лу Ханя рядом находится кто-то еще. И в такие моменты Тао казался обычным парнем с несколько манерными, но все же не захватывающе волшебными движениями. Он отвешивал тычки в бок одногруппникам, захлопывал двери ногой, расслабленно сползал по стулу и в столовой строил башни из использованных пластиковых стаканчиков. У Фань слышал от него и мат, и односложные глупые ответы, и абсолютно дурацкие вопросы. Но стоило Тао заметить Фаня, он едва уловимо менялся, и лисья суть прорывалась на свободу через изящные взмахи рук и томные взгляды. У Фань готов был верить во что угодно – Тао сам по себе являлся истиной.
- Скажи мне, Фань, он действительно лис?
У Фань оторвался от ноутбука и повернул голову к не на шутку встревоженному Лу Ханю.
- Почему ты спрашиваешь?
- Потому что я уже не уверен в правде. Возможно, все же стоит звякнуть в психушку. Я чувствую, что начинаю верить в невероятное.
Фань удивленно осмотрел напряженного товарища.
- Ты же сам меня убеждал в том, что он настоящий лис, - напомнил У Фань, - сперва я еще думал, что ты прикалываешься, но когда у меня реально начала ехать крыша, ты поставил точку во всем этом, подтвердив, что он лис. Я не предполагал, что ты можешь мне врать ради потехи, если видно, что я не в себе.
- Прости, Фань! – почти истерично выкрикнул Лу Хань. – Я не думал, что ты так глубоко увяз в моей шутке. Я всего лишь хотел согнать с тебя спесь. Хотел, чтобы ты уже начал с кем-то общаться. Тао показался мне хорошим парнем, и когда он попросил меня познакомить вас, я только обрадовался. Но, видите ли, у тебя в башке крутилось слишком много проблем, чтобы захламлять ее еще и неким юношей. Знаешь, я жаловался ему на твою зацикленность на дипломе. Мы много смеялись на эту тему, пока однажды он не сказал, цитирую: «Ну что ж, нужна ему лисица – будет лисица. Кому, как не мне, дано с этим справиться?»
Лу Хань замолк, переводя дух, а У Фань нахмурился. Вроде бы эта история все поясняла и окончательно ставила галочку напротив варианта, где Тао – обычный парень, захотевший привлечь внимание. Ан нет: даже тут он не выразился четко. Не сказал же он «я изображу лисицу» или «я лисица и могу открыться ему». У Фань понял, что в ловушку попал не он один – Лу Хань тоже. Но Лу, в отличие от него, напуган и жаждет не правды, а успокоения.
- Не может же он быть лисом, - нервно теребя ворот футболки, рассуждал Лу Хань.
- Почему? – просто спросил У Фань.
- Потому что… Потому что… Это немыслимо и нелепо. Лисиц не существует, они – миф.
- Да ну, - возразил У Фань, - то есть, аргументы ты привести не можешь. А меж тем нас учили, что в каждой сказке есть доля правды, особенно если в ней фигурируют географические названия. Я читал много рассказов, где место обитания лисиц было указано прямо и недвусмысленно. Фэнчжоу, например. Это все как история с шлимановской Троей. И почти во всех рассказах указаны полные имена людей, встречавших лис. Думается мне, если бы это было пустыми россказнями, имя и местожительства человека были бы размыты. А тут – вот вам, четко и понятно, хоть возвращайся на машине времени в тот век и ищи счастливца.
Лу Хань встревожился еще сильнее. И чем больше он нервничал, тем спокойнее и увереннее становился У Фань.
- Так ты веришь в то, что он – лис? – севшим голосом спросил Лу Хань.
- Он может им быть.
- Может… Ты тоже заметил, что он… особенный? Есть в нем изюминка, которую я больше ни в ком не встречал. Как будто и вправду не совсем человек. Фань… Мы точно не сходим с ума?
- С ума – вряд ли, с реальности – возможно, - честно ответил У Фань.
Прогуливаясь по коридорам университета, Фань случайно обнаружил Тао у кофейного автомата. Шло учебное время, и в тишине голос Тао звучал звонко и нескромно.
- Верни мои деньги, адская машина! – возмущался парень, пиная корпус автомата и стуча кулаком рядом с окошком сдачи. – Лично мной заработанные деньги! Чтоб тебя на металлолом!..
- Заглючил? – сочувственно спросил У Фань, вставая рядом.
Тао еще раз от души пнул автомат, завопил, прыгая на одной ноге, и лишь уняв боль, соизволил обратить на У Фаня внимание. В тот же миг раздосадованное выражение лица сменилось теплым и мягким. Тао дарил Фаню одну из своих пленяющих искренностью улыбок.
- Видно, судьба мне быть нищебродом, - засмеялся юноша, - металлическая коробка и та меня обирает.
- Потерял несколько монеток - тоже мне, нищеброд… - поддразнил Фань.
- Все мое, кровное, - с достоинством ответил Тао.
- Как совсем обнищаешь – приходи ко мне: накормлю, напою, спать уложу, - улыбнулся У Фань.
Тао пару мгновений молчал, а затем достал из рюкзака кошелек, подошел к окну и дернул раму.
- К чертям собачьим эти деньги, раз меня наконец-то пригласили, - сказал он, замахиваясь.
У Фань еле успел перехватить его руку.
- Эй, куда!.. – У Фань прошелся пальцами по напряженным мышцам от плеча до ладони и вынул кошелек. – Не надо так радикально. Просто заглядывай вечерком.
Тао довольно фыркнул и полез в рюкзак – укладывать кошелек обратно.
- Тао, поговорил бы ты с Лу… - задумчиво протянул У Фань. – Успокой его, он в абсолютно разбитом состоянии.
- Чем могу, тем помогу. А в чем причина? – спросил юноша, закидывая рюкзак за спину.
- Он не знает, что и думать и боится, что теряет рассудок. Лис ты или же человек? Принять твою лисью природу нелегко, это противоречит всему, что нам знакомо и обыкновенно.
- А ты сам принимаешь лиса во мне?
- Я безнадежно влюблен в твоего лиса, - тепло улыбнулся У Фань.
Казалось, такой ответ огорчил юношу.
- То есть, окажись я простым смертным, тебе не было бы до меня никакого дела?
- Вовсе нет, - поспешно возразил У Фань, - будь ты хоть человек, хоть лис, хоть инопланетянин, хоть русалка – мне это неважно. Ха, если ты человек, заморочивший мне голову сладким обманом, тебе смешно, должно быть, слышать от меня такие откровения, но, чем не шутят, ты мне в любом случае нравишься. Твои жесты, слова, внешность – кому бы они не принадлежали, лису ли, человеку ли, - то, что я хочу.
- Тебе к лицу несдержанная откровенность, - с любопытством рассматривая вдохновенного У Фаня, ответствовал обрадованный Тао. – Я безмерно счастлив тому, что ты готов принять меня любым. Я скажу Лу Ханю, что шутка удалась, и поблагодарю за помощь. Это же успокоит его?
- Да. Так ты все же человек? – не сдержал интереса Фань.
Юноша вздохнул и чуть ссутулился, теряя осанку. Он пятерней дергано зачесал челку назад. Его взгляд почти молил о помощи и поддержке.
- Все может быть. Возможно, я лишь влюбленный изобретательный мальчишка с превосходными актерскими навыками и аристократическим воспитанием. Что же скажешь ты в таком случае?
И в этот момент Тао был так очевиден в своей человечности, что У Фань окончательно уверился в том, что Тао просто воспользовался своим исключительным талантом. Обожание захлестывало Фаня с головой.
- Я скажу, что это удивительно, - подходя ближе, почти вплотную, сказал У Фань. – Я не могу вспомнить никого другого, способного на подобное. Я восхищаюсь тобой.
Тао тонко улыбнулся и на пару сантиметров подвинулся ближе.
- Великолепно, - мурлыкнул он, - смотрю, ты оценил лисье умение создавать иллюзии.
И в который раз определенность, только что казавшаяся реальной и незыблемой, разлетелась вдребезги обломками планет и космической пылью.
- Так ты все же лис, - судорожно выдохнул У Фань, пожирая Тао расширившимися зрачками, - ты лис, настоящий лис!
У Фань схватил Тао за запястья, словно боясь, что морок спадет и юноша исчезнет.
- Покажи мне лисьи чудеса, - горячо шептал он, - хоть одно.
- Разве тебе лишь они во мне интересны? – разочарованно спрашивал Тао.
- Нет же, нет! Но я хотел бы увидеть хоть что-то.
Тао задумчиво и грустно покачивал головой, словно бы изумленный и растерянный.
- Я не смогу сейчас, - сказал он, наконец, - мы в центре человеческой территории, здесь слишком много помех лисьему искусству. Человеческое неверие ставит лисам ощутимые преграды. К тому времени, как я скоплю силу на простейший фокус, тебя уже не станет в этом мире.
У Фань внимательно вглядывался в глаза напротив. Говорит правду или же сумел придумать хорошую отговорку? Вот чего Фань решительно не понимал. И бесконечная, словно размноженная в зеркале, двойственность Тао кружила ему голову и вгоняла в хмельной восторг, сдвигая с привычного понимания действительности.
- Но есть одно волшебство, доступное и лисам, и людям, - прошептал Тао.
У Фань смотрел в глубокие черные зрачки, будто в космическое полотно, с которого стряхнули звезды. Божественная пустота, наполненная непостижимым. Тао придвинулся неотвратимо близко и нежно коснулся губами губ У Фаня. Сердце застучало бешенным внеземным ритмом, по венам растеклось обжигающее не выразимое словами понимание, а пред глазами вспыхнули остатки взращенного людьми рассудка. Обломки планет и космической пыли определенности завертелись волчком перед гаснущим от волнения взором У Фаня, складываясь в новые галактики, заполняющие божественную пустоту темных зрачков Тао.
|
| |
| |
|
Forum EXO
