|
Мантикора (ChanBaek, Slash, Angst, Horror, NC-17, Maxi)
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:30 | Сообщение # 1 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| Название: Manticore / Мантикора
Автор: Kuro
Бета: Mrs. Mimi
Статус: Закончен
Размер: Макси
Категория/Жанр: Slash/ Romance, Angst, Drama, Psychology, Horror, Hurt/comfort, AU, Songfic
Рейтинг: NC-17
Персонажи: Бён Бэкхён, Пак Чанёль. Чондэ, Кёнсу, Чонин, Чунмён - в эпизодах.
Пейринг: Чанёль/Бэкхён
Краткое содержание: Полицию маленького городка мучают загадочные исчезновения людей. Бэкхёна мучают хулиганы и ночные кошмары. Семья Чанёля питается человеческим мясом... А его самого мучает любовь.
От автора: Спасибо всем, кто читает! 당신을 사랑
Идея написать что-то жуткое некоторое время не давала покоя. Поэтому благодарю автора заявки за то, что в голове начали рождаться идеи. И рядом с жанром "романтика" стоят "ужасы".
Могут присутствовать нелицеприятные описания. А может и нет.
"Ведь человек - всего лишь кусок мяса" (с)
EXO - 늑대와 미녀 (Wolf)
EXO - 중독 (Overdose)
Приятного аппетита!
@kuro_sleep
Ссылка на данную работу: https://ficbook.net/readfic/1905524
Разрешение на публикацию ПОЛУЧЕНО.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:35 | Сообщение # 2 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| salad
Я чувствую что-то новое, что не испытывал прежде...
Кончик языка неприятно горел. Забавно, но стоило провести им по небу, как возникало такое странное болезненное ощущение, что Бэкхён делал это снова, словно бы отдавая дань легкой доли мазохизма, присущей каждому человеку.
Чай в столовой был очень горячим. Наверное, с этого стоило начать. О да, если тебе не занимать времени, то ты сможешь попить на перемене горячий чай, и чуть повядшая на тарелке капуста отойдет на второй план.
– У тебя еще не проросли рожки и копытца, мое милое травоядное? – усмехнулся Чондэ, несмотря на то, что он умудрился засунуть в рот целую котлету.
Бэкхён подумал, что его приятель – машина по поглощению еды, а вслух сказал:
– Ты даже не можешь быть точно уверен, что эта котлетка хотя бы на пятьдесят процентов содержит настоящее мясо. Да и вообще любой кровавый продукт в супермаркете. Если ты хочешь поесть настоящего мяса, то тебе надо изобрести машину времени и поужинать с первобытными людьми перед костром. Но не думаю, что тебе предложат кетчуп.
Чондэ отчаянно закатил глаза, проглатывая котлету.
– Бла-бла-бла. Прибереги свою болтовню для пар и не грузи мне мозг. Начни есть, в конце концов. Если правдиво утверждение, и мы то, что едим, то сейчас я разговариваю с большим листом салата.
– Мы опоздаем, – неожиданно выдал Бек, словно бы пропустив мимо ушей сказанное приятелем. – Ты не мог бы поторопиться?
– А куда спешить? Сейчас же литература.
– Вот именно.
Возникли опасения, что если слишком часто закатывать глаза, то они такими и останутся, поэтому Ким просто махнул рукой.
– Ах, простите, что своим чревоугодием мешаю Вам получить духовное обогащение. Не жди меня, я все равно домашку не написал.
Бэк, улыбаясь, пожал плечами и поднялся с места. Теперь он явственно почувствовал жжение на самом кончике языка.
Парень понимал, что Чондэ на паре может и вовсе не появиться, и в этом, собственно, ничего удивительного нет. Бэкхён не собирался давать оценку его поведению... Но его приятель — просто бездельник.
Сам Бён протолкнулся через толпу студентов, которые стояли в очереди к кассе, и, покинув столовую, по лестнице вернулся в аудиторию. Да, Чондэ был не самым прилежным студентом, но, одновременно к радости и огорчению Бэкхёна, и далеко не самым худшим. Потому что...
Рюкзак Бэка был раскрыт, а его содержимое валялось на полу рядом со скамьей. На самой скамье прямо на месте Бэкхёна сидел, возможно, самый неприятный человек в его жизни.
– Мун Квон! – задохнулся от возмущения Бэкхён, подходя к высокому парню с коротким ежиком волос и длинным подбородком. - Что ты... Это же моя тетрадь.
– Ага, – довольно ухмыльнулся Квон и поставил точку в своих записях. Затем поднялся с места Бэкхёна, возвращаясь на свое.
– Не смей брать мои вещи! – вспыхнул Бэк, замечая на парте свою тетрадь с домашним тестом, ответы на который уже перекочевали в тетрадь Квона.
– Ой, да ладно тебе, – Мун откинулся назад. – Тебя и так не спросят: госпожа Ли знает, что ты самый умный и хороший мальчик, так что хватит с тебя. А то, что ты помог другу, поставит еще один плюсик для места в раю, да, Бэк?
– Не помню, что мы когда-то становились друзьями, – Бэкхён собирает свои вещи обратно в рюкзак, радуясь, что вроде все осталось целым, особенно книги для курсовой из библиотеки.
– Еще бы, – захохотал Мун Квон. – У тебя вообще нет друзей.
– А у твоих двадцать баллов IQ. В сумме. Считая тебя, – фыркнул Бэк и мысленно обрадовался звонку на пару, который помешал Квону подняться с места, судя по решительному виду одногруппника.
Сам Бэкхён разозлился еще и на себя, заметив чужие каракули и рисунки в своей тетради. Ну вот почему он не взял сумку с собой в столовую? Подумаешь, тяжелая, потерпел бы.
– Хотел бы я посмотреть, как ты будешь писать со сломанными пальцами, – прошептал Квон с соседнего ряда, пока госпожа Ли отвлеклась, чтобы отметить отсутствующих.
– Хотел бы я посмотреть, есть ли мозг в твоей голове, – тихо произнес Бэк, но его никто не услышал.
Почти.
Один парень на заднем ряду слегка выпрямился, перестав вертеть в руках сломанный несколько минут назад карандаш. Его пальцы испачканы в грифеле, но это не так важно.
На лице парня медленно, словно порезом, возникла улыбка.
* * *
– Вот какими бы ни были твои оценки в табеле, ты все равно идиот, – ворчал Чондэ, идя рядом с Беком и бросая взгляды на разбитую щеку приятеля. – Зачем ты их злишь? Неужели так сложно промолчать?
Бэк ничего не ответил. Ким же сам захотел.
Неужели это так разумно – безропотно все сносить и позволять таким типам, как Мун Квон, сидеть у тебя на шее? Ах да, как же мы забыли, что такие, как Квон, не трогают таких, как Чондэ, и ему точно Бэкхёна не понять. Ну, и не надо, он же не теория языкообразования, чтобы пытаться его понимать.
– Что скажет тетя Бён, когда увидит это украшение у тебя на лице? – не прекращал речевой поток Чондэ.
– Они с дядей уехали к господину и госпоже Ун, я же тебе говорил. Но ты меня опять не слушал.
– Как же мне понимать, когда ты говоришь нормальные вещи, а когда просто грузишь мне голову ненужным занудством? Я не дам тебе общаться с моими детьми, Бэк. Ты ненормальный.
– А я своих в песочницу к твоим не пущу, – парировал Бён.
– У тебя не может быть детей. Ты же гей.
В следующий момент Чондэ встретился с убийственным взглядом приятеля и чуть не споткнулся на ровном месте.
– Ты чего? Мы уже пришли, – Бэкхён кивнул в сторону своего дома. Его голос был полон спокойствия, и он оставил без комментария последнюю фразу Чондэ, который сейчас почему–то не отрывал взгляд от забора.
– Да я вижу... Слушай, Бэк, а что это за цветы?
– Эти? – Бэкхён перевел взгляд на маленький букетик, привязанный к забору. – Я не очень хорошо разбираюсь в цветах. Могу только высказать предположение, что это один из видов дикой ромашки.
– Ты прекрасно понял, что я имел в виду! Откуда здесь эти цветы?
Бэкхён пожал плечами.
– Здесь в последние пару месяцев оставляют букетики или венки. Думаю, что где-то недалеко, может, на дороге, погиб человек, вот родственники или друзья приносят в качестве памяти.
– Рядом с твоим домом умер человек?! – глаза Чондэ настолько расширились, что это уже неприлично для азиата.
– Что ты так вопишь, будто кто-то умер у нас прямо на крыльце. Я на самом деле не знаю, не слышал о таком. Просто это единственное объяснение, что здесь могут оставить похоронный веночек.
– И ты никогда не видел, кто их приносил?
– Нет, – ответил Бэк и задумался. А потом перевел глаза на чуть увядшие цветочки. Он уже перестал обращать внимание на это, но Ким вновь напомнил о букетиках. Действительно, буквально полтора месяца назад Бэкхён начал замечать, что к забору, идущему вдоль из улицы, кто-то стал привязывать цветы, причем так близко от дома, в котором жил Бэк с дядей и тетей. Цветы менялись пару раз в неделю, а иногда и раз в неделю, или же три. Иногда были живые цветы, и это могли быть как свежие дикие ромашки, так и засохшие розы.
– К чему ты вообще обратил на них внимание? – раздраженно спросил Бэк, который теперь ощущал вновь странное волнение, которое периодически стало охватывать его в последнее время. – Цветы как цветы, это нас не касается. Но раз кто-то приносит их сюда, значит, это действительно важно для человека.
– Да, я понимаю, – потер затылок Чондэ, идя следом за Бэкхёном к входной двери. – Наверное, мне стоит меньше смотреть выпуски местных новостей.
– Ты... про это? – тихо спросил Бэк, оказавшись в коридоре и снимая обувь.
– Про что же еще, – буркнул приятель. – И, кроме того, даже если мы с мамой перестанем смотреть телевизор, то все равно будем в курсе событий до самых мелочей. Мой отец тоже ведет это дело.
Бэкхён кивнул и пригласил приятеля на кухню. Неприятный разговор разрушил атмосферу.
– Тебе надо ссадину заклеить, – напомнил Чондэ.
– Сама заживет, – отмахнулся Бэк. – Завтра утром, когда в универ пойду, заклею пластырем.
– Тебе надо перестать их злить, – серьезно сказал Ким, подвигаясь ближе к столу. – Раньше ты так опрометчиво не поступал, а сейчас словно бы сам даешь им повод.
– Я... я понимаю, – запускает руки в волосы Бэк. – Но я не могу этого объяснить. Со мной происходит что–то странное в последнее время. Вот я и нервничаю, срываюсь.
– Что? Скажи, – просил Чондэ, а Бэкхён колебался, не решаясь высказаться, но затем все же произнес, словно желая освободиться от груза.
– Мне кажется, что-то изменилось. Я это чувствую, но, наверное, ты решишь, что я просто спятил. Мне кажется, будто кто-то следит за мной. Преследует, – Бэк перешел на шипящий шепот. – Порой меня просто в дрожь бросает, и я начинаю оглядываться по сторонам, но не могу понять, чей это взгляд. Мне хочется бежать, но я не знаю, куда, и где же мне прятаться. И самое странное, что это проходит так же быстро, как и появляется, но я после все равно чувствую... Чужое присутствие.
Парень замолк, нервно дергая себя за каштановые пряди. Чондэ притянул руки и заставил Бэка прекратить это делать. Приятель мягко улыбнулся, но за этой улыбкой виднелось волнение.
– Все хорошо, Бэк. Давай, я налью тебе чаю? Ты просто устал. Этот мудак Квон вывел тебя, тетя с дядей уехали, а еще это... Все в порядке, ты в безопасности.
– Теперь ты знаешь, что я чокнутый. Твои догадки подтвердились, – усмехнулся Бён Бэкхён.
– Ты не чокнутый. Ты, конечно, особенный, но не в этом смысле. Просто небольшое переутомление, тебе нужно отдохнуть. Знаешь, давай завтра не пойдем на пары, а? Или только ты, а я тебя прикрою.
Наконец, Бэкхён улыбнулся, и в комнате словно стало теплее. Ради таких робких улыбок можно и потерпеть зануду Бёна, разве не так?
– Спасибо, наверное, ты прав. Надо поменьше налегать на учебу. Может, на выходных стоит выбраться на природу...
– Вот и отлично! Можем пикник устроить, я ребят позову, давно мы никуда не выбирались. Так ты будешь меня кормить или нет?
– Ладно-ладно, – заворчал Бэк, поднимаясь со стула. – Ты опять уничтожишь мои запасы еды на неделю. Знаешь, почему я пригласил тебя?
– О, нет, – в притворном испуге раскрыл глаза Чондэ. – Только не говори, что хочешь меня соблазнить.
В ответ в лицо парню прилетела мокрая тряпка.
– Мечтай. Я хочу, чтобы ты переночевал у меня, пока тетя с дядей не вернутся из Кванджу. Мне все равно неспокойно. А все остальное пусть останется в твоих эротических фантазиях.
– Ты разбиваешь мне сердце, жестокий Бэкхён.
* * *
Чуть поддатая компания вывалилась из кафе с громким хохотом на всю улицу. Плевать, что не суббота и даже не пятница.
– Эй, Квон! Ты что, не идешь с нами к Ри?
– Да я обещал своим вернуться домой сегодня, а то они пригрозили, что лишат карманных средств на месяц.
– Ну ты и лузер. Ладно, бывай, свидимся еще.
– Пошел на хрен, Ри. Бывайте.
Темная улица. Несколько фонарей и горящие окна. Лампа в одном из фонарей редко мигала, то включаясь, то выключаясь.
Квон, пошатываясь, шел к дому, проклиная предков за то, что не мог сейчас пойти к Ри и получить возможность приударить за его сестрой.
Мун, бранясь себе под нос, достал сигарету из пачки.
Свет фонаря погас.
Наощупь парень вытащил зажигалку и щелкнул несколько раз, пытаясь добиться искры. Черт.
Свет загорелся, и под фонарем Квон заметил высокую темную фигуру.
– Эй, парень, – позвал Мун. – Есть зажигалка?
Незнакомец повернулся. Послышился тихий смех.
– Найдется.
«Думаю, наш огонь придется тебе по нраву».
* * *
– Вот, держи, – Чондэ перевел дух от быстрой ходьбы и передал Бэкхёну связку ключей.
– Ты проверил? Дверь точно закрыта? – подозрительно посмотрел на приятеля Бэк, убирая ключи в портфель.
– Два раза. Спасибо, что не потащил меня на первую пару.
– Мне-то что, тебе потом перепадет, – усмехнулся Бэкхён, поднимаясь за Чондэ по лестнице.
– Ладно-ладно, – перебил его приятель. – Слушай, вот что я заметил, когда уходил, – ромашки исчезли. Вместо них привязали новый букетик каких-то фиолетовых цветочков.
– Опять ты про это, – вздохнул Бэкхён. – Ну почему ты прицепился к этим венкам?
– Они были совсем свежими, словно бы их ночью сорвали. Кто будет так делать? Кто будет приходить для этого ночью, когда спокойно можно заменить букет днем. Но это не все! К стеблям на веревочке привязали сложенную бумажку.
– Бумажку? Только не говори, что ты ее читал, – нахмурился Бэк.
– Нет, что ты, – Ким замахал руками. – Я просто обратил внимание, даже не прикоснулся. Но вот к чему я клоню, ты понимаешь?
– Откровенно говоря... Нет.
– Что если эти цветы приносят не в память об умершем, а живому человеку? – наконец, высказал свою догадку Чондэ встретился с взглядом, который буквально говорил: «Мой друг – идиот».
– Как ты думаешь, кто будет носить в подарок кладбищенские венки?
– Это просто искусственные цветы!
– Это поминальные венки, – сказал Бэк с серьезностью в голосе. – И поверь, уж я знаю. Так что завязывай с просмотром детективных сериалов.
Последнее парень произнес уже с улыбкой, чтобы не смущать и без того обиженного Чондэ, и, отвлекшись от дороги, чуть не налетел на кого-то, выходившего из аудитории.
– Извините, – отодвинулся Бэк сконфужено. Хмурость Чондэ как ветром сдуло, и он уже тихо хихикал над неуклюжестью друга.
– Ничего, хён, – широко улыбнулся высокий парень, в котором Бэк узнал Чанёля. Да его и трудно было бы не узнать. Пока Бэкхён отчего-то подвис, Чанёль поздоровался с Чондэ и поспешил дальше.
– Ты решил реализовать себя как дверь? – спросил Ким у Бэкхёна, который все еще стоял в проеме. Бён тут же отмер и направился к своему месту.
– Откуда Чанёль знает, что я старше его?
– Ох, Бэк, – вздыхает Чондэ. – Не знаю, как в твоем мирке, но в реальном все всё про друг друга знают. Даже Чанёль уже в коллектив влился, хотя переехал только в конце февраля.
Чан действительно учился в их группе чуть менее двух месяцев, но быстро сдружился с остальными. Бэк не мог сказать ничего плохого об этом парне, потому что тот был одним из немногих, которые здоровались с Бэкхёном.
– Я слышал, что раньше семья Пак жила в другом городе, – продолжал Чондэ, опять же игнорируя степень заинтересованности собеседника. – Кажется, они купили дом выше по холму, почти на окраине. Один из тех лесных особняков в европейском стиле. Это круто, конечно, но, наверное, добираться туда — та еще мука.
– Ты никогда не думал пойти по стопам отца? Или в сталкеры податься, если так любишь следить за людьми.
– В нормальном мире это называется общением, – привычно закатил глаза Чондэ. – А вообще, папа не настаивает на этом, потому что у него самого нервы на пределе из–за...
– Закроем тему, – выпалил Бэкхён. - Хватит.
– ... из–за Чольдана.* – все равно закончил приятель. – Да что с тобой?
Бэкхён не ответил и встал, чтобы поприветствовать преподавателя по культурологии. Следом за мисс Хэ зашел и Чанёль, успев до того, как она начала отмечать группу. Среди отсутствующих был и Мун Квон, но это никого не удивило.
Только вот его родители уничтожены горем, потому что этим утром голова их сына была обнаружена в городском фонтане. Со вскрытой черепной коробкой.
И через пару часов социальные сети пополнились постами с тегом #чольдан.
Возле деканата факультета, на котором учатся Бэк с Чондэ заметили парочку полицейских, но это никого не удивило, потому что слухи тонкой паутиной опутали коридоры университета, заманивая в ловушку тихого ужаса.
Чондэ нашел Бэкхёна в столовой. Салат в тарелке лежит нетронутый.
– Ты уже знаешь? – осторожно спросил Ким, садясь рядом.
– Я... краем уха. Говорят, что старосту вызвали к декану.
Выглядел Бэк мрачно, и от взгляда Чондэ не укрылась бледность друга.
– Да, это ужасно.
– Так это снова он? Чольдан? – спросил Бэкхён.
– Все думают, что так. Преступление идентично предыдущим четырем: исчезновение, отсутствие свидетелей и отрезанная часть тела.
– Это все так кошмарно, что не передать словами, – всхлипывал Бэк. – Мы же знали этого человека, и пусть он был не лучшим, но вчера он был еще жив.
– На его месте мог быть любой, – попытался успокоить его Ким. – В этом нет никакой закономерности, как и в прошлых случаях. Ему просто не повезло.
– Любой. Но оказался он. Наш одногруппник, который вчера хотел выбить мне зубы. А сегодня он мертв. О, Боже, что я несу, – Бэкхён словно бы сказал это самому себе. – Знаешь, я, пожалуй, пойду домой.
– Иди. Мне прийти к тебе сегодня? – обеспокоенно спросил Чондэ. Он начал серьёзно переживать за состояние друга.
– Нет, пожалуй, не стоит, - слабо улыбнулся Бэк. – Не грузись, лучше пригласи куда-нибудь Минь. Только до темноты не гуляйте. Увидимся.
– Я позвоню, – пообещал Чондэ, взглядом провожая спину Бэкхёна. Из-за переживаний парень казался еще более маленьким и беззащитным.
Он даже не притронулся к еде.
Нет, Бэка нужно срочно спасать.
* 절단 (Чольдан) – резка, режущий.
Именно такое имя дала пресса преступнику, совершившему четыре, а считая сегодняшнее, пять преступлений по похищению людей. Возможно, что это могла совершить и группа, а мог и один человек. Никаких свидетелей. Никаких улик. Родственники пропавших находили только часть тела.
Жестокая издевка?
В почтовом ящике затем обнаруживались конверты с купюрами на большие суммы. Никаких отпечатков.
Это самое странное преступление последнего десятилетия, и совершить его способен только самый настоящий сумасшедший, который платит родственникам погибших. Причем суммы каждый раз оказывались разными. Никакой закономерности. Во всем. Никто не знает, кем может оказаться следующая жертва Чольдана. Это может быть ваш босс, ваш друг или вы.
Бэкхён бежал домой со всех ног. Он боялся преследующего взгляда, но пока не чувствовал его. Парень совсем выдохся, и только беспричинный и животный страх придавал сил. Задыхаясь, Бэк привалился к двери забора, ища ключ по карманам, и замер, увидев цветы, которые утром упоминал Чондэ.
Красивые маленькие фиолетовые цветочки на крупных стеблях. И записка.
Бэк нерешительно подошел и протянул руку. Кому она адресована? Может, каждому, кто проходит по этой улице? Ничего ведь страшного не случится, если Бэкхён только посмотрит. Он осторожно развернул сложенный вчетверо лист, в середине которого чуть кривоватыми буквами было выведено:
«Все для тебя, Бэкхённи».
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:39 | Сообщение # 3 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| barbecue
Я учую тебя по запаху...
«Все для тебя, Бэкхённи.»
Бэкхён широкими от ужаса глазами, не отрываясь, смотрел на короткую фразу, в которой звучало его имя. Его имя!
Нет-нет, это какое–то страшное совпадение!
Что значит «для тебя», и к чему эти цветы?
Бэкхён смял бумажку, бросил и помчался к дому, надеясь спрятаться скорее за его стенами. Боже, что происходит? И почему это происходит именно с ним?
Весь день Бэк не находил покоя, и волнение усиливалось с приближением ночи. Бён ловил себя на том, что уже в третий раз проверяет, насколько хорошо заперта дверь. Кажется, он все-таки параноик.
Может, стоит обратиться в полицию, хотя бы рассказать отцу Чондэ? И что он скажет? Что к их забору привязывают кладбищенские венки и оставляют записки странного содержания? Тогда прием у психолога, если не у психотерапевта, обеспечен.
Вся проблема в том, что Бэкхён себя слишком накручивает. Он прекрасно знает о своей любви к самокопанию, которое вызвано его ориентацией, уровнем интеллекта и одиночеством. Он не строит воздушных замков. Он не ждет письма из Хогвартса.
Однако одно послание все же перевернуло его жизнь с ног на голову.
Резкий звук заставил Бэка подлететь к потолку. Но это всего лишь звонок телефона. Чондэ выполнил свое обещание, и теперь интересовался, все ли у Бэкхёна в порядке. Приходится врать другу: не говорить же, что та записка, замеченная им, предназначалась Бэкхёну, хотя так и хочется попросить друга вызвать полицию, криминалистов и службу разведки. А еще ему хочется, чтобы сам Чен, как называет его подружка родом из Китая, был здесь сейчас. Но Бэк не посмел просить, ведь сейчас Чондэ как раз дома у Минь, и это для него лучше. А Бэкхён должен справиться сам со своими страхами.
Под одеялом явно безопаснее.
Но на следующий день Чондэ заметил, что синяки у Бэка под глазами темнее, чем у китайского парня с первого курса.
– Я договорился с некоторыми ребятами, так что в эти выходные выбираемся на природу, – радостно сообщил друг, и Бэк окончательно решил не распространяться о содержании записки. Он силился не дать своим страхам управлять им. Если продолжать бояться неизведанного, то можно вообще из дома не выходить. Поэтому Бэкхён и не спорил с Чондэ, который даже казался удивленным таким смирением приятеля. Чен ожидал, что Бэк хотя бы поворчит для приличия, но тот лишь болезненно улыбался.
Выходные наступили быстрее, чем ожидалось. Или Бэку просто показалось, но уже на следующий день Чондэ звонил ему с вопросом, что ему взять из еды, и назначал место встречи.
Субботним утром Бэк вышел за калитку, таща на плече небольшую сумку. Он оглядел улицу, но никого пока не увидел. Все же не удержался и краем глаза посмотрел на забор. Пусто.
С того дня, как стало известно о смерти Квона, больше цветы на заборе не появлялись, как и записки с кривоватыми буквами. Что не могло не радовать, но одновременно и настораживать.
Раздался гудок автомобиля, и Бэк вздрогнул. Уйдя в свои мысли, он даже не заметил, как с другой стороны улицы к его дому подъехала синяя Kia.
– Ты стал еще более маленьким и тощим, чем когда мы виделись в прошлый раз? – улыбнулся Чонин, приветствуя Бэкхёна с водительского сидения.
– Это не смешно, – осадил его Кёнсу, сидящий рядом. – Бэк, ты все еще питаешься зеленью? Тебе нужно больше белков. И витамина В.
– Поэтому если сегодня ты не съешь хотя бы кусочек барбекю, то мы привяжем тебя к дереву и заставим, – вставил Чонин.
Бэкхён на это только усмехнулся. Он знает, что друзья говорят это не всерьез. Хотя, мало ли.
Он забрался на заднее сиденье, и автомобиль тронулся с места.
Нелюбовь к мясу проявилась с ранних лет. Родители буквально заставляли маленького Бекхённи кушать говядину, свинину, с курицей и рыбой обходилось легче. С одной стороны, они были правы: юному организму развиваться без мяса, ну никак. И все равно Бэк не стал высоким и сильным, а отвращение к запаху и вкусу животного продукта никуда не делось.
Если бы мама и папа поняли, что это больше, чем просто детские капризы, то, может, и отвели бы Бэкхёна к психологу. Скорее всего, это бы даже пошло на пользу. Но родители не догадались, а потом стало слишком поздно.
Бен никогда не считал себя вегетарианцем. Наоборот, он изо всех сил старался пересилить себя и иногда ел небольшие мясные порции. Человек – хищник, ему необходимо мясо. Но, к сожалению, природа решила, что хищником Бэку быть вовсе не обязательно, и поэтому парня до сих пор отталкивали вкус или запах мяса. Такая вот история.
До места встречи парни ехали минут двадцать-тридцать. Кёнсу все время вздрагивал на поворотах, и было непонятно, за что он больше волновался – за свою жизнь или за любимую Kia, которую доверил вести Чонину. Наконец, автомобиль свернул по маленькой дорожке в рощу и скрылся в полумраке деревьев. Остановился он на небольшой опушке, на которой уже ждали. И стоило Бэкхёну выйти из машины, как его чуть не сбили с ног.
– Бэк! – обрадовался Чунмён, будто не чаял увидеть друга живым. Чондэ уже успел установить мангал, и только дожидался, когда Кёнсу отдаст заветное мясо. Он буквально подхватил на руки старшего вместе с кастрюлькой, от которой шел кислый запах маринада. Чунмён прекратил обнимать Бэкхёна и отправился спасать Додо.
Аромат жареного заполнил вскоре всю опушку, заставляя Бэкхёна порой досадливо морщиться. А пока обед готовился, приятели успели обсудить практически все новости, при этом опуская тему загадочных исчезновений и Чольдан. Но Бэкхён чувствовал себя спокойнее, чем в предыдущие дни.
– Я схожу к реке, заранее наберу воды, чтобы огонь затушить, – сказал Кёнсу, проверяя готовность барбекю.
– Я с тобой, – заявил Чондэ, следом исчезая за деревьями.
– Бэк, можно с тобой поговорить? – спросил Чунмён, когда двое парней ушли с опушки, а Чонин был слишком занят подготовкой к обеду.
– О чем?
– Чондэ сказал, что ты плохо чувствуешь себя в последнее время, говоришь во сне и плохо ешь.
– Я говорю во сне? – очень удивился Бэкхён.
– Ну да, – недоуменно произнес старший. – Сам Чондэ не рассказывал? Он ведь ночевал у тебя. В общем, если у тебя какие-то проблемы со здоровьем, то не запускай.
– Со мной все в порядке, – попытался убедить старшего Бён. – Я просто немного устал.
В другой ситуации он был бы польщен заботой о себе, но сейчас это было ненужным и больше расстраивало. Вот же Чондэ — тот еще болтун. Бэкхёну еле удалось убедить Сухо, что не стоит переживать, и Чунмён присоединился к Чонину, чтобы следить за тем, как бы половина общего обеда не исчезла в его бездонном желудке.
Бэкхён занялся нарезкой хлеба, примостившись подальше от горящих углей на поваленом бревне. Приятно пели птицы, лесные запахи наполняли легкие. Да, хорошая была идея выбраться на природу.
И внезапно Бэкхён почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Парень резко развернулся, и ему почудилось, что между деревьями кто-то стоит. Высокая тёмная фигура. У бедного студента дыхание приостановилось, он был ни жив ни мертв на одну секунду...
– Ты чего замер? – голос за спиной заставил Бэкхёна нервно подпрыгнуть на месте. Слишком часто его сегодня застают врасплох. Это всего лишь Чондэ. Однако стоило Бэку отвлечься, как фигура исчезла, словно её и не было. Может, и вправду, не было?
– Минь звонила, кажется, она немного обиделась... Боже, какой ты бледный. Живот не болит? Это все из-за того, что не ешь нормальную еду.
– У меня с рождения кожа светлая, и со здоровьем у меня более, чем отлично...
– Чен! – громко крикнул Чунмён, привлекая внимание парней. – А где вода? Руки помыть надо.
– У Додо была бутыль, он не отдал? – Чондэ направился к остальным, а следом и Бэкхён. – Где он сам, кстати?
– Это мы у тебя хотели спросить, вы же вместе ушли, – удивился Чонин.
– Так Кёнсу должен был раньше вернуться, я ведь еще задержался по телефону переговорить... Куда же пропал? Тут всего три шага до реки.
Все замолчали, а потом Чунмён быстро сориентировался.
– Думаю, он скоро вернётся. Чондэ с Чонином , подождите его здесь, а мы с Бэком к реке.
Парни согласно кивнули. Казалось, что особо не о чем волноваться, и в другой ситуации это не вызвало у Бэкхёна холодок по спине. Если бы не страх... Чольдан.
Бэкхёну казалось, что он не может думать о чем-то другом. И парень не знал, может ли быть связано исчезновение друга со странной фигурой между стволов деревьев. Ведь Бэк видел отнюдь не Кёнсу. Если на самом деле там кто-то был, и Бёну это не привиделось?
– Давай я пойду к реке, а ты проверь тропинку, вдруг Кёнсу просто свернул не туда, – предложил хен, и парни разделились. Конечно, первым желанием Бэкхёна было отказаться и пойти дальше вместе с Чунмёном. Но все же не захотелось вызвать у старшего подозрения, да и не стоило давать необоснованным страхам управлять тобой. Поэтому Бэкхённи безропотно пошел по тропинке в поисках заблудшего товарища. Пару раз он громко выкрикнул имя Кёнсу, но никто не отозвался.
Вокруг темными колоннами вверх устремлялись деревья. Словно бы Бэкхён шел по безграничному лесному замку, а его обитатели смотрели откуда-то из-за стволов. Тропинка начала юлить, кажется, что парень ступил на нехоженую дорожку. До здесь явно быть не может, наверное, надо повернуть в другую сторону. На всякий случай Бён еще раз позвал друга, но ответом была лишь тишина. И веточки захрустели под ногами.
Под чужими ногами.
Тем временем Чунмён дошёл до реки, и обреченно повернул обратно к месту стоянки. Он прошел тем же путем, отметив, что Бэкхёна уже не видно. И какого же было удивление Мёна, когда прямо на опушке он обнаружил вместе с остальными блудного Додо.
– И где мы пропадали? – поинтересовался старший, чувствуя, как камень свалился с души.
– Свернул не туда, – махнул рукой Кёнсу. – Вышел на автостраду. Потом развернулся и пошёл обратно по той же дорожке. Простите за беспокойство, ребят.
– Ничего, главное, что все в порядке, – широко улыбнулся Чонин. – Давайте лучше поедим. А Бэк сейчас тоже вернётся, наверное, тоже к автостраде направился. Да и мясо остынет, а он не ест.
И парни спокойно принялись за мясо с хрустящей корочкой, покрытой пёстрыми крапинками специй.
Бэкхён быстро шел дальше вглубь леса. «Нет, надо возвращаться», - твердил себе парень, но не останавливался. Ведь как же тогда Кёнсу? Вдруг он попал в беду? И никак не дает покоя эта странная фигура, что мерещилась за деревьями.
Внезапно хруст веток где–то неподалёку заставил Бэкхёна пошатнуться и резко повернуться на месте.
– Кёнсу?
Тихо. Теперь Бэку явно стало не по себе. И он был готов вернуться обратно к стоянке, потому что чутье подсказывало, что он зашел слишком далеко. Бэкхён огляделся и понял, что это так. Вокруг стояли высокие и тёмные деревья, образующие плотный лиственный свод над головой. Через него едва проглядывало дневное солнце. Бэк понял, что уже некоторое время шел вовсе не по тропинке, и где ее теперь искать... не знал.
Парень приложил небольшое усилие, чтобы взять себя в руки, и пошел по тому же пути, по которому, Бэк предполагал, попал сюда.
Но отыскать тропу оказалось гораздо сложнее. Бэкхёну казалось, что он вообще не шёл по этой дороге, но признаваться в том, что он заблудился, не хотелось даже самому себе. И тут снова шорох, уже совсем близко. Бэкхён бы уже не обратил на это внимания, если бы не еще одно проишествие. Кто-то позвал его по имени. Очень чётко, чтобы можно было спутать с лесными шорохами или дуновением ветра. Возможно, еще одна галлюцинация…
Но Бэкхён побежал.
Даже не смотря, куда именно, просто подальше отсюда. Спотыкаясь о торчащие коряги и царапая руки и щеки торчащими ветками. Ему все еще казалось, что в спину ему доносятся чужие крики.
Внезапно Бэк поскользнулся, вскрикивая, и покатился вниз по сухой земле. Прокатившись по пологому склону, Бэкхён распластался внизу, потеряв на время ощущение реальности. Когда парень чуть приоткрыл глаза, то перед ним все плыло. Он вновь опустил веки. Голова кружилась, и Бэк не соображал, что происходит. А между тем над ним склонились две фигуры.
– Он ещё жив, как думаешь?
– Вот же, шевелится и моргает — все в порядке. Скоро придет в себя.
– Какая прелесть, сам в руки пришёл. Свежим возьмем. Отличная охота.
– А может, лучше сразу убьем, чтобы меньше возни и шума?
Вот к этому моменту до Бёна стало доходить услышанное. Его обуял настоящий страх. Он попытался как-то встать и восстановить власть над своим телом, но только его колени слабо дрогнули. Бэк простонал в бессилии, и это привлекло внимание незнакомцев.
– Ну, давай сейчас, ну пожалуйста, – выпрашивал один голос, принадлежавший точно парню.
– Мама будет опять недовольна, – твердил другой мужской голос, настолько похожий на первый, словно бы один человек разговаривал сам с собой. Но их точно было двое.
Бэкхён приоткрыл глаза, чтобы повнимательнее посмотреть на них, но смог разглядеть только два высоких силуэта. Кажется, оба парня были увлечены спором. Бэк понимал, что ему надо бежать, пока такой шанс есть. Он собрался с силами и вскочил на ноги, и голова тут же закружилась. Бэкхён просто рванул в сторону, но не успел пробежать и пяти метров, как его подхватили сзади под локти и оттащили назад.
– Смотри, какой шустрый кролик, – веселился тот, который держал вырывающегося парня.
– Помогите! – громко закричал Бэк. – Кто-нибудь!
– Какой шумный, – скривился второй. Теперь Бэкхён мог его разглядеть. Этот парень действительно был высок, и еще более зловещий вид ему придавала падающая на глаза черная челка.
– Помог... ммм... – второй зажал Бэкхёну рот рукой, и чуть не был укушен в ладонь.
– Вот зараза. Лучше разделаться с ним сейчас. Успеем донести.
– Ты прав, слишком буйный, да и друзья его тут неподалеку.
– Тогда я перережу ему горло, – со странным возбуждением в голосе прошептал парень за спиной Бёна.
Перед глазами у Бэкхёна все потемнело, и тело сковал ужас. Краем глаза он заметил блеснувшую сталь. Он буквально почувствовал, что сейчас он проживает последние секунды своей жизни.
– Стойте! – жуткую тишину прервал громкий и низкий голос. Лезвие ножа застыло в нескольких сантиметрах от шеи Бэкхёна.
– Ну чего тебе? – раздраженно спросил парень, не отпуская все же ни пленника, ни оружие.
– Что вы делаете? Он мой! – говорящего не было видно, как Бэк не старался его разглядеть.
– С чего это? – вскинулся черноволосый. – Мы его поймали. Добыча достается охотнику, а не гончей.
– Скажи еще раз про гончую, и можешь начинать учиться писать левой рукой, – третий приблизился, выходя из тени деревьев. И тогда Бён увидел его, широко распахнув глаза от внезапного шока. Бэкхён вскрикнул.
– Чанёль, ты только мешаешь. Подержи кролика, Дан.
Бёна с силой толкнули в спину, и тот чуть не повалился на землю, но оказался в крепком захвате черноволосого. Второй же подошел вплотную к Чанёлю. И этот второй был точной копией брюнета, за одним исключением. Его волосы были темно-красными.
Бэкхёну показалось, что он видит дурной сон. Причем тут Чанёль, откуда он вообще здесь взялся? И что общего у него с этими жуткими близнецами?
– Не нарывайся, Чоль, – тихо прорычал Чан на ухо красноволосому близнецу.
– Ой, как я боюсь тебя, наш маленький Чанёлли, – тоже шипящим шепотом. – Жалко тебе? Дай нам повеселиться.
– Я первый его увидел. Отпустите Бэкхёна.
– Еще один твой знакомый? Ммм, Бекон, аппетитное имя... Силой, что ли, отнимешь?
– Если понадобится, – кивнул Чанёль. Серьезность в его глазах заставила близнеца перестать улыбаться.
– Ладно, чего ты хочешь? Мы не можем просто отпустить кролика: он нас видел.
– Он пойдет с нами. Вы его не убьете, более того, даже пальцем не тронете.
– Маленький Чанёлли, не слишком ли ты много на себя берешь? С чего мы должны тебя слушаться?
– Конечно, хен, я не могу вам приказывать. Просто думаю, что матери и отцу будет весьма интересно узнать кое-что о ваших делах... Понимаешь?
– Шантаж?
– Сделка.
Повисло молчание, а потом Чоль неожиданно расхохотался, откидывая голову назад.
– Дан, мы недооценили младшего. Выруби кролика, только аккуратнее, а то Чанёль рассердится.
Бэкхён и так уже был в полуобморочном состоянии, но его мозг все еще продумывал план побега до последнего. Однако все эти шокирующие события взяли свое, и парню ничего не шло на ум.
Дан на секунду задумался, а затем профессионально отключил Бэкхёна, который бессознательной тушкой повис на руках темноволосого близнеца.
– Сам понесу, – Чанёль взял Бэка на руки и первым скрылся за деревьями. Близнецы переглянулись и направились следом. Чан шел очень быстро, словно бы не нес никакого груза. В нем бушевала ярость, которую он тщательно скрывал. Чанёль вовсе не хотел, чтобы Бэкхён угодил в руки братьям, но раз так вышло, то ничего не поделаешь.
А может, так будет лучше? Разве не этого Чанёль так страстно желал?
Может, он на самом деле пытался поймать свою добычу?
Чан замедлил ход и посмотрел на бесчувственного одногруппника, затем аккуратно убрал прилипший листик с его щеки. Еще несколько листьев запутались в волосах парня, а одежда и лицо были испачканы в грязи.
Но все равно Бэкхён был красив.
Сзади уже подоспели Дан и Чоль, а впереди уже начиналась тропинка, которая напрямую вела к дому семьи Пак. Внешне дом еще казался почти заброшенным. Сюда приходило мало гостей. И еще меньше уходило.
В этот день Бэк стал новым гостем семейства Пак.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:41 | Сообщение # 4 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| bulgogi
"...силы покидают меня, а аппетит пропадает."
Маленькие беснующиеся огоньки плясали перед глазами. В горле сильно пересохло, да и общее самочувствие было не важное. Бэкхён приоткрыл глаза, а огоньки продолжали танцевать, словно выжигая на сетчатке черные уродливые пятна.
Наконец, все прекратилось, но по-прежнему голова была абсолютно пуста. Только в груди словно бы извивалась скользкая змейка. Страх. Бэк понимал, что он не дома, и что он абсолютно не в безопасности. И только это осознание заставило парня резко подняться, чуть ли не вскакивая с кровати. Но за этим дело не стало, и Бэкхён был уже на ногах, нервным взглядом окидывая место, в котором он очнулся. Спальня, кровать, стол, дверь.
Дверь.
Бэк поспешил к ней, но, как и предполагалось, та была заперта снаружи. Парень постучал кулаком о дерево:
– Эй, здесь есть кто-нибудь?!
Никто не откликнулся. Бэкхён прижался ухом к двери, надеясь услышать приближающиеся шаги, но по ту сторону было тихо. Кажется, никто наведываться пока не собирался. Парень развернулся и уперся спиной о дерево. Тогда он заметил еще одну дверь рядом с кроватью. Бён подошел и к той двери, которая была попроще, и потянул ручку на себя. Та легко поддалась, и Бэкхён понял, что эта дверь ведет в ванную. Он поискал на стене выключатель и зажег свет. Небольшая ванная комната с голубоватой плиткой. И дверь не закрывается изнутри, щеколда вырезана.
Парень подошел к раковине и включил воду. Его руки были испачканы в уже засохшей земле, а когда Бэк поднял голову и посмотрелся в зеркало, то чуть не испугался своего вида. Тщательно отмыв лицо и ладони от грязи, Бэкхён вернулся в комнату, надеясь все обдумать на свежую голову.
Чанёль.
Воспоминание об этом высоком парне хлыстнуло Бэкхёна. Как такое вообще могло произойти? Как связаны между собой убийства, близнецы, лес и Чанёль? Все вместе Бэку совсем не нравилось. Он быстро начал перемещаться по комнате, надеясь отыскать какой–то выход. Окно было украшено витиеватой решеткой, за ним были видны деревья и только они.
Похоже, это и есть один из тех особняков в европейском стиле, о которых рассказывал Чондэ. Их построили здесь еще давно иностранцы, которые работали в научной лаборатории лет двадцать назад. Саму лабораторию уже давно закрыли и переделали в офисное здание. Несколько домов поменьше снесли под новые жилые здания, а самые отдаленные просто оставили за ненадобностью. Это все Бэк знал со слов дяди, да и Чондэ рассказывал, как в детстве для них с друзьями было самым большим испытанием на храбрость найти такой дом и забраться в него. Сам Бэкхён никогда не бывал в таких местах.
Поэтому сейчас он чувствовал себя таким потерянным, словно бы оказался в другой стране и не знал языка местных жителей.
Бэкхён не знал, что ему предпринять. Грозит ли ему опасность? Что вообще представляет собой семейство Пак? Судя по ухмылкам близнецов, его хотели разделать прямо в лесу. Если бы не вмешался Чанёль. Но с какой стати?
Умирать Бен не собирался ни тогда, ни сейчас. Шансы на спасение, конечно, стремились к нулю, но оставалась надежда, что все не так страшно, как парень успел себе напридумывать. Но на всякий случай Бэк решил поискать в комнате что–то, чем можно было бы защищаться.
Но как специально отсюда вынесли почти все вещи, а комод заперли на ключ. Какова вероятность, что пуховая подушка послужит хорошей защитой? Потому что других вариантов просто нет. Остается только притаиться у двери и влепить вошедшему подушкой в лицо. Это точно обескуражит противника на время, и у Бэкхёна будет шанс выбежать из комнаты. А потом ему помогут и вынесут ножками вперед. Замечательный план.
Бэкхён с тяжелым вздохом опустился на край скрипнувшей кровати. Он искренне надеялся, что не оказался случайно героем фильма «Oldboy».
Ну почему его жизнь пошла наперекосяк? Вроде ничем таким особенным он не отличился, но ведь... Разве другие погибшие тоже оказались всего лишь случайными жертвами?
Постойте. Только сейчас Бэк осознал, что сравнивает себя с жертвами Чольдана. А ведь ему точно не известно, связаны ли между собой неизвестный маньяк и семья Пак. И совсем не хотелось это узнавать.
Бэкхён вновь подошел к двери и постучал двумя кулаками о древесину.
— Меня кто-нибудь слышит? Откройте, пожалуйста! Да что за...
Не успел парень договорить, как дверь двинулась на него, заставляя отпрыгнуть, а затем и вовсе попятиться назад. Словно бы кто-то только и ждал под дверью, когда Бен начнет просить. Однако он не хотел, чтобы к нему заглянули жуткие близнецы, и больше надеялся, что придет Чанёль и объяснит, собственно, какого черта.
К счастью, это был не один из близнецов. Но и не Чанёль. В дверном проеме стоял мужчина уже в летах, однако видно, что в хорошей физической форме. О возрасте говорили разве что седина в волосах и светлые усы. Одет мужчина был в костюм, на шее повязан узкий красный галстук.
— Господа просили пригласить к ужину, — вероятно, это был дворецкий, каким его показывают в европейских фильмах или аниме. И лицо у него было бесстрастное, даже казалось, что неживое.
— Меня? – хрипло переспросил Бэк, хотя к кому тут, казалось, еще обращаться.
Дворецкий не изменился в лице и только кивнул.
Этого Бэк точно не ожидал. Сначала похищают, затем зовут на ужин.
– Не стоит беспокоиться, – дворецкий заметил, как Бэкхён подозрительно косится на свои грязные коленки. – Идем же.
Видно, с неожиданным гостем церемониться не желали. Уважительность речи тоже отсутствовала. Раз так, то и грязные джинсы не проблема. Хотя, откровенно говоря, Бену идти никуда не хотелось. Но и оставаться запертым в комнате – увольте. Ничего другого ему не оставалось, как осторожно последовать за этим суровым господином.
В коридорах было темновато, близился вечер, а лампы еще не зажгли. Дворецкий невозмутимо шел вперед, изредка оглядываясь и проверяя, следует ли за ним Бэкхён. В это время Бэк стрелял глазами по сторонам, надеясь запомнить обстановку и возможные пути бегства.
От комнаты, в которой заперли Бёна, они направились налево к лестнице, ведущей вниз. Спустились с третьего, как оказалось, этажа на первый в холл. Здесь Бэк не успел толком осмотреться: в глаза в первую очередь бросилась одна из картин, висевшая около лестницы. На ней было изображено какое-то мифическое существо, похожее на льва. Подробнее рассмотреть Бэкхён не успел, так как они уже свернули налево и через красивую арку вышли в столовую, которая и была конечным пунктом.
Столовая представляла собой большую комнату с высокими окнами, которые были завешаны белыми шторами. На столе не стояли старинные канделябры, да и накрыт он был не шелковой материей, а обычной сероватой скатертью. На стене висел плазменный телевизор, и никаких голов кабанов или оленей. В общем, самая обычная столовая в загородном доме, и единственное, что пока казалось необычным, так это присутствие дворецкого.
Но у Бэкхёна не было много времени осматривать помещение. Стоило ему войти, как несколько пар глаз тут же уставились на него. Бен смущенно потоптался на месте, а затем склонился в молчаливом приветствии, потому что язык отказался слушаться.
— А вот и он, — Бэк узнал этот жизнерадостный голос. — Не стой на пороге, присаживайся. Ты, наверное, голоден?
Чанёль слегка отодвинул стул рядом с собой на углу стола. Бэкхёну ничего не оставалось, кроме как смято поблагодарить и сесть на предложенное место. Больше с ним никто не заговорил, и семья продолжала ужинать, словно бы ничего не произошло. Теперь Бен мог украдкой их разглядеть.
Во главе стола у противоположной стены сидел высокий мужчина с темными как уголь волосами. Лицо его было гладкое и бледное, вот только на лбу пролегло несколько глубоких морщин. Скорее всего, отец Чанёля. Рядом по левую руку от главы семейства сидела женщина. Ее лицо на данный момент могло показаться образцом беспристрастности, если бы не короткие взгляды, которые, скорее всего, госпожа Пак бросала на гостя. Напротив Бэкхёна и Чанёля сидели близнецы, на лице красноволосого мелькала идиотская ухмылка, второй же беседовал с господином Паком, словно бы появление нового человека и не прерывало разговор.
– Почему ты ничего не ешь? – Бэкхён вздрогнул от неожиданности и повернулся к Чанёлю.
– Я не голоден, – он посмотрел на пустую тарелку перед собой, а затем только окинул взглядом стол. Посередине стояло большое блюдо с остатками бульгоги , пара мисок с салатом, хлеб, бутылка вина и горячий чайник. Конечно, Бэк только позавтракал, и было это словно вчера. Но голода он действительно не чувствовал, живот слегка крутило, особенно при виде еды.
– Чанёль, милый, шептаться за столом невежливо, – женщина подняла голову и посмотрела в сторону парней.
– Прости, мам. Бэкхён, давай я положу тебе бульгоги? Поверь, тебе понравится.
– М-м-м... Я не очень люблю говядину и свинину, – уклончиво ответил Бен, пока не решаясь признаться, что не употребляет почти никакое мясо.
Почему-то эти слова произвели больший эффект, чем он ожидал. Особенно на красноволосого близнеца, который не прикрыто начал хихикать в кулак.
– Чоль, – сурово посмотрел на него отец.
– Это не говядина. И не свинина, – прозвучал девичий голос, что заставило удивиться уже Бэкхёна. Только сейчас он заметил, что по другую сторону от Чанёля сидит длинноволосая девушка лет семнадцати, очень похожая на госпожу Пак.
– Это моя сестра Сёрин, – пояснил Чан, видимо, заметив недоуменный взгляд гостя. – А эти придурки напротив - мои братья Чоль и Дан.
На последней фразе Бэк чуть не упал со стула. Чольдан?!
Пожалуйста, пусть это окажется очень странным совпадением.
Бэкхёну очень хотелось уйти из этого дома. Но он не знал, что же будет дальше, после этого ужина.
Он почувствовал на себе пристальный взгляд и заметил, что господин Пак оторвался от разговора с Даном.
– Чанёль, – обратился он к младшему сыну. – Я все же хочу, чтобы ты еще раз подумал.
– Дорогой, мы ведь это уже обсуждали...
– Пап, – исподлобья посмотрел Чанёль. – Хватит, я уже все решил и от своего не отступлюсь. Бэкхён останется. И вы его трогать не будете.
– Чанёль, я не то, чтобы против, – продолжила госпожа Пак. – Просто это немного сложно, ты не находишь? Ты сам должен будешь о нем заботиться.
– И если мы не будем тяготиться его присутствием, то ты можешь его оставить, – дополнил господин Пак.
Тут Бэкхён не выдержал и вскочил на ноги, чуть не опрокинув стул. Почему о нем говорят, как будто здесь его нет? Или, того хуже, как будто он какой-то зверек, которого глупый мальчишка приволок с улицы?!
– Что значит оставить?! – воскликнул Бен. – Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но было бы неплохо, если бы кто-нибудь пояснил!
– Вот видишь, он уже шумит, – вздохнула Сёрин. – Почему вы всегда потакаете Чанёлю? Вот когда я хотела поиграть с той женщиной в доктора, вы мне не разрешили.
– Мелкая еще, скальпель держать не научилась нормально, – насмешливо фыркнул Чоль.
– Дети, успокойтесь. Чанёль, не мог бы ты проводить своего... гостя, раз он не голоден, и позволить нам закончить трапезу.
– Не беспокойтесь, я сам найду выход. Прощайте, – Бэк развернулся было к выходу, но дорогу ему преградил дворецкий, а за руку схватил Чан.
– Бэк, но... Ты не можешь уйти, – сказал он.
– Почему это не могу? Это вы не можете силой удерживать меня.
– Никто не сможет просто так покинуть наш дом, – сказал Дан. – Ты вообще должен быть благодарен, что остаешься живым.
– Пока не надоешь, – закончил его брат-близнец.
– Идем, Бэкхён. Спасибо за ужин, ма, – Чанёль было потащил парня к выходу, но тот словно прирос к месту.
– Живым? – словно бы сам про себя. – Значит, это правда, вы убили всех тех людей...
Только потом он понял, что сказал это вслух. Госпожа Пак скривилась, и лицо у нее было, словно бы Бэкхён обвинил ее в краже батончика из супермаркета.
– Мы за них заплатили.
Бен вспомнил, что в почтовых ящиках действительно находили наличные.
– Но зачем? – вырвалось у него.
– Хорошее мясо стоит хороших денег, – сказал господин Пак, при этом словно бы в подтверждение приподняв палочки для еды.
– Знаете, как тяжело рассчитать нужную сумму? – ни к кому конкретно не обращаясь, продолжила мама Чанёля. – Состояние здоровья, количество родственников, место в обществе. Откровенно говоря, вот этот был самый дешевый. Я бы такого не выбрала, но приходится использовать, что есть.
– Не жалуйся, Чан в кои-то веки сам проявил инициативу, – в голосе отца прозвучала гордость.
Бэк тупо смотрел на миску с остатками бульгоги. На мелко порезанные грибы и аккуратные кусочки мяса в соусе. Бэкхён был далеко не глупым парнем и мог сложить два и два. Вот только сейчас он просто не мог осмыслить происходящее. Слишком дико, слишком непонятно, слишком страшно.
– О, твой знакомый, должно быть, знал этого парня. Не хочешь узнать, каков он на вкус? – расхохотался Чоль, откидываясь на спинку стула. А затем с показным видом отправил себе в рот кусочек мяса.
Бэкхёну показалось, что сейчас его точно стошнит. Он резко вырвал свою руку из руки Чанёля и пулей пролетел мимо дворецкого, который не успел остановить парня. Чан недолго медлил и тут же рванул следом.
В столовой стало тихо, как только эти двое вылетели за дверь, не забыв громко хлопнуть ею о косяк.
– Действительно, кролик, – покачал головой Чоль. Мама укоризненно посмотрела на сына.
– Сколько раз просить не паясничать за столом? И еда – это вам не повод для развлечения.
– Это ты Чанёлю скажи, – усмехнулся Дан.
– А мне вот интересно, что же из этого выйдет, – произнесла Сёрин. – Тем более этот мальчик такой тощий. Шин, ты не проследишь, чтобы он хорошо ел? Не люблю сухое мясо на кости.
– Да, миледи.
– Кстати, насчет костей, – вспомнила госпожа Пак. – Отдай остатки от ужина собакам, Шин.
– Да, госпожа.
Бэкхён прямо из столовой помчался к выходу, как он запомнил, где он должен находиться. Но уже в конце длинного коридора его подхватили под руки и чуть не подняли в воздух.
– Пусти! – закричал Бэк, вырываясь. Но его ловко перекинули через плечо и потащили наверх. – Отпустите меня!
Он понимал, что звать на помощь бесполезно. Кто придет-то? Бэк пытался слезть, но без толку. Не успел Бэкхён опомниться, как вновь оказался в той самой комнате, где проснулся. Чанёль свалил свою ношу на кровать, запер изнутри дверь и устало провел ладонью по лбу.
Бэкхён вскочил как ошпаренный.
– Я не хочу здесь оставаться! – ему хотелось ударить Чанёля, но он воздерживался, так как это вообще маловероятно сделать. – Вы… Вы…
– Кто? – Чан наклонил голову на бок. – Ну же, скажи.
– Каннибалы, – прошептал Бэк, прикладывая ладони к лицу. Ему страшно до ужаса, что хочется рыдать навзрыд.
– Не бойся, мы не будем тебя есть, обещаю. Я буду заботиться о тебе, только не убегай, – Чан подошел ближе.
– Я хочу домой…
– Ты не можешь вернуться, ты ведь все знаешь.
– Я никому не скажу, клянусь, – Бэкхёна трясло. – Я буду молчать, я никому не скажу, не скажу. Только отпустите, пожалуйста. Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите.
– Бэкхённи, – Чанёль положил свои ладони на дрожащие плечи старшего. – Пути назад уже нет. Мы тебя не отпустим. Я тебя не отпущу. Поверь, ты в безопасности, у меня и в мыслях нет тебя убивать.
– Я тебе не верю. Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона…
– Потому что он досаждал тебе.
– Но все равно он не заслужил такой смерти! – наконец, на глазах у Бэка появились слезы. Он отступил назад, скидывая с плеч чужие руки. – Люди не должны умирать по чужой вине…
Чанёль сделал шаг следом и сгреб Бэкхёна в охапку, желая, чтобы он замолчал.
– Ты ничего не понимаешь, Бэк, и ничего не знаешь. Человек – всего лишь кусок мяса. Не надо об этом думать. Просто останься.
– Нет, нет… – Бён слабо упирался ладонями в живот Чана, все же надеясь вырваться из крепких объятий. – Я здесь не останусь. Я хочу вернуться к своей нормальной жизни, где люди не питаются другими людьми. И если не для этого, то зачем я вам нужен? Хватит обманывать… Отпусти же…
– Ты… – слегка запнулся Чанёль, поднимая голову Бэкхёна за подбородок и смотря ему в лицо. – Ты нужен мне. Я перегрызу горло любому, кто обидит тебя.
– Что? – осипшим голосом спросил Бэк, и его голос словно раздавался где-то за глухой стеной. Перед глазами все поплыло, Бэкхёну теперь точно стало дурно.
– Ты мне давно и сильно нравишься, Бён Бэкхён, – это прозвучало одновременно невинно и пугающе. – Будешь моим?
Вот теперь Бэк подумал, что имеет законное право свалиться в обморок. Что он в следующую минуту и сделал.
_________________________________________
Примечания:
“Пульгоги” (или “бульгоги”) - традиционное корейское блюдо из говядины (иногда используют свинину). По сути это – тушеное мясо, вроде гуляша или бефстроганов.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:47 | Сообщение # 5 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| scrambled eggs
"Возможно, я болен. Я заболел? Да, я попал."
Чанёль опешил, но успел поймать Бэкхёна, который безвольно повис в кольце рук Пака. Это было неожиданно, не самая распространенная реакция на признание.
Чанёль тяжело вздохнул и, подхватив Бэкхёна, перенес его на кровать. Сёрин права: парню нужно больше кушать, Чан не раз отмечал, какой Бэк тощий. Пак опустился на край кровати, задерживая взгляд на лице парня. Оно казалось таким умиротворенным, только вот ресницы склеились из-за влаги, и по щеке скользила прозрачная капля. Чанёль протянул руку и осторожно стер ее пальцами, проведя ими по теплой щеке.
Затем положил ладонь на впалый живот Бэка, очертил пальцами ребра, при этом сминая ткань футболки. Появилось дикое желание забраться руками под нее, дотронуться до кожи. А еще склониться к лицу и попробовать на вкус губы Бэкхёна.
Глаза Чанёля потемнели, жилки на руках немного вздулись. Он сделал глубокий вдох, затем выдох и убрал руки. Бэк же пока не собирался приходить в себя. Все же Шин вколол парню дозу снотворного, которое, кажется, начало действовать.
Солнце за окном садилось, окрашивая все в апельсиновые цвета. Чан встал и задернул шторы, и комната погрузилась в полумрак.
В голове Чанёля все еще звучал голос Бэкхёна: «Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона...»
Неприятное чувство.
Неужели это так плохо? Ну, ничего, Чан еще сможет убедить его, что бояться нечего. И Бэк вовсе не один из тех, кого родители отводили в подвальную стерильную кухню. В конце концов, Чанёлю же разрешили оставить парня, и, возможно, они еще долго не передумают. А если это и произойдет, то Чан что-нибудь придумает.
Он вышел из комнаты, запирая за собой дверь. Ему это тоже не очень нравилось, но ведь это вынужденная мера, пока Бэкхён не будет рядом по своей воле.
До часу ночи Чан сидел в своей комнате, не выпуская из рук гитары, тихо наигрывая мелодию. Было странно осознавать, что предмет его давних мыслей находился совсем рядом – в конце коридора. Разве еще вчера Чанёль мог это представить? Может, лишь в самых темных закоулках души и таилось желание украсть и спрятать Бэкхёна ото всех. Тогда зачем, если не быть рядом?
Если сильно чего-то хотеть, то в итоге это может упасть прямо в руки.
Отложив инструмент, Чан по темному коридору дошел до комнаты, где спал Бэк. Зайдя внутрь, он еще некоторое время привыкал к отсутствию света, а затем приблизился к кровати. Бэкхён свернулся в позе эмбриона, словно замерз. Казался таким хрупким и беззащитным.
Чанёль лег рядом на край кровати и протянул руку, чтобы дотронуться до челки Бёна. Он чувствовал тепло кожи, касаясь пальцами лба. Ведь Бэкхён был невероятно живым. И близким.
Не выдержав, Чан придвинулся и прижал к себе Бэкхёна. Тот словно почувствовал неладное и дрогнул, но не проснулся. А даже если бы и проснулся, то Чанёль бы не отпустил. Не сейчас, когда кислую пустоту в сердце заполняет что-то похожее на жидкий мед.
Чан заснул в обнимку с Бэком, и ему не нужно было ни подушки, ни одеяла. Снилось ему что-то винное и немного сырное.
А Бэкхёну снились кошмары.
И, когда он проснулся, они, кажется, не думали кончаться.
Первым делом Бэк почувствовал сильное беспокойство, которое отдавалось где-то внизу живота. А потом словно бы и дышать тяжело. И жарко. И вообще...
Какого черта?!
Бэкхён попытался скинуть с себя длинные конечности Чанёля, но это оказалось делом не из легких. Чан сжал руки, словно намертво, прижимая к себе парня, словно он был подушкой или огромным плюшевым зверем. Что он вообще тут делает? И...
«Ты мне давно и очень нравишься. Будешь моим?»
О, дьявол. Бэкхёна охватили неловкость и опасение. Что на уме у этого странного Чанёля, если он так просто может заявить подобное? И это бред какой-то.
До вчерашнего дня они даже не общались (если это можно назвать общением), так с чего же Бэк мог понравиться Чанёлю? Если, конечно, он вкладывает в это слово тот же смысл, что и нормальные люди. В чем Бэкхён уже начинал сомневаться.
И он ни на секунду, даже во сне, не забывал, кто живет в этом доме.
Чан тем временем заворочался, словно почувствовав, что добыча в его руках начинает попытки бегства. Он потянул Бэкхёна ближе, так что Бэк чуть не уткнулся носом в шею парня. И почувствовал, как чужие руки сомкнулись на его пояснице.
«Если получится незаметно вырваться, то можно найти ключ», – подумал Бэкхён, пытаясь осторожно убрать ладони Чанёля, которые лежали там, где лежать совсем не должны. Это было сложнее, чем предполагалось, но, наконец, Бэк по одному разомкнул крепкие пальцы Чанёля и медленно отодвинул его правую руку. Бэкхён поднял голову, чтобы убедиться, что Пак еще крепко спит. Его лицо было так близко, что можно было увидеть, как дрожат во сне ресницы. Если бы в данный момент Чан открыл глаза, то Бэкхён на месте бы отправился к праотцам. Но вроде пока все было относительно безопасно, чтобы продолжать побег.
Бэкхён чуть отодвинулся назад, приподнимаясь, чтобы не задеть вторую руку. А затем перевернулся на другой бок...
Руки Чанёля в этот момент обхватили Бёна за талию, возвращая на место, вплотную к чужому крепкому телу.
– Доброе утро, Бэкхённи, – сонно прошептали ему на ухо. По позвоночнику побежало множество разрядов. – Куда ты собрался?
– В...в ванную, – скомкано ответил Бэкхён, сгорая от стыда и коря себя за неудачу.
– Это хорошо, – дыхание Чанёля щекотало щеку. – Пойдем вместе?
Пальцы Чанёля забрались под футболку Бэка. Тот чуть не задохнулся от возмущения.
– Отпусти, – Бэкхён перехватил чужие ладони и постарался отстраниться. Ему хотелось оказаться подальше от Чанёля, которому вздумалось лапать его с утра пораньше, и Бэк даже не представлял, что будет дальше.
– Хей, – Чан резко перевернул Бэкхёна на спину и навис сверху. – Может, будешь моим завтраком?
От ужаса у парня язык отнялся, а кожа стала белее мела. Он, не моргая, уставился на Пака.
«Нет, не убивай меня».
– Ну, что ты? – Чанёль окончательно проснулся, увидев страх в глазах Бэка, и поспешил сбавить обороты. – Черт, я ведь не в этом смысле. Ты совсем не понимаешь шуток? Прекрати выглядеть таким, иначе я сорвусь прямо сейчас.
Это подействовало. Бэкхён отодвинул плечом Чанёля, и тот слез с кровати. Ну и шутки у него, что волосы дыбом встают.
Чан подошел к окну и распахнул шторы, позволяя солнечному свету заполнить комнату, затем парень развернулся к Бэкхёну и так широко улыбнулся, что тот на секунду забыл, кто такой Чанёль, ведь он выглядел так... обычно.
Бэк сел на кровати, растерянно щурясь от солнечных лучей. Чан подошел и растрепал волосы Бэкхёна ладонью, вмиг заставив его собраться и напрячься.
– Сейчас позавтракаем, а потом я покажу тебе дом.
– Я не хочу, – Бэкхён врал, конечно, он хотел есть. Но вот у него совсем не было желания возвращаться в столовую и видеть остальных членов семейства Пак. Ему и Чанёля хватает.
– Врешь, – Чанёль посмотрел с укором. – Ты уже целые сутки, должно быть, не ел.
– Почему бы тебе не оставить меня?
– И позволить тебе умереть с голоду?
– У меня такой большой выбор, – усмехнулся Бэкхён и, встав с кровати, направился в ванную. Он включил воду в раковине и ополоснул лицо. Когда он обернулся, то увидел, что Чанёль стоит в дверях, опершись плечом о косяк.
– Если ты боишься моей семьи, я отведу тебя сразу на кухню, чтобы ты поел. Идем. Хотя, нет, подожди... – Чан окинул взглядом немного помятого Бёна. – Я сейчас вернусь.
Он вышел из комнаты, послышался щелчок замка. Бэкхён грустно вздохнул и подошел к окну, чтобы посмотреть на колыхающуюся зелень и немного успокоиться.
Ему хотелось до невозможности уменьшиться. Сжаться до размеров микроба, чтобы стать незаметным и исчезнуть.
Зачем это все? Почему?
Перед глазами все еще стояла миска с тушеным мясом, а затем вспомнился бестактный и когда-то живой Квон. Если бы в желудке Бэкхёна что-то было, то его бы давно вывернуло.
Он чувствовал, что его безопасный домик был снесен ураганом, но приземлился не в стране Оз, а в настоящей стране Кошмаров.
Бэк дотронулся до грязноватого стекла, и от его пальцев остались следы. Как долго он может оставаться живым заложником? Неужели, пока не надоест хозяевам? А затем его... Убьют и съедят под кислым соусом и с таким же невозмутимым видом, словно бы жареного цыпленка.
Чанёль сказал, что Бэка не тронут, но доверять убийце и людоеду? Бэкхён пока еще не спятил, как все обитатели этого дома. И Чанёль такой же сумасшедший. Он же относится к Бёну так, будто в порядке вещей распоряжаться его жизнью.
Но ведь Бэкхёна же ищут, верно? Друзья, должно быть, обыскались его в лесу, а по возвращении домой обратились в полицию, к отцу Чондэ. Но только как же полиция выйдет на семью Пак? Раньше на их счёт подозрений не возникало. Только если начнут прочесывать лес и набредут на особняк. Вот только до этого тело успеют спрятать под половыми досками.
Дядя с тетей вернутся к концу недели и не застанут Бэкхёна дома, а потом их ждет настоящий шок.
Дверь хлопнула, и в комнату вошел Чанёль, принеся с собой какие-то тряпки.
– Вот, я тут посмотрел свои старые вещи, которые мне малы. Не ходить же тебе все время в грязном.
С этими словами он положил стопку вещей на кровать. Бэк подозрительно покосился и взял верхнюю футболку темно-синего цвета с выцветшей надписью. Она была больше на пару размеров, но это действительно лучше, чем его испачканная одежда. Но все же Бэкхён мешкал.
– Давай переодевайся, и пошли, – поторопил Чанёль.
Бэк перебрал остальные вещи, которые тоже были ему велики, но хотя бы чистые и пахнущие порошком. Решив, что терять ему нечего, Бэкхён решил переодеть только футболку, ведь подходящие по размеру штаны у Пака были, возможно, только в средней школе. Бэк стянул свою грязную, замечая попутно, что, кроме всего, на плече появилась дырка.
Спиной Бён почувствовал прожигающий взгляд Чанёля, и по коже побежали мурашки. Он поторопился поскорее натянуть чистую футболку, при этом чуть не запутавшись в рукавах.
Чан поманил рукой и вышел в коридор, и Бэкхён последовал за ним. Там за дверью, его руку крепко сжали и потащили за собой. Парни спустились на первый этаж, а затем направо в противоположную от столовой сторону. Здесь в углу коридора была небольшая лесенка с деревянными перилами и ступеньками, по которым Пак и потащил Бэкхёна.
– Осторожней, – Чан вовремя дернул Бэка вверх, пока тот не ударился коленкой, и затащил в светлую комнатку. – Вот и пришли, это кухня, а за этой дверцей, – он указал на деревянную дверь на засове. – Кладовка.
На кухне было довольно уютно, что удивило Бэкхёна. Не такой он представлял себе кухню каннибалов. Деревянный стол посередине, шкафчики на стенах, холодильник, раковина, четыре конфорки на плите. На единственном окне тонкие занавески в коричнево-бежевую полоску.
– Я не знаю, что ты будешь... Может, посмотришь в холодильнике? – Чан закрыл дверь и примостился на одном из стульев. – Здесь почти никто не бывает, только мама готовит. Ты чего?
Бэкхён опасался заглядывать в холодильник. Почему-то он думал, что там может оказаться что-то страшное. Например, отрубленная человеческая голова. Или еще что.
– Такие вещи хранятся не здесь, – словно прочел его мысли Чанёль. Бэк обернулся – тот сидел, подперев щеку рукой, и пристально смотрел на Бэкхёна.
– А ты... есть не хочешь? – поинтересовался Бён на всякий случай. Он бы в жизни больше не хотел наблюдать картину, как перед ним едят человеческое мясо, словно это свинина.
– Хочу, конечно. Слушай, – Чан встал с места. – Ты давай садись, я яичницу пожарю и что-то вроде сэндвичей с ветчиной могу соорудить. Я, конечно, не мастер готовки, но, надеюсь, дом не спалю.
Он рассмеялся и подошел к холодильнику, открывая его. Тогда Бэк увидел его содержимое и понял, что действительно опасаться нечего: молочные продукты и овощи. Никаких кровавых обрезков.
Бэкхён сел на стул и уперся взглядом в деревянную столешницу.
– Остальные, может, еще спят, – вслух рассуждал Чанёль, гремя посудой за спиной у Бэка. – Сёрин спит до обеда, а Чоль и Дан вообще неизвестно где ходят. Если папе не нужно на работу, то он тоже долго спит. Возможно, что мама и господин Шин, наш дворецкий, уже проснулись. Может, он в подвальной кухне прибирается.
Подвальной кухне? Бэку не хотелось бы там оказаться, судя по всему, именно там делаются и хранятся «такие вещи». Похоже, что весь дом Паков выглядит как обычный загородный особняк, за исключением этой самой подвальной кухни. Может, вход в нее даже как-то спрятан. Бэкхён надеялся, что в запланированную Чаном экскурсию не входило посещение подвалов.
И страшно – видеть, что для них это нормально.
Чанёль, выросший в этой семье, не может быть другим, поэтому Бэк не может перестать его бояться. Этого парня, что, беззаботно болтая, жарит яичницу на сковородке. Но тут все же надо придерживаться особой линии поведения: лучше не злить этого парня, не выводить из себя. Надо лишь сохранять деликатность и осторожность, ничем не скомпрометировать себя.
– О чем задумался? – раздалось сверху. Бэкхён задрал голову и увидел, что Чан стоит прямо за его спиной.
– Да так, не о чем.
– Я знаю, ты не очень разговорчив. Но вот с Чондэ часто о чем-то говоришь.
Чанёль отошел к плите и положил на тарелки яичницу и пару сэндвичей. Затем поставил одну тарелку перед Бэком, а сам сел напротив.
– Спасибо, – пробормотал Бэк, отрезая кусочек от яичницы. – Можешь, кстати, взять мой сэндвич. Я не ем ветчину.
– Почему? – удивился Чанёль, который умудрялся говорить с набитым ртом. – А, ты еще говорил, что не любишь говядину и свинину.
– Я почти не ем мяса.
– Вегетарианец, что ли?
– Нет, у меня проблемы со здоровьем, – Бэкхен ел и все еще не отрывал взгляд от столешницы, рассматривая узоры на дереве.
– О, я не знал, – протянул Чан, забирая с тарелки Бэкхёна сэндвич. Некоторое время они завтракали молча, но потом Пак прервал наступившую тишину неожиданным вопросом.
– Кстати, я хотел спросить, – Чанёль сплел пальцы перед собой. – Тебе нравились мои цветы?
Бэк поперхнулся воздухом и вскинул голову. Почему он раньше не подумал об этом? Судя по всему, ту записку мог написать Чанёль, а значит, и букеты тоже оставлял он.
Бэкхён постарался вспомнить, с какого момента приблизительно начали появляться цветы на заборе, но мог предположить только, что где-то в начале марта. А Пак к тому времени жил в городе полмесяца, не больше.
– Зачем? – невольно вырвалось у Бёна.
– Ну… Таким образом чаще всего выражают симпатию, – улыбнулся Чан. – Разве нет?
– К девушкам. И не поминальными венками.
– Так тебе не понравилось, – кажется, Чан немного поник. – Иногда мне удавалось нарвать живых цветов, но легче было взять искусственные. Тем более, они такие красивые и не вянут.
– Только не говори, что на самом деле брал их на кладбище…
– А что?
Бэк чуть не свалился со стула, и подумал, что пора бы готовиться к нервному срыву, когда можно орать и крушить все вокруг. Потому что нет, совсем ничего! Абсолютно ничего в том, что незнакомая шпала-людоед тащит к его дому цветы с кладбища, а потом запирает в собственном доме.
– Эй, Бэк, – заметил странное выражение лица Чанёль. – Я не знал. Ты не думай, я не отношусь к тебе, как к девушке. Собственно, у меня никогда такого не было, поэтому я не знал, как себя вести.
– Это ты следил за мной? – холодно спросил Бэкхён.
– Я не следил! Ну, не совсем, просто провожал тебя иногда. Особенно, когда заметил, что некоторые парни задирают тебя. Тем более, я больше хотел узнать о тебе.
Бэк ничего не ответил на это. А что говорить: что в таких случаях обычно подходят, знакомятся, общаются. Но ясно, что слово «обычно» не относится к Чанёлю. С ним явно много чего не так. И почему такому человеку понравился Бэкхён – большая загадка. Как вообще среди всей толпы студентов можно было приметить именно его, ничем не примечательного невысокого парня, у которого не очень много друзей. Чанёль, как Чондэ вроде упоминал, казался со стороны просто веселым студентом. А на деле все оказалось… Намного страшнее.
– Бэкхён, – Чан положил свою руку на ладонь Бёна и сжал ее. – Я понимаю, тебе нужно время. Но я не всегда могу быть сдержан. Просто ты мне очень нравишься, и я не знаю, что с этим делать.
Бэк поджал губы, не зная, куда деться от прожигающих черных глаз Чанёля. Ясно, тот не шутит. И не важно, что им движет: симпатия или похоть.
– А теперь идем, я покажу тебе наш дом, – Пак подорвался с места и потянул Бэкхёна за собой, и тому опять ничего не оставалось, как идти следом. Но после завтрака все же Бэк почувствовал себя лучше.
– На первом этаже столовая, гостиная, папин кабинет с библиотекой, – перечислял Чанёль, выводя старшего снова в холл и указывая пальцем в разные стороны. А затем провел Бэкхёна в гостиную, демонстрируя красивую комнату с кожаными диванами и большим телевизором. Здесь же была большая стеклянная дверь, которая вела на открытую террасу.
Обратно в холл, к лестнице. Здесь опять внимание Бэкхёна привлекла картина с чудовищем, которую можно было рассмотреть подробнее. У монстра было тело красного льва, а хвост походил на хвост скорпиона. А вот голова была человеческой, правда, непонятно, кому она могла бы принадлежать – мужчине или женщине. Длинные рыжие волосы, напоминавшие гриву, опутывали ствол дерева в тени которого и притаилось существо. И самыми пугающими были глаза чудовища, налитые кровью и словно следящие за тобой, где бы ты ни стоял.
– Это вход в подвал, – Чанёль за спиной Бэка показал на дверь под лестницей. – Подвальная кухня, хозяйственное помещение и комната Шина.
Бэк отвлекся от картины и, посмотрев на темно-серую дверь, сглотнул. Теперь дворецкий казался более пугающим. Ведь как можно жить там?
– На втором этаже комнаты родителей, Чоля, Дана и Сё. Он такой же большой, – говорил Чан, ведя Бэка дальше по лестнице. Бён подумал, что на его запястьях точно останутся синяки из-за привычки Чанёля таскать его словно тряпичную куклу. Шаг Пака широк и быстр, а Бэк еле поспевает следом.
– Пожалуй, нам сюда не стоит… – пробормотал Бён, оказываясь в холе второго этажа. Не хотелось ему встречаться с остальными членами семьи.
– Ладно, – пожал плечами Чан, резко разворачиваясь. – Тогда на наш этаж.
– Наш? – переспросил Бэк, морщась, так как Чанёль чуть не вывернул ему руку.
– Ой, прости, тебе больно? – заметил Чан, притормаживая. – Наверное, я слишком все это, да?
– Да, – кивает Бэкхён. Однако Пак не отпускает руку Бёна, только вроде старается не так сильно теперь сжимать его запястье. А затем медленнее поднимается наверх.
– На третьем этаже моя комната прямо напротив гостевой. На самом деле, эта должна была быть комната одного из близнецов, но они не захотели жить раздельно. Так что до этого времени комната пустовала. Давай, я хочу показать тебе свою комнату.
Бэкхён отметил, что на третьем этаже почему-то темнее, чем на остальных. В конце коридора только полукруглое оконце наверху, бра на стене не горит. Прямо напротив друг друга две двери. За той, что справа проснулся Бэкхён, а за другой – комната Чанёля.
Чан пропустил старшего вперед и только потом зашел сам. Бэкхён остановился посередине комнаты, не зная, что ему делать, и Чанёль молчал, словно бы давая Бёну время осмотреться.
В самой комнате был ужасный бардак, но это не казалось удивительным. Вещи на стульях, не разобранные сумки, шнуры и провода от техники на полу. Все такое обычное, что это даже ненормально. Слева от двери большой шкаф и письменный стол, полностью заваленный барахлом, упаковками от еды и какими-то потрепанными тетрадями и книгами. Справа – другая дверь и рядом большая незастеленная кровать, на которой одиноко лежала акустическая гитара. И что примечательно – прямо напротив двери огромное окно с широким подоконником, на котором легко уместиться даже Чанёлю.
Бэкхён понимал, что Чан ждет от него каких-то слов. Но Бэк не хотел начинать разговор, пусть молчание и давило.
– Я понимаю, здесь все вверх ногами, – усмехнулся Чанёль, пиная ногой пластиковую бутылку из-под колы. – Сядь уже куда-нибудь.
«И не только здесь», – подумал Бэкхён и запрыгнул на подоконник. Было страшно оставаться наедине с Чанёлем в запертом пространстве.
– На самом деле, я попробую здесь прибраться как-нибудь, – продолжал Чанёль, подвинув гитару и разместившись на кровати. – Некоторые сумки еще не открыты со времен переезда. Просто я не разбираю их полностью. Мы не очень часто переезжаем, но делаем это очень быстро. Я родился в Сеуле, а старшие братья в Кояне. У меня была еще старшая сестра, но она умерла до моего рождения, о ней не любят говорить. Сёрин родилась где-то в Кёнги-до. Откуда мои родители, я даже и не знаю. После моего рождения мы еще года четыре прожили в столице, прежде чем переехали в Кёнги-до. Там я и в школу пошел. Дальше снова переезд, я сменил школы так три-четыре. Потом университет в Сувоне, а теперь вот здесь. Сё тоже перевелась в местную школу, папа и Чоль с Даном нашли работу.
– Кем работает твой отец? – Бэк подумал, что молчать слишком долго будет неправильно и решил все же разбавить монолог Чанёля. Да и не мешало бы узнать кое-что о семье Пак.
– Он врач, хирург. В провинции всегда найдется место. Что касается денег и этого всего, – Чан развел руками, словно бы имея в виду дом. – То дедушка оставил большое наследство маме.
Ясно, на какие деньги госпожа Пак покупает ингредиенты для готовки.
Бэк повернул голову к окну, наблюдая пейзаж, который отсюда открывался. Был виден забор, окружающий дом, кусочек сада на заднем дворе. Внезапно Бэк увидел, как что-то большое и черное движется по двору. Он пригляделся внимательнее, развернув корпус. Этим «чем-то» оказался огромный ротвейлер – мощный черный пес с жесткой шерстью. Собака порыскала под забором, а затем исчезла на задворках.
– Это Чума, – раздался голос совсем рядом. Бэк развернулся и увидел, что Чан стоит рядом, и колени Бёна почти упираются в его живот. – Еще есть ее братья Бес и Хантер. Боишься собак?
Бэкхён отрицательно повертел головой, отодвигаясь назад, потому что ему неудобно, когда Чан так близко и вообще возвышается над ним. Вообще Бэк любит собак, и в детстве у него был щенок бигль. Его пришлось отдать в добрые руки, после того, как Бэкхён покинул Сеул, ведь у дяди аллергия на шерсть. Но вот эти собаки вызывали опасения, особенно сейчас, когда стали известны жуткие клички.
– А меня боишься? – Чанёль уперся руками о подоконник, наклоняясь ближе к Бэкхёну.
– Нет, – ответил Бэк и сам понял: врет. И Чанёль это тоже понял.
Сердце Бэкхёна громко колотилось. Он боялся вдохнуть.
Чан, как и вчера, запустил пальцы обеих рук в волосы Бэка, касаясь подушечками кожи головы. Словно жжется. Чанёль провел по волосам от висков к шее, обхватывая голову Бэкхёна. Тот дернулся и вжался в оконное стекло.
Бэк вцепился в локти Пака, желая отстранить его руки. Но Чанёль был очень напорист, и сопротивление Бэкхёна то ли ему не нравилось, то ли распаляло. Чан подался вперед и поцеловал. Сначала почти промахнулся, потому что Бён дернул головой, но затем Чанёль сильнее притянул Бэкхёна к себе, и целовал глубоко и развязно, не смотря на то, что ему не отвечали, полностью подавляя попытки к сопротивлению.
– Нет, Чанёль, – задыхался Бэк, пытаясь вдохнуть в те секунды, когда Чан отстраняется. – Нет… Хватит. Чан…
Одной ладонью Чанёль придерживал Бэкхёна за затылок, а другую положил ему на поясницу, сминая ткань широкой футболки. Продолжал целовать, ведь он так ждал этого. Бэк почувствал его горячий язык у себя во рту. Вроде и противно, а вроде и страшно, Бён не решился укусить Чанёля, боясь внезапной реакции.
– Бэк, – выдохнул Чанёль и распрямился, не убирая рук. – Как я позволил человеку украсть свое сердце?
Бэкхён уперся лбом в грудную клетку Пака, а слышал только свое сердце в ушах: бом-бом-бом. Губы горели.
Больно.
«Только, пожалуйста, больше ничего не делай. Не трогай меня, не трогай» – думал Бэкхён, поднимая голову и видя темные глаза Чанёля, которые так же прожигали его. И спасение пришло неожиданно.
– Чанёль! – раздалось из-за двери. – Ты проснулся?
– Да, мама! – ответил Чан, отстраняясь от Бэкхёна.
– Ты поел? Помнишь, что сегодня нам надо в город?
– Черт, – прошипел Чанёль. – Ненавижу эти поездки по магазинам. Да, я поел! Скоро спущусь.
– Не задерживайся, – послышался цокот каблуков.
Чанёль отошел к шкафу.
– Это займет некоторое время, – сказал, стоя спиной к Бэкхёну. – И это… ты прости, что набросился так. Тяжело ясно думать, когда ты рядом. Хах, ты посмотри, расцарапал мне плечи, надо рубашку с рукавом…
Бэкхён провел тыльной стороной ладони по губам. Похоже, ждать взаимности от него не будут. Чанёль больше ничего не говорил, просто молча переоделся, а затем вышел из комнаты, не взглянув в сторону Бэка.
Вот тебя впервые в жизни и поцеловали, Бён Бекхён.
_______________________________
Примечания:
План дома Чанеля
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:50 | Сообщение # 6 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| galbitang
Как ты позволил человеку украсть своё сердце?
Запоздало Бэкхён подумал, что его не отвели обратно в комнату для гостей, а оставили в этом хламовнике, где до сих пор чувствуется явное присутствие хозяина. Парень поднялся с подоконника и проверил дверь, которая, к удивлению, оказалась открытой. Бэк вышел в коридор и догадался, что его заперли на этаже: двустворчатые двери, ведущие на лестницу, были плотно закрыты.
Бэкхён вернулся в комнату Чанёля и осмотрел окно, на котором не было решетки в отличии от окна в гостевой комнате. Бэк поднял щеколду и раздвинул старые деревянные рамы, вдыхая свежий воздух. Посмотрел вниз – высоко, и никак не спустишься же, и даже если был какой-нибудь способ, то Бэк помнил, что во дворе свободно разгуливает три жутких ротвейлера. Он не сомневался, что псины разорвут его на клочки, если предоставится такая возможность.
Бэкхён вздохнул, устремляя взгляд на зеленые стены деревьев. Как же хочется домой. Бэк отошел от окна к письменному столу, бессмысленно перебирая полупустые пачки рисового печенья и «Choco Pie». Ничего полезного. Да и вообще, разве его бы оставили в комнате, в которой есть что-нибудь опаснее шоколадных пеперо? Если бы только Бёну удалось добраться до телефона или выйти в интернет, чтобы сообщить о своем местонахождении.
Бэкхён начал методично обыскивать комнату в поисках какого-нибудь гаджета, и в течении часовых поисков он нашел много разных вещей, но не то, что нужно. Ни ноутбука, ни планшета, и уж тем более смартфона, который Чан забрал с собой.
Так грустно, наверное, ему никогда еще не было, за исключением того происшествия семь лет назад. Словно бы он вернулся в прошлое.
Бэк со злостью отбросил стопку журналов обратно на стол, отчего с него посыпались остальные. Парень чертыхнулся и начал собирать их. Все же в комнате у Чанёля такой же бедлам, как и в голове. Кладя стопку обратно, Бэк обратил внимание на потрепанную большую тетрадь, которая раньше лежала, наверное, в самом низу. Он взял ее в руки и перелистнул несколько страниц – это были не конспекты лекций. На линованных страницах знакомыми корявыми буквами были написаны разные тексты, и карандашом кое-где были обозначены аккорды. Бэкхён с любопытством перевернул еще страницы, пока не наткнулся на одну из последних страниц, слова на которой привлекли его внимание. Его взгляд перепрыгивал через строчки, выхватывая отрывками.
«Ночь красит алым, и человек поддается тьме,
Ночь прячет ужасы за закрытыми дверями.
…
Услышь мой вой, приди ко мне.
Утешь меня, скажи, что ночь зажигает звезды.
Скажи, что тебе все равно. Скажи, что не уйдешь.
Я не хочу пачкать тебя красным.
…
Я мечтаю коснуться твоей лунной кожи,
Но не знаю, чего хочу больше: любить тебя или съесть тебя».
– Отдай это! – Бэкхён не заметил, как открылась дверь, и в комнату вошел Чанёль. Стоило тому увидеть, как Бэк держит в руках его тетрадь, он в два шага преодолел расстояние, разделявшее их, и вырвал ее из рук застывшего Бёна. Тот попятился назад, думая, что сейчас Чанёль ударит его в ярости, но этого не произошло. Чан просто закинул тетрадь куда-то на полку шкафа.
– Ты пишешь песни? – спросил Бэкхён, отходя чуть дальше.
– Так, просто для себя. Как хобби, – Чан подошел к кровати и провел пальцами по грифу гитары. – Я сам научился играть на гитаре, иногда просто перебираю струны, и что-то приходит на ум.
Сейчас Бэкхён замечает в руках Пака белый пакет, ручки которого немного запотели.
– Это обед, – Чан кладет пакет на подоконник. – Мама приготовила кальбитан, а тебе я принес салат и сливочную картошку. Давай поедим, пока еще горячее.
– Здесь?
– А почему бы нет? – Чанёль вытащил несколько контейнеров и деревянные палочки. – Я знаю, что ты не хочешь есть вместе со всеми в столовой. Я тоже иногда ем в своей комнате, мама привыкла. Только ворчит из-за беспорядка. Она хочет, чтобы Шин здесь прибрался, если я этого не делаю. Вот только я его никогда не пускаю в свою комнату. И вообще мало кого, да и особо они желанием не горят. Не стой, садись и давай кушать.
Чан протянул Бэкхёну контейнеры со сливочной картошкой и салатом, и, взяв чашку с супом кальбитан, опять расположился на своей кровати. А Бэк, наученный горьким опытом, сел на стул, стараясь держаться подальше. Он старался держать себя в руках, но на деле очень злился на Чанёля из-за его недавней выходки. Особенно его напрягало то, что, возможно, было в чашке Чанёля. Кто знал, что из человеческого мяса можно приготовить кальбитан, для которого используются свиные ребрышки?
– Ты ведь помнишь, какая свинина на вкус? – Чанёль оторвался от еды, замечая взгляд Бэка. – Не хочешь попробовать это?
Бэкхён сглотнул и молча продолжил кушать свою картошку.
– Да, жалко, что ты вегетарианец.
– Я не вегетарианец, – рявкнул Бэк, не вытерпев. – И даже если бы я чаще ел мясо, то все равно никогда бы не попробовал человечину!
– Это такое же мясо, как и все остальное. Только достать и приготовить его сложнее. И не у каждого хватит на это сил или желания. Чтобы есть людей, не обязательно быть оборотнем или животным-людоедом.
– Это твое мнение?
– Что? – не понял Чан.
– Ты сам так думаешь или повторяешь чьи-то слова? – пробурчал Бэк, пробуя морковный салат.
Чанёль ничего не ответил на это. Действительно, родители с детства повторяли ему эти слова. Но разве это не правда?
– Папа говорит, что человек — такое же животное, как и любое другое. А мы отличаемся от других семей. Это передается у нас несколько поколений, и в нас течет кровь новых хищников.
– То что ты говоришь, похоже на бред…
Бэкхён хотел сказать «сумасшедшего», но вовремя замолчал, вспоминая о своем намерении не употреблять это слово. В несколько поколений, значит. Похоже, что этим детям с детства промывают мозг.
«Неужели ты сам не понимаешь, что это неправильно?» – готово сорваться с языка Бэкхёна, но он и так сказал слишком много, что могло бы разозлить Чанёля. Тот сурово молчал, съев свой кальбитан.
– А ты на чем-нибудь играешь? – внезапно спросил он.
– Что?
– На каком-нибудь музыкальном инструменте.
– А-а. В детстве… – начал Бэк и замолк.
– Ну?
– Я учился играть на фортепиано, когда ходил в начальную школу, – нехотя ответил Бэкхён, коря себя за то, что поднял тему своего прошлого.
– Здорово, – улыбнулся Чанёль и складки на его лбу разгладились. – У тебя на самом деле пальцы пианиста. Я бы хотел послушать, как ты играешь.
– Я давно уже не садился за инструмент, у моих дяди и тети дома нет пианино, так что я уже почти все забыл.
– Почему ты живешь с дядей и тетей? Где твои родители?
– Я не хочу об этом говорить.
– Они умерли?
– Я не хочу об этом говорить!
– Так это правда?
– Тебе-то что? – огрызнулся Бэкхён.
– Я просто хочу больше узнать о тебе. Ты такой молчаливый и грустный. Если бы ты хоть раз мне улыбнулся, как улыбаешься своим друзьям. Помню, когда первый раз увидел твою улыбку. Ты казался таким серьезным и отстраненным всегда, поэтому это меня поразило. Тогда ты разговаривал с Чондэ в столовой, и он о чем-то пошутил. Ты старался сдержать смех, но все же не мог удержать эту искреннюю широкую улыбку. Ведь ты знаешь, какой ты красивый, когда улыбаешься?
Бэкхён чуть не выронил из рук пустой контейнер, но вовремя поставил его на стол, где было свободное место. Еще никто ему не говорил такие слова. Более того, Бэк порой стеснялся улыбаться, потому что в этот момент его глаза становились узкими щелками и, наверное, это смотрелось очень смешно со стороны.
– Тебя стало так много в моей голове.
– Чанёль…
Бэк стрельнул глазами по сторонам, мысленно расчищая путь отступления. Чанёль сейчас улыбается как полоумный, а что он может натворить в следующую секунду?
– Как мне заставить тебя улыбнуться? Только не проси отпустить. Знаешь же, что не могу.
– Тогда мне больше ничего не приходит в голову.
– Интересно, как люди влюбляются взаимно? – протянул Чанёль, откидываясь назад. – Даже не верится, что такое стечение обстоятельств бывает.
– Я могу вернуться в гостевую комнату? – задает давно волнующий его вопрос Бэк. Хотя кто знает, даже в этом случае Чан пойдет за ним. Чанёль рядом около часа, а Бэк уже снова хочет оказаться в одиночестве.
– Весь третий этаж в твоем распоряжении. Только далеко от меня ты все равно не сможешь отдалиться. Я не настолько глуп.
Бэкхён не думал подобного, ведь каким бы разговорчивым и надоедливым Чанёль не был, полным идиотом его не назовешь. И опять же относится к Бэкхёну, как к домашнему животному.
Как к кролику или щенку. Потому что и кроликов, и щенков едят.
– Мне нужно в ванную, – сказал Бён, поднимаясь.
– Хорошо, – кивнул Чанёль. – В ванную можно попасть из гостевой или из коридора. Тебе помочь?
– Сам как-нибудь справлюсь, – проворчал Бэкхён и вышел из комнаты.
Чанёль потер шею, досадливо морщась. Никак не удается пробить эту броню Бэка, как ни старайся. И еще Паку не удается толком держать себя в руках, когда тот выглядит таким красивым и милым. Так и сорваться недолго, а насиловать Бэкхёна Чанёлю не очень хотелось. Но ведь и сейчас мысли о Бэкхёне в его ванной рождают в Чанёле нервное возбуждение.
Внезапно до Чана доносится испуганный крик. Парень подрывается с места и бежит в ванную комнату, где находит Бэкхёна белого как мел. Он дрожит и беспомощно смотрит на Чана.
– Там… там в ванной, – шепчет он и показывает пальцем. – Это ты сделал?
Чанёль непонимающе хмурится и обходит Бэка, заглядывая в ванную. И сдерживается, чтобы не разругаться последними словами. Некогда белое дно ванной было покрыто ярко-красными разводами и лужами.
– Это кровь.
– Сам вижу, что не гранатовый сок! – нервничает Бэкхён, ломая пальцы. – Откуда она здесь взялась? Утром этого не было!
– Успокойся, это всего лишь глупая шутка. Сто процентов, что дело рук этих придурков. Ну, они у меня получат, – злится Чанёль, так что вздуваются вены на шее. Надо еще раз напомнить близнецам, что не стоит злить Чана, если не хотят, чтобы с ними сыграли другую шутку.
– Боже, – старается успокоиться Бэкхён. – Боже, Боже…
– Бэкхённи, – Чанёль берет его руки в свои, чтобы тот перестал мучить свои пальцы. – Успокойся, не смотри туда. Ты можешь воспользоваться моей ванной. Идем отсюда.
Он вывел Бэка из ванной и проводил в комнату, открывая дверь в свою ванную.
– Я позову Шина, и он приберется у тебя. Проходи.
Бэк опасливо глянул в ванную Чанёля и убедился, что с ней все в порядке. Затем обернулся на Пака, который все еще стоял в дверях.
– Точно все в порядке? – спросил тот.
– Да, все нормально… Уйди.
– А? Сейчас, конечно, – Чанёль окинул взглядом ванную комнату, чтобы убедиться, что ничего опасного здесь нет. А затем вышел, закрывая за собой дверь, и вспомнил, что она закрывается изнутри на щеколду, только когда услышал за спиной щелчок. Чан усмехнулся.
Он подошел к шкафу и достал свою тетрадь в красной обложке. Ту самую, которую листал Бэк. Интересно, как много он успел посмотреть. Увидел ли, как изменилось содержание песен со временем?
Парень взял в руки гитару и расположился с ней на подоконнике. Он может оставить здесь половину вещей, но с этой гитарой он не расстается уже пять с лишним лет.
– Чанёль, – в комнату постучали.
– Это ты, Сё? – Пак отложил инструмент и подошел, чтобы открыть дверь. – Что случилось?
– А почему обязательно что-то должно случиться? – пожала плечами сестра, входя. – Помнишь, ты обещал сходить со мной на пруд сегодня?
– Эм, прости, не получится, – почесал затылок Чанёль, припоминая, что упоминал что-то подобное. – А одна ты сходить не хочешь?
– Не хочу, что мне там одной делать? – нахмурилась Сёрин, падая на кровать. – Где твой Бэкхён?
– У себя, – зачем-то соврал Чан, благо что шум воды за стеной затих до того, как сестра вошла в комнату.
– Это все из-за него, да? – лениво поинтересовалась Сё. – Ты порой только о нем мне и говорил.
– Не преувеличивай, – Чанёль действительно рассказывал сестре о парне из своей группы, но без всяких намеков. – И кому же мне еще об этом рассказывать?
– Да уж точно не близнецам, – усмехнулась девушка, переворачиваясь на живот. – Ты был так заинтересован этим человеком, что я ожидала что-то такое... необычное. А на деле я не увидела в этом Бэкхёне ничего особенного. Таких тысячи. Зачем он тебе?
Чанёль промолчал, не желая вступать с Сёрин в спор. Откуда же ей понять.
– Он будет только мешать, – Сё села на колени и в упор посмотрела на Чанёля густо подведенными глазами. – Лучше избавься от него, пока сам не пожалел. Он всего лишь человек, может, даже никому не нужный. Так еще легче и дешевле.
– Ты начинаешь говорить совсем как мама.
– Фу, не говори мне таких гадостей, – поморщилась Сёрин и кинула в брата подушкой. – Не хочу быть похожей на нее, такая зануда. Ну, пошли же, ты совсем перестал проводить со мной время.
– Почему бы тебе не найти друзей?
– Шутишь, что ли? Как ты только можешь общаться с этими одноклеточными? Ненавижу этих придурков, которые тратят свою жизнь только на видео-игры или погоню за айдолами. Они просто тупые куски мяса и жира.
При этих словах глаза у сестры как всегда загорелись. Так как она была девочкой, то не годилась для охоты, только в подвальную кухню ее пускали с ранних лет.
– Я же сказал, что не могу, – попытался оправдаться Чан, хотя виноватым себя особо не чувствовал. – Еще мало ли что придумают эти адские близнецы, я не могу оставить Бэка.
– Ты кидала, Чанёль, вот и сиди тут вместе со своим Бэкхёном. С Бесом будет интереснее, чем с тобой, – Сёрин вскочила с кровати и быстрым шагом вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Сё яростно застучала каблуками по ступенькам, спускаясь к себе. Глупый Чанёль, тратит время на всякую ерунду. На самом деле Сёрин и Чанёль всегда были близки друг с другом, как младшие дети. Если Чан еще находил друзей в новых школах и университете, то Сё держалась особняком, презрительно смотря из-под черной челки на своих новых одноклассников. Она уговорила однажды папу поймать одну самую противную девицу из своей школы, уверяя, что та достаточно мясистая, чтобы хватило минимум на неделю. Сё была привязана к Чанёлю и все жалела, что у нее нет такой силы, как у брата. Тогда бы ей разрешили охотиться. Она искренне не понимала, почему Чан не испытывает восторга от этой возможности и мало ею пользуется. Эх, если бы они смогли охотиться вместе, как Чоль с Даном. В последнее время глупый Чанёль и так перестал обращать на сестру внимание. Только на кладбище с ней вместе и ходил, и то пропадал потом где-то среди старых могил вместо того, чтобы искать свежие. Бесит.
Как только дверь за Сё захлопнулась, Чан вздохнул, но следом не пошел. Он не хотел ссориться с сестрой. Но кто виноват, что она такая вспыльчивая?
Бэкхён слышал, как кто-то вошел в комнату Чанёля, когда он закончил набирать воду в ванную. Судя по голосу, это была младшая сестра Пака, но Бэка это мало волновало. Он разделся и погрузился в горячую воду с головой. Затем вынырнул, выдыхая, и откинулся назад, позволяя воде ручьями стекать с волос. Он закрыл глаза и почему-то подумал о том, что завтра бы пошел в университет, прежде чем снова нырнул под воду. Под водой он слышал только собственное сердцебиение.
Вынырнув, Бэкхён поджал ноги и уткнулся головой в колени. Перед глазами все еще стояла картина, увиденная в ванной. Эти кровавые разводы… Неужели из человека может вытечь столько крови? Не удивительно, если ему отрубить голову. Бэк подавил рвотный позыв, оставляя красные следы от ногтей на своих руках. Мерзкие близнецы, когда они только успели? Наверное, когда они с Чанёлем обедали. Если Чан сам не причастен к этому жестокому розыгрышу.
Бэкхён больше не мог сдерживать слезы, которые крупными каплями стекали по его и без того мокрым щекам. Бэк еще никогда не плакал от страха.
Он не знал, сколько просидел в ванной. Вода давно остыла, и кожа на руках некрасиво сморщилась от влаги. Бэку было холодно, но он не хотел выходить, не хотел возвращаться в тот ужасный мир за дверью.
Чанёль, видимо, уже давно обеспокоился и пару раз стучал в дверь, чтобы убедиться, что с Бэкхёном все в порядке. Тот что-то сухо отвечал, но открывать дверь не собирался. Наконец, Чан услышал, как сливается вода из ванной, но Бэк все равно не вышел. Тот сидел на резиновом коврике, и прикидывал, как скоро Пак Чанёль захочет ломать дверь. Мокрая челка падала на лоб, и одежда была надета на мокрое тело, так как Бэк не захотел воспользоваться полотенцем Чанёля. Он надеялся, что подхватит воспаление легких, и это будет отличным предлогом, чтобы его оставили в покое.
Чанёль начинал злиться на самого себя за то, что не выкрутил щеколду, прежде чем пускать Бэкхёна в его ванную. Ясное дело, что он может принести себе вред. А может, он даже плачет. От этих мыслях Чанёлю хотелось рычать от бессилия и гнева.
Пак спустился на ужин в столовую, вернулся, а Бэк все еще сидел, запершись.
– Ты и спать будешь в ванной, Бэкхён? – спросил Чан через дверь.
– Захочу и буду питаться твоей зубной пастой. Уж лучше той дряни, которую вы едите, – послышалось оттуда. Видимо, то, что его и Чанёля разделяла стена, придавало Бёну уверенности.
– Хватит дурить! Это уже даже смешно.
– О, а я разве здесь не для того, чтобы развлекать тебя? Или ты хотел, чтобы я научился прыгать через горящее кольцо и ходить на передних лапах?
– О чем ты, черт возьми? – не понял Чанёль. – Ничего такого я не хотел. Открой дверь, давай нормально поговорим.
– Не о чем нам с тобой разговаривать. Ты все равно не слышишь то, что я говорю.
– Бэк… Почему ты так, а? Я ведь не сделаю тебе ничего плохого.
«Не верю!» – хочется крикнуть Бэкхёну, но больше он ничего не говорит, потому что не о чем тут говорить. Может, мама Чанёля уже подсчитала, сколько он должен стоить. Не очень много, наверное, ведь Бэк тощий студент, живущий на стипендию вместе с дядей и тетей. А больше у него никого и нет. Куда уж Чанёлю с его большой сумасшедшей семьей понять это.
– Бэк. Если ты не откроешь сейчас эту дверь. То я. Выломаю ее нахрен, – с глубокими паузами произнес Чанёль, и Бэкхён напрягся. – Я не шучу. Раз. Два…
Замок щелкнул и дверь открылась. Чанёль увидел перед собой Бэкхёна с взъерошенными волосами и немного опухшими глазами. Бён ждал, ударит его Чан или нет, но тот стоял неподвижно.
– Могу я выйти?
Чан отошел от дверного проема, и Бэкхён направился к выходу из комнаты, но Пак схватил его за руку.
– Ты остаешься.
– Я хочу к себе, – Бэк попробовал выдернуть руку, но Чан дернул его на себя. А потом припечатал к стене.
– Хватит трепать мне нервы.
– Хватит таскать меня, как тряпичную куклу. Пусти, мне больно.
– Ведешь себя, как…
– Как злой великан, – вырвалось у Бэкхёна, и пока Чанёль переваривал фразу из «Шрека», ему удалось выскользнуть из-под руки Пака.
– Это я злой великан? – развернулся Чан. Бэк сел на стул, подобрав под себя ноги, понимая, что рано или поздно схлопочет. – Знаешь, только осел может сидеть в ванной, пока не стемнеет. Чего ты хочешь этим добиться? Я тебя везде достану: ты ведь у меня дома.
Да, об этом сложно забыть.
– Пока от тебя одни только хлопоты, – Чанёль ложится на кровать и смотрит в потолок. – Хорошо, что родители об этом не знают, иначе они точно скажут, что я безответственный. Отец и так готов разочароваться во мне, но благо, что у него еще двое сыновей.
Чан повернулся на бок и посмотрел на Бэкхёна. Ему даже понравилось, как тот препирался: хоть немного оживился в этот момент. А сейчас снова стал похож на неживую фарфоровую куклу. Чанёлю это не нравилось, с него достаточно мертвого.
– Бэкхён. Спроси меня о чем-нибудь. Спроси, а то укушу.
Бэк скептически отнесся к этой шутке Чанёля, но все же решил больше сегодня не злить его. Ладно один раз удалось вырваться, но кто знает, получится ли в следующий.
– Что за монстр нарисован на картине, что у вас на первом этаже? – первое, что пришло в голову Бэкхёну. Довольно безопасный вопрос на отвлеченную тему.
– О, это мантикора, – сказал Чан, по-турецки садясь на кровати. – С телом льва и головой человека. Эту картину еще дедушка нарисовал, ему нравилось это существо. У мантикоры три ряда зубов, а на хвосте шипы с ядом, с их помощью мантикора охотится. Она людоед. У папы в библиотеке есть несколько переводов греческих мифов, где написано про нее… Наверное, дед считал мантикору символом нашей семьи, не находишь?
– Может быть, – неопределенно ответил, Бэк. Чудовище ему нисколько не симпатизировало, особенно в качестве демона-людоеда.
– Эй, Бэк, иди сюда, – Чанёль похлопал ладонью по покрывалу рядом с собой.
– Э-э-э. Нет, мне и тут удобно.
– Иди сюда, кусать не буду, обещаю. Или мне силой тебя тащить?
Нет, уж лучше сам. Бэкхён опустил ноги на пол и подошел к кровати, опускаясь на самый ее край. Чанёлю это не понравилось, и он, притянув Бэка за плечи, усадил его рядом с собой, положив голову тому на плечо. Бэкхён поежился,
– У тебя плечо костлявое, – пожаловался Чан. – Задай еще вопрос, если сам не хочешь отвечать.
– Я не знаю, какой.
– Не обманывай, ты же умный. Самый умный человек, которого я знаю.
«Умный человек не попал бы в такую ситуацию», – подумал Бэкхён. Волосы Чанёля щекотали скулы, но хорошо, что тот пока не распускает руки. Вообще Бэкхён понял, что очень странно находиться рядом с Чанёлем. То он добрый и улыбающийся, и кажется, что в нем нет ничего опасного, даже хочется как-то довериться. Может, произойди все при других обстоятельствах, они бы подружились. Но с другой стороны, Бэк помнил, каким Пак может стать неуправляемым, если у него кровь закипит. И что он питается человечиной и убивает людей.
– Бэкхённи-и, – протянул Чанёль, подув парню в ухо, заметив, что тот снова ушел в себя. – Смотри, ты покраснел.
– Не надо так делать, – Бэк отодвинулся. А кто бы не покраснел от такого нахальства? Чан, вытянув руки, обхватил Бэкхёна за талию и повалил его на кровать, сам падая рядом.
– Так лучше? – смеясь, спросил он, подкладывая себе под голову подушку.
– Нет!
Бэк предпринял попытку встать, но Чанёль обхватил его своими ногами, не давая это сделать. Да что же это такое? Бэкхён попробовал руками оттолкнуть от себя Пака, но тот перехватил запястья.
– Бэк, не надо ерзать, а то это может вызвать некоторые последствия.
«Какие еще?» – хотел спросить Бэкхён, но тут почувствовал как через штаны Чанёля эти «последствия» упираются ему в бедро. Ой-ей…
– Отпусти меня, – Бён надеялся, что Чан как-нибудь сам разберется со своим стояком. Но Чанёль как будто не слышал. Он уткнулся в обнажившуюся шею Бэкхёна и провел по ней кончиком носа, вдыхая запах. Бэкхён почувствовал, как Чанёль возбуждается все сильнее, и это начинало серьезно пугать. По правде, Бён все дольше откладывал мысль о подобном исходе и не хотел об этом думать.
– Не хочешь мне помочь? – лукаво спросил Чанёль, а затем опустил вниз и прижал ладони Бэкхёна к бугру на своих штанах. Бэка как током ударило, и он чуть не вскрикнул, когда Чан толкнулся ему навстречу.
– Прекрати!
– Твой испуганный голос еще больше заводит меня, – прохрипел Чанёль, отпуская запястья Бёна, который тут же отдернул руки. – И твой запах. И весь ты. Ты мой.
«Нет, не твой!» – готово было сорваться с языка, но рот Бэкхёна уже заткнули глубоким поцелуем. Чанёль обхватил губу Бэка, удержавшись от желания прикусить. Одной рукой обхватил парня за талию, прижимая к себе, а второй скользнул под резинку своих штанов. Раз за разом целуя сопротивляющегося Бэкхёна, Чан водил пальцами по своему напряженному члену, чуть толкаясь вперед.
Бэк уперся спиной в стену и перестал дергаться, ожидая, чтобы это скорее закончилось. Это тело словно жарили на медленном огне.
Наконец, Чанёль оторвался от Бёна, издал хрипящий гортанный звук и кончил. Тяжело повалился на спину, все еще прижимая к себе Бэкхёна.
– Вот же черт, – хрипло рассмеялся Чанёль, вытирая руку о край простыни. – Прости, Бэк, никто бы не удержался на моем месте. Ты такой аппетитный.
Чан чмокнул Бэкхёна в лоб, положил под его голову вторую подушку.
– Давай спать, завтра мне еще в университет идти. Я постараюсь вернуться раньше.
Чанёль встал и выключил свет. Затем снова лег рядом с Бэкхёном и накрыл их обоих одеялом.
– Ты мне нравишься, очень сильно, – прошептал Чанёль, обнимая Бэка. – Пожалуйста, стань моим.
Бэкхён промолчал. В темноте он слышал, как постепенно выровнялось дыхание Чанёля, и тот засопел. А вот сам Бэк еще долго не мог заснуть и бессмысленно бродил в лабиринтах своего сознания, не находя выхода.
___________________________________
Примечания:
Galbitang (кальбитан) - short rib beef soup, легкий суп из ребрышек.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:53 | Сообщение # 7 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| сellophane noodles
Хэй, кусай сильней, а затем тряси и тряси, пока не потеряешь разум.
Открыв веки, Бэкхён повернул голову и увидел рядом только помятую подушку. Было уже светло, но полдень еще не наступил, похоже, по привычке Бэк проснулся рано, словно бы ему надо в университет. Ему и надо было, вот только туда он не пойдет. Возможно, уже никогда.
Бэкхён поднялся с кровати, направляясь в ванную, чтобы умыться. Чувствовал себя он совершенно разбитым после... вчерашнего.
Поползновения Чанёля пугали. Казалось, он и хотел быть нежным, вот только не смог держать себя в руках.
Раз уж Бэкхён никогда не целовался, то сложно представить, что он почувствовал вчера в чужих руках, прижатый к матрасу. Поцелуи и секс в его мечтах были другими. Не с Чанёлем — это точно, и не так сразу. Бэк был не из тех, кто готов прыгнуть в койку к малознакомому парню, да и раньше никто не горел желанием затащить его в постель.
Бэкхён влюблялся безответно. И у него в мыслях не было надоедать объектам своей влюбленности признаниями. Зачем, если точно знаешь, что получишь отказ? Или насмешку.
В комнате у Чанёля не было часов, и Бэк не знал, когда тот может вернуться из универа. Бён прекрасно помнил, какие сегодня пары, и что надо было к ним учить. Возможно, что Чанёль уйдет с английского.
Вернувшись в комнату, Бэкхён обнаружил новый пакет на захламленном столе. В нем оказались коробочка с соком и пара завернутых в салфетки булочек. Это выглядело так по-детски невинно или по-матерински заботливо, что Бён растерялся. Ну, вот что за странный тип этот Чанёль? Точно шизофреник.
Бэкхён позавтракал, чувствуя приятную тяжесть в желудке после вчерашней голодовки. После он проверил, заперта ли дверь в комнату и убедился, что и в этот раз ее хозяин оставил открытой. Только дверь на третий этаж была заперта, но это только радовало при воспоминании о вчерашней шутке с ванной. Бэк поежился, но, пересилив себя, заглянул в гостевую ванную комнату. Сейчас она сверкала белизной. Похоже, что жуткий дворецкий отлично справляется со своей работой. Интересно, как он оказался на службе у семьи Пак? Шин, кажется, так его зовут. Сам он каннибал или нет?
Думать об этом Бэкхёну резко расхотелось, и он вышел из ванной, потому что еще свежи были воспоминания о кровавых подтеках.
Как же ему все же сбежать отсюда? Можно было бы разбить окно в спальне Чанёля, потом скрутить веревку из простыней, как это делают в фильмах. Только вот, раз, из Бэкхёна никудышный альпинист, два, звон стекла не останется незамеченным, три, собаки. В основном собаки и пугали Бёна. Если бы можно было как-нибудь выбраться со двора, минуя псов...
Чанёль выполнил свое обещание прийти раньше. Он не мог спокойно сидеть на парах, зная, что Бэкхён у него дома. После вчерашней проделки близнецов, за которую им с утра пораньше влетело, Чан опасался оставлять Бэкхёна надолго одного. На всякий случай, с утра он еще раз проверил наличие острых предметов в своей спальне и даже вынес зеркало из ванной. Хорошо, что вчера еще Бэк был так подавлен, что не подумал разбить его.
Раньше Чанёль часто кидал короткие взгляды на Бэка, когда тот старательно строчил лекции. Теперь же его место пустовало. Чондэ, как отметил про себя Чанёль, был хмур, как туча. Чан ревновал Бэка к его лучшему другу за то, что тот может так спокойно находиться рядом и даже оставаться в гостях. Нет, Чанёль не шпионил… просто присматривал.
«Ну, ничего, – Чан улыбнулся. – теперь Бэкхён только мой.»
Чанёль вернулся домой после обеда и, не найдя Бэка в своей спальне, направился в гостевую. Здесь он его и нашел, сидящего на кровати и листающего одну из книг Чанёля. Точнее, эта книга была не совсем его, а отца, позаимствованная из библиотеки. Название ее, как помнил Чан, было что-то вроде «Чудовища Древней Греции» или что-то в этом духе. Заметив, что Бэк перестал читать и теперь пристально смотрит на него, Чанёль приветственно приподнял ладонь, но Бэк тут же снова уткнулся в книгу, словно бы потеряв к Паку всяческий интерес. Это немного покоробило второго, однако он все еще чувствовал себя виноватым за свое вчерашнее поведение. Хотя, простите, какого собственно черта, ему должно быть стыдно? Разве он евнух, чтобы не реагировать на это очаровательное создание? Которое, кажется, засиделось в четырех стенах.
Внезапно в голову Пака пришла, как ему показалось, отличная идея, и он опрометью бросился вон из комнаты. Бэкхёну это не совсем понравилось, и он в который раз пожалел, что двери не запираются изнутри.
Бэк все еще думал о плане побега, ведь надежда на освобождение еще оставалась. Выбраться из окна Чанёля – точно не вариант, только если Бэкхён не захочет разбить свою голову. Значит, надо снова попасть на первый этаж, а там путей на свободу гораздо больше. Насколько Бэкхён помнил, окна в кухне и в гостиной так же украшает витееватая решетка, но вот двери, ведущие в террасу, были стеклянными. Если бы удалось пробиться через них… До того, как Бэкхёну заломают руки или отрежут ноги.
Бён посмотрел на свои конечности, расставаться с которыми совсем не хотелось. Поначалу он думал, что сможет сделать вид, что поладил с Чанёлем, чтобы потом у него был шанс ускользнуть, когда Пак ослабит внимание. Но сейчас Бэк уже не был уверен, что у него получится сыграть привязанность – слишком плохой из него актер, Чан не поверит. Да и первоначальный план не злить хозяев дома тоже катился ко всем чертям. Ведь как можно самому не злиться и держать себя в руках? Так и хочется закатить скандал, разорвав переплеты книг и выбросив гитару Чанёля в окно.
После этого Бэкхён полетит следом, в этом он уверен.
– У меня идея, давай пойдем гулять! – лохматая голова Пака вновь показалась в дверном проеме. Бэкхён поднял голову и вопросительно посмотрел на него, мол, серьезно? В голове у парня тут же щелкнуло, что это тот самый заветный шанс покинуть дом, минуя злых псов, а там можно действовать по обстоятельствам.
– Куда? – с сомнением поинтересовался Бэк.
– Можно по лесу, а если хочешь, покажу тебе пруд. Так ты согласен?
Только Бэкхён хотел дать положительный ответ, как заметил какую-то кожаную полоску с ремешками в руках у Чанёля.
– Что это? – Бэкхён нахмурился.
– Это? – Чан развернул ремешки и продемонстрировал парню широкий ошейник, на котором выгуливают собак. – Думаю, без этого нельзя обойтись, потому что я не хочу, чтобы ты сбежал.
Бэк широко распахнул глаза и уставился на Чанёля, книга упала на колени, и ногти впились в ладони.
– Да ты совсем с ума сошел?! – в ярости заорал Бэк, вскакивая с кровати. – Пошел к черту, я не буду это надевать! Ты меня и за человека уже не считаешь?!
– Бэк, – немного опешил Чанёль. – Я не могу тебя ввести просто так…
– Да за кого ты меня принимаешь? – зашипел Бэк, подходя ближе и тыкая пальцем в грудь Пака. – За дрессированную собачку? Забавную зверушку, которую надо выгуливать на поводке? Да ты ненормальный, если решил, что я это надену! Даже не подходи ко мне с этой штукой, лучше сдохнуть, чем так унижаться. И вообще не подходи ко мне. Ты мне отвратителен!
Выпалив это, Бэкхён хотел пройти мимо, но Чанёль схватил его за плечи и прижал к дверному косяку. Поводок шлепнулся на пол.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Мне плевать. Пусти.
– Бэкхён…
– Ненавижу тебя. Тебя и твою ненормальную семейку.
С каждым словом Чанёль становился мрачнее тучи. Похоже, вчера он реально перегнул палку. Он не хотел так скоро склонять Бэка к более интимной близости, но сдерживаться никак не получалось. Не долговечное же у него терпение.
– Успокойся, – жестко сказал Чанёль, чуть встряхивая за плечи кипящего от злости Бёна. – Хорошо, я не буду надевать ошейник тебе на шею, доволен? Я просто перевяжу им твои запястья, и мы пойдем. Договорились?
Бэкхён хотел еще что-то сказать, и только открыл рот, как вспомнил о своих намерениях поскорее покинуть стены этого дома. Конечно, он еще был очень зол за то, что Пак допустил мысль, что его можно тащить на поводке за шею, как животное, но стоило взять себя в руки, пока не наговорил лишнего. Быть связанным по руками Бэка тоже не прельщало, но это было меньшее из всех возможных зол.
– Хорошо, – процедил парень сквозь зубы. – Но только потому, что хочется выйти, наконец, из четырех стен.
– Вот и договорились, – Чанёль поднял поводок и перевязал им запястья Бэкхёна, затягивая ремешок. Про себя Бэк отметил, что надо незаметно попробовать его ослабить. – Ну, идем?
Пак вновь засветился от радости и потащил за собой Бэка. Они миновали лестницу, и оказались в холле за считанные секунды. Пленник мельком глянул на мантикору, и она тоже стрельнула в него голодным взглядом. Еще Бэкхён заметил дворецкого Шина, который вышел из столовой и проводил их до крыльца.
– Постарайтесь вернуться до ужина, – сказал он Чанёлю напоследок, на что тот только часто закивал.
Когда парни вышли на крыльцо, Бэк сощурился, стараясь привыкнуть к дневному свету. Заодно он быстро оглянулся по сторонам, не видно ли где собак. Передний двор у Паков был такой же образцовый, как и внутреннее убранство дома – клумбы с цветами, качели, дорожка, вымощенная булыжником, и красивая калитка, прямо за которой начинался лесной массив. Бэкхён не представлял, как далеко отсюда может находиться автострада или какая-нибудь дорога, ведущая в город.
Чанёль, стараясь сильно не тянуть кожаный ремень, чтобы тот не натер Бэку руки, повел парня рядом по тропинке.
– Наверное, раньше здесь было озеро, только оно давно заросло, поэтому остался только небольшой зеленый пруд, – заговорил Чан. – С тропы можно свернуть, но потом сложно вернуться назад, если не знаешь дороги. Можно даже ходить кругами, легко запутаться. Чоль и Дан здесь обычно не ходят, они предпочитают держаться ближе к городу. Родители вообще не любители прогулок, предпочитают на машине передвигаться. Только мы с Сё забредали глубже в чащу. Ты, наверное, редко гуляешь вот так в незнакомых местах?
– Всегда опасался. Один раз пошел, и вот.
– Что?
– Странный парень тащит меня на привязи к какой-то заросшей луже.
Чанёль не обиделся, более того – расхохотался.
– Какой же ты все-таки забавный, Бэкхён. Если бы ты был менее замкнутым, то стал бы душой компании.
Шли парни неспеша, поэтому казалось, что время тянется очень долго. А может, так оно и было. Вокруг вырастали стволы деревьев, покрытые кое-где мхом и лишайником. Иногда шорох шагов пугал птиц, которые с предупреждающим криком спрыгивали с веток и исчезали в листве. Чанёль свободно прогуливался по лесу, и Бэкхён шел рядом в том же темпе, чувствуя, как нарастает усталость, но просить о привале не собирался.
Бён в то время, как Чанёль без умолку болтал, стрелял по сторонам глазами, пытаясь обнаружить пути отхода. К сожалению, ремни на запястьях были затянуты туго, хотя Бэк и старался всю дорогу ослабить их, цепляясь пальцами за металлическую застежку. Если внимание Чана ослабло, у Бэкхёна появился бы шанс сбежать, но Чанёль, казалось, может идти так хоть целый день. Конечно, Пак сказал, что здесь легко заблудиться, но рано или поздно все равно же можно выйти к людям. Хотя Бэкхён предпочел бы поплутать по лесу, чем возвращаться в ненавистный жуткий дом.
– Ты не думай, я не дурак, – сказал Чан, поворачивая голову к Бэкхёну. – Знаю, что хочешь сбежать, поэтому Шин и мама отговаривали меня вести тебя на прогулку. Но ты же не пленник, ты… Мой.
– Не твой я.
– Почему мы не можем быть хотя бы друзьями?
– Действительно, дай подумать…
– Я не решался подойти к тебе в университете. Я не очень разбираюсь в подобных вещах, как ты понял. Поэтому я не знал, как с тобой заговорить и о чем, тем более ты держался ото всех так холодно и отстраненно.
– И после этого я тебе еще и понравился?
– Ага.
«Псих», – подумал Бэк, чувствуя, как Чанёль притянул его ближе, так что они шли, почти соприкасаясь плечами.
Чан не стал углубляться в тему и на некоторое время замолчал.
Где-то вдалеке показался просвет меж деревьев, и Чан ускорил шаг.
– Ты не устал? Сейчас передохнем. Осторожно, тут спуск.
Бэк вышел из леса вслед за Чанелём. Перед ним открылась удивительная картина: вокруг их все еще окружало широкое кольцо леса, а посередине большого свободного пространства лежал пруд. Он был не таким, каким Бэк ожидал его увидеть, вода в нем не была мутной и илистой, а гладкой и темно-зеленой от отражающихся в ней деревьев. На поверхности покачивались желтые кувшинки, берега заросли травами, среди которых мелькали белые и розовые цветочки.
– Я умею ценить красоту, – рассмеялся Чан, заметив удивленный взгляд Бэка. – А можно всю жизнь прожить рядом и ничего не замечать. Спускайся осторожнее.
Парни спустились к берегу, и, распугав каких-то жучков в траве, Чанёль повалился на спину. Поводок натянулся, и Бэку оставалось только сесть рядом.
– В такие моменты человек может почувствовать себя свободным, – довольно зажмурился Чан, потягиваясь.
– Только не я, – сказал Бэк, опуская глаза на свои связанные запястья. Ему нравилось вдыхать свежий воздух, наполненный ароматами цветущих трав и свежестью водоема, чувствовать приятный ветерок в волосах. Но от одной мысли о новом заточении начинало тошнить.
– И не я, – тихо сказал Чан. – И все же, какая прекрасная иллюзия свободы.
Чанёль положил голову на колени к Бэкхёну, накручивая на пальцы тонкий ремешок.
– Я бы хотел остаться здесь на целую вечность, если бы ты тоже остался. Меня дерет изнутри. Вот как ты мне нужен.
– Чанёль, – наконец, решил заговорить Бэк, отворачиваясь в сторону и наблюдая, как божья коровка ползет по нагретому камню. – Я тебе не нужен, ты просто не знаешь, чего хочешь. Кого ты пытаешься мной заменить, я не понимаю, то ли брата, то ли любовника, то ли домашнее животное.
– Нет, нет, нет! – Чанёль развернулся, смотря прямо в глаза Бэкхёну своим пронзительным взглядом. – Бэкхён – это Бэкхён, и никто не сможет его заменить.
Чан встал и, обхватив голову Бэка, поцеловал его, опрокидывая на землю. Почему-то губы Чанёля были горькими, может, до этого жевал травинку. Бэкхёну показалось, что на него навалилась целая Вселенная с желтыми кувшинками и теплом нагретой земли.
– Скажи… – выдохнул Чанёль, отрываясь от Бэкхёна, и замолчал.
Травы щекотали Бэкхёну шею, и щеки касался розовый цветок с душистым запахом. Небо было такое огромное, а Чанёль лежал так близко, и все это вместе кружило голову. Сейчас Бэк не чувствовал страха, только какую-то обреченность. Он закрыл глаза.
– Скажи, если хоть маленький шанс, что я могу тебе понравиться? – спросил, наконец, Чанёль, и голос его вопреки всему прозвучал так далеко.
– Нет, – прошептал Бэкхён. – Нет. Нет.
Он бы хотел, чтобы с каждым произнесенным «нет» вокруг него выстраивалась все более непроницаемая стена, которую не под силу никому разбить. Чтобы с каждым «нет» это становилось чуть более правдой.
– Ясно.
Чанёль знал, что не получит другого ответа. Все эти глупые сказки про Стокгольмский синдром годятся только для сопливых дорам.
Бэк открыл глаза, провожая взглядом белоснежные перья облаков. Где-то ближе к воде стрекотали насекомые. Когда Бэкхён был маленьким, то его семья выбиралась на пикник разве что в парк. Здесь природа была дикой и непокорной человеку. Бэка это немного пугало, но он не собирался опускать руки и совсем отчаиваться. Как только появится шанс, Бён обязательно им воспользуется, а там будь, что будет.
Близился вечер, и домой парни возвращались в сумраке, сгустившемся в лесу. Чанёль молчал с тех пор, как они отошли от пруда, казалось, мысли полностью захватили его. Бэк осторожно потянул ремешки, стараясь высвободить запястья. Ремешок скользнул вверх, к большим пальцам, и Бэк попробовал подцепить его, но на его руки легла ладонь Чанёля.
– За идиота меня принимаешь? Я же уже сказал, что это бесполезно. Я могу тащить за собой Беса, а он самый строптивый и кровожадный пес, и даже на хозяев, похоже, может кинуться. Он только отца и слушается.
– Зачем же держать такую собаку?
– Потому что мой отец обожает покорную жестокость, – глухо сказал Чан, убирая руку, и ускоряя шаг. – Просто идем домой.
– Неужели ты думаешь, что это место я смогу когда-нибудь назвать своим домом? – Бэк перешел на легкий бег, потому что не успевал следом.
– Мне все равно. Где мой дом, там и твой.
Бэкхёну это совсем не нравилось. Уж лучше бы Чанёль болтал без умолку о ерунде, чем отпускал такие комментарии.
За изгородью на качелях сидела Сёрин и слушала музыку через айпод. Заметив, что калитка отворилась, и во двор зашел Чанёль, она сначала улыбнулась, но стоило следом показаться Бэкхёну, как улыбка стерлась с ее лица. Она вытащила из ушей белые наушники и помахала брату.
– Где ты был? Ты пропустил ужин.
– На пруд ходили, сегодня хорошая погода.
– В следующий раз подожди моего возвращения, я тоже хочу сходить.
– Хорошо, – кивнул Чанёль, и они с Бэкхёном по каменной дорожке направились к дому. Дверь им открыл Шин и тоже напомнил о пропущенном ужине. Чан ответил, что поест на кухне, и принялся развязывать Бэку руки. Шин кинул на них неодобрительный взгляд и скрылся в гостиной. Пак отвел Бэкхёна на третий этаж и запер снаружи.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – донеслось из-за двери. Бэкхён отправился в ванную для гостей, умыл свои грязные руки и лицо. Ему показалось, что его футболка еще пахнет кислым запахом травы.
– Ты самый большой дурак, Бён Бэкхён, – произнес вслух парень, возвращаясь в гостевую комнату. Если бы он знал, что эта прогулка не оправдает всех его ожиданий, то лучше бы остался здесь. Теперь, когда он снова вдохнул полной грудью запах свободы, еще сложнее было сидеть взаперти в полутемной комнате. Бэк попытался успокоиться — теперь, по крайней мере, он знает расположение тропинок и сможет в случае чего быстрее сориентироваться. Тем более при возвращении он заметил, что задний двор отделен от переднего с одной стороны железной сеткой, за которой, скорее всего, держат собак. Хорошо, что не пришлось идти мимо этих животных.
Бэкхён стянул грязные кеды и повалился на кровать. Пробежался глазами по паре строчек из оставленной здесь книги, но отбросил ее в сторону и повернулся на бок. Близилась ночь, и Бэкхён боялся ее наступления, ведь тогда Чанёль снова может позволить себе что угодно, а пленник и так измотан долгой прогулкой. Он потер запястья и протянул руку под подушку, где ему удалось кое-что спрятать. Это было смешно, но, пусть так, Бэк чувствовал себя немного спокойнее.
Чанёль после ужина поднялся наверх и заглянул к Бэкхёну. Тот лежал на кровати, повернувшись спиной к двери, и мерно дышал. Кажется, заснул. Чан поставил на пол у стены поднос с едой и еще немного постоял. Бэкхён спиной чувствовал его пронзающий взгляд и упорно продолжал притворяться, что спит.
Наконец, Чанёль вышел, запирая за собой дверь, и Бэкхён спустился с кровати и подошел к подносу. Здесь была кружка с немного остывшим чаем, фунчоза с овощами и рисовые лепешки. Бэкхён отнес поднос к кровати, сел, поджав под себя ноги, и принялся за еду. К сожалению, посуда не была керамической или фарфоровой, осколок бы неплохо пригодился. Интересно, а какой вред можно нанести пластиковым подносом или деревянными палочками? Последними можно тыкнуть противника в глаз, если только пальцы Бэкхёна не хрустнут раньше, чем палочки. Поев, Бен решил все же спрятать поднос под кровать поближе к изголовью.
Стемнело довольно скоро, и Чан за это время ни разу больше не зашел в комнату, что должно было успокоить Бэкхёна, но на деле только насторожило. Он не мог толком заснуть, все время вздрагивая от незначительных шорохов.
Он проснулся лежа на спине посередине ночи снова, но на этот раз от легкого скрипа двери. Бэк не стал открывать глаза, продолжая делать вид, что крепко спит, и подумал, что это Чанёль опять затеял что-то странное. Бён внутренне напрягся, когда услышал приближающиеся к кровати шаги, его насторожило, что они были слишком легкие, не похожие на широкую поступь Чана.
Бэк отреагировал быстро, стоило человеку запрыгнуть на него, и поднялся, отталкивая от себя незваного гостя. Тот пошатнулся назад, но вновь кинулся на парня. Бэк попытался перехватить руки, но почувствовал острую боль в левой ладони, и тут же нож оказался совсем близко к его горлу.
Глаза Бэкхёна привыкли к темноте и он увидел Сёрин, которая тяжело дышала, нависнув над ним.
– Отпусти. Ты труп, Бэкхён, – прошипела она, вырывая левую руку и ударяя ею по щеке парня. Затем сестра Чанёля плашмя прижала нож к шее Бэкхёна, который вжался в матрас, лишь бы не чувствовать холод металла.
– Я тебе глотку перережу так, что Шин неделю отмывать будет, – Сё наклонилась ниже. – Можешь кричать, Чанёль спит у себя, к тому же я заперла его дверь… Ненавижу тебя. Ты мерзкая дрянь.
Она хотела ударить Бэка по лицу еще раз, но тот вдруг резко перевернулся, сбрасывая с себя девчонку, и протянул руку под подушку. Сё резанула воздух, но тут же вскочила как кошка, накидываясь на Бэкхёна. Тот сжал письменную ручку, которую стащил у Чанёля, и ткнул ею в плечо Сёрин. Девушка вскрикнула и ударила Бэка кулаком в висок. Тот в ответ пихнул ее коленом и попытался спихнуть с кровати, вновь втыкая острый стержень в руку противницы.
– Сука! – завопила она, хватаясь за плечо, а затем резанула ножом по правой руке Бэкхёна. Из глубокой раны сквозь пальцы полилась кровь, и парень закричал от боли, роняя единственный острый предмет, который смог найти. Сё еще раз ударила Бэкхёна по лицу и схватилась за его горло, вонзая под кожу длинные ногти.
– Я ненавижу тебя! Начала ненавидеть, как только Чанёль стал слишком много о тебе рассказывать, а когда ты появился здесь, сразу захотела, чтобы ты умер! – Сё сильнее сжала горло Бэка и еще раз провела лезвием по другой руке. – Я убью тебя прямо сейчас. Ненавижу, дрянь. Из-за тебя Чанёль меньше внимания стал уделять мне, из-за тебя! Ты во всем виноват, ты мне мешаешь! Я и раньше убивала, и сейчас с удовольствием это сделаю. Чанёль со временем все забудет, и ты станешь отличным блюдом на нашем столе. И Чанёль станет прежним, снова будет со мной. Это из-за тебя он стал таким странным. Обо мне он никогда так не заботился, никогда не готовил мне обед, никогда не смотрел на меня так, как на тебя.
Глаза Сёрин блестели в темноте безумным блеском, а пальцы на горле сжимались все сильнее. Она поднесла нож к груди Бэкхёна и ткнула кончиком лезвия туда, где бешено билось сердце.
– Почему, почему ты?! Что в тебе есть такого, я не понимаю! Ты же ничтожество. Ты пустое место. Ты такой же кусок мяса, как и все! – Девушка чуть не сорвала голос, не сдерживая чувств. Тут же где-то в коридоре послышался ужасный грохот, но Сё уже занесла нож над Бэкхёном, у которого перед глазами все плыло. Он даже не знал, действительно ли все это сейчас происходит с ним. Он попытался поднять руки, но не смог ими пошевелить, и отчаянно хватал воздух сухими губами.
Бэк видел, как во взявшемся из неоткуда свете блеснуло лезвие, а затем услышал возмущенное низкое рычание.
– Сё! Отойди от него!
В следующую секунду пальцы на шее Бэкхёна разжались, и он вдохнул, судорожно кашляя. Стало легче, но перед глазами еще все расплывалось и темнело.
– Чанёль?! – удивленно воскликнула Сёрин, когда Чан в два шага преодолел расстояние от двери до кровати и одним движением стащил девушку с Бэкхёна. Она попыталась вырваться, но старший брат больно сжал ей руки, выворачивая их.
– Что ты делаешь?! – Сё по-настоящему испугалась этого рыка. Она никогда не видела брата таким злым и неуправляемым.
– Мне больно, отпусти, придурок! – по щекам девушки покатились слезы. – Я убью его! Убью! Смотри, что он сделал с моими руками.
– Ты его даже пальцем теперь не тронешь, поняла? – прошипел Чан, вырывая у Сё нож и смотря ей в глаза. – Не смей больше приближаться к нему. Ты чудовище.
– Он тебе никто! Ты ему не нужен и никогда не будешь нужен! Ты такое же чудовище, как и я.
– Не смей больше показываться мне на глаза, – Чанёль посмотрел на сестру, будто видел ее в первый раз, и вытолкал бьющуюся в истерике за дверь.
– Он все равно подохнет! – Сё прижала руки к лицу, размазывая слезы и помчалась прочь.
Чанёль бросился к Бэкхёну, который лежал на кровати с закрытыми глазами, и приподнял его за плечи, прижимая к себе. Слава Богу, он дышит, живой, живой… Только потерял сознание. На шее виднелись ало-фиолетовые следы от ногтей, а простыни были заляпаны кровью, текущей из ладоней Бэкхёна. Чан разорвал край простыни и перевязал кровоточащие руки парня, а затем бросился в ванную за полотенцами и водой. Хорошо, что раны не настолько глубокие, чтобы их пришлось зашивать.
– Прости меня, Бэк, – прошептал Чанёль, обрабатывая раны и перевязывая руки так, чтобы остановить кровотечение. – Прости меня, прости…
Веки Бэкхёна дрогнули, и он приоткрыл глаза, стараясь сфокусировать взгляд. Пусть он пока не очень хорошо видел, но знал, что низкий рык мог принадлежать только одному человеку.
– Чанёль… – сипло прошептал Бэк, пытаясь приподняться, но Чан уложил его обратно. Бэкхён закашлялся, и Пак протянул ему кружку воды.
– Прости меня, – повторил он. – Я поверить не могу, что Сё была на такое способна. Это ужасно.
– Она же тебя заперла, как ты… кх-кха, – Бэк выпил немного, но говорить и глотать было еще больно. Голова кружилась.
– Как будто бы это меня остановило. Я вдруг проснулся, потому что почувствовал что-то странное. Потом раздались эти крики, и оказалось, что дверь закрыта снаружи, а мои ключи исчезли. Поэтому пришлось выбить дверь.
– Ты…
– Лучше молчи, – Чанёль не дал Бэку договорить и провел влажным полотенцем по его шее, заставляя болезненно морщиться. – Ненавижу себя за то, что допустил такое. Я ведь обещал тебе, что ты будешь в безопасности, но не смог тебя защитить.
Чанёль обнял Бэкхёна, утыкаясь лбом в его плечо. Бэк мерно дышал и впервые не чувствовал себя испуганным в кольце рук Чанёля. Руки ужасно болели, сердце колотилось, но почему-то от тепла чужого тела становилось спокойнее. Бэкхён закрыл глаза и задремал, прижимаясь к Чанёлю. Неужели он сам приготовил эту фунчозу с овощами? Было вкусно…
Чанёль почувствовал, как выровнялось дыхание Бэкхёна. Он аккуратно уложил его на кровать, укрывая одеялом, затем вытащил из замочной скважины свои ключи и запер дверь изнутри. Выключил свет.
Чан сел на пол у кровати и положил голову на край. В ушах все еще отдавались слова Сёрин, которые были словно выжжены в сознании.
«Ты ему не нужен и никогда не будешь нужен! Ты такое же чудовище…».
__________________________________
Примечания:
Фунчо́за — блюдо китайской, корейской, японской и других азиатских кухонь, которое готовится из сухой лапши с приправами из маринованного перца и джусая, моркови, редьки, лука и других овощей.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:55 | Сообщение # 8 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| rice
Покончи с этим, пока полная луна не взойдёт.
Бэкхён мрачно посмотрел на свои перебинтованные руки и слабо пошевелил пальцами. Неприятно, а более всего – чувствовать себя беспомощным. Особенно учитывая, что это сделала девчонка, пусть и сумасшедшая, с ножом. К утру раны немного затянулись и перестали кровоточить от нечаянных движений. Похоже, ничего страшного, и Бэк старался не думать, что бы было, если бы Сё вонзила ему нож прямо в руку.
Однако этот случай сильно напугал Бэкхёна. Никогда он не был так близок к смерти, как вчера. Если бы не подоспевший Чанёль, то его тело уже остывало бы в подвальной кухне.
Чан этим утром не пошел в университет и в данный момент прилаживал дверь в своей комнате на место. До этого с утра у него состоялся серьезный разговор с отцом. Ситуация все больше накалялась, и главная проблема заключалась не в том, что Сё хотела убить Бэкхёна, а том, что, защищаясь, тот покалечил девушку. Такого господин Пак спускать не хотел, и они долго беседовали с Чанелем за закрытыми дверями кабинета. После этого злой Чанёль вышел и сразу отправился наверх, не собираясь оставаться на завтрак. Ничего, главное, что Бэку ничего пока не будет, но стоит усилить внимание и больше никого к парню не подпускать, а ключ всегда носить при себе.
Чанёль злился на себя из-за этой запутанной ситуации. Отец спрашивал, как долго это будет продолжаться, но разве Чан мог ответить? Тем более, что папа не знал всех подробностей, а то бы давно уничтожил и Бэкхёна, и Чанёля.
Однако, стоило подумать о том, что же делать дальше в отношении Бэкхёна. Нет никаких шансов, что он согласится остаться добровольно. Что ж, это его выбор, пусть пеняет потом на себя. В конце концов, Чанёль не будет ждать вечно.
***
– Нет, Минь, никаких новостей, – Чондэ придерживал телефон плечом, попутно открывая дверь ключом. – Кай тоже звонил мне, даже хотел приехать, но это же ничем не поможет… Я спрошу у отца вечером… Все, созвонимся, мне пора… Ага, целую, пока.
Парень положил трубку и вошел в пустующий дом, тщательно прислушиваясь. Это стало определенной традицией — каждый день после занятий приходить в дом Бэкхёна. Шел уже четвертый день поисков, но все безрезультатно. Чондэ вспомнил, как странно вел себя друг до исчезновения, и корил себя за то, что не прислушался к страхам Бэкхёна. Может, они и не были беспочвенными, и Бэк действительно чувствовал, что ему грозит опасность?
Неужели Бэкхён стал очередной жертвой Чольдана? Нет, Чондэ не хотел в это верить и не собирался терять надежду до последнего. Пока нет доказательств, он верил, что с Бэком все может оказаться в порядке. Конечно, полиция приписало очередное исчезновение к действием отвратительного маньяка, но сам Чен подозревал, что не все так просто. Да, Бэкхён пропал бесследно, но больше других признаков, что он попал в руки этого маньяка, не было, и слава Богу. Например, как быть с тем, что родственникам погибшего отправляли часть тела и большую сумму денег? Пока же никаких вестей от похитителя не было. Чондэ проверял почтовый ящик и двор Бэкхёна каждый день. Ключи остались лежать в сумке Бэка, которая, конечно, была изъята полицией, но ведь это не являлось уликой, поэтому Чен смог забрать сумку со всеми вещами.
Еще одной неприятной вещью было то, что не получалось дозвониться дяде и тете Бён в Кванджу, и оставалось только ждать их возвращения. Вот только Бэкхён не упомянул, когда те планируют возвращаться.
Чондэ грустно вздохнул и обошел дом. Ему было очень больно видеть пустые комнаты, и он не переставал винить себя за то, что не уберег друга. Если Бэкхён не вернется живым, то Чен никогда себе этого не простит.
Покидая дом, Чондэ запер дверь, вышел за калитку и только сейчас заметил что-то странное. А именно он обратил внимание на ту же вещь, что и на прошлой неделе. На цветы, привязанные к забору. Точнее, на их отсутствие.
Вопреки всей безалаберности и лени Чондэ, у него была отличная память. Он помнил, как в четверг обратил внимание Бэкхёна на фиолетовые цветочки и привязанную к ним записку. Теперь же забор был пуст, что немного удивило Чондэ. Почему кто-то перестал приносить цветы, хотя делал это регулярно в течение последних двух месяцев. Конечно, глупо было связывать это с исчезновением Бэкхёна, но ведь цветы перестали появляться именно с этого момента. А ведь Чондэ сразу обратил внимание, что здесь что-то не так.
Почему в последний раз были такие невзрачные дикие цветочки? Да еще и записка эта… Нет, это похоже на паранойю, однако теперь это плотно засело в мозгу у Чондэ. Кто станет срывать полевые цветы, ведь для этого надо отправляться за город, например… В лес.
Нет, нет. Чен встряхнул головой. Это всего лишь совпадение, тем более, что полиция уже прочесала лес с собакой-ищейкой. Собака увела их чуть глубже в лес по тропинке, по которой, как уверяет Чунмён, ушел Бэк. Но в каком-то месте пес просто потерял след и растеряно водил носом по земле, но ничего не нашел.
После этого небольшая поисковая группа отправилась в лес, но и там ничего не нашли. Бэк как испарился.
Но ведь это невозможно! Не могло не остаться никаких следов, могла же полиция что-то упустить. Чондэ не может оставить все, как есть, и ничего не делать.
С этой мыслью он ускорил шаг, думая, как бы ему поскорее взять такси.
* * *
После ужина Чанёль зашел к Бэкхёну, чтобы занести ему поесть, а заодно и поменять повязки. Он наблюдал, как Бэк пытался дрожащими пальцами взять сначала палочки, потом ложку, но у него не получалось, и приборы валились из рук.
Бэкхён сильно нервничал, ему не нравилось, что он даже ложку держать не в состоянии. Да еще и Чанёль смотрит так пронзительно. Почему он не уйдет? Неужели не видит, насколько это для Бёна унизительно?
– Давай помогу, – Чанелю надоело смотреть на эти потуги, и он сам взял ложку и зачерпнул риса. – Открой рот.
– Ты чего? - запротестовал Бэкхён, потому что это еще более унизительно. – Отдай ложку, я сам.
– Вижу я, как ты сам. Не валяй дурака, тебе надо поесть, проголодался за весь день. Не упрямься, а то ничего не получишь.
Бэк угрюмо посмотрел на Чанёля, но другого способа поесть не оставалось. Он позволил Паку себя кормить, осторожно заглатывая ложку с рисом, при этом испытывая большое смущение.
– Все, хватит, – Бэк отстранился, чувствуя, как горят кончики ушей.
– Нет-нет, ты совсем мало поел. Еще ложку, – настаивал Чанёль, придвигаясь следом. О Боже, ему так понравилось кормить Бэкхёна, что он даже был бы рад, если бы руки пострадавшего подольше не заживали. Бэк так умилительно ел и выглядел таким трогательным до неприличия.
– Все, последнюю ложку, и я уйду, – Чан положил руку на колено Бэкхёна и протянул полную ложку, всем видом показывая, что действительно с места не тронется. Бэк с обидой посмотрел на него, но наклонился вперед, надеясь со всем этим покончить поскорее. Он приоткрыл рот, и тут ложку выдернули у него прямо из-под носа, и Чанёль глубоко впился в приоткрытые губы, отбрасывая ненужный прибор в сторону.
Бэк протестующее замычал, но оттолкнуть напористого не получилось. Чанёль в секунду забрался на кровать, отодвигая Бэкхёна назад и разводя его пострадавшие руки в стороны. Он продолжал терзать рот Бэка, несмотря на то, что тому удалось укусить его за губу и даже пихнуть коленом в бедро. Такой яростный напор испугал Бёна, потому как Чан словно с катушек съехал.
– Ты такой очаровательный, Бэкхён, – оскалился тот, облизывая укушенную губу. – Отдайся мне.
В ответ Бэк вновь попытался ударить коленом, но Чанёль крепко сжал коленную чашечку, а затем провел ладонью по бедру Бэкхёна и резко потянул на себя, заставляя парня повалиться на лопатки. Чан развел колени Бэка в стороны и нагнулся еще ниже, проводя жадными губами по шее.
– Прекрати, я не хочу! – запротестовал Бэк, чувствуя, как болят руки.
– Зато я ужасно, ужасно тебя хочу, – Чанёль прошептал это в самое ухо Бэка, обдавая горячим дыханием шею. Его ладони скользнули под широкую футболку, и шершавые пальцы прошлись по ребрам к груди. Чан склонился так низко, что его пах прижался вплотную к паху Бэкхёна. Чанёль сжал ткань футболки и потянул ее наверх. Тогда в голове у Бэка что-то щелкнуло, он осознал, что это происходит на самом деле, и забрыкался сильнее. Пихнув Чана локтем под ребра, он попытался отползти, но Пак резко дернул футболку наверх и стянул ее, разрывая ворот по шву.
– Чанёль, не надо, – Бэк был испуган донельзя, и страх почти обездвижил его и так немощное тело. Чанёль был таким сильным, что легко подавлял любые попытки сбежать. Бэкхён почувствовал его влажный язык в ямочке между ключиц, и по его телу пробежала крупная дрожь. Чанёль провел кончиком языка к плоскому животу Бэка и принялся расстегивать ширинку. Бэкхён поднялся на локтях и постарался убрать руки Чанёля, которые уже справились с молнией и принялись стягивать с Бэка джинсы.
Чан не стал отдирать ладони Бэкхёна, боясь, что раны откроются. Он просто оставил на время в покое одежду Бэка и вновь поцеловал, обхватывая за голову и притягивая к себе. Затем слегка отстранился и стянул футболку с себя, обнажая крепкий торс.
Мгновение, и Бэкхён вновь оказывается прижатым к матрасу. Он чувствует, насколько Чанёль заведен, что даже не слышит его криков и просьб прекратить. Его губы целуют Бэка в висок, в шею, в уголок губ и возвращаются к шее, оставляя цепочку меток.
Бэкхён закусил губу, чтобы не выдать своего страха. Чанёль тем временем провел пальцами по выступающим тазовым косточкам и все же стянул с Бэка джинсы, несмотря на слабое сопротивление и на то, что на бинтах появились кровавые крапины. Теперь Бэкхён оказался под Чанелем в одних боксерах, а чужие руки твердо лежали на его обнаженных бедрах.
– Нет, прошу, остановись, – голос Бэкхёна сорвался от отчаяния. Он не мог поверить, что Чанёль все же сделает это. Просто возьмет его, даже не задумываясь о парнишке, который слабыми руками пытался оттолкнуть от себя Пака. Бэк боялся физической боли, но больше – всей грязи бесчувственного секса.
– Я не могу... Не хочу, – словно в забвении бормотал Чанёль, зарываясь пальцами в волосы Бэкхена и потираясь о его пах сквозь ткань.
– Не-ет, – захныкал Бэк, силясь выбраться. Он чувствовал всю мощь Чанёля и понимал, что ничего не сможет с этим поделать. Словно бы вся животная страсть, которая копилась в Паке, придавливала Бэкхена к матрасу.
– Чанёль, не надо, прошу, прошу, – снова и снова повторял Бэк, пока Чан терзал его шею и лапал, в горячих порывах, оставляя маленькие отметины на теле. Бэкхён прижал ладони к лицу и сильнее прикусил губу, но больше не мог сдерживаться.
– Мое, мое, – тихий рык. – Я хочу попробовать тебя по-настоящему.
Внутри Чанеля бушевал ураган, в голове звенело. Разве можно сдерживать эту ярость, когда под тобой такой трогательный и беззащитный Бэкхен? Хочется насытится им без остатка. Заставить его забыть собственное имя, чтобы он...
Он плачет?
Чанель протянул руку и осторожно отодвинул ладонь Бэкхёна, чтобы посмотреть на его лицо. Провел большим пальцем по щеке Бэка и почувствовал влагу. Сейчас только Чанёль заметил, что стало слишком тихо.
Бэкхён уже не кричал, только его дрожащие губы шевелились в немой мольбе. Все тело парня мелко подрагивало, словно разваливаясь на кусочки под тяжестью невыносимой муки. Из глаз текли крупные слезы.
Разве Чанёль этого хотел?
Шокированный, Пак отстранился, и Бэкхён тут же инстинктивно свернулся калачиком, словно стараясь защититься от всего мира.
– Ты жестокий, Чанёль. – прошептал он. – Жестокий. Ты ужасный человек.
Эти слова обухом ударили Чанеля по голове. Разве он хотел быть жестоким? Разве хотел вот так насиловать Бэкхёна? Но разве это не единственный способ сделать его своим?
Да, Чанёль безумно хотел Бэка, да и что говорить – сейчас тоже. Он понимал, что все еще может сделать это, ведь никто не сможет помешать. Чанель склонился над Бэкхёном, почти касаясь носом обнаженного плеча и вдыхая дурманящий запах чужого тела. Бэкхён часто дышал, прижимая запястья ко лбу.
«Прошу», – дробленным эхом отозвалось в голове Чанёля.
Пак отодвинулся назад. Потом еще немного. И еще к краю кровати. Поднял свою футболку, яростно смяв ее в руках, со скрежетом сжал зубы. А затем резко поднялся на ноги и, не смотря в сторону Бэкхёна, вышел из комнаты. Дверь громко захлопнулась за ним, и в комнате повисла тишина, нарушаемая легкими всхлипами.
Чанёль влетел в свою комнату и так шандарахнул дверью, что чуть косяк не отвалился. Парень готов был рычать от досады и проломить кулаком стену. Как он мог так поступить с Бэкхеном? Как он мог потерять самообладание и наброситься на него? Еще немного, и он просто бы изнасиловал Бэка. А потом? Что бы он делал потом, когда окончательно потерял бы доверие? Если Чан уже этого не сделал. Какой же он дурак!
В ярости Чанёль отпихнул рюкзак, который влетел в стенку и громко шлепнулся на пол. Пак сполз на пол и запустил пальцы в волосы, до боли потянув их. Ненависть к себе поднялась до высшей отметки.
Постепенно Чанёль успокоился и взял себя в руки. Он поднялся с пола и намеревался спуститься вниз, но прямо за дверью в холле третьего этажа столкнулся с Чолем.
– Ты, – выдохнул Чанёль. – Давно не виделись. Чего надо?
– Да, давненько, – Чоль потер синяк на скуле, который остался после случая с ванной. – Это было неожиданно, иначе тебе бы тоже не поздоровилось. Хотя, кажется, Дан тебе здорово въехал под дых. Ну да ладно, это дело прошлое. Как тут дела у тебя и твоего кролика?
– Говори по делу, чего притащился?
– Я? Да так. Просто мы с Даном только что с охоты вернулись, не хочешь взглянуть? Папу порадуешь, а то, кажется, у вас небольшой разлад.
– Нет, не хочу, – буркнул Чан, подталкивая брата к выходу – Давай вали отсюда.
– А я думал, что тебе будет интересно, – пожал плечами Чоль. – Может, еще один твой знакомый, просто он тоже тогда был в лесу…
– Что? – Чанёль резко затормозил брата. – Что ты сказал?
– Все-таки тебе интересно, – губы Чоля расплылись в лисьей улыбке. – Да, он был там. Мы с Даном заметили его, потому что они с каким-то коротышкой приехали раньше твоего кролика.
– Как вы его поймали? – Чан бросил косой взгляд на закрытую дверь гостевой комнаты.
– Недалеко от пруда, как ни странно. Шатался туда сюда, пока мы тайком следовали за ним.
– И что же вы с ним сделали?
– Да как обычно, просто вырубили его, а сейчас он под снотворным. Может до вечера продрыхнуть.
– Я сейчас спущусь, наверное, вы ошиблись, – пробормотал Чанёль, следуя за близнецом.
Чоль первым сбежал вниз по лестнице, довольно присвистывая, и скрылся за дверью второго этажа, не намереваясь идти за братом. Чанёль же быстрым шагом спустился до двери, ведущей в подвал.
Внизу находился небольшой холл, освещенный длинной люминесцентной лампой. Здесь находились три закрытые двери: за одной была комната Шина, за другой, железной, – подвальная кухня с холодильными камерами. Комната за третьей дверью использовалась для того, чтобы еще живая жертва безмятежно спала до самого конца, не подозревая о своей участи.
Чанёль подошел к деревянной двери и приложил к ней ухо. Убедившись, что все тихо, он потянул металлическую щеколду и открыл дверь. Парень знал, что не все так просто, ведь за ней находилась еще решетчатая дверь с большими прутьями, и заперта она была на замок, ключи от которого были только у родителей и Шина.
Свет из коридора осветил темную комнату, и Чанёль смог разглядеть парня, спящего на кровати. Пак до последнего надеялся, что близнецы так глупо пошутили, а может, и в самом деле ошиблись. Но нет. Чан повнимательнее присмотрелся к пленнику, тихо чертыхнулся и закрыл дверь обратно на щеколду. Затем прислонился лбом к дереву и стукнулся об нее пару раз. Ну почему все опять обернулось против него?
Чанёль постоял так еще немного, раздумывая, стоит ли что-нибудь предпринимать в этом случае, и поторопился покинуть подвал. Пак решил сохранить все в тайне от Бэкхёна, но в душе поселилось какое-то неприятное тяжелое чувство. Словно бы, он поступает не совсем правильно.
Вновь оказавшись на третьем этаже, Чанёль все же решил зайти к Бэку. Просто посмотреть, как он там.
Но не успел Чан взяться за ручку двери, как она сама открылась перед ним и на пороге возник Бэкхён. Он снова натянул на себя джинсы и теперь уже совсем мятую и к тому же рваную футболку. Волосы парня были взъерошены, а глаза слегка припухли и покраснели, но они смотрели пронзительно и ясно. Казалось, что Бэк был готов врезать Чанёлю по первое число, однако взгляд его сделался растерянным, стоило ему поднять глаза и посмотреть прямо на парня перед собой.
– Чанёль, – нетвердым голосом начал Бэкхён, стараясь справиться со своими эмоциями. – Я все слышал. Я слышал, как ты разговаривал с одним из них… Это правда?
Чан неотрывно смотрел на Бэкхёна, который нервно ломал пальцы, ожидая ответа. Он был таким красивым и очаровательным, что просто хотелось обнять его и защищать от всего. Вот только… кто защитит его от Чанёля?
– Да, – выдохнул Пак, не смея сейчас скрывать правду.
Бэкхён закусил губу, нервно вздрагивая. Он непроизвольно услышал начало разговора одного из близнецов с Чанелём, но и этот отрывок заставил его прижаться к двери и напряженно вслушиваться дальше. Бён не сразу понял, что именно произошло, слишком страшно было это осознать. Но теперь, когда Чан все подтвердил, словно тонкая струна натянулась в душе Бэкхёна, грозясь лопнуть, и он не знал, что же ему делать дальше.
– Кто? – только и спросил Бэк, боясь услышать ответ.
– Чондэ.
Струна лопнула.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:57 | Сообщение # 9 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| vegetables
Верно, это волк, я Волк.
Чанёль ждал, как отреагирует на эту новость Бэкхён. Сначала парень молча пялился прямо на Пака, словно не веря в сказанное. А потом резко дернулся вперед.
– Мне нужно его увидеть.
– Нет, тебе туда нельзя, – Чан остановил Бэка, положив ладони ему на плечи.
– Я хочу его увидеть. Вдруг ты врешь.
– Ты можешь мне не верить, но мне нет смысла скрывать правду теперь. Я видел Чондэ своими глазами, пока он просто спит внизу, в подвале.
Бэкхён сбросил чужие руки и сделал пару шагов назад, опираясь плечом о косяк. Он попытался собрать воедино метающиеся в голове мысли, которые просто кричали, что необходимо что-то сделать. Даже произошедшее между ним и Чанёлем отошло на второй план.
– Ты мне точно не врешь?
– Точно. Не вру, – как можно убедительнее сказал Чанёль.
– Ох, – только и вздохнул Бэк, закрывая глаза. – И что же теперь будет?
Пак замялся, не зная, как лучше сказать, но, похоже, Бэхёну и не нужны были его слова.
– Вы съедите его? Хотя, конечно… – шептал он. – Боже, какой ужас, какой ужас…
– Бэкхён, я понимаю, что…
– Да ни черта ты не понимаешь! – вскинулся Бэкхён. – Твоего первого и лучшего друга никогда не хотела съесть кучка сумасшедших. И ведь это я виноват во всем — если бы не я, то Чондэ не попался бы в эту ловушку. Это я его подставил, я! Нет, Чондэ не достоин такой смерти! Да что ты понимаешь?
– Ты прав, – тихо согласился Чан. – Этого я не понимаю. Ведь у меня никогда не было друга.
Бэкхён затих, понимая, что слишком разошелся. Так он ничем не сможет помочь Чену, а это необходимо было сделать как можно скорее, до наступления утра.
Чанёль следил, как меняется выражение лица Бэкхёна. Тот стоял, поджав губу, чтобы не выдать своего страха и неуверенности, поправляя разорванную на плече футболку. Чан почувствовал, как ухнуло его собственное сердце в непонятном чувстве… Что это?
– Прошу, отпустите Чондэ, – неожиданно поднял глаза Бэкхён. – Пожалуйста. Только не он. Я прошу…
– Нет, это невозможно! – Чан часто замотал головой, словно прогоняя эту нелепую мысль. – Даже не думай, что мама с папой на это пойдут. А близнецы и Сё точно будут в ярости. Тем более, что они могут сильнее возненавидеть тебя, а этого я не могу допустить.
– Но ведь насчет меня ты их уговорил! Почему по поводу Чондэ нельзя?
– Потому что ты... Не думай, что это было так просто. Малейший проступок, и ты можешь оказаться в положении твоего друга. Мы с отцом и так продолжаем спорить. Поэтому сейчас ты ничем не сможешь помочь Чондэ, не сделав себе хуже.
– А если… – осторожно начал Бэкхён. – А если помочь Чондэ сбежать? Просто вынести его незаметно из дома. Я его знаю, он не дурак, больше не вернется в лес.
– Ты точно сошел с ума, если предлагаешь мне провернуть это. С чего я вообще должен помогать ему? Думаешь, что он не обратится в полицию, тем более, что его отец там работает? Думаешь, что я могу так рисковать и подставлять свою семью? Да и с чего мне помогать тебе, я ведь тоже рискую всем.
– Ты оставишь ему письмо от меня, я напишу, что не стоит никому рассказывать, он поймет…
– А если нет?! – вплотную приблизился Чанёль. – Откуда ты знаешь?
– Я просто знаю его и все, – вжался в косяк двери Бэкхён. – Ну почему же я ничего не могу сделать, чтобы спасти его?
В глазах Бэка уже стояли слезы. Он осознавал, как жалко выглядят его попытки помочь Чену, и готов был рыдать от отчаяния. Как он мог это допустить?
Ведь одно дело ставить под удар свою жизнь, и другое – жизнь лучшего друга.
Чондэ был тем, кто помог Бэку в трудную минуту, когда он чувствовал себя совсем одиноким в мире. После переезда из Сеула Бэкхён надолго замкнулся в себе. Он понимал, что стал обузой для дяди и тети, пусть те этого и не показывали. Но ведь у них была своя жизнь, свои дети, свои проблемы, а теперь добавилась и ответственность за подростка.
С Бэкхеном в новой школе никто не горел желанием общаться, ведь у всех был уже свой круг друзей. Да и сам Бэк не был таким веселым мальчиком, как в начальной школе, когда он учился в Сеуле. Подростковый период был тяжел. И вот тогда в жизни Бэкхёна появился Чондэ, уж неизвестно, чем его зацепил. Кажется, все началось с музыки, пыльного фортепиано и грязной школьной доски.
Бэк думал, что их дружба продлится не так долго, что Чондэ постепенно отдалится, найдет более веселых приятелей. И да, таких у Кима было много, но почему-то он не переставал ходить с Бэком после школы и не собирался отворачиваться от друга. В старшей школе Чен постоянно уговаривал Бэкхёна сходить с ним на двойное свидание, но Бён тактично отказывался, боясь назвать истинную причину. Ведь он понимал, что этого достаточно, чтобы разрушить дружбу.
– Я не знаю другого такого же человека, – сказал Бэк, смотря в никуда. – У меня нет ближе друга.
Потому что на последнем году обучения в школе Бэкхён признался, что он гей. Сказал об этом одному лишь Чондэ, ожидая, что сейчас или получит в нос, или увидит удаляющуюся спину.
Но не произошло ни того, ни другого.
Чанёль сжал кулаки и отвернулся. Он ревновал, всегда ревновал Бэкхёна к Чондэ. Конечно, они были всего лишь друзьями, но сам Чан не мог надеяться и на это. И слышать такие слова от Бэка было неприятно, ведь для Чанёля сейчас не было никого ближе Бэкхёна. А тот этого и не понимал.
– Чанёль, – тихо раздалось из-за спины. – Пожалуйста, спаси Чондэ. Я все, что хочешь, сделаю.
Пак обернулся и удивленно посмотрел на Бэкхёна.
– Пожалуйста, – Бэк пожевал губу, силясь принять тяжелое для него решение. – Если ты ему поможешь, то я… Я отдамся тебе.
Миллионы маленьких взрывов прогремели в голове у Чанёля, он в упор пялился на смущенного Бэкхёна, словно бы не веря в сказанное. Бэк молчал, опустив глаза, стараясь справиться с собой и не отступить от принятого решения.
– Что? – неверяще прохрипел Чанёль.
– Да, я… – Бэкхён сглотнул и осторожно посмотрел на шокированного Пака. – Я не буду сопротивляться и протестовать. Ты можешь делать, что хочешь…. Только помоги.
Если для спасения друга требуется заплатить такую цену, то он готов. Тем более, что рано или поздно Чанёль все равно это сделает.
– Ты не врешь? – спросил в свою очередь Пак, чувствуя, как у него потеют ладони. Черт, какая глупая, но вместе с тем заманчивая сделка. С одной стороны, зачем соглашаться, когда сопротивление Бэкхёна все рано можно легко сломить и не обращать внимания на его просьбы? Тем более, зачем Чанёлю спасать жизнь Ким Чондэ, которого он всегда недолюбливал? Но с другой стороны… Бэкхён согласился переспать с Чаном добровольно, а этого Пак хотел до дрожи. Да и если позволить убить Чондэ, то Бэк его совсем возненавидит и перестанет улыбаться.
– Я клянусь тебе, – ответил Бён, кивая головой. – Чем угодно могу поклясться, что не отступлюсь от своих слов. Но только когда узнаю, что Чондэ в безопасности. Так ты согласен?
Чанёль хитро оскалился и вновь подступил к колеблющемуся Бэку.
– И ты готов пойти на это? Если ты обещаешь сделать это, то обратного пути уже не будет.
– Я готов, – как можно тверже ответил Бэкхён. – Но это только один раз, в обмен на твою помощь.
– Ну что ж… Годится, – усмехнулся Чанёль, нависая над Бэкхёном. – Я помогу Чондэ сбежать этой ночью, точнее, он даже не узнает, что именно произошло с ним. Как насчет того, чтобы скрепить наше обещание?
– В смысле?
– Поцелуй меня.
Бэкхён поднял голову и в упор посмотрел на Чанёля. Затем чуть приподнялся на носках и осторожно коснулся чужих губ. Получилось это у него довольно неловко, но Чан быстро перехватил инициативу в свои руки, собственнически подхватив Бэка за талию.
Бэкхён зажмурился, приоткрывая рот и позволяя Чанёлю углубить поцелуй. Это было так необычно и странно, и Бён боролся с собой, стараясь поддаться и не оттолкнуть от себя. Чанёль же еле оторвался от зардевшегося Бэкхёна, довольно улыбаясь.
– Думаю, наше соглашение в силе.
***
Чондэ, не открывая глаз, провел рукой рядом, пытаясь хотя бы на ощупь понять, где он находится. Под пальцами собралась приятная ткань футона, что чрезвычайно удивило парня, и он разлепил глаза, приподнимаясь. Последним, что Чен помнил, было то, как он шел по лесной тропе, услышал странный шорох за спиной, а потом его сознание растворилось в наступившем забытьи.
Что же произошло, черт возьми? И почему он вдруг оказался дома у Бэкхёна?
А в том, что сейчас он лежал именно на футоне лучшего друга, не осталось сомнений, как только Чондэ более или менее пришел в себя. Его немного подташнивало, словно бы его укачало в дороге, но в целом парень чувствовал себя в порядке.
Чен огляделся в поисках подсказки, но все в комнате выглядело вполне обычно, как во время его последнего визита. Рядом с футоном лежал рюкзак Чондэ, и ни одна вещь из него не пропала, вот только все было перепутано, словно все же кто-то копался здесь.
Что за дела вообще…
Парень поднялся на ноги, чувствуя легкое головокружение и сонливость. Произошло что-то очень странное, и надо выяснить, что. Чондэ вытащил из рюкзака свой мобильный и обнаружил, что давно проспал не только первую, но и вторую, и третью пары, плюс несколько пропущенных звонков от Минь и от мамы. Вот же ему влетит за то, что он никого не предупредил. Однако, сейчас лучше сразу зайти к папе и рассказать о случившемся. Что-то подсказывало Чену, он был на верном пути.
Входная дверь была незаперта, но ключ оказался в том же кармане рюкзака. И здесь же Чондэ обнаружил свернутый вчетверо листок бумаги, вырванный из тетрадки. Чен быстро запер дверь, сел на крыльцо и развернул листочек.
«Чондэ, я надеюсь, что ты чувствуешь себя хорошо. Со мной сейчас тоже все в порядке. Я не могу объяснить тебе всего приключившегося, но ты просто должен мне поверить. Мне очень жаль, что с тобой это произошло, меньше всего я хотел втягивать тебя. Пожалуйста, никому не рассказывай о случившемся, будет лучше, если ты сам об этом забудешь. Обо мне не волнуйся. Если же ты вновь проявишь активность, то можешь все усугубить, поэтому я прошу тебя держаться подальше от этой истории. Главное, никому не рассказывай, особенно отцу. Ты просто должен мне поверить. Я знаю, что ты примешь правильное решение.
Ты хороший парень, Ким Чондэ.
Бён Бэкхён.»
Возле подписи была нарисована забавная птичка, которую Бэк часто выводил на полях тетрадей.
Чондэ не мог поверить своим глазам и снова перечитал написанное. На всякий случай он снова ворвался в дом, нашел одну из тетрадей с конспектами Бэка и сравнил почерк. Определенно, эту записку написал именно он.
Что это все значит? Из слов Бэкхёна не понятно, где же именно тот сейчас находится, и что вообще происходит.
«Все в порядке, не волнуйся...»
Да как же теперь не волноваться?
Чен постарался успокоиться и сходил на кухню выпить воды, так как почувствовал сильную жажду. Бэкхён просит никому не рассказывать о «случившемся». Если бы еще Чондэ знал, что именно с ним случилось, кроме огромного провала в памяти! Но, похоже, это Бэк тоже имеет в виду. И почему он так ничего и не объяснил толком, как будто Чен сам должен догадаться… или не должен?
Он совсем запутался, не понимая, что же должен предпринять. «Ты просто должен мне поверить». Чондэ и рад бы, но вдруг другу угрожает реальная опасность, о которой тот не мог прямо сообщить? Однако если Бэк пишет, то все не так просто, и он действительно не хочет, чтобы Чен или кто-то другой сейчас вмешивался. Иначе Бэкхён точно бы нашел способ сообщить, в этом Ким почти не сомневался. Значит, стоит довериться другу…
Чондэ пожевал щеку в сомнении, перечитал еще раз письмо и убедился, что в нем нет никакого скрытого смысла или намеков.
«Черт, Бэк, надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
* * *
«Что же я делаю?»
Этим вопросом Бэкхён задавался все утро. Ночью Чанёль ушел и до сих пор не вернулся, и никаких вестей от него. Бэк только надеялся, что если бы все провалилось, то он бы узнал об этом раньше. Значит, все пока идет удачно.
Но все же после того, как Бён окончательно проснулся, он места себе не находил. Стоило ему вспомнить, что он пообещал Чанёлю, то сердце болезненно екало. Тогда это казалось хорошей идей, точнее, единственной идеей, но сейчас страх Бэкхёна усиливался. Ведь он сам на все подписался и нечего жаловаться. Главное, чтобы Чан смог спасти Чондэ от ужасной участи стать обедом на столе семьи Пак.
Однако все душевные копания заставляли Бэкхёна нервно заламывать пальцы и потирать плечи от бегущих мурашек. А затем и лупить подушкой по ни в чем не повинным стенам.
Если бы хоть одно из окон двух комнат выходили на передний двор, чтобы Бэкхён мог видеть, когда вернется Чанёль. Ведь когда рассветет, все в доме проснутся и заметят исчезновение Чондэ, а затем и Чанёля. Этого Бэк боялся больше всего и периодически подходил к двери и прислушивался, нет ли приближающихся шагов. В конце концов Бэкхён перестал нервно ходить по комнатам и уместился со своей подушкой на подоконнике, надеясь, что, может, мелькнет среди деревьев знакомый силуэт. Так парень и задремал, прижавшись щекой к прохладному стеклу.
Тем временем Чанёль возвращался домой по лесной тропе. Спину немного тянуло из-за того, что пришлось тащить Чондэ из подвала до машины, а затем до дома Бэкхёна. Обнаружив в рюкзаке пленника два комплекта ключей, Чан немного растерялся, но потом смекнул, что, скорее всего, вещи Бэка находятся у Чена, значит, и ключ от дома тоже. Это избавило Чанёля от большой проблемы, где оставить Чондэ.
Когда Чан уже подходил к дому, ему навстречу вылетел разъяренный Чоль, который с размаху чуть не врезал Чанёлю по лицу, если бы тот вовремя не увернулся, и кулак только скользнул по его щеке.
– Радушный прием, ничего не скажешь, – усмехнулся Чан, кладя ладонь на покрасневшую щеку.
– Ты что творишь, сука?! – прошипел брат, накидываясь и хватая за рукава кофты. – Куда ты его дел?
– Кого? – Чанёль отодвинулся. – Ты о чем вообще?
– Ах, ты подонок…
Чоль вновь ударил Чанёля, и между братьями завязалась потасовка. Тут с крыльца донесся осаждающий крик, который прервал драку.
– Отец! – воскликнул Чоль. – Это все Чанёль подстроил. Я уверен, он помог тому типу сбежать.
Господин Пак вышел во двор, а за ним молчаливой тенью из дома вышел Дан. Мужчина переводил взгляд с одного сына на другого, хмурясь.
– Ничего не знаю, – продолжал гнуть свое Чан. Глупо, конечно, но все равно пока никаких доказательств нет, можно и под дурачка покосить.
– Это все ты!
– Помолчите оба, – прикрикнул господин Пак. – Чанёль, ко мне в кабинет живо.
– А что сразу я? – пробурчал себе под нос младший из сыновей, но последовал за отцом, оставляя близнецов во дворе. О возможной мести братьев Чан еще подумает, в конце концов, это их бесконечная маленькая война. У Чанёля есть свои способы остудить близнецов, особенно Чоля, хотя тихий Дан не менее хитер и опасен. Однако теперь у Чанёля есть одно большое слабое место в виде Бэкхёна. Надо быть начеку.
Но уж если кого он и боялся по-настоящему, так это своего отца.
Бэкхён, который почти не спал ночью, продолжал дремать на подоконнике до полудня. Чанёль тихо вошел в свою спальню и замер, не ожидав застать здесь Бэка, который припал к стеклу и тихо сопел. Чан осторожно приблизился к парню, не отрывая от него взгляд. В утреннем солнечном свете Бэкхён был так красив и невинен, что Чанёль вновь почувствовал, как сильно забилось сердце. Чан дотронулся пальцами до мягких волос Бэкхёна, в которых плясали искорки света, затем провел рукой по щеке.
Бэкхён вздрогнул от этого касания и приоткрыл глаза, щурясь от ударившего в глаза света.
– Чанёль? – сонно прохрипел он и вдруг резко выпрямился.
– Все в порядке, – ответил на немой вопрос Чанёль. – Я тайком вынес его из дома, взял отцовскую машину и довез до города. А там оставил в безопасном месте. Вот, в доказательство я даже фото сделал.
Чанёль разблокировал свой смартфон и продемонстрировал фотографию, на которой Чондэ мирно спал на подозрительно знакомом футоне.
– Близнецы не будут его преследовать?
– Не посмеют, тем более, что Чондэ не будет столь опрометчив, если поверит твоим словам.
Конечно, Чан прочитал письмо, прежде чем подсунуть его в рюкзак. Он тщательно просмотрел послание на наличие тайного смысла, но ничего очевидного не нашел.
– Я надеюсь, – пробормотал Бэкхён и вдруг обратил внимание на ссадину, которая алела на губе Чанёля. – Что с тобой случилось?
– А, это, – усмехнулся Чан, потирая губу. – Мой старик может быть немного неуравновешенным.
– Он ударил тебя?
– Да забей, это я еще легко отделался. В конец мне удалось запудрить ему мозги, что съедать сына полицейского не самая удачная идея.
– Прости, это все из-за меня… – тихо сказал Бэк. – Спасибо, что помог, Чанёль. Правда, большое спасибо, что спас Чондэ. Я тебе сильно обязан.
– Ну, мы же договорились, верно? – Чан приподнял брови и слабо улыбнулся.
– Ах да… договорились, – словно сейчас только вспомнил Бэк, и стиснул кулаки от волнения и нахлынувшей паники. – И когда ты хочешь это сделать? Сейчас?
– А ты нетерпеливый, Бён Бэкхён.
– Я просто хочу с этим быстрее покончить.
– Ну, так легко ты не отделаешься теперь, – обнажил зубы в жутковатой улыбке Чанёль, а затем наклонился ниже к Бэкхёну и прошептал ему на самое ухо. – Дождемся вечера.
С этими словами Пак чмокнул Бэка в кончик носа и рассмеялся.
– Сейчас мне надо идти.
Бэкхён прикрыл лицо руками, когда дверь за Чанёлем захлопнулась. Ему было страшно, и коленки дрожали.
Чанёль пропал на весь день. Обед Бэкхёну принес хмурый, как грозовое небо, Шин. Похоже, что самомнение у этого дворецкого было выше, чем Токийская телебашня. Он и слова не сказал Бэку, только оставил на полу поднос и удалился, вновь запирая его. Бэкхён с сомнением отнесся к принесенной пище и готов был признать, что лучше будет есть приготовленное Чанёлем, чем этим подозрительным престарелым Себастьяном. Поэтому Бэк пожевал только овощи и надеялся, что в них с помощью шприца не стали впрыскивать смертельный яд.
Весь день Бэкхён преодолевал желание задвинуть дверь письменным столом, кроватью и шкафом, чтобы не дать Чану войти в свою же комнату. Но ведь Бэк добровольно на все подписался, иначе с Чондэ случилась бы большая беда.
Появление Чанёля было немного неожиданным и необычным. Парень просто влетел в комнату и тут же скрылся за дверью ванной комнаты, послышался звук льющейся воды.
– Чанёль, ты в порядке? – не смог сдержать естественный порыв Бэкхён и подошел к двери. Но ответом ему был только шум воды, бьющей на полную мощь из крана. Бэк помялся еще немного и отошел к окну. Может, это опять господин Пак решил проучить сына или близнецы учудили новую злую шутку?
Чан появился в комнате спустя пятнадцать-двадцать минут. Он был немного бледноват, но выглядел довольно радостно без следов недомогания.
– Что с тобой? – спросил Бэкхён, кивая на дверь.
– Небольшие проблемы, такое случается иногда, – отмахнулся Чанёль. – Хотя бесит жутко, это да. Ну, как твои дела? Ты опять ничего не ел.
– Я просто… – начал Бэк, но его властно заткнули внезапным поцелуем. Бэкхён пошатнулся, но Чанёль держал его крепко, сжимая в пальцах складки одежды. Бэк почувствовал ранку в уголке рта и этот легкий солоноватый привкус. Чан коснулся губами обнаженного плеча, на котором была разорвана футболка. Бэкхён рвано вздохнул, отворачиваясь и тем самым подставляя чужим губам беззащитную шею.
– Бэк, – прохрипел Чанёль. – Ты помнишь, я не остановлюсь, я смогу делать все, что хочу. Помнишь же?
– Да, – кивнул Бэкхён, сильно зажмуриваясь. – Я знаю.
– Поцелуй меня, – вновь требовательно.
Бэк неловко ткнулся губами и попал в уголок рта Чанёля, не отмеченный отцовской яростью.
– Неумеха, – тихо рассмеялся Пак и показал, как нужно. Глубоко, влажно и ненасытно. Он проник в рот Бэкхёна, лаская язык, а затем прекратил поцелуй, чуть оттягивая нижнюю губу Бэка.
Бэкхён пугался и боролся с желанием сопротивляться и пытаться сбежать. Он помнил о своем обещании и постоянно твердил себе, что все это делает ради Чондэ. Ради его спасения Бэкхён сейчас добровольно оказался в горячих и сильных руках Пак Чанёля, который смотрел своими пронзительными глазами.
– Бэк, – Чанёль нежно положил ладонь на затылок парня, притягивая к себе и шепча на ухо. – Ну перестань выглядеть таким несчастным.
Чан провел пальцами за ухом Бэкхёна, заставляя сжаться и растерянно охнуть.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, – Чанёль коснулся губами скулы Бэка. – Доверься мне.
Бэкхён не смог бы любить Чана, он сам так сказал. Но Пак все равно хотел бы держать его в своих руках. До Бёна же постепенно доходило осознание, что сейчас должно случиться. И это будет его первый раз.
– Мне, наверное, надо в душ… – снова запаниковал Бэк, пытаясь отстраниться.
– Нет, не надо, – рыкнул Чан, не пуская. – Мне нравится твой запах.
Бэкхён залился краской, пряча лицо на груди Чанёля.
– Вот черт, – прохрипел тот, подхватывая Бэка и оттаскивая его в сторону кровати. – Ты сводишь меня с ума.
Такой изумительно красивый с идеальными кожей и волосами. С изящными руками. Светящимися глазами. С острым умом и невинной застенчивостью. С потрясающим голосом. С улыбкой, которая сбивает с ног.
Все слова вертелись на языке Чанёля, но он не мог этого сказать. Он повалил Бэкхёна на скомканные простыни и сам чуть не запутался ногами в одеяле. Пак даже глупо хихикнул и постарался не придавить парня под собой.
Бэк шумно вдохнул носом, сводя лопатки и чуть отодвигаясь. Хватит ли ему сил и уверенности настолько забыться? Так страшно. Но, кажется, что если постараться, то можно отнестись к этому проще.
Чанёль склонился ниже и, притянув за ворот, глубоко поцеловал Бэкхёна, а затем стянул рваную футболку с парня. Тот поежился, словно замерз, и скрестил руки на груди, заставляя Пака нахмурился.
– Не будь таким холодным, Бэкхённи, – Чанёль обжег ухо парня, но не стал трогать его руки, боясь снова поранить. Бэкхён дернулся, а затем сам приподнялся и неловко запустил пальцы в волосы Чана, медленно перебирая. От такого внезапного поступка Пак даже рот приоткрыл, а Бэк сожмурился и прикоснулся к его губам, завлекая в протяжный поцелуй.
– Вот. Так? – спросил он, отрываясь от Чанёля.
– Да, – Чан кивнул, и его глаза словно были подернуты пеленой, но в них читался голод. Чанёль стянул с себя футболку, растрепав волосы, и откинул ненужную вещь в сторону. Затем провел грубоватыми ладонями по талии Бэкхёна, обводя бока и чуть надавливая подушечками пальцев на бледную кожу. Он чувствовал легкую дрожь парня, но инстинкт хищника брал верх, заставляя еле заметно скалиться. Чанёль даже облизнулся, видя такую соблазнительную картину.
У него большой аппетит.
Чан провел языком по солоноватой коже шеи Бэкхёна, который рвано дышал через раз. Чанёль больно вдавливал его в кровать, поэтому Бэку пришлось положить ладони на обнаженную грудь и попытаться немного ослабить этот пыл. Но Чанёль как с цепи сорвался, бешено вылизывая шею Бэкхёна, и сквозь плотную ткань джинсов его ладони крепко сжали бедра.
– Чан… Прекрати, – выдавил Бэк, обхватывая плечи Пака и пытаясь оттолкнуть его, испугавшись. – Мне… Чанёль, хватит! Слезь с меня.
– У нас уговор, что ты не сбежишь, – оскалился Чанёль, а затем вдруг опомнился и сбавил обороты. – Прости. Ты вкусный.
Чанёль мягко поцеловал Бэкхёна в лоб и напоследок оставил засос на плече. После этого его руки опустились ниже и расстегнули ширинку на джинсах Бэка, и одна ладонь скользнула в трусы. Бэкхён только и смог что охнуть и закусить губу, когда Чанёль обхватил его член. Нервные пальцы оставили розоватые полосы на плечах. Никогда Бэкхёна не касались так интимно.
Чан быстро и уверенно провел по стволу, слегка сжал основание, а затем ускорил движения.
– Не надо, – задохнулся Бэкхён, попытавшись убрать руки Чанёля. Тот только усмехнулся, проведя пальцем по головке.
– Тебе хорошо?
«Не задавай таких вопросов, придурок!» – хотел воскликнуть Бэк и спихнуть с себя Чанёля, но при всем желании не смог этого сделать и только ударил его кулаком по плечу. Пак только рассмеялся на это.
– Просто дай мне это услышать.
Бэкхён чувствовал, как по его телу бегут маленькие разряды, и сдержал тихий стон. Ему не очень понравилось это ощущение, и Бэк снова запаниковал.
– Не сопротивляйся, а то укушу, – предупредил Чанёль, чувствуя, как Бэкхён заметался под ним. И в доказательство своих слов действительно прикусил кожу на плече. Бэк еле слышно всхлипнул, его тело непроизвольно дернулось. Чанёль уже был на пределе, он полностью стянул с Бэка джинсы вместе с боксерами, и на несколько секунд залип на представшую перед ним картину. Обнаженный, слегка вспотевший и раскрасневшийся Бэкхён мог возбудить даже статую из мрамора, что уж говорить о Чанеле, которого просто замкнуло. Невыносимо просто так смотреть на Бэкхёна, не желая сделать его своим, не сгорая от страсти, как бешеный зверь.
Он был просто одержим этим парнем, и сейчас не мог поверить, что происходящее не очередная его фантазия.
Бэкхёну даже послышалось утробное урчание, но он надеялся, что только послышалось. Внезапно в его памяти вспыхнули строчки:
«Я мечтаю коснуться твоей лунной кожи,
Но не знаю, чего хочу больше: любить тебя или съесть тебя».
Бэк даже моргать забыл, его охватило странное оцепенение. Чанёль облизнул пересохшие губы и вытащил из заднего кармана штанов упаковку презервативов и маленький тюбик, содержимое которого тут же выдавил себе на пальцы.
Бэкхён не слышал, как билось его собственное сердце, а может, оно грохотало так, что он даже не понимал этого. Весь окружающий воздух был пропитан возбуждением Чанёля, как запахом кипящего масла. Оно вдавило маленького Бэкхёна в матрас, и он смог физически почувствовать насколько заведен Пак. Кажется, стояк у того просто колоссальный.
Бэкхён хотел попросить прекратить, но понимал, что уже поздно, и Чанёль уже не остановится.
– Расслабься, – не своим голосом хрипло попросил Чан, поглаживая бедра Бэкхёна с внутренней стороны. Он впился в его губы, словно пытаясь напоить Бэка своим желанием, которое граничило с безумием. Чанёль осторожно, но быстро перевернул Бэкхёна на живот. Тот удивленно ойкнул и уткнулся лицом в подушку. Так он не видел пронзительного взгляда Пака, но от этого не становилось легче, так как чувствовал его лопатками.
Бэкхену было до ужаса стыдно. Чанёль принудил его сильнее прогнуться в спине, приподнимая бедра. Его влажные пальцы прошлись по ложбинке между ягодицами Бэка, а затем сильнее надавили на сжатый анус.
Бэкхён вздрогнул и прикусил наволочку, стискивая зубы, когда Чанёль протолкнул пальцы внутрь. Это было больно, и Бэк все норовил поддаться своим страхам и вырваться, но Чанёль крепко придерживал его. Его сухие губы коснулись лопаток Бэкхёна и оставили цепочку коротких поцелуев до поясницы. Чан попытался побыстрее закончить с растяжкой, но Бэкхён так испуганно сжимался, что возникали опасения порвать его. Член стоял просто колом, когда Чанёль приспустил белье, высвобождая орган. В последний раз попытавшись расслабить тугие стенки, Чан вдруг услышал, как Бэкхён протяжно и громко выдохнул в подушку, практически простонав. У Чанёля окончательно снесло крышу. Зубами он вскрыл упаковку презерватива и раскатал его по напряженному члену, при этом нанося оставшуюся смазку.
Чанёль толкнулся в Бэкхёна, пытаясь сразу же войти как можно глубже. Бэк захлебнулся в собственном крике, отчаянно сжимая побелевшими пальцами простыни.
– Чан…ёль, не… – проскулил он, чувствуя, как Чанёль глубоко входит в него. Бэкхён попытался расслабиться и выгнулся сильнее, чтобы как-то ослабить боль. Чан сделал движение назад, а затем толкнулся еще быстрее, выдыхая имя Бэкхёна. Еще один толчок и еще. Бэк уперся локтями в матрас и тяжело застонал, чувствуя, как ритмичные движения внутри него приносят жуткое удовольствие телу. Это было так странно, Бэкхён издавал тихие непонятные звуки, силясь сдержать стоны.
Придерживая парня за талию, Чанёль все быстрее и жестче вдалбливался в него, рвано вздыхая. На мгновение он остановился, склонившись как можно ниже, и уткнулся в шею Бэкхёна. Практически рыча, Чан кончил, с силой проводя руками по ребрам Бэка. Тот сдавленно застонал, закусывая губу, ощущая невероятную пульсацию, когда оргазм накрыл и его.
Чанёль старался восстановить сбивчивое и частое дыхание, приобнимая Бэка за шею и утыкаясь носом в макушку. Он поднял голову Бэкхёна и глубоко поцеловал, словно желая съесть его губы.
– Ты потрясающий, – хрипло сказал он, перевернул Бэка на спину и подхватил под коленями.
– Что ты…? – слабо выдохнул Бэкхён, чувствуя эйфорийную дрожь в ногах. – Хватит.
– Мне никогда. Тебя. Не хватит, – коварно облизал пересохшие губы Чанёль, приподнимая поясницу Бэкхёна и вновь входя в него. Бэк вскрикнул, закидывая голову назад.
Чанёль взял его за руку, мягко прикладывая губы к запястью, и нашел тот угол проникновения, который заставил Бэкхёна изогнуться. Чан вцепился в чужие худые коленки и почти заставил обхватить себя ногами.
– Ох, черт, – застонал Чанёль, чувствуя, что Бэкхён такой же узкий и пьянящий. Он низко и влажно постанывал, прикрывая ладонями лицо. Их Чан тут же убрал, желая видеть все эмоции на лице своего желанного хёна. Никогда, никогда он не видел ничего более восхитительного, и старался запечатлеть в памяти каждую секунду. Особенно тот момент, когда Бэкхён по-кошачьи изгибался под ним во время пика.
За окном давно уже стемнело, но Чанёль не хотел отпускать Бэкхёна, который уже тихо хныкал, но не мог справиться с его ошалелой похотью. В полутьме они путались в простынях и одеяле, которые стали влажными от жара вымотанных тел.
Чан шептал что-то находящемуся в исступлении Бэкхёну, переплетая их пальцы. Он знал, что парень все равно не вспомнит об этом на утро, возможно, сам Чанёль тоже. Может, только этому чувству насыщения вновь придет голод, который будет сильнее прежнего. Ведь познав наркотический вкус раз, ты снова и снова будешь желать ощутить его.
Когда все, наконец, закончилось, Чанёль просто поцеловал Бэкхёна и укрыл его одеялом, укладывая рядом. Тот нервно поерзал, ощущая ломоту во всем теле, а затем сморгнул последние слезинки с ресниц.
Дурман не отпускал, но где-то на краю сознания вертелся все тот же вопрос... Правильно ли Бэкхён поступил? Сможет ли он собрать себя наутро?
Ведь это был секс не по любви. Бэкхен не может любить Чанёля. Он убийца. Он каннибал. Слишком много тьмы сгустилось в его душе, и Бэк до сих пор боялся, что она поглотит его. Если уже не поглотила.
Сейчас Бэкхён надеялся, что утренние лучи помогут ему найти выход.
«Теперь мы квиты?» – хотел спросить он, но все же утомленно промолчал, чувствовал, как теряется в забытьи. Значит, все завтра, все завтра.
Он не видел взгляда влюбленных глаз, которым Чанёль смотрел на него, пока Бэкхён не заснул, покачиваясь на волнах безмятежных сновидений. Чан провел рукой по спутанным волосам, по измученной им шее. Бэкхён не понимал, что он сам соткан из света.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
| Puscifer | Дата: Чт, 01.10.2015, 02:59 | Сообщение # 10 |
|
Deer
загрузка наград ...
Ветераны
Сообщений: 1100
Offline
| berries
Это очень опасное отравление,
Вот беда, это уже не остановить.
С утра почти все тело Бэка нещадно ломило. Он тихо выругался, разворачивая кокон простыни, в который завернулся, как гусеница. Бэкхён повернул голову и понял, что Чана нет рядом, и он остался один.
Бэкхён опустил ступни на пол, озадаченно потирая поясницу и болезненно морщась.
Постепенно картинки прошлой ночи четче вырисовывались в голове, заставляя Бэкхёна покрыться пунцовыми пятнами. Он уронил голову на руки, закрывая лицо руками, а затем потянул себя за волосы. Что же он вчера наделал?
Внезапно Бэк услышал шум воды, доносившийся из ванной комнаты. Чанёль все еще здесь? Долго не думая, Бэкхён снова залез под одеяло, притворяясь спящим.
Ладно, надо успокоиться. Это всего лишь секс, всего лишь один раз. Теперь Бэкхён ничего Чанёлю не должен, и пусть тот только попробует возразить. А сейчас он должен забыть обо всем произошедшем как можно скорее и снова заковаться в непроницаемую броню.
Тем временем звук льющейся воды уже несколько минут как стих, и Чанёль вышел из ванной. Бэкхён продолжал лежать неподвижным, пока тот передвигался по комнате. Как же Чанёль с ним поступит, получив желаемое? Вдруг теперь он решит, что Бэк больше ему не интересен, и позволит своему чокнутому дворецкому заморозить его тушку?
Он почувствовал, как по позвоночнику царапнуло страхом. Бэкхён осторожно приоткрыл веки и посмотрел на Пака, который стоял в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, а другим вытирал мокрые волосы. При этом в голове щелкнуло, что с этим парнем он вчера занимался сексом, и Бэк подумал повеситься прямо сейчас на простыне.
Чанёль постоял некоторое время, ища подходящую одежду в бардаке, после переоделся, взял сумку и покинул комнату. Навострив слух, Бэк подождал, пока Пак закроет его изнутри, а затем удалится в сторону лестницы. Только тогда Бэкхён откинул от себя одеяло и опустил ноги на пол, вставая с кровати. Он поднял с пола свои вещи, за исключением уже никуда не годной футболки, и протопал в ванную.
Бэкхён включил воду и залез под освещающий душ, надеясь остудить голову и ,наконец, начать мыслить здраво. Потому что сейчас он НЕ в порядке и просто разваливался на части. Сложно теперь будет вести себя так, словно между ним и Чанёлем ничего не произошло. Словно они не перешли подсознательно видимую границу.
Струи воды лились по волосам Бэкхёна и стекали на алые следы засосов и укусов, оставленные Чанёлем в страстных порывах. Бэк чувствовал, словно его всего хотели покрыть отметинами принадлежности одному единственному человеку. Или съесть живьем.
Однако Бэкхён еще не утратил чувство собственного достоинства и презрения к каннибализму. Ничего не должно измениться после этого, ведь Бёну не забыть, кто есть Чанёль на самом деле.
Бэк поднял голову, позволяя воде бить прямо в лицо. Ему не было противно, он даже не чувствовал ненависти. Просто тяжело. А вот плакать не хочется, как-то не получается.
Бэкхён провел рукой по влажному кафелю. Теперь все в прошлом, надо лишь забыть.
Хотел бы Бэк возненавидеть Чанёля за то, что он такой мерзавец, воспользовавшийся его слабостью, но почему-то не мог. Глупый, глупый Бэкхён.
Когда он вышел из ванной, то в комнате уже никого не было. На столе дымился завтрак, состоящий из яичницы, пары кусков хлеба и чашки чая. Похоже, что Бэк долго стоял под душем, раз Чанёль успел все это приготовить, принести сюда, а потом уйти.
Но Бэк чувствовал себя опустошенным, и никакая еда не могла этого исправить. Он просто хотел домой. Даже жаль, что он не смог подать никаких знаков Чондэ, где его можно искать. Вдруг, уже слишком поздно?
Бэкхён натянул на себя одну из футболок Чанёля, которая показалась ему относительно чистой. Конечно, она повисла на нем, как мешок, но это лучше, чем носить рваную. Бэк разместился на стуле и позавтракал, уйдя в свои невеселые мысли. Затем поставил пустую посуду на стул и окинул комнату задумчивым взглядом. Чем же ему заняться?
Бён подошел к шкафу, на верхних полках которого лежали разного размера стопки книг. Бэк уже брал одну, ту самую, о чудовищах в древнегреческих мифах. На самом деле, она лежала на самом видном месте, поэтому Бэкхён не стал просматривать остальные. Сейчас же его внимание приковала книга в черной твердой обложке, отчего на корешке был заметен слой пыли. Парень взял ее в руки – название, видимо, на латинском, было выведено позолоченными буквами.
Бэк пролистал страницы, мысленно удивляясь, ведь там все тоже было напечатано на иностранном языке. Но, приглядевшись, парень понял, что на полях и между строк во многих местах был дан перевод на корейский, написанный от руки. Это было дело рук явно не Чанёля. Может, того самого деда, от которого семье Пак достался дом?
Бэкхён уже хотел захлопнуть странную книгу, не желая вникать в ее смысл, но тут обратил внимание на большую картинку во всю страницу, соседняя страница которой была вся исписана комментариями переводчика. Здесь была изображена фигура человека в полный рост, словно бы в разрезе, и в различные места указывали стрелочки с текстом только на корейском. Видимо, старый господин Пак лично его написал. По краям страниц прилагались еще маленькие картиночки, изображающие алые вырезки мяса различных форм и соответствующие органы. Заголовок к картинке был написан и жирно обведен несколько раз – «Разделка и использование мяса человека». Глаза Бэкхёна пробежали по тексту.
«Передняя часть. Самой лучшей частью, конечно, является вырезка. Для барбекю советую использовать ребрышки, очень вкусно.
Задняя часть. Шея – тонкими кусочками на гуляш. Плечевые суставы довольно жестковаты, поэтому готовить на медленном огне, пока мясо не станет нежным. Мясо со спинки – полосками на барбекю, поясницы – на бифштекс или стейк рибай. Нижнюю часть поясницы готовить, как оковалок. Обе стороны поясничных мышц, как огузок.
Руки. Мясо предплечий также жесткое - лучше использовать для приготовления супа. Плечо советую готовить, как голень ягненка, на медленном огне.
Ноги. Большую часть занимают рабочие мышцы, что делает мясо жилистым и жестким. Лучше тушить. Ягодицы получаются вкусными при готовке на гриле.
Внутренние органы. Мозг не употребляется в пищу, как бы аппетитно он ни выглядел. Существует большая опасность поражения вашего мозга болезнью Крейтцфельдта-Якоба. Также не стоит есть печень: переизбыток витамина А оказывает токсическое воздействие. В легких большое содержание железа, нервная система богата углеводами. Кожа может быть хрустящей, если…»
Бэкхён в ужасе захлопнул книгу и отбросил ее в сторону, словно какое-то дохлое животное. Горло задушила тошнота, и ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы избавиться от этого мерзкого ощущения.
Какой ужас! Что за моральный урод мог такое написать? Он просто чудовище.
Бэк взял книгу и быстро вернул ее на место, словно бы она в любую минуту могла его укусить. После этого Бэкхён решил, что не будет больше брать незнакомые книги с этих полок.
Желая уйти от всех дум и забыть жуткие картинки, Бэк разгладил простыни на кровати, а затем и вовсе застелил ее. Без ясной причины он решил хоть немного расчистить письменный стол. Как вообще Чанёль может существовать в этой грязной норе? Странно, что здесь еще никто пугающий, кроме самого Пака, не поселился.
Стоило Бэкхёну об этом подумать, как он заметил, что в углу над столом блестит кружево паутины, с которой спускается толстенький паук на длинных ножках размером с монету в один вон. Увидев это существо, Бэк, и так находящийся во взвинченном состоянии, издал немного не мужественное восклицание и тут же очутился в другом углу комнаты. Черт, он был так близко.
Придя в себя, Бэкхён готов был нервно рассмеяться. Надо же, живет в доме семьи каннибалов, а испугался какого-то паука. Хотя парень пауков с детства терпеть не мог, и даже опасался их убивать. Когда Бэк был маленьким, ему казалось, если он убьет одного паука, то этой же ночью его семья придет и сожрет мальчика во сне. Паучья месть, как известно, вещь страшная, поэтому маме приходилось аккуратно поддевать паучка и выкидывать в окошко.
Теперь же Бэкхён остался в комнате один на один с пауком и пытался преодолеть свой детский страх и подойти к письменному столу. Он сделал пару шагов и поднял с пола какую-то тетрадь, скручивая ее в рулон. Приблизился к столу. Прицелился.
Тут паук словно почувствовал опасность и пополз выше по стене. От этого зрелища Бэкхёна вновь замутило, и он резко двинулся назад. Может, чем-нибудь в него издалека запустить? Бэк оглядел пол в поисках подходящего снаряда и решил, что ничего из этого явно не подойдет. Вряд ли мятыми шортами можно сбить это создание. Конечно, Бэкхёну нужно было набраться храбрости и забраться на стол, чтобы достать паука. Особого желания это делать не было, но ничего другого не оставалось. Был еще вариант просто уйти в гостевую комнату, но это бы означало, что Бэкхён сдался какому-то маленькому членистоногому.
– Эта комната слишком мала для нас двоих, – прошептал Бэкхён и начал медленно приближаться, чтобы на этот раз не спугнуть паука. И в этот момент паук снова пополз вниз, странно покачиваясь, на что Бэк опять был вынужден капитулировать.
– Ты чего делаешь? – внезапно Бэкхён чуть не врезался в Чанёля, который неслышно вошел в комнату. Бён, и так весь на нервах, подпрыгнул, а затем развернулся к Чану.
– Я… это… – замялся он, а затем указал пальцем в направлении стола. – Там паук такой огромный.
– Паук? – не понял Чанёль, глядя то в угол, то на Бэкхёна, а затем широко улыбнулся, стараясь сдержать смех. Он видел, как Бэк стреляет молнии из глаз в сторону паука, и заметил у него в руках свою свернутую тетрадь по психологии. Вот только чуткий нос Чанёля уловил запах страха.
– Подожди, сейчас я убью его, – сказал Чанёль, двигаясь в сторону стола, но Бэкхён неожиданно схватил его за рукав.
– Нет, стой! Не надо его убивать.
– Почему?
– Вдруг другие пауки придут мстить за смерть своего сородича, – предельно серьезно сказал Бэкхён. Чанёль удивленно поднял брови, осмысливая эту фразу.
– И что же нам делать?
– Ты должен поймать его на листочек, а затем выкинуть в окно.
Учитывая, что они находились на третьем этаже, Чанёль вообще не видел в этом смысла. Однако ему нужно было успокоить Бэкхёна, поэтому он кивнул и забрал из его рук тетрадь.
– Открой окно, я сейчас.
Бэк кинулся к подоконнику, распахивая раму, пока Чанёль подошел к столу и поддел паука краешком тетради. Бэкхён посторонился, пропуская Чана, который быстро подошел к окну. Он вытянул руку и встряхнул тетрадью несколько раз.
– Ну что? – спросил из-за спины Бэкхён.
– Кажется, все, – кивнул Чанёль, закрывая окно, и Бэк облегченно выдохнул. Они встретились взглядами и сконфуженно замолчали. Чан протянул было руку, но опустил ее, заметив, как Бён дернулся. Струны в душе натянулись, когда он почувствовал привычный холод Бэкхёна. Тот же слегка смутился, что показал свою слабость.
Бэкхён отошел к столу, встав спиной к Паку.
– У тебя здесь такой бардак…
– О. Да, надо бы убраться, наконец, – отстраненно ответил Чанёль. – Поможешь?
– Ага, – кивнул Бэк, перебирая старые журналы. – Тут пыльно, надо бы губку или тряпку.
– Сейчас.
Чан вышел и через некоторое время вернулся с ведром воды и губками.
– Позаимствовал у Шина, надеюсь, он не будет в обиде. Как твои руки?
– Все в порядке, с такой мелочью справлюсь, – не поворачиваясь, ответил Бэкхён, собирая мятые бумажки и обертки в большую коробку из-под какой-то посылки.
Парни не обменялись больше ни словом. Чанёль разбирал свои вещи в платяном шкафу, а Бэкхён, пересилив самого себя, после стола занялся шкафом с книгами. Первым делом он задвинул черную книгу подальше и только после этого принялся протирать полки, расставляя сваленные как попало книги. Красную тетрадь, к слову, он так и не нашел. Значит, Чан перепрятал ее от чужих глаз, а может, снова записывал в нее свои новые песни. Интересно, как бы они звучали под аккомпанемент гитары Чанёля?
Того же волновали сейчас мысли от уборки совсем далекие, которые преследовали Чана с самого утра. Любое воспоминание о том, как Бэкхён вчера жарко дышал и гнулся под Чанёлем, заставляло последнего задыхаться от приступа возбуждения.
Но потом он вспоминал, что это было лишь условием договора, и это бесило чуть ли не до звериного рыка. О, если бы Чанёль мог почти каждую ночь так любить Бэкхёна до изнеможения. Его голод было так непросто утолить. Черт, а его просто подразнили тем, что он не может получить.
Чан положил на нижнюю полку конверсы с запутанными шнурками и повернулся к Бэкхёну, который протирал пыль, стоя на стульчике. Чан не хотел спугнуть это мгновение, когда они находятся так близко, и Бэкхён его не боится. Чанёль хотел бы надеяться, что после ночи, проведенной вместе, им удастся сблизиться, но это оставалось лишь пустой мечтой.
Заметив взгляд Бэкхёна, который тот бросает на названия книг, Чанёль пояснил:
– Это отцовские, часть еще от деда досталась. Папа настоятельно мне советует их все прочитать. Но у меня все пока руки не доходят.
Бэкхён подумал, что это к лучшему. Ему не нравились эти сомнительные философские трактаты и некоторые анатомические пособия. К счастью, на самой верхней полке, до которой невозможно было дотянуться без стула, Бэк заметил несколько книг, которые могли бы принадлежать именно Чанёлю. Их обложки казались относительно новыми: сборник фантастических новелл, манхва и «Властелин колец». Что странно, между двумя большими томами затесалась тонкая книжка в лимонной бумажной обложке. Бэкхён бы ее и не заметил, если бы не протирал губкой твердые корешки.
Бэк протянул руку и вытащил книгу, рассматривая ее. Кажется, ей было уже несколько лет, но ее практически никто не читал, потому что страницы приятно захрустели. И тогда среди них Бэк нашел фотографию, на которой были запечатлены двое – девочка лет десяти и ушастый карапуз.
– Это же ты, – неожиданно вырвалось у Бэкхёна, и Чан поднял голову. – А кто это рядом с тобой?
Чанёль заметил фотографию в руках и обреченно вздохнул, коря себя, что забыл о ней и не спрятал глубже. Бэк сел на стул и протянул Чану фото, ожидая ответа.
– Бэкхён, понимаешь… Это моя старшая сестра.
– Ты вроде сказал, что она умерла до твоего рождения.
– Я тебе соврал, – признался Чан, оглаживая края фотографии. – Мне было шесть, когда это случилось. Родители не хотят о ней вспоминать, словно ее никогда и не было. Они надеятся, что я ее плохо помню, будто она действительно умерла так давно.
– Что же случилось? – осторожно поинтересовался Бэкхён. Когда Чанёль говорил о сестре, на его лицо словно ложилась маска скорби, которая была хорошо знакома Бэку. Он не надеялся, что Пак захочет открыть ему душу, так как, видимо, это было для него очень важно.
– Ну, – протянул Чанёль. – Ее звали Юна, она была первым ребенком в семье. Мы были довольно близки с ней, она учила меня считать, затем писать, так как я не ходил в детский сад, а оставался с ней. Вот. А когда ей было шестнадцать, она умерла. Покончила с собой.
Бэкхён непроизвольно ахнул. Чанёль взял из его рук лимонную книжку и открыл на последней странице, убирая фотографию.
– Мне тогда сказали, что Юна выпила слишком большую дозу снотворного, но думается, она использовала яд. Тогда перед сном Юна как обычно зашла пожелать мне спокойной ночи. Уходя, она вдруг спросила, кем я хотел бы стать в будущем. Я ответил какую-то глупость вроде как рок-звездой или что-то в этом духе. Она рассмеялась, и я хотел было обидеться, но потом Юна сказала, что я могу стать тем, кем только захочу. «Только не переставай быть человеком». Странно, правда? Это фото как вечное напоминание, а больше в доме у семьи нет никаких ее вещей. Пусть у Юны были не лучшие отношения с родителями, но разве это повод сжигать все ее фотографии? Разве это не естественно – пытаться сохранить память о погибшем? Что он жил, работал, любил. Родители даже позволяют родственникам получить часть тела умершего, чтобы им было, что предать земле, но это больше походит на какую-то пародию… Тело Юны они просто сожгли вместе с ее вещами, словно древние язычники.
Чанёль замолчал. По его лицу было сложно понять, что он чувствует или хочет добавить.
– Это очень печально, – пробормотал Бэкхён, забирая книгу и ставя ее на место. – Жаль твою сестру. Наверное, ей было тяжело, раз она решилась на такое.
– Я не понимаю, почему, – развел руками Чанёль. – Ведь все было так хорошо… Наверное, я чего-то не знал.
Бэк опустился на стул и обмакнул губку в ведро, стараясь сильно не мочить повязки. Почему-то эта история тронула его, может, он видел серьезные сомнения за внешним спокойствием Чанёля. Кажется, смерть старшей сестры все еще не давала ему покоя, раз он хранил ее фотографию.
Эта новая сторона Чанёля вызвала непонятные эмоции у Бэка. Неужели, он ему сопереживает?
Чан встал с пола и повесил несколько вешалок на перекладину. Больше он ничего говорить не стал, боясь, что и так ляпнул лишнего. Да и какое дело Бэкхёну до этой старой истории.
– Чанёль… Я ведь тоже потерял близких мне людей, поэтому знаю, каково это.
– Твои родители?
Бэкхён кивнул. Опустив глаза, он смотрел, как губка, покачиваясь, плавает на поверхности воды.
– Мне тогда было четырнадцать. Вместе с папой, мамой и бабушкой мы жили в Сеуле. Я ходил в среднюю школу, два раза в неделю – на уроки фортепиано. Каждое утро прогулки со щенком. Все могло продолжаться, казалось, вечность. Пока однажды не рухнуло в буквальном смысле.
Бэк поджал губы, но Чанёль не собирался его торопить.
– Не знаю, помнишь ли ты… В новостях передавали, как обвалился этаж в торговом центре. Наверное, нет, лет семь же прошло. А я помню. Помню, как вернулся с прогулки, а дома еще никого не было, даже бабушки, но не удивился, ведь они собирались идти смотреть новый холодильник. Я включил телевизор, чтобы посмотреть вечернее шоу, и, переключая каналы, наткнулся на выпуск новостей. Жуткое предчувствие всколыхнуло меня, пусть я и не был ни в чем уверен, но все же сначала позвонил маме на сотовый, затем папе. Помню, как слышал эти протяжные гудки и молился, но мне так никто и не ответил. Я бросился к торговому центру, но туда никого не подпускали. Всю ночь я сидел на обочине рядом с другими, так же как и я ждущими, что их близкого найдут среди завалов живым.
Голос Бэкхёна дрогнул, и он приложил одну ладонь к лицу, закрывая глаза.
– Утром я позвонил тете, которая жила в другом городе, но домой так и не пошел. Все сидел и ждал, пока меня оттуда не забрали. События последующих дней помню плохо, я не включал телевизор, не заходил в Интернет, чтобы не наткнуться на ужасную сводку, на число погибших, тремя из которых были мои родители и бабушка. Пусть они и были опознаны, я бы хотел верить, что это ошибка! Только на похоронах, пропахших цветами, я осознал – это конец. Больше я никогда в жизни их не увижу. Ни-ко-гда… А я даже не помню, что сказал им в последний раз тем утром…
Бэк шумно втянул носом воздух и замолчал, замерев и словно сгорбившись под весом навалившихся воспоминаний. Он словно снова пережил события тех дней в опустевшей квартире. Внезапно Бэкхён почувствовал на своих плечах теплые руки, которыми Чанёль обнял его, прижимая к себе. Бэк позволил себе уткнуться в его рубашку, мельком утирая выступившие слезы.
– Ты очень сильный, Бэкхён, – прошептал Чанёль. Его сердце сжалось, когда он увидел своего Бэка, посеревшего от скорби. Хотелось защитить его, оградить от всех ужасных воспоминаний. Вот только Чан не может защищать, он может только причинять боль.
– Со мной все в порядке, – пробормотал Бэкхён, отстраняясь. – Ты прав, никто не должен быть забыт… Знаешь, я это рассказал еще по одной причине. Чтобы ты понял, что чувствуют те люди, чьи родные никогда не вернулись из этого дома.
– Я… – Чанёль начал говорить, но затем замолчал, и лицо его помрачнело. – Пойду, верну все Шину.
Сказав это, он взял ведро и быстро вышел. Бэкхён вздохнул, вставая, и повесил на пустые вешалки несколько рубашек Чанёля, закрыв затем шкаф. Он обвел глазами комнату, которая стала намного чище, по крайней мере, теперь можно было ходить, не боясь споткнуться.
– Пойдем, прогуляемся, – с этими словами Чанёль появился на пороге через десять минут. Бэкхён не то, чтобы возражал, он был бы рад подышать воздухом, но вот перспектива снова идти со связанными руками не прельщала. Однако на этот раз Бэк не заметил поводка в руках у Чанёля.
– Я понадеюсь, что ты не станешь делать глупостей, – сказал на это Чан. – Тебе все равно не сбежать. Я лучше знаю местность и намного быстрее, к тому же сильнее. Если ты что-нибудь выкинешь, то в следующий раз я точно надену цепочку на твою прелестную шею.
Бэкхён понятливо кивнул, тем временем обдумывая открывшуюся возможность. Конечно, Чан прав, в погоне у него большое преимущество. Но вдруг случится нечто непредвиденное, и у Бэкхёна появится шанс ускользнуть, когда Чанёль меньше всего этого ожидает.
– Там немного холодно, – улыбнулся Чан, опуская на голову Бэка свою толстовку. Тот возмущенно фыркнул, но нацепил ее на себя, утопая в фиолетовом флисе.
– Сюда влез бы еще один Бэкхён, – пробурчал он.
– Я бы взял тогда несколько вещей из твоего дома. Но мне больше нравится, как ты выглядишь в моих. Идем.
В этот раз по дороге им не встретился Шин, да и казалось, что дом совсем пустовал. Вот только Бэкхёну почудилось, как в гостиной мелькнула чья-то тень и тут же скрылась. Но все это можно было списать на игру света.
Оказавшись во дворе, Чанёль взял Бэкхёна за рукав, все же не позволяя ему идти самому по себе. Что странно, здесь тоже стояла тишина, даже лая собак не было слышно.
– Странно, мама сегодня собиралась работать в саду, – оглянулся Чанёль. – Может, на почту уехала?
Парни скрылись в лесу и зашагали уже по знакомой тропинке. Действительно, в тени деревьев стало холоднее, а солнце, и без того скрываемое плотными облаками, почти не освещало лесные залы. Деревья походили на колонны, подпирающие зеленый свод листьев, и Бэкхёну почему-то стало жутко, чего не случалось в прошлый раз. Незаметно для себя он сам вцепился в рукав Чанёля, не желая от него отставать. Его присутствие создавало хоть какое-то ощущение безопасности.
– Наверное, Шин забрал Сё в лабораторию, сегодня весь день ее не видел, – размышляя вслух, произнес Чанёль. На самом деле, они почти не разговаривали с младшей сестрой после покушения на Бэка.
– Лабораторию?
– Ну да, она тоже располагается в подвале, совмещенно с кухней. Там в сейфах хранятся различные препараты для… В общем, не важно.
– Говори уж, если начал, – нахмурился Бэкхён. Не то, чтобы ему сильно хотелось это знать, но слышать тишину леса становилось невыносимо.
– Ну, – протянул Чанёль, поднимая ветку, загородившую путь, и пропуская вперед Бэка. – Помнишь, я рассказывал тебе о мантикоре? Она убивает своих жертв ядом, которым пропитаны шипы на ее хвосте. Не знаю, может, это одна из причин, почему моя семья тоже использует нейротоксичный яд. Он как бы… Воздействует на мозг, поражает нервные ткани, отчего человек умирает. У моей семьи еще со времен деда богатая история опыта с ядами. Нас с детства отправляли собирать различные растения и постоянно всучивали книги. Не все растения можно так просто найти, папа даже ездил в другие страны за касторовыми бобами. В них содержится яд в шесть раз сильнее цианистого калия… Но зато после самостоятельных прогулок легко ориентируешься в лесу.
Чанёль на минуту задумался, а затем дернул Бэкхёна за рукав, увлекая в другую сторону по новой тропе.
– Вот смотри, – он указал наверх. – Это омела, растение-паразит. Листья и стебли токсичны. А этот зеленый куст – хвойник. Весной можно собирать ландыши и их оранжево-красные плоды, да и другие ядовитые ягоды, но не все. Самые страшные, наверное, ягоды алиимортем. Они отравляют почти весь организм, так что даже плоть умершего становится ядовитой для других хищников.
– Чанёль… Притормози.
– К тому же, некоторые растения мы выращиваем дома, например, рододендроны, – Пак резко остановился, и Бэк чуть не прокопал носом землю, но вовремя ухватил Чанёля за плечо. – Знаешь, в них содержится яд, который сначала ужасно возбуждает нервную систему, а затем ты гаснешь словно спичка. И умираешь.
Бэка поразили глубокие познания Чанёля в области легкого убийства человека, к тому же словно это были правила дорожного движения, которым родители учат младшеклассников. Вот только господин и госпожа Пак смотрели на это именно так. Бэкхён вспомнил, что их первенец умер от отравления.
– Но от таких ядов смерть наступает не всегда сразу, – продолжил Чанёль. – Поэтому чаще для усыпления жертв используют яд скорпионов или неорганические яды.
– Хватит, я не хочу это знать, – поморщился Бэкхён, и они возобновили шаг. Иной дорогой они все равно вышли на заросший пруд, оказавшись на другом берегу. Здесь Чанёль притормозил и вновь указал Бэкхёну на цветочные заросли.
– Помнишь?
Бэк повернул голову и увидел знакомые фиолетовые цветочки. Именно такой букет он получил вместе с запиской. Воспоминания неприятно кольнули.
– Надеюсь, они не ядовиты, – фыркнул Бэкхён, спускаясь ниже к воде.
– Нет, – грустно улыбнулся Чан, смотря на его спину. – Это лесные звезды, их лепестки нейтрализуют некоторые яды. Я подумал, что это подходит тебе.
– Кто-нибудь позовите мне доктора, – Бэк усмехнулся, смотря в зеленоватую гладь пруда. Все эти разговоры его сильно утомили. А Чанёль все больше его запутал. Он же убийца, каннибал и вбил в голову, что может присвоить себе Бэкхёна. Разве такой способен на настоящие чувства?
Чанёль смотрел на одинокую фигурку у пруда, которая куталась в его необъятную фиолетовую толстовку. Кто бы знал, почему этот парень так действует на него. Чан рос в багровом мире, совершенно к этому привычный, пока не понял, что ему не хватает именно Бэкхёна. Сначала, он воспринял это как игру, но вскоре это стало больше, чем прихотью. Но если бы это было просто голодом, сексуальным влечением, то Чанёль не чувствовал себя, словно он сам принял андромедотоксин. Потому что, кажется…
Бэк поежился от порыва холодного ветра, убирая мешающиеся пряди за уши. Кажется, скоро пойдет дождь.
Я наблюдаю потолок, и это, правда, всё. ©
|
| |
| |
|
Forum EXO
