|
"Сопричастные" (ТаоРис, ЧанБек, AU, OOC, R, Макси)
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:19 | Сообщение # 51 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Просыпаться на следующий день Бэкхену было очень тяжело. Его сумел разбудить только Чанель, которого порядком достал трезвон чужого будильника.
- Какого хрена тебе всегда в такую рань? Я мог бы еще спать. Ненавижу! – шипел осоловелый ведущий, выливая на певца кружку ледяной воды.
- Ты сдурел? – сдавленно просипел пострадавший, подскакивая на кровати и лихорадочно размазывая ладонями влагу по лицу.
- У тебя запись музыкального шоу сегодня, - напомнил Чанель.
Бэкхен в голос застонал, закрывая лицо руками и опрокидываясь обратно на спину.
- Подъем, Бэк, подъем! – Чанель безжалостно продолжил его расталкивать.
- Да пошли они! Пусть ставят второй состав.
- Бэк, ты вообще что ль упился? Это не футбол и даже не хор! Ты айдол, и, черт возьми, главный вокал!
- Хм…
- Да поднимайся уже, я спать хочу!
Бэкхен заставил себя сесть на край кровати и тут же схватился руками за голову: его мутило, а в череп словно до краев налили нефти. Чтобы чувствовать себя нормально ему не хватило каких-то часа-двух сна, которых он не мог себе позволить.
- Таблетки в жестянке под банками с крупой, - напомнил Чанель, намереваясь этим замечанием покончить с благотворительностью, но, оценив состояние своего парня, сразу понял, что до момента соприкосновения с подушкой должен еще поднапрячься, - ладно, сиди, я принесу.
Он ушел, а Бэкхен старательно собрал себя в одно целое, усилием воли локализовав расползающиеся фантомные ощущения.
- Что сидеть-то… все равно мгновенно не подействует, - буркнул он, встал и двинулся в направлении душа.
По дороге его перехватил Чанель.
- Стой. Вот, держи, - слишком бодро, почти издевательски, по мнению Бэкхена, произнес ведущий, протягивая стакан воды и две таблетки на ладони. Он принял их, не задумываясь о том, что именно ему дают и какой ожидается эффект. Только предполагал, что Чанелю в похмельных делах можно доверять, а тот уж наверно понимает необходимость привести его в норму к записи шоу. – Ты прости, но я спать.
В этот момент Бэкхен чертовски завидовал бы ему, не требуйся для этого столько усилий. Поэтому он только промычал нечто утвердительное и продолжил путь в ванную.
Прохладный душ освежил его, и жить стало легче. Голова все еще была чугунной, но он по крайней мере больше не чувствовал себя амебой. Наскоро и без особого энтузиазма перекусив, он вернулся в комнату и принялся в полумраке искать чистую выглаженную одежду, чтобы не тревожить Чанеля включенным светом. Ему пришлось перелопатить половину полок, потому что как ни старались они придерживаться порядка, в конечном итоге их одежда все равно перемешивалась практически сразу, а потом долго валялась комом. Пожалуй, после того, как в квартире Чанеля обосновался Бэкхен, тот перестал щеголять разнообразием стильных нарядов, потому что ему стало лень тратить утреннее время на подбор и глажку одежды, а не на сон, да и многие вещи в этой куче-мале просто терялись и забывались. У Бэкхена присутствовали схожие проблемы, но в его случае еще половина одежды оставалась на другой квартире, поэтому выбор у него был меньше.
- Да что ж за фигня, - процедил сквозь зубы Бэкхен, выбрасывая очередную неподходяшую кофту (он совсем позабыл застирать пятно от кетчупа) на пол. Время уже поджимало, а все вещи, как назло, попадались непрезентабельного вида. Наконец, он отыскал нечто неношеное и почти не мятое, во что и оделся. Ему уже было откровенно плевать, поэтому не утруждаясь дальнейшим приведением себя в порядок, он нацепил медицинскую маску, пока просто на шею, а на голову кепку. Кинув напоследок завистливый взгляд на сопящего Чанеля, Бэкхен побрел на выход. В прихожей он споткнулся о набитый чем-то пакет с логотипом обожаемого Чанелем бренда, и настроения ему это не прибавило. От души пнув его, Бэкхен вышел наружу.
Пинок пакету – меньшее, что он мог сделать для своего удовлетворения. Эта дизайнерша своим существованием подпортила его спокойствие, а при учете, что разбросанные по всей квартире визитки, шмотки, фирменные пакеты и каталоги постоянно бросались в глаза, как Бэкхен ни старался складировать их отдельно в дальний угол, забыть о ней у него не получалось. Напрягаться он начал с самого начала, еще когда только Крис вручил злополучное пригласительное, а Чанель отреагировал излишне эмоционально. Ведущий загорелся энтузиазмом, и для Бэкхена это был плохой знак: увлечениям Чанель отдавался с головой. Возможно, Бэкхен просто драматизировал, но оставаться невозмутимым не мог. Он понимал шаткость своего положения, знал, что Чанель по-любому сильнее тяготеет к женщинам, и его предательство лишь вопрос времени. Может, ведущий не повелся на одну девушку и не запал на другую, но стоило лишь подождать, когда в его окружении появится особая, красивая и умная, с характером, интересная… Бэкхен не верил, что настолько важен Чанелю, чтобы тот не смог от него отказаться. А спокойствие Криса и Тао в данном вопросе скорее только подстегивало его собственную бдительность, потому что так он четче ощущал: он один, и ему никто не поможет. Да и чем можно помочь? Если человек захочет уйти, он уйдет, и удерживать его нет смысла. Бэкхен знал это, но, конечно же, не хотел лишаться того, кто так сильно ему понравился. Он также признавал, что является зависимым от теплых отношений, секса и чувства защищенности, но не только поэтому ему важен был Чанель. Просто что-то разрезе глаз, принудительно придающем облику лукавости, в немного неуклюжей, но обаятельной манере движений, в глубоком серьезном голосе, не соответствующем той чуши, которую обычно нес Чанель, в его фигуре, в ладонях, в характере – словом, что-то в нем отзывалось в душе Бэкхена. И он понимал, что нужен ему именно этот парень, и что второго такого не найти. Понимал, что проблем с ним может быть больше, чем с другим, но не хотел себе другого. Бэкхен упрямо считал, что его нужда в Чанеле не имеет ничего общего с влюбленностью, но, в целом, это было не так важно: как корабль ни назови – это все равно корабль, а уж плывет он или тонет – иное дело.
Второй виток подавляемой истерики начался, когда Чанель вернулся с вечеринки. Еще до нее Бэкхен был практически спокоен и успешно убеждал себя в том, что ничего непоправимого не произойдет, это лишь одна из многочисленных тусовок, которых и так было в избытке, что устраивать из этого трагедию может только презираемая ревнивая истеричка… Но когда поздно вечером, уже практически ночью, Чанель ввалился в квартиру, пьяный в доску, как и предполагалось, усталый, но прямо-таки до неприличия довольный, инстинкты Бэкхена забили тревогу. Слишком уж масленно блестели темные глаза, слишком взбудоражен был Чанель и слишком его тянуло поговорить о той дизайнерше, будто эмоции переполняли его настолько, что он не мог заткнуться даже перед своим бойфрендом. Бэкхен не знал, что думать. С одной стороны, он чувствовал себя используемым, пока ему приходилось слушать рассказы о том, какая классная та девушка, а с другой, это, напротив, вселяло надежду: ведь не стал бы Чанель упоминать о ней перед любовником, имей на нее виды? Или он действительно себя совсем не контролировал? Тревога и ревность целиком охватили Бэкхена, и той ночью он заснул лишь под утро, а потом весь день нервничал не только из-за напряженной репетиции, и к концу рабочего дня оказался выжат. Полученный стресс был столь сильным, что Бэкхен даже не поехал к Чанелю, а вернулся в общежитие, экономя время на дорогу, и обстоятельно без компании напился. Один из одногруппников, который также в тот день остался в общежитии, шокировано наблюдал за его пьянством, но не стал его останавливать. Впрочем, организм у Бэкхена был крепкий, свою норму он знал, а потому на следующий день оказался в нормальном дееспособном состоянии. Еще один рабочий день пролетел насыщенно, и у него не было времени задумываться. Но к вечеру тревога вновь нахлынула на него, и он решил, что раз уж ему так важен Чанель, нужно за него бороться и не пускать все на самотек. Опасно оставлять его в одиночестве: он ведь может заскучать… Поэтому он вернулся в его квартиру. Чанеля дома еще не было, но в обычном условленном месте нашлись ключи. Бэкхен прошел внутрь и практически сразу наткнулся на оброненный на пол каталог. Дальше по коридору ему попались сваленные в кучу неразобранные пакеты. Значит, Чанель встречался с ней еще раз, пусть даже и просто забрать заказ. Ну а на кровати валялся небрежно смятый журнал. Пролистав его, Бэкхен наткнулся на статью о дизайнерше. Холодея сердцем он смотрел на фотографию симпатичной веселой японочки и читал ее ответы журналисту, местами довольно нетривиальные. Бэкхен возненавидел ее сразу, потому что она понравилась даже ему. Он четко запомнил ее внешность и мог быть уверен, что безошибочно узнает в толпе. Чем-то она выделялась и цепляла. Бэкхен зашвырнул журнал под кровать и отправился к холодильнику искать что-нибудь расслабляющее. Его почти трясло. И тем более жалким он себя ощущал, чем меньше реальных поводов для ревности находил. Ожидание и догадки выматывали его больше фактов, он слишком хорошо помнил свои чувства, когда его предавали в прошлые разы, и теперь ничего не мог с собой поделать: он еще не дотронулся до раскаленного железа, а уже испытывал боль, отчетливо записанную в памяти.
К возвращению Чанеля он успел захмелеть и был безрассудно весел, а потому поступившее предложение отметить новоселье воспринял с энтузиазмом. Однако время до прибытия такси у них еще оставалось, и Чанель, свято чтущий алкогольные традиции, присоединился, не давая напиваться в одиночестве. Бэкхен, которому уже море было по колено, а дизайнерши по подошвы фирменных кроссовок, мстительно наступил на валяющийся на полу каталог, проверяя реакцию. Чанель не то, что ничего не сказал, а даже не заметил. Он только взял за руку, потому что Бэкхен не хотел сходить с места, и потащил его к ноутбуку, чтобы показать какой-то там ролик. А за просмотром Чанель даже обнял его и поцеловал в плечо, пусть смачно и неромантично, но все же. Бэкхен оттаял. По крайней мере, на время.
Впрочем, ему так надоели переживания, что он надеялся на то, что работа забьет все его мысли. Но на данный момент самой большой его проблемой была тошнота. В какой-то момент он даже почти решился остановить такси и выйти, но до агентства оставалось не так уж долго, и он мужественно перетерпел.
На утренней планерке ему было плохо и неинтересно. Он почти не слушал увещевания руководителя группы, да, в общем-то, это было и не обязательно: ничего нового не говорили. Все советы по сцене должны были дать на месте, да и выступали они уже ранее на этой площадке. После планерки начался второй этап демонстрации чудес самообладания: их погрузили в фургон и повезли на место записи шоу, а Бэкхена опять мутило. Он практически не ел два дня (единственный плотный прием пищи был на ужине у Криса), к тому же он второй день бессовестно напивался. Даже у крепкого организма был предел, и все это не могло остаться безнаказанным. Бэкхен еще удивлялся, почему ему никто не делает замечания по поводу состояния: неужели внешне ничего не заметно?
Ну и самое сложное началось, когда пришлось полностью выкладываться при чугунной голове и пустом желудке. Еще на распевке Бэкхен испытал ужас, когда попробовал звучно взять ноту, и его чуть не вывернуло наизнанку. Он почти ударился в панику, но успокоившись и прочистив горло, понял, что все не так уж плохо: его отпустило и стало гораздо легче.
До перерыва он держался молодцом и не давал себе поблажек. Он не мог себе позволить сорвать съемки и не желал позориться перед фанатами, пришедшими на запись. На обеденном перерыве он получил свой паек и забился с ним за кулисы. Еда подкрепила силы и успокоила желудок. Краем глаза Бэкхен наблюдал за одногруппниками, оставшимися на сцене, и слушал, как они общаются с поклонниками. Сам он выйти не мог, хотя толпа скандировала его имя, ему нужен был отдых. И он испытывал жгучий стыд и желание все исправить. Он впервые поступал так безответственно, когда напивался, зная, что на следующий день запись шоу. Его не мучила вчера совесть, он не прикидывал, можно ли выпить дополнительную бутылку вина, он просто напрочь забыл о шоу, как о чем-то далеком и несущественном, потому что слишком много места в его мыслях и сердце занимал Чанель. Это было неправильно. Бэкхен никогда не поступался работой и не действовал ей в ущерб. Он любил свое занятие и относился к нему очень добросовестно. И сегодняшняя ситуация указала ему, какое тревожное смещение приоритетов произошло. Бэкхен должен был держаться за любимую работу, а не за человека. Он понимал это не только умом, но и сердцем. Больше всего ему на тот момент хотелось улыбаясь выйти на сцену и отдаться тому, что действительно любил.
Второй блок Бэкхен отработал также: на пределе возможностей, не отлынивая, однако с фанатами так и не пообщался. Эту вину он пообещал себе загладить в дальнейшем.
Вечернюю планерку в агентстве он терпел с трудом. Ему очень хотелось спать, а собрание казалось нудным, затянутым и бессмысленным. Бэкхен ненавидел бессмысленные вещи и пустую трату времени.
Наконец, их отпустили, певец, колеблясь между желанием завалиться спать в общаге и намерением увидеть Чанеля, выбрал все же последнее. Ему просто нужно было удостовериться, что за день никаких сюрпризов не произошло.
Чанель был уже дома и, сидя за кухонным столом, листал профайлы свежей группы. Бэкхена он встретил приветливо, хотя и не слишком рьяно – был занят работой.
- Ну? – просто спросил Чанель, скучающе подрисовывая вижуалу группы цилиндр.
- Потрясающе паршиво, - охарактеризовал Бэкхен, - я впервые прятался за фонограмму и молился, чтобы не стошнило на некоторых моментах танца.
Чанель отбросил карандаш и в изумлении поднял глаза.
- Тебе было настолько хреново? И менеджер все равно заставил тебя выступать?
- Я ничего не говорил. Не могу допустить, чтобы по моей вине сорвались съемки.
Чанель скорчил осуждающую гримасу и покачал головой.
- Вполне понимаю твои мотивы, но, черт, это жестко.
- Мне уже лучше.
Чанель снова кивнул.
- И что сейчас собираешься делать?
- Спать, - уверенно ответил Бэкхен. Это было ему необходимо. Да и волноваться, кажется, было не из-за чего, плюс Чанель был занят, ни на какой совместный досуг можно было не рассчитывать, следовательно, оставалось расслабиться.
- Хорошо, иди отсыпайся, я сегодня лягу поздно. И да, Бэк, пока ты не ушел, там… - Чанель указал в сторону микроволновки, но договорить не успел, его прервал входящий звонок, - извини, Бэк, минутку.
Чанель с серьезным видом снял трубку, из-за чего Бэкхен решил даже, что ему звонят по работе, и ответил:
- Да?.. Ну, я занят, но не сильно… Да, сегодня могу, давай тогда через час. Там созвонимся.
У Бэкхена ухнуло сердце. Он не слышал ответов, это мог быть деловой звонок, но чутье безошибочно подсказало ему, что звонила дизайнер.
- Это она? – опередил он открывшего рот Чанеля.
- Если ты про японку, то да. Встречусь с ней сегодня, ей нужно показать город. Ты все равно спать собрался… Кстати, тебе ничего не нужно? Я сказал ей, что дружу с Беном Бэкхеном, и она ответила, что была бы счастлива, носи ты ее одежду.
- А то, что встречаешься с Беном Бэкхеном, ты не сказал? – не удержался Бэкхен.
Чанель не понял оттенка, воспринял это как шутку и даже лениво хохотнул.
- Скажешь тоже… Конечно нет, тебе не за что меня убивать.
Бэкхен медленно выдохнул сквозь зубы, пытаясь успокоиться.
- Чанель… - с угрозой начал он, еще даже не зная, что сказать и как выразить все, что на душе, чтобы и без наездов и с намеком, но ведущий, не уловив дуновения назревающей бури, деловито собрал листы в стопку, достал из-под стола карандаш и встал перед Бэкхеном, возвышаясь над ним во весь свой немалый рост.
- Бэкки, ты давай отсыпайся, - с неискренней, как казалось Бэкхену, заботой в голосе произнес Чанель, укладывая свою теплую лапу ему на плечо в дружеском жесте, - я схожу проветрюсь. Не жди, ложись спать сразу. А то ты бледный какой-то…
Чанель мазнул пальцем по скуле, словно проверяя цвет на ощупь. Бэкхен еле сдержался, чтобы не сбросить его руку.
- Ну, бывай, - жизнерадостно попрощался Чанель и ушел в прихожую.
Послышалась возня, а затем и негромкий хлопок двери. Бэкхен опустился на стул, на котором до недавнего времени сидел Чанель, и тупо уставился в стену, сложив руки в замок. Как ни странно, никаких сильных чувств он не испытывал. Он прислушивался к себе, пытаясь обнаружить гнев, обиду, тоску, страх – что угодно. Но не было ничего. Наверное, он просто не был готов пока вместить в себя разочарование.
Единственное чувство, которое он мог идентифицировать – легкая, едва заметная, но все же присутствующая злость на Тао. Не надо было его слушать. Не стоило верить наивному романтику. Он почти успокоил Бэкхена, почти примирил, заставил поверить… Бэкхен уже давно присматривался к Тао, практически с самого начала, и не переставал изумляться. Наивный взгляд на людей и отношения откровенно бесил его, но вот что странно: казалось, мироздание всецело поддерживает и оберегает его невинность. Люди вокруг него, не самые хорошие и совестливые, начинали следить за своими словами и поступками и неожиданно для самих себя старались быть лучше. Бэкхен тоже. Ему часто хотелось сказать что-нибудь едкое, обмануть мальчишку, посмеяться над ним, просто чтобы он понял: в жизни такое бывает, и нельзя верить всему. Но все же он не делал этого, а даже если и поступал так, потом сам страдал от собственной грубости. Крис, например, рядом с Тао вообще производил впечатление рыцаря. Бэкхен, отлично знающий, каким мудаком может быть его друг, поражался такой перемене. С Тао Крис вел себя кардинально по-другому и даже отчасти казался другим человеком, не проявляя черты, которым раньше позволял прорываться в присутствии Бэкхена. Эта магия ясноглазого парнишки очаровывала. Бэкхен хотел быть таким же, но понимал, что никогда уже таким не станет, он безвозвратно потерял невинность, светлый взгляд, и доверие вовсе не казалось ему естественным. А ведь складывалось впечатление, что именно этими чертами своего характера Тао влиял на мир, из-за чего тот поворачивался к нему солнечной стороной. Бэкхен иногда даже размышлял об этом. Может, прав был Тао, когда говорил, что нужно поддержать человека своей верой в него? В конце концов, Чанель не может быть такой сволочью, чтобы на голубом глазу сообщить о встрече с девушкой, на которую запал, и пойти с ней гулять, оставив своего парня дома одного? Или может? Тао не допустил бы мысли об этом, и оказался бы прав. Бэкхен такие мысли допускал и тоже, к несчастью, вполне мог оказаться прав. Это было как-то несправедливо: почему одним людям мир подсовывает все самое лучшее, а даже если среди этого лучшего и затесался брак, то в процессе он корректируется, и почему другим достается обида за обидой без надежды на то, что хоть когда-то все наладится? Бэкхен ненавидел свою жизнь, ненавидел удачливого Тао, ненавидел контраст между ними. Он не хотел прощать Тао за возрожденную надежду на счастье, за показанный пример и желание быть таким же. Что-то серьезно не так было с Беном Бэкхеном, если он злился не на себя, не на Чанеля и не на дизайнершу даже, а на мальчишку, который к его проблемам отношения не имел, да и вообще ничего плохого не делал.
Бэкхен протер усталые глаза и поднялся из-за стола, намереваясь идти спать. Попутно он подумал о том, что, возможно, все же не стоит бить тревогу. Ведь Чанель не скрывает от него встречи с японкой, да и вообще ведет себя по-прежнему. Мало ли у него друзей обоих полов? Почему Бэкхен решил, что свет клином должен сойтись именно на дизайнерше любимого бренда Чанеля? Только потому что бренд любимый? Так это скорее напротив успокаивающий фактор: Чанелю нравится то, что она делает, а не она сама. Ведь так? Бэкхен не сильно-то поверил собственным размышлениям, но все же немного успокоился.
Его взгляд упал на микроволновку, и он вспомнил, что Чанель хотел ему что-то показать. Подойдя ближе, Бэкхен с изумлением обнаружил лежащую поверх связку ключей от квартиры. Это был новенький комплект, не чанелевский, без брелка. Нетрудно было догадаться, кому он предназначен. Сердце Бэкхена забилось чаще, и он почти простил раздражающе светлому Тао его издевательское существование. Все волнения насчет дизайнерши потеряли силу. Как будто легким нажатием кнопки включили лампочку, и все стало проще и легче.
Бэкхен не забрал ключи сразу, ему хотелось, чтобы Чанель передал их лично.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:19 | Сообщение # 52 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Свет настойчиво прорывался в комнату, затопляя собой пространство, будто и не хмурая спокойная осень царила, а все еще было яркое, ослепительное,душное лето. Крис, на плече которого покоилась голова юноши, согнул руку так, чтобы ладонь закрывала тому глаза. Невинная, а с другой стороны слепо эгоистичная хитрость: Тао уже давно пора было в институт, но он продолжал сладко спать, не разбуженный ни будильником, ни светом, ни Крисом, который отлично знал, что парнишка будет потом горячо (и умилительно) злиться на него.
Да и у самого Криса по расписанию уже должна была идти чашка кофе, а минут через пять ему следовало выехать в агентство. Но он счастливо и безответственно наслаждался ситуацией, любуясь тоненьким созданием, ощущая его жар, передающийся напрямую от кожи к коже.
И ведь это очаровательно смугленькое,такое мягонькое, несмотря на острые коленки, локти, ребра и ключицы, бесконечно трогательное великолепие было целиком его. Он забрал первый сознательный поцелуй, первые любовные объятия, первое смущение из-за откровенных ситуаций и первую смелость, первое «хочу тебя», нежданное и ошеломляющее, и первую близость.
Крис валялся, как сытый кот, и ухмылялся, не будучи в силах и не видя смысла сдерживаться. Он достаточно за эти недели подразнил себя взаимными ласками с Тао, чтобы и голодным не остаться,и слегка помешаться на идее секса с ним. Достаточно наигрался, оттягивая момент, разнообразил впечатления ожиданием. И вот долгожданное и такое неожиданное... Крис представить не мог, что скромное существо выскажется так прямо. Думал, придется с ним повозиться, добиваясь стыдливого румянца, отведенного в сторону умоляющего взгляда и тихих, на грани слышимости слов. Но Тао в который раз удивил его, заставил гордиться и обожать. Не было никого другого, кто мог бы так же удивить внезапностью и вскипятить кровь тоном. О, это «хочу тебя» не звучало пошло многообещающе и неприятно дешево, не отдавало также и утомительной стыдливой боязнью. Очаровательный Тао был сама естественность. Как можно было не обожать его?
Чувствуя, что Тао просыпается, Крис невесомо погладил шелковистый висок. Парнишка задышал глубже, веки дрогнули, а на бок Крису легла теплая рука. Мужчина убрал ладонь с глаз и переместил ее на грудь. Тао тихонечко поцеловал его рядом со своей рукой.
- Доброе утро, - прошелестел юноша, Крис ответно поздоровался с ним, - который час?
- Мы опоздали, - сразу перешел к главному Крис.
Тао, еще недостаточно проснувшийся для активных действий, лишь тяжело вздохнул и протер глаза.
- Даже будильника не услышал...
Крис не стал уточнять, что будильники он выключил собственноручно еще перед сном. И совесть ни капли не терзала его: свою работу он никогда не пропускал и был точен, как часы, поэтому полагал, что имеет право на один день неповиновения, ну а учебу Тао он не воспринимал всерьез, поскольку его институт в число известных не входил.
- Так, а который все же час? Может, я на вторую половину пары успею? - встрепенулся юноша.
- Нет. Никуда ты сегодня не идешь. Ты остаешься дома и готовишь ужин, - твердо оборвал его Крис.
- А? - опешил Тао.
- Ты же говорил, что-то про особенный ужин своими руками, - напомнил Крис. - Вперед. Если нужно в магазин за продуктами, возьми такси.
Юноша хотел было разразиться праведной тирадой, но окончательно вспомнив, с кем имеет дело, только вздохнул.
- Если меня выгонят, это будет твоя вина,- беззлобно попенял он и прижался теснее.
Криса накрыло чувствами с головой, когда он ощутил льнущее к нему создание. Это так замечательно бодрило и так приятно льстило. Словно бы хрупкое существо пребывало в его власти,а у него не было иных намерений, кроме как защищать его. Сытная подпитка для самолюбия.
- Мы опять позовем хёнов? - спросил Тао.
- О, нет, никого мы сегодня звать не будем, - отказался Крис.
Юноша согласно промычал что-то, завозился, отчего мужчина получил в два раза больше тактильных ощущений, поднялся на колени и, уложив для опоры руки ему на грудь, требовательно заглянул в глаза.
- Так, а тебе-то на работу когда?
- Когда захочется, - соврал Крис.
Тао строго нахмурился, но мужчине сложно было воспринимать его недовольство всерьез.
- Я не хочу быть виноватым в твоих будущих проблемах! - воскликнул юноша, пытаясь сдвинуть его с места. - Ну, вставай же!
- Тише,тише, сейчас встану, - успокоил Крис.
Тао удовлетворился его ответом, расслабился, потерял бдительность, за что и поплатился. Вероломный Крис просто ждал удобного момента, чтобы опрокинуть его под себя. Его горяченькое голенькое создание, ошеломленно хлопающее глазами и забавно приоткрывшее мягкий сладкий рот, вяло затрепыхалось под его весом, не оказывая сильного сопротивления. Крис захлебывался в нежности,умилении и безотчетном обожании. Тао отвечал на его поцелуи,обвив шею, а Крису не хватало рук, чтобы полностью обнять его, целиком накрыть собой, заключить в теплую безопасную ловушку.
- Кри-ис, работа, - почти соблазнительно прошептал Тао, поглаживая кончиками пальцев загривок.
Мужчина поморщился, демонстрируя недовольство поднятой темой.
- Да что ты все заладил... Ты хочешь от меня избавиться?
- Ну, глупостей не говори, конечно нет!
- Тогда почему тебя это так волнует? Со мной ничего не случится от такой мелочи. Максимум - выговор. Да даже если я потеряю работу... неужели ты будешь относиться ко мне по-другому? - слегка улыбаясь, проговорил он, уверенный в том, что не положение высокооплачиваемой знаменитости держит Тао рядом с ним.
- Конечно, буду, - чрезмерно серьезно ответил Тао, - буду относиться к тебе как к легкомысленному безответственному человеку.
Крис в голос рассмеялся и, не удержавшись, поцеловал юношу прямо в нежную псевдо суровую складочку меж бровей. Лицо Тао разгладилось.
- Скоро выходной, - напомнил юноша, намекая на целый день вдвоем. - Чуть-чуть осталось. А пока вставай. Я тоже скоро на занятия пойду.
- Оставайся. Прогуляй, - лениво предложил Крис, давая Тао свободу. Юноша резво отполз на другую сторону и закутался в одеяло.
- Было бы ради чего. Ты тоже прогуляешь?
- Нет, к сожалению, я все же должен съездить в агентство.
- Во-от! Тогда какой мне смысл торчать здесь? Минус в успеваемость, а тебя рядом все равно нет.
- Ты обещал особый ужин, - со скрываемым энтузиазмом напомнил Крис.
- Когда он уже успел стать особым? Просто ужин. И я ничего не обещал, - возразил Тао.
- Но сделаешь же.
Крис посмеялся над забавным видом юноши, возмущенного его упрямым тоном. Тао в подушку задавил страдальческий стон.
- Ну, конечно, я приготовлю. Но это просто ужин. В смысле, не жди от меня изысков. И в любом случае, на это требуется не так много времени, я успею сделать все после института.
- Зануда, - рассмеялся Крис.
- Но я не зануда!.. - Тао аж подскочил на кровати и обиженно уставился на него эмоциональными горящими глазами. - Ну ладно! Не пойду я никуда сегодня, доволен? Ты толкаешь меня на скользкую дорожку.
- А ты меня наставляешь на путь истинный, - вздохнул Крис,поднимаясь.
- Ты куда? - с подозрением спросил Тао из своего уютного гнездышка.
- Как куда? На работу! - опешил Крис. - Сам же выгонял меня.
- Я не выгонял...Ладно, я сделаю тебе кофе.
Крис благодарно кивнул и отправился в ванную. Наскоро освежившись в душе, он обернулся полотенцем и вышел в гостиную, где его уже ждал густой благородный аромат, парочка тостов и Тао, с ногами забравшийся на стул и уплетающий бутерброд с джемом. При виде Криса он сел, как полагается. Тао кусал хлеб, подставив снизу горсть, и эта его аккуратность вкупе с недавней детской позой, трогательно бархатистые, словно кожурка персика, плечи, темнеющие кружочки сосков на плоской груди и губы, совершеннные, сплошь в прилипших крошках, в очередной раз заставили желать и обожать. Хотелось зацеловать от горбинки на носу до хрупких белеющих под кожей косточек стоп. Но завидев его, несносное существо вместо того, чтобы бежать в объятия, просто улыбнулось,стряхнуло крошки и с возгласом «Теперь моя очередь в ванную!» исчезло прямо из-под носа. Таков был Тао. Всегда можно было напороться на маленькое, подогревающее интерес разочарование.
Крис выпил свой кофе, съел завтрак и даже успел переодеться, когда наконец вернулся мокрый босой Тао, завернутый в полотенце, как в тогу. Он недостаточно хорошо вытерся, с него капала вода, поэтому он пока не решался прикоснуться к мебели и встал посреди гостиной.
- В общем, я подумал, - начал Тао, - действительно не хочу идти в институт. Прогуляю. Но чтобы время не пропало впустую, поезжу по магазинам. У тебя же большинство вещей на старой квартире осталось... Даже халата нет. Так что помогу наладить быт. Идет?
- Идет, - полностью одобрил Крис. - Только не экономь, выбирай хорошие приятные вещи. Надо денег тебе оставить... Как думаешь, сколько нужно?
- Ты же мне кредитную карту дал, - напомнил Тао.
Крис хлопнул себя по лбу.
- Верно.
- А завтра у меня первое занятие на курсах вождения, - похвастался парнишка.
- Хм... - внезапно эта идея показалась Крису не такой уж отличной, ведь теперь Тао будет пропадать вечерами на курсах. Раньше это имело смысл: Крис готов был сделать что угодно, лишь бы оградить от иррационально неприятного ему «Лу-хёна». Теперь же появилась неподкрепленная ничем уверенность, что юноша практически переедет в апартаменты с полюбившимся ему панорамным остеклением, и «Лу-хён» забудется как весьма отдаленная перспектива, но вечера-то уже будут заняты...
- Сходим после ужина в кино? - предложил,Крис.
Тао переступил с ноги на ногу, расширяя влажный след на паркете.
- В кино, в смысле... вот прямо в кино? - неуверенно переспросил он. - Где зрительный зал, большой экран и другие люди? А так можно?
- А почему нет?
- Ну, Чанель-хён говорил, тебе нужно осторожно появляться на публике.
- Вообще, да, - признал Крис, - но это не означает, что я уже и в кино сходить не могу. Можно поступить проще и для нашего удобства выкупить весь зал.
- Проще? - ужаснулся Тао. - Но это столько денег... И люди не смогут попасть на сеанс... Не надо. И если рассуждать логически, пустой зал и двое человек, один из которых знаменитость, привлекут еще больше внимания. Или тебе лишь удобство важно?.. Нет, мне не нравится идея с кинотеатром. Я не хочу стать твоей проблемой.
- Но я хочу провести с тобой вечер. Твои предложения тогда?
Юноша задумался на некоторое время, потом выпростал из-под тоги руку и ткнул в сторону окна.
- Давай погуляем? Поздно вечером. Ночью.
Крис мысленно по-доброму усмехнулся: глубокие впечатления парнишки были очевидны.
- Хорошо.
Тао довольно улыбнулся и, двигаясь в сторону спальни, принялся на ходу вытираться.
Затрезвонил телефон: звонил менеджер. Крис переложил устройство экраном вниз, тем самым выключая звук и избавляясь от визуального раздражителя. Вернулся Тао, быстро переодевшийся в шорты и одну из дареных футболок. Опознав футболку, мужчина испытал приступ собственнического удовольствия, будто дареная им вещь клеймила парнишку, помечала его принадлежность. Крис поймал его, пробегающего мимо, по-видимому на кухню, и прижал к себе. Манжеты и грудь аккуратно отутюженной рубашки тут же намокли.
- Съезжай ко мне, - тепло предложил Крис, старательно разглаживая взъерошенные влажные прядки.
- Я хотел бы, но, - ответил Тао, - два но. Так что давай не будем об этом.
Заранее уверенный в шквале восторга мужчина испытал неприятное разочарование.
- Какие еще но? - с досадой переспросил он.
- Чтобы от тебя до института добраться, нужно проехать весь город. Неудобно. Да и Лу-хёна я не могу бросить.
Крис мгновенно взбесился.
- Ах, Лу-хёна?.. - выплюнул он. - То есть его бросать нельзя, а меня можно?
- Все не так! - горячо запротестовал Тао.
- А как? Объяснись!
Крис держал Тао в объятиях и если пару минут назад хотел задушить нежностью, то теперь ревность толкала его причинить боль, сжать бархатистые плечи до синяков и укусить нежную шею до чистых крупных слез.
- Хёну нужен сосед, одному аренду потянуть сложно. Мы договаривались на год вперед. Как я теперь его брошу? Не так-то легко найти сожителя, там не самый популярный район.
- Если взрослый мужчина не в состоянии оплатить съем квартиры, это многое о нем говорит. Это его проблемы, - прорычал Крис.
- Не злись, Крис, - примирительно улыбнулся Тао, - уверен, Лухан может справиться и сам, но зачем я буду создавать своему другу неудобства?
Крис молчал. Внезапно убеждать юношу показалось слишком утомительным. Нужно было просто решить проблему и проконтролировать выполнение решенного, не тратя силы на излишние эмоции.
- Значит так, дай мне реквизиты своей дебетовой карты, на которую тебе начисляют стипендию. Я буду ежемесячно переводить на нее деньги - оплатишь свою долю за аренду. А сам собирай вещи - и ко мне!
Крис заранее ожидал увидеть в гравюрных глазах бурю негодования и не ошибся. Но ее нужно было лишь переждать.
- Крис! - возмущенно-полузадушено воскликнул юноша, хлестко ударяя по предплечью. - Ты совсем уже?
Мужчина молчал. С близкого расстояния он пронаблюдал смену чувств, отраженную в глазах. После бессильного возмущения Тао, немного позлившись, довольно скоро перешел к безэмоциональному приятию. Видимо, он, как и Крис, предпочел не тратить нервы и решать все самостоятельно.
- Бесполезно с тобой спорить, да? - с легким оттенком иронии уточнил юноша.
Крис утвердительно кивнул. Этот вопрос он воспринял как предвестника близящейся полной капитуляции. Совсем скоро исчезнет глупое детское упрямство, и нежное существо, наконец, будет поступать, как положено: без отпирательств позволять заботиться о себе.
- Хорошо, я дам тебе реквизиты. И перееду. Но все равно буду навещать хёна. Он мой друг.
Мужчина скрипнул зубами, но промолчал. Тао утомленно выдохнул.
- Ну зачем тебе моя карта, а? - миролюбиво поинтересовался юноша, робко касаясь рукава рубашки. - Хватит кредитной, что ты мне дал.
- Не трать лимит на такие вещи. И все должно быть четко. Мне так легче контролировать финансы. И знай на будущее: лучше распределять деньги между несколькими картами разных банков.
Тао округлил глаза.
- Ты всегда так серьезно подходишь к денежному вопросу? - удивленно спросил он.
Мужчина степенно кивнул.
- Сколько же у тебя денег, если тебе нужно разбрасывать их по банкам?
Крису стало смешно от детского изумления неопытного создания. Милый-милый Тао... Крис отдыхал душой, глядя на его чистые эмоции.
- Достаточно, чтобы утопить в роскоши одного хорошенького мальчика, - улыбаясь глазами, сказал мужчина.
Забавная укоризна во взгляде и алеющие щеки довели Криса до полноценного смеха. Тао возмущенно пискнул и захлебнулся в чувствах.
- Иди отсюда! - с ненастоящим гневом воскликнул юноша, указывая в сторону выхода. - Иди, иди. Вы, сударь, наверняка уже заставили ждать пару серьезных людей!
Крис поднял руки и попятился, полноценно улыбаясь. Тао теснил его в сторону двери.
- Ты выгоняешь меня из собственного дома!
- А вечером могу и не пустить, - шутливо посулил Тао, навешивая на выставленную руку Криса барсетку с нужными мелочами. - Иди.
Мужчина вышел за порог и уже оттуда лукаво напомнил:
- Ужин, прогулка. Секс...
Он успел увидеть, как сверкнули глаза и мелькнул белый клычок, прикусывающий губу, а потом перед его носом захлопнулась дверь.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:20 | Сообщение # 53 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Идея встретиться с Тао принадлежала Бэкхену. Чанель ничего не имел против. Сперва они хотели захватить с собой и Криса, но тот сильно задерживался на работе, поэтому Бэкхен ушел из агентства один, получив от блондина смехотворный наказ следить за Пальмочкой и всячески его развлекать. Чанель просто ржал, когда узнал о словах Криса, Бэкхен же не смеялся, но по его скептическому виду становилось понятно, что он думает об излишней опеке их общего друга. По мнению обоих, Крис не так уж медленно, но точно верно замыкался на Тао как на идее. Они не совсем понимали, что им движило, сумел ли он разглядеть уникальность юноши, за которую стоило держаться, или же ему просто слишком нравилось ощущать себя покровителем, но оба цинично подозревали последнее и не так уж были неправы.
Вот уже час они втроем бродили по парку возле дома Криса (в который их пустили только после того, как Тао предъявил временный пропуск), и Чанель, исследовательски приглядывающийся к младшему, с одной стороны приходил во все большее недоумение, а с другой, напротив, получал пояснения. В Тао не было ничего особенного. Чанель тщательно рассматривал его и старательно пытался найти в себе отклик, зацепиться за что-то взглядом, но безрезультатно. Юноша не был красив. Возможно, симпатичен или просто приятен, как любой пропорционально сложенный без серьезных изъянов человек, но не больше. Не было в нем изюминки. Бывает так, что есть в человеке недостаток, который становится его очарованием. В Тао ничего подобного не наблюдалось. Обычен. Еще более странно было бы предполагать, что Крису понравился характер: привлечь его внимание могла только яркая, сильная, несгибаемая личность. Тао же казался податливым, зависимым, слишком робким и раздражающе вежливым. В нем не было дерзости, которую ценил Крис. Правда, он обладал другим качеством: нестандартностью мышления, но тут еще надо разбираться, в плюс ли это, потому что слишком заметен был отпечаток глубинки. Оригинальность смахивала на отсталость. Впрочем, это не мешало Чанелю симпатизировать парнишке и забавляться им. Он вполне отчетливо понимал, почему ему нравится Тао, просто не мог взять в толк, чем тот зацепил Криса. Наверняка, была маленькая деталь, которую блондин разглядывал под лупой достаточное время, чтобы под его жгучим взором вспыхнул пожар. Ну а дальше дым заволок глаза, и Крис перестал различать что-либо. Чанель не видел в этом никакой трагедии и потому посмеивался, наблюдая за нелепыми отношениями упрямого диктатора и безвредного несмышленыша. В конце концов, это действительно было забавно. Обычно именно про такие несовместимые парочки пишут юмористические книги и снимают комедии.
Тао с Бэкхеном шли чуть впереди и говорили о выступлениях. Певец охотно делился впечатлениями, рассказывал о том, как все устроено за сценой, отвечал на вопросы, и было видно, что ему доставляет удовольствие чистый интерес младшего. Чанель не мешал им общаться, ну а чтобы занять себя, перебрасывался сообщениями с дизайнершей, с которой у него установились хорошие отношения.
Тао неотвратимо тянуло к выкатывающей холодные воды реке, Бэкхена же манили уединенные беседки в глубине парка, где листва хрустко ломалась под ногами, если ходить взад-вперед по деревянному настилу. Поэтому их маленькую компанию мотало туда-сюда, и нигде они не задерживались подолгу. Согласно передвижениям, разговор также протекал рвано, темы быстро сменяли одна другую, несмотря на то, что Бэкхен и Тао все равно периодически возвращались к обсуждению концертов. Чанель не скучал, но и привычного желания привлечь к себе внимание и начать чесать языком, не испытывал. Роль наблюдателя была ему не свойственна, но пришлась по настроению.
Чанель несколько подотстал, но все же сумел уловить внезапный вопрос, обращенный не к нему.
- Хён, а Крис может отследить, как я использую деньги, что он мне перечисляет?
Чанель непроизвольно округлил глаза и прислушался, всматриваясь в фигуры перед собой. Тао, как обычно, излучал наивность, у Бэкхена же мгновенно задеревенели плечи, а летящая походка стала скованной.
- В смысле? – не своим голосом переспросил Бэкхен. – Куда перечисляет? Сколько? Зачем?
- Он взялся оплачивать мою долю за квартиру, где мы с Лу-хёном живем. Перечисляет на мою карту. Еще и кредитку дал, - подкрепляя свои слова, Тао вытащил из нагрудного кармана тонкий бумажник и продемонстрировал карточку. Любопытный Чанель вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть.
- Какого черта? – сердито выкрикнул Бэкхен, выхватывая кредитку. – Подлец!
Он повертел карточку перед глазами, будто она могла выдать всю подноготную поведения Криса.
- Тао, с хрена ли? Для тебя это нормальная ситуация? – ощутимо злясь, поинтересовался он и оскорбительно небрежным жестом вернул карту.
Чанель чуть сбавил шаг, не рискуя напоминать о себе: возможно, это было неправильно, но больше всего ему нравился именно такой, резкий грубоватый Бэкхен, печатающий словами наотмашь, и не хотелось вспугнуть это его сексуальное состояние. С расстояния было слышно не хуже, да и беспрепятственно любоваться тоже ничто не мешало.
- А что такого, хён? Он обо мне заботится… Но, в общем, я тоже считаю, что он перегибает палку. Поэтому и спросил, можно ли узнать о моих действиях.
- Я что-то ничерта не понял. Ты утверждаешь, что жить на содержании нормально, потом говоришь, что все же не совсем, и уточняешь способы замести следы траты денег?
- Ты действительно не понял, хён. Я думаю, что это правильно, когда в паре помогают друг другу. Мне не хватает денег, и Крис решил помочь. Но мне не нужно столько, сколько он навязывает. Мне просто незачем тратить такие деньги, а он от меня практически требует этого. Он полушутку-полувсерьез заявил, что будет недоволен, если я потрачу недостаточно много.
Чанель с трудом задавил смешок. Ситуация казалась ему забавной и несерьезной. Многие мечтали бы оказаться на месте Тао, а тот, поймав джек-пот, просто не мог придумать, куда деть выигрыш, да еще и боялся, что его личный Рокфеллер будет за это журить. Сам Чанель не стеснялся бы спускать большие деньги – мана небесная не вечна, нужно пользоваться благами, пока судьба их посылает. А факт того, что повезло именно недоразумению, которое даже примерно не представляет, как воспользоваться своей удачей, доказывает, что у Жизни есть своеобразное чувство юмора.
- Я не хочу тратить его заработок. Если я просто не буду снимать ничего с карты, он заметит?
Бэкхен пару долгих мгновений помолчал, будто бы усваивая сказанное. Его воинственное настроение поутихло, сменившись конструктивной озабоченностью.
- Твою личную карту он не контролирует, - ответил Бэкхен, - он лишь отсылает деньги, но не может знать, как ты ими распоряжаешься. С кредиткой сложнее. Это же дополнительная к его счету? В таком случае, в любой момент у него на руках может оказаться информация, сколько и когда ты потратил. Думаю, он в курсе твоих действий.
Тао едва слышно выдохнул и опустил голову, задумавшись, его шаги замедлились.
- Что у вас происходит? – с несвойственной ему осторожностью в голосе спросил Бэкхен, неуклюжесть его попытки быть деликатным ощущалась явственно.
- Что? – не понял Тао.
- Ну… Крис не из тех, кто разбрасывается деньгами на пассий, прости за такое выражение. Он серьезно относится к заработанному.
Тао неопределенно развел руками.
- Не знаю, что происходит, - мотнул он головой, - вроде все нормально, но что-то настораживает.
- Я поговорю с ним, - резко бросил Бэкхен.
- Хён! Не надо! – испуганно схватился за рукав старшего Тао. – Я ведь по секрету спросил, чтобы уладить все тихо и без ссор. Это наше личное дело!
Бэкхен фыркнул.
- Личное? А ты сможешь сам разобраться? – Бэкхен внезапно повернулся к забытому Чанелю. – Эй, Чан, что скажешь? Тебе не кажется, что наш общий друг слегка не в себе? И как думаешь, есть у Тао шансы не запутаться и не сломаться?
Поняв, что самое время влиться обратно в компанию, Чанель догнал их и зашагал вровень со своим парнем.
- Что за пафос, Бэкки? – с неодобрением спросил Чанель. – Запутаться, сломаться… Отдает бульварным романом о бедной, но патологически гордой красавице-героине. Сейчас должна идти глава о ее негодовании из-за предложенной графом помощи? Чушь не неси. Это Крис, и это Тао. Первый дорос до возраста, когда тянет о ком-то заботиться, а второй подходящая кандидатура. Чисто теоретически, идеальное сочетание. Так что не мешай Тао помогать Крису в удовлетворении его социальных потребностей, – Чанель хохотнул, довольный собственным изложением мыслей, - ну, правда, какой-то хреновый у вас повод для недовольства.
Бэкхену его ответ не пришелся по душе, он сердито сверкал глазами, глядя в упор, снизу вверх. Чанель боковым зрением заметил выражение его лица.
- Ты что, совсем не понимаешь, что происходит?
Бэкхен остановился, и всей компании пришлось тоже затормозить. Чанель встал лицом к нему.
- Ты дольше всех нас общаешься с ним, знаешь его лучше всего, и не можешь предсказать, что будет дальше? С его-то характером?
- А что не так с его характером? – вскинулся Чанель. – В общем и целом, Крис хороший человек. Он не будет вредить Тао. Не говоря уж о том, что я в принципе не понимаю, как можно навредить подарками.
- Я тебе потом объясню, - пугающе глядя исподлобья, низким голосом посулил Бэкхен.
- А мне сейчас! – вмешался Тао. – О чем вы говорите? Хён!
Бэкхен бросил на него быстрый взгляд и целеустремленно зашагал вперед.
- Хён! – повторил Тао, нагоняя его.
- Ничего, все нормально, - отрезал Бэкхен таким тоном, что становилось ясно: ничего не нормально, но развивать тему он не намерен.
Тао с досадой закусил губу, было видно, что ему неймется все вызнать, но он понимает, что вытянуть из старшего хоть слово не представляется возможным.
- Я поговорю с Крисом, и все придет в норму, - будто поощряя за проявленное самообладание, сказал Бэкхен, чем только усугубил состояние Тао.
- Хён, - едва слышно простонал Тао, - мне надоедает ничего не понимать.
Сказано это было так тихо, что его услышал лишь Чанель, который находился ближе, однако эти слова он пропустил мимо сознания, подспудно считая, что Тао просто не нужно полное понимание, с него хватит той части реальности, которую ему дают. Так было всем проще и даже казалось правильным.
Тао бросился догонять Бэкхена, а Чанель отвлекся на вибрацию входящего сообщения. Прочитав послание японки, он невольно издал смешок: его веселили ошибки и неправильное употребление корейских слов. Оторвавшись от чтения и подняв голову, Чанель встретился с настороженным взглядом Бэкхена.
- Чему это ты так улыбаешься? – ломким голосом спросил Бэкхен. – Расскажи, я тоже хочу посмеяться.
Говорить ему правду, а потом успокаивать разбушевавшееся подозрение было бы слишком утомительно. Чанель не чувствовал себя неправым, когда лгал:
- Да так, друг новостями делится.
И он уверенным, не излишне поспешным жестом убрал смартфон в карман, пока Бэкхену не пришло в голову допытываться дальше или даже просить показать беседу. Отчего-то Чанелю думалось, Бэкхен на это способен, также как и на бурную сцену. А ложь казалась правильным действием, спасающим атмосферу.
- О, - коротко откликнулся Бэкхен, и лицо его заметно прояснилось. – Кстати, про смешные новости. Я слышал, Криса заставляют брать уроки танцев у нашего хореографа. Чтобы повысить уровень навыков.
На мгновение повисла тишина, а потом Чанель с Бэкхеном взорвали прохладный вечерний воздух дружным гоготом. Чанель утирал проступившие слезы ребром ладони, воображение подбрасывало ему все новые порции забавных картинок от Криса танцующего до Криса ругающегося. Стоящий рядом серьезный Тао в веселье не участвовал и казался воплощенным укором.
- И какова его реакция? – чуть отдышавшись после бурного смеха, спросил Чанель.
- Говорят, рвет и мечет. Без сопротивления он это не примет. Это же Крис.
Чанель снова заржал.
- Бэк, ты сильно рвешься домой? Может, мы задержимся, дождемся Криса и тщательно его расспросим? – предложил Чанель.
Бэкхен открыл было рот, чтобы ответить, но Тао занервничал и оборвал его на полуслове.
- Давайте в следующий раз? Крис хотел провести вечер вдвоем со мной. Я обещал ему ужин.
Бэкхен пораженно застыл с открытым ртом.
- Ужин?.. – недоверчиво переспросил он. – Приготовленный тобой? Не поход в ресторан?
- Да-да, я обещал сделать. Поэтому мне надо вернуться пораньше, чтобы успеть, - обеспокоенно проговорил Тао.
- Так, ну если Крис хочет есть приготовленную тобой еду, значит, ты готовишь вполне хорошо… - тоном человека, замыслившего аферу, начал Бэкхен. - Знаешь, Чан… Хватаем его, он нам нужен!
Чанель, уже привыкший ловить идеи Бэкхена, живо сообразил, что от него требуется, подбежал к Тао и ловкой подсечкой опрокинул его себе на руки. Бэкхен подхватил ноги ошеломленного юноши и на мгновение ослепительно ярко улыбнулся Чанелю, и никому и ничему больше. На это мгновение из Чанеля выбило сознание, это было острое помутнение, но оно прошло так же быстро, как появилось.
- Будешь нам готовить че пожрать, - глядя в лицо Тао, злорадно забавлялся Бэкхен. Они с Чанелем несли брыкающегося юношу в неопределенном направлении. – Сил моих нет есть ту фигню, что он предлагает.
- С чего это? – делано оскорбился Чанель. – Я жарю от всей души!
Бэкхен бросил на него скептичный взгляд, но все же не сдержал веселой улыбки.
- Пустите меня! Пустите!
Бэкхен поудобнее перехватил лодыжки Тао, размещая их под мышками.
- Но ты-то неплохо готовишь, Бэк, - отдал должное Чанель.
- А будет кто-то еще лучше, - откликнулся тот, - мне кажется, Крису слишком жирно, нам Тао нужнее.
- Боже… - страдальчески выдохнул уже вполне покорный Тао.
От послушного тона Бэкхен потерял интерес и поставил юношу на землю. Чанель помог Тао вернуть вертикальное положение.
- Ладно, давай, что ли, проводим его, - обращаясь к Чанелю, предложил Бэкхен, - пусть готовит, пусть радует своего благоверного.
Неожиданное содействие планам Криса немного удивило Чанеля, привыкшего к проявлениям вредности характера, но, в целом, оставалось только поддержать инициативу.
- Ну, ладно, - произнес Чанель, - возвращаемся?
Тао неуверенно кивнул, и компания двинулась в сторону башни.
Бэкхен шел молча, глядел в затылок Тао и о чем-то думал. Это настораживало. Чанель почему-то начинал нервничать, казалось необходимым вывести меланхоличного шатена из такого состояния. Повинуясь внутреннему голосу, Чанель поравнялся с Бэкхеном и положил руку ему на плечо. Это простое касание сработало как надо. Бэкхен выплыл из раздумий и даже завел ничего не значащий разговор, который Чанель с облегчением поддержал.
Так за болтовней они коротали путь и не замолкли, даже когда Тао пошел оформлять им пропуск у консьержки. Позже юноше пришлось привлекать их внимание дерганием за рукав.
- Вы меня простите, но вас не пускают, - виноватым тоном сообщил парнишка, - потому что у меня лишь временный пропуск, я, оказывается, не имею права приглашать посторонних. Для разрешения нужен Крис. А он занят, - Тао неловко переложил из одной руки в другую мобильный, - не могу дозвониться.
Бэкхен присвистнул.
- Ничего себе у них тут безопасность. Паранойя высшего класса.
Чанель был согласен с ним, но все же признавал необходимость подобных мер.
- Лучше уж так, чем когда на тебя с ножом в собственной квартире… Крису нужно было переехать в подобное место еще после первого случая: знал же, что покушения могут быть. Свой домик ему, понимаешь, хотелось…
Тао наивно захлопал глазами.
- А что за первый случай? – спросил он.
Чанель заглянул в ясное лицо, читая эмоции. Если бы Тао съедало лишь любопытство, он бы не ответил. Но его подкупила глубокая серьезность, мечущаяся в глубине глаз, будто юноша уже просчитывал, чем может помочь и как поступать дальше. Тао это нужно было знать для вполне определенных целей, а не потому, что ему хотелось сунуть нос в чужую беду. Кроме того, Бэкхен вперил острый взгляд, будто подталкивая рассказать.
- Это произошло спустя год после его дебюта, когда он набрал популярность. После концерта с номера его матери позвонил мужчина и сказал, что вся семья, включая гостившую двоюродную сестренку, в заложниках, потребовал баснословный выкуп, пригрозил пытками, в случае, если сбор денег затянется, и повесил трубку. Крис чуть с ума не сошел. Такую сумму в принципе трудно было быстро собрать, так дело еще осложнялось тем, что семья Криса и преступник были в Китае, а сам он находился в Корее. Во-первых, нужно было искать надежного смелого человека в Китае, чтобы тот передал выкуп, во-вторых, неясно было, как срочно перевести деньги с корейских счетов на китайский. В полицию Крис обращаться не хотел, поскольку его сильно напугали угрозы злоумышленника. Агентству он уже тогда не доверял, знал, что они затянут и осложнят дело, но практически не помогут… Это было страшно. Он ни на кого не рассчитывал и не верил в помощь. Он оповестил только меня, а я тоже был малоопытным дураком и понятия не имел, что делать, при учете, что звонить в полицию он запретил.
Чанель, знавший окончание истории, слегка улыбнулся, увидев ужас в огромных глазах встревоженного парнишки.
- Спокойнее, Тао. Реальность оказалась не такой стремной, какой нам виделась. Тот козел просто блефовал, он всего лишь украл мобильники. Ему это сделать было тем проще, что они с Крисом считались друзьями. Все в порядке было с семьей. Если бы мы не паниковали и обратились к специалистам сразу, все выяснилось бы куда быстрее. Ну а по итогу, пусть ничего непоправимого не произошло, этот случай оставил в душе Криса неизгладимый отпечаток. В отшельника он, конечно, не превратился, но стал более замкнутым. Раньше он охотно знакомился с новыми людьми, а теперь и со старыми друзьями-то почти не общается. И с семьей поссорился. Он настоял, практически заставил их переехать из Китая, а те не хотели покидать дом, в котором жили поколение за поколением. Так что теперь Крис уверен в их безопасности, но отношения с ними перестали быть теплыми. Вот такое гадство. Не говори Крису, что я тебе рассказал, он будет недоволен.
И Чанель в профилактических целях отвесил Тао щелбан. Юноша машинально потер ударенное место и опустил взгляд.
- Чего молчишь? – вмешался Бэкхен, за плечо разворачивая младшего к себе. – Ты же не принял это слишком близко к сердцу?
- Нет-нет, все же в порядке, да и столько времени прошло, - поспешно ответил Тао. – Теперь и сам он в безопасности. Здесь.
- Верно, - кивнул Чанель, - сюда только спецагент из голливудского боевика проберется.
Он хлопнул Тао по плечу, а Бэкхен подтолкнул парнишку в сторону лифтов.
- Иди-иди, готовь ужин, - с нездоровым участливым энтузиазмом сказал Бэкхен. – А десерт ты будешь делать?
Тао растеряно развел руками.
- Не знаю. Да и не умею ничего этакого… Что ж вы привязались-то к этому ужину как к чему-то выдающемуся… Это просто еда, приготовленная своими руками! Не особое событие!
- Ага-ага, - иронично отмахнулся Бэкхен. – Не теряй время, беги. Пока.
- Бывай, Тао, - попрощался Чанель.
- До встречи, - махнул рукой юноша и ушел.
Бэкхен с ухмылкой проводил его взглядом.
- Ладно, пойдем и мы, - вздохнул он через некоторое время, подхватывая Чанеля под локоть.
Делать было больше нечего, оставалось только вернуться домой. Просторный холл башни и двери они пересекли быстро, ну а выйдя в парк, сбавили темп. Ведущий наслаждался вечером. Бэкхен снова о чем-то думал. Чанелю некомфортно было шагать рядом с ним, размышляющим: казалось, что в любой момент его углубленное в себя спокойствие может смениться чем-то тревожным или просто неприятным. Невольно Чанель начал искать причины. И мозговой штурм привел его к интересному, хотя и не самому важному наблюдению.
- А че это ты его так подталкивал к готовке ужина? Может, ты сам хочешь создать романтический вечер? Или… или этим заняться мне?
Бэкхен лениво хмыкнул, имитируя смех.
- Я и так слишком устаю, куда мне еще с ужином возиться… А ту дрянь, что сделаешь ты, я есть не собираюсь.
- Да ладно тебе, вполне съедобно, - оправдался Чанель, впрочем, ясно понимая: съедобно не значит вкусно.
- Ну, прости, я не намерен давиться и врать, чтобы потешить твое самолюбие. Готовишь ты хреново.
- А ты жесток, - картинно всхлипнул Чанель. – Но, как я понял, сама идея романтического ужина тебе очень даже нравится?
- Нравится, - признал Бэкхен, - но это не наш вариант.
- Поход в ресторан?.. – быстро предложил Чанель.
Бэкхен насмешливо скривился.
- Фу, как неоригинально. Я ждал от тебя большего.
Ведущий замолк. Такие банальности действительно были не в его стиле: не в том случае, когда требовалось что-то особенное. Обычно чувства к паре являлись тем мощным двигателем, который заставлял Чанеля выдавать одну креативную идею за другой. Но сейчас он не фонтанировал и не мог ничего придумать. Ни малейшей побуждающей искры не проскакивало. Наверное, день был просто не его.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:21 | Сообщение # 54 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Оглядываясь на Тао, Бэкхен старался верить Чанелю, но это была трудная задача. Беспрецедентная по своей силе ревность тлела подобно торфяным залежам, отчего его сердце обугливалось и становилось чернее. В этом заключалась ирония: Бэкхен пытался быть лучше, но ситуация провоцировала к худшему. Ревность, возможно, не беспочвенная, довела до того, что он радовался, когда Чанель пропадал на вечеринках, на которых не могло быть ее, и даже охотно его туда выпинывал, понимая, что все равно не может находиться с ним двадцать четыре часа в сутки, тогда как тому постоянно нужна компания.
Все же, поводы для беспокойства были, и кто поручится, что ложные? Чанель заметно оживлялся, если ему доводилось пересказывать некоторые дизайнерские тонкости, которыми с ним делилась японка, он действительно загорелся этим делом, увлекся как хобби. А увлечение и страсть у него шли рука об руку. Бэкхену сильно не нравилось, что дизайнер - симпатичная девушка немногим старше. Эта смазливая японочка говорила по-корейски достаточно хорошо, чтобы с ней не было скучно, но все же не настолько, чтобы ее нечему было учить. Чанель нашел себе очередное развлечение в обучении корейскому. Бэкхен сильно бесился из-за этого. Да и невозмутимым тут смог бы остаться только такой незамутненный человек, как Тао. Бэкхен же видел, что Чанель вкладывается, что японка уже не является сторонней фигурой, она ему интересна... насколько далеко это могло зайти? Какой сигнал действительно говорит об опасности? Бэкхен боялся вмешиваться, зная, что его парень не потерпит ни малейшего ущемления своей свободы, - он просто сбежит.
Доведенный тревогой за свое счастье и промоушеном до нервного состояния, Бэкхен искал любой способ разрядки. В сексе его охватывало свежее неистовство, что особенно радовало его любовника, он экспериментировал, менял привычное, но вот напоминать об обещанной смене ролей так и не решился, чувствуя себя неуверенно. Когда же у него выдавалось свободное время, он пил. Немного, не в ущерб работе, но достаточно, чтобы кто-то более чуткий, чем Чанель, забил тревогу. Но рядом с Бэкхеном не было никого. Ни друзей, ни одногруппников, ни даже менеджера. Он оказался представлен сам себе в квартире своего любовника. И от скандала на работе его спасали только характер и чувство долга, что были сильнее, чем у любого среднестатистического представителя. Бэкхену тоже нужна была компания, поэтому он обрадовался, когда ему позвонил Крис, и, ни секунды не колеблясь, согласился на встречу, хотя разумнее было остаться дома и выспаться. Они встретились в закрытом баре в центре города и из всего изысканного ассортимента напитков выбрали обычное пиво. В баре было довольно спокойно, несмотря на периодический громкий смех за одним из столов. Бэкхен с удобством вжимался в кожаное кресло и разглядывал Криса. В том что-то неуловимо изменилось, и он не мог понять, что.
- А ты стал общительнее, - заметил Бэкхен, - уж не помню, когда ты в последний раз сам проявлял инициативу, без просьб Тао.
- Не так уж давно, - невозмутимо ответил Крис, - я звал тебя аж к себе домой, пить вино. И ты, между прочим, не согласился.
Бэкхену потребовалось время, чтобы вспомнить, о чем говорит его друг.
- Скажешь тоже! Это было пару месяцев назад, если не больше!
- Но я же приглашал тебя. Прямо к себе домой, - упрямо повторил Крис, отчего Бэкхен потерял желание развивать тему и только закатил глаза.
- Ладно, ладно, будем считать, это нормально для тебя.
- А где Чанель? Думал, ты его с собой притащишь.
- Он на работе, - пояснил Бэкхен, - кого-то там подменяет, поэтому вечерний эфир плавно перетекает в ночной.
Крис понимающе качнул головой и приложился к бокалу с пивом.
- А малыш где? – ответно поинтересовался Бэкхен.
- Уехал на выходные в деревню, к теткам.
- Один?..
- Конечно, один. Попробовал бы он взять с собой этого Лухана…
Лицо Криса исказилось высокомерной брезгливостью, Бэкхену даже стало не по себе от такой резкой враждебности.
- Я спрашиваю, ты-то почему с ним не поехал? У тебя, вроде, сейчас спокойный график. Уж мог бы выделить выходные на поездку.
- С какой стати я должен с ним туда ехать? – изогнул бровь Крис. – Я не люблю все эти деревенские «прелести». Нет, пускай сам там побарахтается, с тетушками расцелуется и возвращается обратно.
Бэкхена поразило такое равнодушие.
- Он же твой парень! Насколько я знаю, он хотел, чтобы ты поехал с ним. Уж пару дней ты мог перетерпеть!
- Чего ради? Он не в пустыню собрался, а к родственникам, в одиночестве не заскучает.
- Да, но он хотел провести время с тобой. Даже если тебе все это даром не сдалось, это его жизнь, и он хочет разделить ее с тобой.
Крис откинулся на спинку кресла и преувеличенно округлил глаза.
- Что с тобой, Бэк? Когда успел заговорить высокопарными словами? Ты меня пугаешь.
- Уж это ты мог для него сделать, - настоял на своем Бэкхен.
- А я что, мало для него делаю? – возмутился Крис.
- Вот кстати. Ты именно что делаешь слишком много! И не то.
- В смысле?
Блондин воззрился в недоумении и даже забыл отпить из бокала, который уже поднес ко рту. Бэкхен собрался с духом (не так-то просто было перечить Крису Ву) и бросился высказывать все, что его в недавнем времени возмутило.
- Знаешь, ты носишься с ним, как девчонка с новенькой не поцарапанной машиной: оберегаешь от плохих дорог и столкновений, пылинки сдуваешь по нескольку раз в день. Со стороны это хорошо заметно. Особенно если знать, каким безразличным ты был раньше. Это нездоровый контраст! Скажи, какого черта ты оформил ему кредитку? Спорю на что угодно, лимит там охренительный, можно автомобиль купить.
- Да ерунда, а не лимит, - отмахнулся Крис, - нормальную машину точно не купишь.
Бэкхен обличающе ткнул в него пальцем.
- Ты зажрался, - обвинил он. – Все, что ниже твоей планки «нормальная машина» - тоже машины. Если на авто не стоит клеймо «элитное», это не значит, что оно фиговое и цена его мизерная. Тао самому еще копить и копить хоть на какое-нибудь.
- Получит права – возможно, и машину ему куплю. Не слишком навороченную, удобную и надежную. Чтобы мог в деревню ездить, - мечтательно протянул Крис.
Бэкхен поразился тому, что вместо того, чтобы задуматься над критикой, его друг размышляет, чем еще одарить парнишку.
- Ты что, пытаешься быть заботливым? – ахнул Бэкхен. – Купишь ему внедорожник? Это вдобавок к тому, что платишь за него аренду и обеспечиваешь всем нужным?
- И? – резко спросил Крис, который, наконец, среагировал на тон и увещевания должным образом.
Бэкхен экспрессивно развел руками и театрально огляделся, будто намекая, что любой, человек, например, находящийся в баре, уже понял бы, в чем дело.
- Контролируй себя! – воскликнул он. – Ты не должен, просто не должен спускать свое состояние на пацана-первогодку!
- А когда он будет на втором курсе, можно? – сыронизировал Крис. – Почему нет? Мои деньги, на что хочу, на то и трачу. Имею право хоть дом и имущество на него отписать, кто мне возразит?
- Да хоть голышом останься, твои проблемы, - съязвил Бэкхен, - а парня не порть.
Крис нахмурился и отставил бокал.
- Ты считаешь, ему вредит ненадобность зарабатывать своим трудом?
- О, ты сообразительнее Чанеля.
Блондин на мгновение прикрыл глаза и скептически скривил рот.
- Глупости. Этот мальчишка скромнее и совестливее всех, кого я знаю. В чем-то даже умнее. Он не принимает все как должное и не думает, что все ему обязаны. Подарки его не портят.
- Да ну. Относительно недавно ты сам его упрекал в податливости и бесхарактерности.
- Это было до того, как мы познакомились ближе.
Крис говорил серьезно, даже с оттенком гордости. Бэкхен с изумлением обнаружил едва заметные, но все же различимые нотки благоговения в его голосе. Тао заслужил уважение мужчины, по шкале которого это являлось высшей отметкой признания. Это было сродни фантастике. Тао получил особое к себе отношение, и пусть оно не отменяло некоторой снисходительности и превосходства со стороны Криса, он уже не являлся простым человеком. Бэкхен знал лишь пятерых, заслуживших уважение высокомерного певца: его родители, сам Бэкхен, Чанель и директор агентства. Теперь список пополнился взъерошенным безобидным глупышом.
Бэкхену пришлось смочить горло пивом, потому что от таких откровений у него пересохло во рту, и он даже стал чувствовать себя трезвее.
- Что бы ты ни думал, людям свойственно меняться, и мы к этому причастны. Из Тао не вырастет капризный тунеядец, но так или иначе он привыкает к роскоши и отвыкает добиваться всего своим умом. Что он будет делать без тебя? Как будет себя чувствовать? Чего бы он ни достиг, ему всегда будет мало, потому что он будет помнить, как легко и беззаботно ему когда-то жилось, когда выполняли любой его, пусть даже не высказанный, каприз и осыпали благами.
Крис жестом остановил его.
- Воу, притормози. Во-первых, похоже, у нас с Тао все надолго. Во-вторых, ты копаешь слишком глубоко. Будто чужие слова повторяешь.
Бэкхен начал злиться. Легкомысленность и нежелание задуматься выводили его из себя.
- Я знаю, о чем говорю. У меня половина группы таких. У кого-то папаша богатенький был, кого-то за внешность слишком любили состоятельные девушки. А сейчас ходят и ноют, все им не так: и работать, видишь ли, приходится, и платят не так много, и вообще без спортивной машины не жизнь. Им кажется, что что-то идет не так, раз ожидания не сходятся с действительностью. Но дело в том, что требования-то у них завышенные.
- Нет ничего плохого в высоких требованиях, - отмахнулся Крис.
- Да, но не тогда, когда ты сам им не соответствуешь.
Крис задумался, осмысливая последнюю фразу. Бэкхен понял, что все же зацепил струнку в его душе.
- И сколь долго вы будете с Тао? Ты же не будешь с ним вечно, - добил он.
Блондин отвел взгляд.
- Я не знаю. Достаточно долго.
В устах Криса это звучало почти как «навсегда». У Бэкхена отвисла челюсть. О, как бы он хотел, чтобы это произнес Чанель по отношению к нему. И столь же сильно хотел бы никогда не слышать подобного от тех, кому верил раньше. Воспоминания и прошлые обиды хлынули потоком.
- Как же я вас, мужиков, ненавижу, - сжимая зубы от ярости и напрягаясь, процедил Бэкхен. – Сплошное вранье. Никто себя трезво не оценивает, а обещания давать все горазды.
Злость рвалась наружу, Бэкхену пришлось вцепиться в край стола, чтобы от избытка эмоций не расколотить что-нибудь. Крис пришел в совершенное изумление.
- Вас, мужиков?! - эмоционально переспросил он. – Бэк, с тобой все в порядке? Что ты несешь? И какие обещания? Я ничего не обещал. Я лишь предположил.
Обеспокоенный тон вовремя привел Бэкхена в чувство, он опомнился и сложил руки на колени.
- Бля, - виновато прокомментировал он свое состояние, - просто не обещай ему ничего, пожалуйста. Ни словами, ни действиями.
- Я буду поступать, как считаю нужным.
Бэкхен криво усмехнулся: кто бы сомневался, что Крис ответит подобным образом.
- И если уж на то пошло, он не из такой уж и простой семьи. Его родственники в Китае вполне себе богатенькие. Да и корейская ветвь обеднела только после полосы неудач. Так что считай, я возвращаю ему, что у него было.
Бэкхен с любопытством навострил уши, таких подробностей он не знал.
- Правда?
- Да. Его дом в деревне – усадьба. И земли у него, насколько я знаю, дофига. Просто тетки его не сильно разбираются в вопросах рентабельного хозяйства, да и ему неоткуда знаний было почерпнуть. И сейчас, вместо того, чтобы поступить в соответствующий институт на нужную кафедру, он выбрал, чего душа желала. Вот и нищенствует, хотя мог бы жить припеваючи.
Бэкхен буквально загорелся новостью. Милашка без места предстал совсем в другом свете. Это откликалось в душе еще и тем, что Бэкхен все детство и часть юности провел в деревне. Знакомое всколыхнулось в памяти и напомнило о себе.
- Если у него действительно дофига земли, он мог бы наладить прибыльное хозяйство. Если ты дашь ему денег, - жадно заявил Бэкхен, - и если кто-нибудь объяснит, как ими распорядиться.
- То есть теперь ты не против моего финансирования, - хмыкнул Крис.
- Финансирования, а не содержания! Так у него будет промежуточная ступень между действительностью и желаемым, ему нужно будет поработать, блага не станут сыпаться с неба… Почему ты не поехал с ним? Посмотрел бы, как там все устроено, прикинул бы, что можно сделать…
- Мне это не интересно, - прохладно ответил Крис.
- Да, ты платишь только за то, что тебя волнует в данный момент, - сыронизировал Бэкхен. – Ты рискуешь. А ну, как он захочет потом уехать в Китай к богатеньким родственникам? Ты ж его разбалуешь. Кстати, почему он этого еще не сделал?
Крис расслабленно положил ногу на ногу и неопределенно дернул бровями.
- Понятия не имею. Не хотел теток оставлять? Отношения с китайцами не очень? Я почти ничего не знаю о его родственниках. Бэк, что за чушь ты гонишь? Что за мрачные предсказания? Ты как будто хочешь, чтобы у нас все полетело кувырком.
Этого Бэкхен ни в коем разе не хотел. И даже наоборот, он всеми силами стремился сохранить отношения Тао и Криса, потому что симпатизировал светлому парнишке, и не хотел, чтобы тот менялся. Как он сам в свое время. Разбитое сердце окисляется по сколу и чернеет.
- Вот еще! Вовсе я этого не хочу, но, скажем так, ожидаю. Не оправдайте моих ожиданий.
Крис нахмурился так, что на лбу залегла отчетливая складка, и угрюмо воззрился на друга.
- Бэк, что с тобой? Ты себя странно ведешь. У тебя что-то случилось?
Сердце Бэкхена дрогнуло от страха быть разоблаченным. Он не был готов представить на обозрение обнаженную душу. Он и сам-то в нее заглядывать боялся. Но он был хорошим актером и умел усыплять бдительность.
- Ничего у меня не произошло. Не уходи от серьезной темы. Я все еще не понимаю, почему ты так равнодушен к жизни собственного парня.
Крис чопорно сложил руки на груди.
- Меня нельзя упрекнуть в равнодушии к нему, - начал он раздражаться. – Но меня интересует только он. Мне нет дела до теток, кузенов, усадеб и сараев.
- Но это часть его…
- Хватит!
Крис действительно рассвирипел. Бэкхен даже инстинктивно вжался в кресло. На четком, словно высеченном, лице залегли тени, подчеркивающие жесткое настроение блондина, а в рассеянном свете бра было хорошо видно вздувшуюся на шее жилку – только ее, все остальные анатомические подробности уже смягчались и скрадывались полумраком. Крис вжал аристократические пальцы в подлокотники, и Бэкхен видел, как проминается под напором туго натянутая кожа кресла. В этот момент Бэкхен понял, в чем в последнее время изменился Крис: он стал мягче, и часто можно было увидеть его улыбку. Улыбку. Теперь, когда она полностью исчезла, будто ее никогда и не существовало, а черты лица вновь стали жестче и острее, разница стала очевидна.
- Почему ты так печешься о нем? – неприязненно глядя в лицо, спросил блондин. – Очень странно, что ты с таким энтузиазмом взялся оберегать его.
Запахло паленым. Бэкхен понял, что все же умудрился вывести Криса из себя. А это чревато. Впрочем, он был неробкого десятка и покорно молчать тоже не собирался.
- А вот нравится он мне! – топнул ногой по полу Бэкхен. – У меня богатый жизненный опыт, я собрал мудаков всех мастей на своем пути, чего ему совсем не желаю. А ты, друг мой, эгоистично ведешь его по дороге, по которой я уже прошелся, вернулся обратно и уверенно заявляю: там тупик.
В какой-то момент Бэкхену показалось, что блондин выплеснет ему в лицо остатки пива, но этого не произошло. Крис никогда не сбрасывал напряжение столь пошлым способом.
- То есть я мудак? – с напором уточнил блондин.
- Скажешь, нет? – нахально отзеркалил Бэкхен.
- Вообще-то да, но не для Тао. Неужели ты не понимаешь?
- Я все понимаю, - мрачно сообщил Бэкхен. – Но когда поймешь и ты, будет уже поздно.
Внезапно Крис подался корпусом вперед, максимально сокращая расстояние, широко расставил колени и оперся на них локтями.
- И все же, что с тобой не так, Бэк? – тихо, с колющим подозрением спросил он, прищуривая глаза. – Ты определенно лезешь не в свое дело. Раньше за тобой такого не водилось. Да и вообще, ты никогда не считал, что людей надо за уши тянуть к счастью. Принцип невмешательства тебе надоел?
У Бэкхена по позвоночнику пополз холодок. Крис источал нешуточную, хотя пока еще приглушенную, угрозу. Дело принимало скверный оборот, а нужные слова не находились. Бэкхен молчал.
- Он тебе нравится, я запомню, - с расстановкой, давая отпечатать в памяти, произнес Крис. – Держись от него подальше. Он мой.
Бэкхен просто-напросто оторопел.
- Ты что… ревнуешь его ко мне? – с неверием спросил он, заглядывая на самое дно хищных глаз и ища там ответ. – Что за херня, Крис? Я с Чанелем встречаюсь, если ты забыл. У меня есть парень.
«Любимый парень», - чуть было не сказал он, да вовремя удержался от эффектных слов.
Блондин чуть улыбнулся, но не улыбкой последних дней, а знакомой с самого начала: охотничьей и пугающей.
- Не ты один умеешь заглядывать далеко, Бэкки, - обманчиво ласково произнес Крис, нарочно выбирая форму имени, по которой чаще всего звал Чанель, - Ты ведь считаешь, что у всех отношений есть срок, верно? Сам мне это сегодня втирал. Когда-нибудь же вы с Чанелем разойдетесь... Кстати, вы еще не начали ругаться на бытовой почве? В общем, когда между вами пробежит черная кошка, я надеюсь не увидеть тебя рядом с моим мальчиком, понял?
Бэкхен потерял дар речи. Это было очень жестоко и обидно, оставляло гадкий осадок и выбивало из колеи. Бэкхен знал, что Крис способен больно ударить, но это был не просто болезненный толчок, а вполне реальная угроза. Мерзко и трудно было осознавать, что Крис ослеплен настолько, что думает о нем в таком ключе. Почему? Весь вечер Крис повторял фразу «что с тобой не так?», но все ли в порядке было с ним самим? После этого выпада появлялись сомнения в его адекватности. Бэкхену нравился Тао, с каждым днем все больше, но разве симпатия сама по себе должна служить поводом для ревности? Бэкхен хотел быть рядом, но не стремился становиться его парнем, как минимум потому, что Тао его не привлекал в сексуальном плане: для этого он казался слишком юным и невинным. А вступаясь за Тао, Бэкхен лишь хотел защитить себе подобного, ведь когда-то он сам открывал для себя большой мир, набивая шишки, и разница между ними была лишь в том, что Тао был гораздо, гораздо наивнее. Кроме того, упоминая Чанеля, Крис точно ударил в оголенное незащищенное место, отчего оставалось лишь задыхаться, ловя болевой шок.
- Зачем ты мне это говоришь? Тао мне друг и не больше. Да и не смог бы я встать между вами, – теряя голос, воззвал к справедливости Бэкхен. – Мои отношения с Чанелем тут вообще ни при чем.
Крис помедлил, проницательно глядя прямо в глаза, а затем откинулся обратно на спинку кресла.
- Очень на это надеюсь, - равнодушным тоном ответил он.
Бэкхен проглотил обиду и уставился в пол. Все настроение разом пропало. Крис стал будто чужим, ему уже нельзя было высказать, что угодно, зная, что он нормально все воспримет. Ужасно было это осознавать, но, похоже, влюбленность вскрыла в Крисе не только лучшее, но и худшее. И на это нельзя было закрыть глаза, отвернуться, пропустить все мимо ушей, У Бэкхена теперь вдвое сильнее болела душа, да к тому же добивало осознание того, что он сам виноват, полез, куда не следовало.
Крис невозмутимо допивал пиво, а Бэкхену хотелось потрясти его и заорать, какого черта он такой спокойный, если только что пылал огнем и даже высказал нечто непростительное?
Ему очень хотелось домой, но он продолжал сидеть в баре, зная, что если все оставить на такой ноте, доверие не восстановится. Нужно было дать остыть Крису и прийти в норму самому. Поддержать разговор, от которого теперь тошнит. Вовремя улыбнуться. Стукнуть по подставленному бокалу. Изобразить усталого, сонного и беззаботного… Поверить дружелюбию.
Остаток вечера прошел для Бэкхена как на войне. И он почувствовал громадное облегчение, распрощавшись с другом. Чанель все еще вел эфир, так что он смог хоть какое-то время отдохнуть от самоконтроля. Пора было ложиться спать, но взвинченный организм отказывался выключаться; снотворное Бэкхен не принимал, а норму алкоголя он уже употребил. Ему оставалось только бродить по квартире и заниматься мелкими домашними делами.
К приходу Чанеля его уже начало клонить в сон. Он вышел, только чтобы встретить своего парня, пожелать спокойной ночи, а потом сразу же собирался лечь спать. Чанель тоже выглядел уставшим. Он приветственно кивнул, скинул сумку, сбросил кеды. Сразу прошел в спальню, на ходу сбрасывая одежду, и, оставшись в одних джинсах, рухнул прямо на кровать.
- Утомился? – участливо поинтересовался Бэкхен.
Чанель зарыл руки под подушку.
- У меня язык заплетается, - пожаловался он.
- Поужинаешь?
- Нет.
Бэкхен вздохнул и потянулся к выключателю.
- Тогда спать. Снимай джинсы.
Чанель нехотя разделся до конца. Все время, пока он стягивал узкие джинсы, Бэкхен тер глаза и старался быть терпеливым. Потом он выключил свет, разделся сам и перелез через Чанеля (тот даже не шелохнулся) на свое место и затих. Рядом сопел его парень, от него ощутимо тянуло жаром, а Бэкхена морозило неприятным ощущением. Из бара он принес с собой липкое чувство чего-то гадкого. И даже любимый Чанель воспринимался криво, не как всегда. Хотелось отодвинуться подальше, зажмуриться, закрыть уши, отключить возможность ощущать и думать. Бэкхену было паршиво даже с собственным парнем, настолько глубоко и быстро просочился яд отталкивающих слов.
Чанель завозился, перевернулся на другой бок, лицом к Бэкхену, и приподнял руку.
- Иди сюда, - позвал он.
Бэкхен инстинктивно отодвинулся подальше и выставил перед собой ладони.
- Давай не сегодня, я нехорошо себя чувствую, голова болит, спать хочу…
Повисла недолгая пауза, а потом Чанель уложил руку ему на спину и подтянул ближе.
- Ты, блин, странный, я просто обнять тебя собирался, - неразборчиво пробормотал он, зевнул и, кажется, тут же провалился в сон.
Бэкхен думал, прикосновения будут пыткой и не хотел пачкать их тем отвратительным чувством, что в нем поселилось, но на деле тепло Чанеля очень быстро развеяло липкий холодок. Бэкхен успокоился и вскоре заснул.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:22 | Сообщение # 55 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Прошла еще одна тяжелая для Бэкхена неделя. Нагрузка повысилась, репетиции и выступления шли одно за другим, а бесконечные интервью отжирали последнее оставшееся для отдыха время. Бэкхен сильно уставал. Он даже перебрался от Чанеля в общежитие, а однажды ночевал в танцевальном классе на матах вместе с лидером группы, который тоже не нашел в себе сил добраться до дома.
За все это время Бэкхен ни разу не увиделся с Чанелем, они лишь созванивались в начале недели, а концу и вовсе стали общаться редкими сообщениями. Бэкхену было не до воркований, он лишь удостоверялся, что все в порядке и его непутевого парня не заносит в опасную сторону. Чанель ни разу не упомянул японку, и это обнадеживало. Можно было расслабиться и заниматься исключительно работой.
Примерно через неделю группе дали краткую передышку на пару дней перед отъездом в Китай для записи шоу. Естественно, Бэкхен первым делом захотел увидеть своего парня. На полпути к нему домой, сидя в такси, он не вытерпел и позвонил, чтобы предупредить о визите, но его ждало огорчение: Чанель внеурочно работал, о чем он сообщил письменно после того, как сбросил звонок. Ждать его следовало лишь к ночи, потому что он работал в две не стыкующиеся друг с другом смены. Разочарованый Бэкхен подумал было о том, что стоит вернуться к себе домой и использовать вынужденную паузу для сбора вещей в поездку, хоть для этого и пришлось бы помотаться опять по городу, тогда как он уже почти приехал к Чанелю, но тут случилось нечто непредвиденное. Позвонил Тао. Это было неожиданно. Раньше он звонил только для того, чтобы пригласить в гости вместо своего парня, Бэкхен подумал даже, что и в этот раз, прознав о его свободном времени, Крис захотел встретиться. Это означало бы первые шаги к восстановлению прежних дружеских отношений. Но сняв трубку и услышав неуверенный голос, он догадался, что Тао звонит по собственной инициативе.
- В чем дело, Тао? - заинтригованно спросил он.
- Я хотел бы поговорить с тобой, хён, у меня есть пара вопросов, - робко ответил юноша.
- Ну валяй, я слушаю.
Тао замялся, в трубке было слышно неопределенное мычание.
- А я тебя не отвлекаю, хён, ты сейчас не занят? - невпопад поинтересовался парнишка.
"Нет, иначе стал бы я тебе отвечать!"- хотелось воскликнуть Бэкхену, но некоторые вещи он чуял очень хорошо, и по боязливому смущению, по некоторой нервозности определил, что Тао хочет узнать нечто деликатное. Бэкхен ждал пояснения, а юноша все сильнее тушевался и ничего внятного не говорил.
- У тебя вопросы интимного свойства? - понижая голос и сверля затылок таксиста, подсказал, наконец, Бэкхен.
Тао благодарно угукнул.
- Почему не спросишь , его? - для очистки совести спросил Бэкхен, примерно представляя причины.
- Я... я не могу его спрашивать... он же мой... я же с ним... я его...
Тао замолк, вконец смутившись, чем доставил старшему немало удовольствия.
- Ладно, я понимаю, что это не такие простые темы, чтобы не стесняться обсуждать их с дорогим человеком, - стараясь сдержать улыбку и быть серьезным, проговорил Бэкхен, - но спрошу еще раз: ты точно хочешь обговорить это со мной, а не с ним или кем-то еще?
- С ним не хочу. А никто больше и не может помочь...
Бэкхен на мгновение задумался: обсуждать щепетильные темы при таксисте не хотелось, можно было выйти в безлюдном районе, но его посетила более удачная идея.
- Где ты живешь? Я заеду к тебе, - предложил он, намереваясь воспользоваться ситуацией и попытаться втолковать младшему, что ему следует осторожнее относиться к знакам внимания Криса. Правда порыв доброй воли мог кончиться плохо, если ревнивец узнает о их встрече наедине... Но у Бэкхена еще оставалась доля веры в друга, да и если объяснить Тао, чего делать не следует, он должен был понять и поступать соответствующе. К тому же, до встречи с Чанелем оставалось слишком много свободного времени, и коротать его в компании мальчишки было бы приятнее.
- Ты приедешь, хён? - чуть удивился Тао. - Хорошо, я жду.
Юноша продиктовал адрес, который Бэкхен тут же передал таксисту. Машина развернулась на ближайшем повороте и взяла новый курс. Бэкхену не терпелось увидеть ту обстановку, о которой с такой брезгливостью отзывался Крис. И пусть он себе не признавался, предпочитал не думать об этом громко, он испытывал странное наслаждение от мысли, что пойдет наперекор зарвавшемуся блондину и останется с его драгоценным парнем наедине.
Когда такси подвезло Бэкхена к нужному дому, Тао уже караулил у подъезда, ежась от ветра в тоненькой домашней футболочке, он даже куртку на себя не накинул. Поэтому Бэкхен как можно быстрее сунул таксисту причитающиеся ему деньги и вылетел наружу.
- Еще раз здравствуй, хён, - расплылся в улыбке юноша и жестом пригласил следовать за собой.
Бэкхен ограничился кивком и поспешил убраться со двора.
Миновав короткий подъем по лестнице, он следом за юношей прошел в квартиру. В прихожей было темно, но пока Тао крутился, пытаясь обойти его и дотянуться до включателя, он успел скинуть кроссовки и сделать пару шагов вдоль по коридору. Однако далеко он не ушел, запнувшись о что-то относительно мягкое и большое.
- Ой, прости, хён, я недавно приехал, еще не успел сумку убрать, - взволнованно затрещал Тао, выпутывая ногу старшего из лямок. - Пойдем в комнату. Вон та дверь.
Следуя указаниям Бэкхен зашел внутрь и с любопытством огляделся. Ничего криминального, о чем говорил Крис, не было. Бэкхен усмехнулся явному преувеличению. Комната не разваливалась от старости, была вполне сносной по размерам и вовсе не пустой. Единственный существенный минус - ветхие рамы. В остальном условия удовлетворяли всем нормам. Конечно, заметно было, что это временное пристанище, но множество студентов ютилось в куда более неудобных комнатушках. В целом, Бэкхен только подтвердил свое мнение: Крис оторвался от реальности среднего класса и отсекал все ниже заявленной им планки.
- Присаживайся, хён, тебе принести чего-нибудь? - спросил Тао, плотнее запахивая покрывало, чтобы скрыть торчащий уголок подушки.
Бэкхен опустился на кровать, потому что больше некуда было сесть.
- Не отказался бы от пива. У тебя есть?
Тао с забавной серьезностью наморщил лоб, припоминая.
- У моего соседа должно быть. Если нет, то тут недолго до магазина сбегать.
Бэкхен кивком отправил младшего исполнять, а сам продолжил осмотр комнаты с места. Тао вернулся очень быстро: в холодильнике действительно обнаружилось пиво, так что далеко ходить не пришлось. Бэкхен принял бутылку и отработанным жестом вскрыл ее.
- А ты что, не будешь? - удивился он, заметив, что юноша застыл в нерешительности, держа в опущенной руке вторую бутылку.
Тао произвел неопределенный жест.
- Дай сюда, - скомандовал Бэкхен, разрушая его нерешительность, - не просто же так ты две штуки притащил.
Выхватив из расслабленной ладони бутылку, Бэкхен вскрыл ее, а потом вернул. Тао принужденно улыбнулся, забирая свою тару, и уселся на пол напротив кровати. Бэкхен сдвинулся на самый край, чтобы не возвышаться, как ментор, и сокращая расстояние до доверительно-дружеского.
- Как дела в институте? - спросил он, намереваясь завлечь юношу в разговор и лишь потом, когда исчезнет первое чувство неловкости, перейти к цели визита.
Тао сперва ответил в двух словах, но, повинуясь наводящим вопросам, разговорился. Бэкхен слушал его рассказы о студенческой жизни, временами скучные и наивные, но полные светлого очарования, и невольно втягивался. А работа над курсовой так вообще заинтересовала его, потому что он никогда не учился в институте и ему подспудно хотелось примерить на себя роль студента. Если бы Тао в тот момент предложил ему написать за него доклад, он с большой долей вероятности согласился бы. Правда, акция стала бы разовой, потому что не в характере Бэкхена было выполнять чужую работу, да и нашел он уже свое занятие. Но вполне возможно, удовольствие бы получил.
Тао пил пиво редкими глоточками, как лимонад в туристической прогулке, а наблюдающий за ним Бэкхен осушил уже полбутылки. Наконец, старший опомнился, решил, что пора переходить к главному, и невзначай напомнил о вопросе. Юноша смутился так сильно, что неловко стало даже Бэкхену, целиком запунцовел и опустил голову. Это его состояние длилось достаточно долго, и вывести из него не представлялось возможными. Однако через некоторое время Тао успокоился так же резко, как до этого заволновался, поднял ясный взгляд и абсолютно обыденным тоном задал щекотливый вопрос. Складывалось впечатление, что юноша в краткие сроки смог убедить сам себя в естественности и непостыдности темы, и он больше не считает, что поступает неправильно. Бэкхена это впечатлило и удивило, тем более, что ему стало казаться, будто он сам, опытный и, чего греха таить, испорченный, проигрывает мальчишке в невозмутимости. Все же непривычно и странно было выслушивать от Пальмочки откровенные слова. Как если бы уличить собственного ребенка за задиранием юбок: очень неловко, стыдно, но вполне понятно, а ребенку простительно.
По мере возможности Бэкхен отвечал на вопросы, разъяснял тонкости и не переставал удивляться новой для себя роли наставника, да еще в подобном случае. Один раз он даже собрался было оскорбиться, углядев в мотивах юноши нелестное о себе мнение, но вовремя одумался, поняв, что все логично: он единственный известный Тао гей (Чанель в счет не шел, потому что он и геем-то не являлся, да и спрашивать его было себе дороже). Разговор дергано прыгал с одного на другое, Тао часто прикладывался к бутылке, даже не замечая, что выпил уже больше друга, а тот с тихим смехом наблюдал, как юноша начинает вести себя развязнее, делать жесты шире, говорить громче. Непривычному Тао хватило чуть больше половины бутылки, чтобы захмелеть. Когда же он осушил ее до дна, Бэкхен без лишних слов протянул свою долю, очень уж его забавляла картина. Он понял, что парнишке хватит, когда тот начал взахлеб рассказывать, за что ему нравится Крис. Бэкхен должен был прервать это сразу, но в свете последних событий ему остро захотелось узнать, что же держит Пальмочку рядом с их общим другом, и он некоторое время слушал, оборвав излияния, только когда стало совсем тоскливо. Тао нравилось в Крисе многое. Его глубокий голос, столь же внушительный и властный, как внешность мужчины; внимательный или же, напротив отсутствующий, взгляд, твердый характер (а вот упрямство Тао осуждал), основательный подход к важным вещам, мышление, чуткие руки... Вот на этом месте Бэкхен криво улыбнулся и напомнил не забываться. Тао послушно замолк, не придумав новую тему.
- В общем, он тебе нравится целиком и в деталях, - подытожил Бэкхен, испытывая не самое светлое чувство: он искренне не понимал, как Крис может быть по нраву весь, включая недостатки. Он вполне мог впечатлить юную дурочку, но людям, узнавшим его близко, было с ним сложно, настолько, что они бросали попытки установить доверительный контакт и разочаровывались в прекрасной внешности. Бэкхен мог только порадоваться за друга, которого кто-то искренне полюбил. Да не просто кто-то, а тот, чье светлое естество должно было отвернуться от чернеющих изъянов.
- Конечно, весь, - довольно мурлыкнул Тао, падая на спину в расслабленной позе и закидывая ноги на кровать, - кому вообще нужен человек по частям?
У Бэкхена тут же возник ответ, но он не стал пугать черным юмором.
- Боже, он такой твердолобый и эгоцентричный, - внезапно меняя мечтательный тон, проныл Тао, - с этим еще придется разбираться.
Юноша вздохнул и задумчиво уставился в потолок, старший же с изумлением смотрел на него. Бэкхен почуял внутреннюю готовность Тао терпеливо работать над недостатками возлюбленного, но принимая его таким, каков он есть, каждый день, каждой поступок, и это заставляло испытывать глубокое уважение.
Тао, вскоре сообразивший, что позволяет себе болтать лишнего под воздействием алкоголя, распахнул глаза и прикрыл рот рукой. Он был так очевиден в раскаянии, что Бэкхену стало стыдно за спаивание.
- Правда, он просто в последнее время приходит с работы раздраженный, - поспешил юноша сместить акцент, - мне его жалко.
- Чем это он недоволен? - заинтригованно полюбопытствовал Бэкхен.
- Его заставляют делать то, что он не любит.
- Танцевать, что ли? - спросил Бэкхен, припомнив эпопею с хореографом.
- Не только. Ему меняют тексты песен и навязывают концепт, который он считает провальным. Его конструктивные предложения не слушают, а ты же сам понимаешь, он не выносит, когда с его мнением не считаются.
О, да, Бэкхен знал, что Крис являлся беспроблемным членом агентства ровно до тех пор, пока ему показывали, что слушают его. Бэкхен припомнил также слухи о смене куратора, и все встало на свои места: прежний уважал Криса как самостоятельную творческую фигуру, а вот новый, по-видимому, счел, что с "самодеятельностью" пора кончать.
- Наша индустрия меняется, - с расстановкой произнес Бэкхен, - сейчас идет упор на хореографию; сольным, исключительно вокальным исполнителям тяжелее конкурировать. Наверное, его хотят подстраховать. Неужели опасаются падения популярности? Или новое начальство не понимает его уникальности?
Вопросы были по факту риторическими. Тао пожал плечами.
- А еще он злится, что ему не дали сняться в детективе. Вместо этого у него будут съемки шоу. Я смотрел пару эпизодов, оно тупое и не особо смешное. Плюс он настороженно отнесся к тому, что новый режиссер клипов предложил ему скорректировать сценарий. Раньше же было наоборот? Крис предлагал идею, а ее дорабатывали? Кроме того, он говорит, что ему становится скучно, он получает меньше удовольствия. И постепенно куда-то исчезают люди, с которыми ему нравилось работать, чье мнение он уважал.
Это был дурной знак. Крис мог проявлять недовольство по миллиону разных причин, но никогда еще ему не было скучно и неприятно работать. Звезда агентства всегда находилась под патронажем талантливейших людей, чей профессионализм неизменно подогревал интерес к ним. Впрочем, Бэкхен не сильно встревожился, считая кризис временным.
- Он в любом случае никуда не денется, у него контракт.
- Да мне все равно, какие у него там обязательства, меня просто огорчает его настроение. Приходится тратить уйму сил, чтобы вернуть ему хорошее расположение духа. Ему там скучно, а отыгрывается он на мне, - Тао хихикнул, из чего Бэкхен сделал пикантные выводы, но юноша тут же развеял его заблуждение, - он просматривает клипы и комментирует, что исправил бы в них. Интересно послушать его мнение, но не вечерами же напролет!.. Я равнодушен к другим артистам, меня все это не трогает, я хочу видеть его работу. Грустно смотреть, как он мечется, словно лев по клетке.
Неловко было обсуждать проблемы сонбе, поэтому Бэкхен прикрылся необходимостью идти.
- Да, неприятно, Тао, но все нормализуется, это лишь небольшой застой. Ну а мне время двигать. Пойду я уже...
Тао перекатился на бок и поднялся, чтобы проводить.
- Хён, ты только приходи еще ко мне. Придешь? - с надеждой в голосе спросил он, двигаясь вслед за старшим.
- Как получится, - размыто ответил Бэкхен, потому что и вправду не знал, когда представится случай.
- Ну, я буду ждать. Люблю гостей.
Бэкхен промычал нечто ободряющее, вышел из комнаты, свернул и тут же чуть не полетел кубарем, вновь споткнувшись.
- В другую сторону, хён, - запоздало направил Тао, - там комната моего соседа, Лухана.
Бэкхен опустил взгляд под ноги и увидел дорожную сумку.
- Это тоже твоя? - спросил он.
- Нет, хёна.
К сожалению или к счастью, Бэкхен отличался сообразительностью, склонностью к подозрению и привычкой думать об окружающих плохо.
- Он поехал с тобой к теткам?
Тао смущенно потер переносицу.
- Ну... да...
- А вот Крис уверен, что ты ездил один, - хлестко бросил Бэкхен.
Тао замялся и опустил взгляд, что не укрылось от старшего.
- Ты соврал...
Бэкхен обошел юношу с другой стороны, чтобы заглянуть в лицо.
- Ты соврал!
Острый приступ разочарования накрыл его с головой, реальность повернулась чуть под другим углом и вновь явила уродливое лицо. Кому теперь можно было верить, если даже этот светлый парнишка оказался лжецом? Есть ли еще хоть что-то непорочное, или люди теряют лучшее, едва вдохнув первый глоток воздуха на Земле?
- Я не врал ему прямо, просто не сказал, что беру с собой кого-то еще.
Бэкхен колол взглядом, а Тао съеживался под тяжестью вины. Сутулые плечи могли бы даже растрогать, но только не того, чью хрупкую веру опять безжалостно растоптали.
- Крису это важно. Поэтому недомолвка приравнивается ко лжи. Сам понимаешь.
Тао шумно выдохнул и расправил плечи.
- А что мне оставалось делать? Он бы запретил, а я бы не ослушался. Но это бессмысленный запрет: для меня не существует никого, кроме него. У меня и в мыслях нет изменять ни с Лу-хёном, ни с кем-либо еще. А он этого не понимает!
- Тао, ты мог просто честно поехать один. Зачем провоцируешь его? Тем более, если видишь, что он неадекватен! Неужели поездка в обществе соседа тебе важнее, раз ты рискнул доверием Криса?
Тао утомленно опустил лицо в ладони, провел по нему, нервно взъерошил волосы на затылке и на пару мгновений запрокинул голову.
- Мне не остается ничего иного, если я хочу сохранить друзей и удержать мирные отношения с Крисом. Я не делаю ничего плохого, я лишь тихо отстаиваю свое право на жизнь, не вступая в ссоры... Он давит на меня. Каждый раз дает понять, что Лу-хён ему не нравится, но ведь этот человек столько заботился обо мне... Мне стоит его бросить по чужой прихоти? И если бы дело ограничивалось только Луханом: ну, невзлюбил, бывает. Но ведь он резок ко всем, с кем я общаюсь. Однажды мне позвонил парень с моей прошлой работы, который уволился чуть раньше меня, и предложил встретиться, пообщаться. Крис услышал и целый вечер устраивал мне допрос, кто он такой, куда я пойду, сколько времени с ним проведу, и так далее. И никогда не узнаешь, к кому именно он взревнует. Он ведет себя... - Тао понизил голос до шепота - эгоистично, - и повысил вновь, - да! К примеру, мы с одногруппниками делали вместе проект, болтая по скайпу, и не уложились в обещанное время, пришлось продолжить работу, а Крис не смог подождать, ему казалось, что я слишком мало внимания уделил ему за вечер... Поэтому он просто взял и захлопнул крышку ноутбука! Скажи, Бэкхен, должен ли я был предупредить его о Лу-хёне, зная, что ничего хорошего это не сулит? Или мне нужно оборвать все связи с миром и запереться в его башне? - голос Тао звенел от обиды. - Я предан ему, а он не верит, что я смогу удержаться от соблазнов. Это больно.
- Ревнивец... - машинально прошептал Бэкхен, а потом добавил еще тише: - деспот.
Все же Бэкхен мог понять Тао, его поступок был разумен. В тему припомнилась и недавняя угроза, брошенная в баре, - Крис определенно проигрывал юноше приз зрительских симпатий. Бэкхен верил Тао и мог его оправдать. Пусть все же неприятно было осознавать, что юноша лгал, он признавал: это вынужденная мера.
- Как ты еще не сбежал с таким отношением? - надеясь, что юноша не услышит, спросил Бэкхен.
Тао недоуменно воззрился на него.
- Я же люблю его, - сказал он тоном, будто напоминал очевидный бытовой факт.
- Ах, да, точно! - с иронией воскликнул Бэкхен. - Тао, я не скажу ему, о чем узнал, но если мне покажется, что ты готов ему изменить... все же он мой друг, я не дам его обманывать. И еще... Не упоминай и о моем визите к тебе. Крис... кхм, в общем, мне он тоже выкатил претензии.
Тао пораженно запечатал губы пальцами и уставился на старшего во все глаза.
- Не может быть! - выдохнул он.
- Боюсь , что может.
- Но это уже совсем... за гранью.
- В таких делах он не щадит и друзей.
Тао огорченно прикрыл глаза и прислонился к стене, разом обессилев.
- Крис...
Бэкхен похлопал его по плечу, возвращая в чувство.
- Ты его перевоспитаешь, я уверен, - оптимистично и неискренне заявил он, направляясь к выходу. - Удавалось же тебе им манипулировать раньше.
- Я не манипу... - начал было возмущаться Тао, но понял, что старший близок к правде, - а как с ним иначе?
Бэкхен весело фыркнул, обувая кроссовки.
- Тебе видней, за каким ушком чесать.
Тао невесело рассмеялся.
- Ох, хён!..
- Что? Ладно, закроем тему, я пойду.
- Минуту, я еще кое-что вспомнил. Подскажешь?
- Ну, давай.
- Я выиграл билет на фансайн Криса. Мне стоит идти?
Бэкхен присвистнул
- С этого места поподробнее.
- Да так случайно получилось... одногруппницы очень хотели попасть на фансайн, поэтому заставили нас, парней, тоже поучаствовать в розыгрыше. Насколько знаю, никому, кроме меня, не повезло, а я теперь мучаюсь вопросом, идти или не идти. С одной стороны, выигрыш мой, я могу удовлетворить любопытство и посмотреть на работающего Криса, а с другой, я делал это по чужой просьбе, и билет стоит отдать...
- Ну и везунчик ты, Тао! - хлопнул ладонями Бэкхен. - Скажи, ты не пробовал играть в лотерею? Могло получиться! Вечно у тебя все в ажуре...
Тао скупо улыбнулся.
- Обычно мне везет для других, хён.
- Ай, не важно!.. Сколько девчонок затеивали это все?
- Три, - чуть недоуменно ответил Тао.
- Тогда они точно из-за этого билета перессорятся, даже если ты по-честному разыграешь его между ними. Иди сам. Такой сюрприз Крису! Жаль, что меня там не будет...
Бэкхен хохотнул и довольно потер руки.
- Ты так думаешь? - с легким сомнением протянул юноша.
- Да. Используй свою удачу по назначению.
- Но ведь я и так каждый день его вижу, а девочки так хотели...
Бэкхен зажал уши ладонями и замотал головой.
- Слышать ничего не желаю. Тао, ты как дите малое. Знаешь, сколько у него фанаток в Корее? А в Китае? А во всем мире? Некоторые его вообще никогда не видели, даже издалека, и что, ты сможешь каждую осчастливить? Чем они принципиально отличаются друг от друга, есть ли те, кто больше достоин билета?.. А ты такой один, да еще и наделенный удачей. Так что иди и повеселись там. Заставь Криса потерять дар речи.
Бэкхен заговорщицки подмигнул, а Тао ответно слабо улыбнулся.
- Ладно, хён, уговорил!
- А то! Ну, бывай, я пошел!
Бэкхен прощально качнул ладонью и потянулся было к замку, но Тао успел вперед и сгреб его в объятия.
- Спасибо, хён. Мне очень приятно, что ты нашел на меня время и терпение. Пожалуйста, приходи еще.
Застигнутый врасплох Бэкхен молчал. Ему было тепло и приятно, Тао так забавно держал его, словно хотел сдавить сильнее, но не смел. Светлое ощущение затопило Бэкхена, он оказался тронут за самую душу. И у него против воли возник старый вопрос, чем Крис заслужил себе сокровище. В ответ напрашивалось, что он отхватил себе чужой билет.
Уже покинув юношу, Бэкхен вспомнил, что так и не поговорил с ним на тему излишне щедрых подарков Криса, но это уже было не столь важно, потому что, как показалось Бэкхену, Тао и сам прекрасно понимал, с какого момента начинается несвобода.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:24 | Сообщение # 56 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Немного нервничая из-за информационной неподготовленности, Тао приехал к месту проведения фансайна заранее. К его удивлению, он оказался далеко не единственным ранним: около здания уже дежурила небольшая толпа. Некоторые стояли обособленными группами, другие слонялись туда-сюда, третьи же просто сидели на бордюрах и погруженно копались в смартфонах. Разумнее всего было найти себе местечко, присесть там и ждать, когда начнет что-нибудь происходить. Неопытный в таких делах Тао решил, что лучше всего будет смотреть на остальных и повторять за ними. Поэтому он отыскал удобный наблюдательный пункт, постелил куртку и сел на нее. Никто не обращал на него внимания. Все либо были заняты разговорами, либо предпочитали прятать взгляд. Тао немного расслабился, боязнь сделать что-то неприличествующее ситуации отступала, оставалась только легкая тревога за то, как отреагирует на его появление Крис: все же не было стопроцентной уверенности, что мужчина захочет увидеть его на своей работе. Но и этот страх постепенно растворялся.
По мере приближения назначенного срока, прибывали новые люди. Тао даже казалось, что народу стало больше, чем заявлено организаторами в мероприятии, а толпа все увеличивалась. Стало шумно и тесно, сложно было пройти и не задеть кого-нибудь. Тао окружили со всех сторон, и он оказался в кольце галдящих фанаток. Одна группа поблизости от него ему не понравилась: они слишком эмоционально общались и позволяли себе вольности в адрес Криса. Другие вели себя скромнее, но, в общем и целом, все равно обсуждали то же самое. Сперва Тао с интересом прислушивался, с изумлением открывая для себя своего мужчину глазами его фанатов, но потом начал уставать от его имени. Оно звучало повсюду, с разной степенью громкости и разными интонациями, а Тао не мог не реагировать на обращение к любимому человеку. Он так привык к домашней обстановке, когда Криса по имени звали только его самые близкие друзья, что теперь ощущал дискомфорт от несоответствия: фанаты говорили о Крисе так, будто были знакомы с ним лично и знали его так давно, что имели право на панибратское отношение. Они обсуждали все, вплоть до марки нижнего белья и намеков на романтические связи с коллегами. Но больше всего Тао удивлял нарочито небрежный тон, будто каждый стремился подчеркнуть свою близость со звездой. Непривычный к такому, Тао каждый раз дергался, потому что ему казалось, где-то поблизости есть друзья Криса, с которыми он не знаком, но которых мог бы узнать.
Тао вертел головой в разные стороны и не замечал, что девушки из менее шумной группы рядом с ним, периодически поглядывают на него.
- Эй, привет! – оборвала его бессмысленные поиски девушка в шортиках, кремовой блузке и с ободком на голове, привлекая внимание похлопыванием по руке. – Ты тоже пришел посмотреть на Криса?
Тао обернулся к ней.
- А? Да…
- А билет у тебя есть? – спросила другая, в цветочном сарафане.
- Да…
Цветочная скривила губки, усмехнувшись, и протянула:
- Везе-ет…
- А у тебя разве нет? – недоуменно спросил Тао.
Та помотала головой.
- Тогда зачем ты здесь сидишь? – еще больше удивился юноша.
- А вдруг удастся его увидеть? – жадно ответила Цветочная.
- Хоть одним глазком! – поддержала та, что с ободком.
- Ты тоже без билета?
- Нет, только она, - Ободок указала на цветочную, - мы тут втроем, - она обвела их в круг, захватив еще сонную девушку, кутающуюся во флаг с изображением Криса, - но билета нет только у нее.
- Обидно, должно быть, - сочувствующе пробормотал Тао, вспомнив, что и его билет должен был достаться не ему, а одногруппнице. Его уколола совесть.
- Очень! – с жаром поддержала Цветочная. – Но ничего, я отыграюсь на встрече с фан-клубом. Она должна быть интереснее. Сейчас это всего лишь небольшое мероприятие с целью разрекламировать новую модель телефона. Так что ладно уж, переживу.
Она улыбнулась, и Тао поспешно задвинул подальше мысли о том, чтобы подарить ей свой билет. Он все пытался убедить себя, что ему эта встреча нужнее, а получалось у него это плохо.
- А вы уже были на таких встречах? – спросил Тао.
- Конечно, - ответила Ободок, - хочешь сказать, ты впервые?
Тао кивнул.
Ободок переглянулась с Цветочной.
- Ты фанат из новеньких?
- Ну, я не совсем чтобы фанат… - замялся честный Тао, не зная, как правдиво обосновать свой интерес, - но да, я только относительно недавно присмотрелся к его творчеству.
Девушки завизжали и захлопали в ладоши, пугая юношу.
- Новенький! Новенький! – завопили они, хватая Тао за плечи и тряся его из стороны в сторону.
- Да что такое? – он попытался деликатно отцепить их от себя.
- Утрем нос Ёри, скажем ей, что фанклуб Криса живой и до сих пор пополняется. И так будет всегда, сколько бы времени ни прошло! – воодушевленно выкрикнула Цветочная.
- И обязательно намекни ей, что у Криса, в отличие от ее обожаемого придурка, есть и фанбои, он интересен не только влюбленным школьницам! – суровым тоном высказалась закутанная в флаг.
- Эй, сама будто не такая, - фыркнула Ободок, - но да, не упущу случая ткнуть ее носом… Дай, я тебя в доказательство сфоткаю! – обратилась она к Тао и прежде, чем он смог решить, не стоит ли отказаться, щелкнула его на смартфон.
- Ага, вот! А то у Криса много фанбоев, но они стесняются ходить на такие встречи.
- Почему? – наивно спросил Тао.
- Ну, знаешь, чтобы не сочли… такими.
«Какими?», - хотелось уточнить юноше, но он не успел, вступилась Цветочная:
- Да некоторые и не стесняются признаваться, - загадочно произнесла она, - вон того парня с выкрашенной челкой видишь? Таскается за Крисом на все концерты, встречи и ивенты. Даже попытался однажды поскандалить с Чанелем, но ему не удалось подойти близко, стафф быстро с ним разобрался.
- Чанель-то тут при чем? – совсем запутался Тао. – Вы же про радиоведущего?
- Ну, знаешь, ходят слухи, что они встречаются, - понижая голос, пояснила Цветочная.
- С чего это? – удивился Тао.
- Эй, вы считаете нормальным обсуждать свои любимые темы при парне? – недовольным тоном оборвала закутанная в флаг.
- Да он вроде и не против… - пожала плечами Цветочная, а потом в ее глазах зажглость что-то странное, - а может быть, ты и сам из таких? – спросила она.
- Из каких таких? – пришел в недоумение Тао. Он действительно не понимал, на что намекает девушка, и ему было неприятно. Он разом ощутил себя только приехавшим из глубинки в столицу, несмышленым и неразбирающимся во всеобщих обозначениях.
Закутанная в флаг цепко оглядела его.
- Не, этот точно не такой, - развеяла она заблуждение, поставив голосом точку. Тао решил не вскрывать ящик Пандоры и не выяснять, чего не понял.
Цветочная чуть разочарованно поджала губы.
- Да, в общем-то, все знают, что Крис близок с Чанелем. Вопрос в том, насколько. Большинство моих друзей считают, что они встречались, а возможно, продолжают отношения и сейчас.
- Да почему? – в конец потерялся Тао.
Цветочная неопределенно взмахнула руками.
- О, это долго объяснять, надо быть в теме. Существует много фактов. Если ты понаблюдаешь за ними, то рано или поздно заметишь, что Чанель особенный для Криса. Он ни с кем так себя не ведет, как с ним.
- Они так нежно друг к другу относятся, - поддакнула Ободок, - я даже ревную.
- Почему ты ревнуешь? Ты знакома с Крисом? – осторожно уточнил Тао.
- Да. Однажды на фансайне я назвала ему свое имя, - не скрывая иронии, ответила та. – Ну а почему бы мне не ревновать? Сердцу не прикажешь. Хотела бы я быть с ним… Но если не я, то лучше уж Чанель, - в голос засмеялась она.
- А я вот полностью одобряю Чанеля, - серьезно произнесла Цветочная, - он привносит оживление в жизнь Криса, видно, что им комфортно общаться, да и вообще…
Немного подумав над этим заявлением и вспомнив эпизод со съемок на радио, Тао счел возможным возразить:
- Они хорошие друзья, но Чанель часто выводит Криса из себя, разве нет?
- Это мило, - наивно хлопнула глазами Цветочная.
- Мило?..
- Да! Только Чанель может так вести себя с Крисом… Это особые отношения. Я давно наблюдаю за ними и уверена: все не так просто. Они стараются все скрыть, но такое не запрячешь, правда будет прорываться. Меня бесят те, кто этого не видит. Вот уперлись же и не хотят ничего замечать…
Цветочная раздосадованно поджала губы и хлопнула ладонью по асфальту, вымещая гнев.
- Они не встречаются и не встречались, - машинально сказал правдивый Тао, который, как всегда, не смог оставить человека заблуждающимся, - Чанель с Крисом хорошие друзья, но это не значит, что они еще ближе друг к другу.
- И ты туда же, - обиделась Цветочная. – Это потому, что ты парень! Не можешь принять, что существуют нестандартные отношения.
- Да вовсе нет… - слабо попробовал возразить Тао.
- Она права, - накинулась Ободок, - тебе нужно мыслить немного шире. Для любви нет границ.
- Я не сомневаюсь в этом.
- Тогда привыкни к фактам, - твердо выпалила Ободок. – Если хочешь, можем обменяться и-мэйлами, я тогда скину тебе статьи с фанатскими расследованиями и фотографии. Ты просто не знаешь всего и отрицаешь, не имея понятия, о чем говоришь. Это неправильно.
Тао молчал, не зная, что и сказать, чтобы ненароком не подставить Криса. В конечном итоге он махнул рукой и решил оставить только что произошедший инцидент в памяти как опыт, как интересную ситуацию, иллюстрирующую, насколько свято могут быть уверены в своей правоте люди, не видевшие полной картины, но накормленные некоторыми фактами.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - предложил Тао.
- Давай, - согласилась Ободок, - из какой ты школы? В каком классе?
Любопытство девушек читалось явственно, даже закутанная в флаг, доселе равнодушная, обратила на него внимание.
- Я на первом курсе института, - честно ответил Тао.
Девушки переменились в лицах.
- О… Оппа! – удивленно воскликнула Цветочная. – Я думала мы…
- Тихо! – оборвала ее та, что с флагом, поднимаясь на ноги. – Кажется, стафф выстраивает очередь. Какой у тебя номер?
Она требовательно воззрилась на Тао.
- Номер? – растерялся юноша.
- Ага. Ты брал у стаффа номерок?
Тао покачал головой.
- Ой, это плохо, - ахнула Цветочная, - ты пришел еще раньше нас, но тебе придется встать в конец очереди.
- Ничего, мне не сложно, - флегматично пожал плечами Тао.
- Нет-нет-нет, это не дело! – замотала головой Ободок. – Ты увидишь Криса уже под конец, когда он будет уставший и неразговорчивый. Девочки, давайте попробуем поговорить со стаффом. Может, его пустят вместе с нами. Пойдем, - она схватила Тао за руку, заставила подняться и потащила в сторону очереди, не слушая возражений.
Тао не принципиально было, когда он увидит Криса. Ему даже больше хотелось идти в конце, потому что он немного стеснялся своей тайны и не был уверен, что не станет вести себя подозрительно под воздействием эмоций. Но девушки тащили его, как упрямого ослика, и вырваться он мог, только причинив им боль. В итоге Тао оказался в первой трети длинной очереди, и ему было неловко.
Когда очередь более-менее выстроилась, стафф пошел проверять номерки. Тао занервничал, но спутницы крепко держали его и не давали уйти. Когда стафф приблизился, девушки подняли запястья и показали начерченные маркером номера и билеты. Цветочную, у которой не было ни того, ни другого, выдворили из очереди. На прощание она помахала рукой и пожелала подругам и юноше удачно встретиться с Крисом. Тао попросили продемонстрировать номер и билет. Билет он предъявил, а объяснять отсутствие метки принялись бойкие девушки. Они, перебивая другу друга, рассказывали, как все было, упирали на то, что юноша новенький и не в курсе правил, давили на жалость, упрашивали как могли, и в итоге Тао оставили на месте, но только после того, как соседи по очереди сами попросили за него. Наивный Тао обрадовался, решив, что столкнулся с очередными проявлениями доброго характера, и не догадывался, интерес какого рода побудил почти десяток незнакомых ему девушек вступиться за него. Когда стафф отошел чуть дальше, Тао испытал на себе повышенное внимание. Все наперебой пытались узнать, как долго он фанбоит Криса и есть ли у него девушка. Когда Тао дал понять, что несвободен, отсеялись все балаболки, кроме Ободка и закутанной в флаг.
- Вот налетели, - с неодобрением прокомментировала последняя.
- А я бы тоже не отказалась от парня-фанбоя, - мечтательно вздохнула Ободок.
- Удобно, - саркастически откликнулась ее подруга, - только что ты скажешь, когда твой парень начнет ревновать Криса?
Тао молчал. От нечего делать он рассматривал билет и цифры на своем запястье, совпадающие с номером Ободка.
Спустя некоторое время он спросил:
- А что дальше? Как все произойдет?
Его спутница плотнее закуталась в флаг от порывов ветра и неопределенно покачала головой.
- Не знаю. По-разному бывает. Скорее всего, нас заведут в зал, рассадят, мы послушаем приветственную речь, а потом по одному будем подходить к Крису.
Удовлетворившись ответом, Тао вновь замолк. Очередь понемногу дергано двигалась, а на подходе к дверям внутрь здания резко ускорилась и почти влетела в конференц-зал. Стафф быстро рассадил всех по местам и ушел за новой порцией людей, оставив лишь одного наблюдателя. Тао терпеливо ждал, когда зал заполнится, а вот его спутницы изнывали от нетерепения.
Постепенно становилось шумнее, гвалт уже бил по ушам. Тао начал уставать, и был рад, когда на сцену вышел мужчина из стаффа и призвал всех к спокойствию. Утихомирив собравшихся, ведущий кратко поблагодарил всех за участие в фансайне, вскользь упомянул новую модель телефона и ушел. Мгновение в зале стояла тишина, а потом она взорвалась воплями и топотом, Тао открыл рот, увидев, как преобразились его новые знакомые: адекватностью и не пахло, в них словно бес вселился. Ему стало не по себе, особенно, когда он заметил, что таких подавляющее большинство. Но, впрочем, не все так эмоционально реагировали, и он несколько успокоился, выхватив взглядом тех, кто вел себя вполне нормально, хоть и возбужденно.
На сцену вышел Крис, и Тао, в противовес всеобщему активному безумию, вморозило в кресло. Он впервые своими глазами видел, как двигается его мужчина по сцене, как грациозно и плавно ступает, будто на мягких лапах. На нем была белая классическая рубашка, и это единственное, что на него надели из строгих вещей. Потертые на коленях джинсы смотрелись уже фривольнее, а множество колец на длинных пальцах, броские серьги и эффектный чехол с телефоном на шее придавали уже совсем другой, далекий от офисного стиля, оттенок.
- У него заколочка, заколочка!.. – возбужденно зашептала Ободок. Тао присмотрелся и заметил, что часть волос сбоку собрана черным глянцевым зажимом. – О-ой, как круто!
Тао тоже понравилось, но вслух он ее поддержал лишь из солидарности. Ему вообще не хотелось обсуждать Криса. Он предпочитал любоваться молча, не отвлекаясь.
Крис был очень красив. Тао словно впервые на него посмотрел. Нельзя сказать, что раньше ему не было дела: юноша отмечал красоту мужчины и любовался им, и радовался ему, и гордился им, но тогда он смотрел на Криса целиком, также на его характер, на поведение. Теперь же мужчина стоял далеко, рукой не дотянешься, смотрел не на него, говорил не с ним, отчего в душе Тао прогрессировало странное, но приятное ощущение, что он видит близкого человека со стороны. Будто он впервые знакомился с кем-то воистину великолепным.
Крис на сцене отличался от себя домашнего. И вроде бы он вел себя примерно так же: улыбался, хмурился, рубил словами наотмашь сразу или же наоборот, раздумывал, прежде, чем говорить, застывал в удобной позе, словно экономя движения, очаровывал элегантными жестами… Но у всего этого был другой оттенок. Мужчина словно наслаждался собой и дозволял другим наблюдать. Его царственная самодостаточность выстраивала между ним и аудиторией барьер, который никто не смел переступить, но подойти ближе к которому тянуло каждого. Можно было бы сравнить его и фанатов с тигром в вольере и восхищенными посетителями зоопарка, прильнувшими к стеклу, но Крис вел себя так, что невозможно было представить его запертым в клетке. Глядя на своего харизматичного, уверенного, источающего внутреннюю силу мужчину, Тао ощутил себя более слабым, податливым и совсем безвредным. Такие чувства не стали для него новостью, он понимал, что Крис жестче и резче его, но теперь контраст стал заметнее.
Крис прогуливался по сцене шагами сытого зверя, и Тао понимал, что он не говорит ничего существенного, но благодаря его внушительности каждое слово звучало весомо.
- Классный, да, классный? Как тебе? – возбужденно дергала его Ободок, а он предпочитал не реагировать, в глубине души жалея, что сидит не рядом с ее молчаливой подружкой.
Крис пошутил что-то напоследок, обаятельно улыбнулся и занял свое место за длинным, застеленным тканью столом.
- Сейчас начнется, - прошептала Ободок, и Тао почувствовал ее трепет. Он даже невольно заражался ее настроением, а мысленные разговоры с самим с собой на тему того, что уж ему-то не за что волноваться, и для него эта встреча с Крисом далеко не последняя, не так уж помогали.
Стафф поднял первые ряды и выстроил их вдоль ограждения. Тао еще сидел на месте, поэтому ему представилась возможность понаблюдать за происходящим. Крис улыбался фанатам, разговаривал с ними, писал им что-то на бумаге и дисках, оживленно (по его меркам) жестикулировал и периодически вынимал телефон из чехла, чтобы что-то в нем посмотреть. Тао сперва недоумевал по поводу последнего, но обрывки подслушанного разговора соседей на ряд выше подсказали ему, что делает он это ради рекламы телефона.
Вереница «паломников» ползла с черепашьей скоростью. Ободок вся извелась, и даже Тао начало надоедать, но как раз в то время, когда стало совсем скучно, стафф поднял новые ряды, и Тао поспешил занять свое место у ограждения, предвкушая уже близкую встречу, что должна стать для кое-кого полной неожиданностью. Однако он рано радовался. Время в стоячей очереди потекло еще медленнее, потому что теперь ему неудобно было наблюдать за Крисом. Чуть впереди стояли две иностранки, их речь била по ушам непривычными звуками. Стафф пару раз просил их быть потише, но их глубокие сочные голоса все равно было слышно лучше, чем бесплотные шепотки кореянок. Тао от скуки изучал взглядом рослых иностранок, заслоняющих собой вид на начало очереди.
Через некоторое время Тао подошел к столу Криса так близко, что уже можно было расслышать, о чем он говорит, не напрягаясь, чтобы вычленить слова из общих переговоров. Более того, поверни Крис голову направо, непременно заметил бы Тао. Но мужчина продолжал увлеченно общаться с поклонниками. Тао краем уха с любопытством слушал, что он говорит. Крис отвечал на вопросы, шутил, рассказывал короткие истории и иногда, будто невзначай, приплетал рекламируемый телефон, причем так мастерски убеждая в его достоинствах, что Тао поверил, что тот ему искренне полюбился.
Некоторые вопросы фанатов были фривольными, Тао даже невольно напрягался и смущался, волнуясь за удачность ответов, но опасения были излишни: Крис профессионально сглаживал все острые углы, так что юноша даже давался диву и мысленно спрашивал, почему тот не может вести себя так же деликатно со своими друзьями.
А еще Крис виртуозно играл на нервах. Он кидал по уши влюбленным в него девочкам наживки, дразнил их, завлекал и в итоге оставлял довольными, но все же неудовлетворенными.
- Оппа, а что ты сказал бы сейчас любимому человеку? – услышал Тао от очередной соискательницы внимания и от любопытства навострил уши.
- Я ничего не стал бы говорить, сейчас я хочу лишь провести фансайн так, чтобы вы остались довольны, не говоря уж о том, что это моя прямая обязанность, - ответил Крис, полуулыбаясь.
- Но, оппа, представь, что не можешь терпеть окончания фансайна. Что бы ты тогда сделал?
Крис чуть отодвинул кресло назад и с лукавым прищуром взглянул на девушку.
- Я бы взял телефон… - Крис поднял со стола смартфон, - слушайте, он действительно легче моего старого. Почему я раньше не выкинул свой кирпич?… украдкой набрал бы сообщение, - он до упора откинулся на спинку кресла, повернул экран так, чтобы его не было видно фанатам ни с какого ракурса, прикрыл ладонями и принялся печатать, - а потом сделал бы вид, что проверяю время, и отправил бы весточку. - Крис нажал большим пальцем на экран, погасил его, элегантным жестом убрал смартфон в висящий на груди чехол, и в тот же момент у Тао в кармане завибрировал его собственный, - вот так бы я и поступил, если бы не мог ждать. Наглядно?
Девушка засмеялась, прикрывая рот ладонью.
- Но оппа, а что же ты написал бы в таком случае?
- Откуда я могу знать? Это было бы вдохновение, приличествующее моменту.
Крис скупо улыбнулся, давая понять, что время аудиенции окончено, и место напротив него заняла следующая кандидатка.
А Тао был ни жив, ни мертв, успокаивал заполошно бьющееся сердце и клял Криса за его невовремя проявившуюся спонтанность. Ему казалось, что каждый в радиусе десяти метров услышал вибрацию его телефона и соотнес с происходящим. Он ни в коем случае не хотел навредить Крису и с ужасом думал, что было бы, если бы он стоял ближе к мужчине, а тот вдобавок продемонстрировал бы невольно, что узнал его. Ужасно неприятные мгновения прошли, Тао взял в себя в руки, а потом, удостоверившись, что до него никому нет дела, проверил входящие, старательно закрывая экран, и чуть не издал недовольный возглас. «А я на фансайне. Ты как?», - значилось в сообщении. «А я тоже!», - подмывало его ответить, но он не смел, зная, что Крис не откажет себе в удовольствии прочесть, и тогда шансы на неловкую (а возможно и опасную) ситуацию увеличатся. Тао отключил телефон вообще, предвидя последующую sms «Почему не отвечаешь?».
Только он окончательно пришел в себя, как очередь продвинулась еще дальше, и вскрылась новая проблема: они подошли уже близко к столу, а у него не были заготовлены слова. Что он мог сказать, «Привет, а это я!»? Несмотря на все услышанное за время стояния в очереди, Тао не представлял, что можно сказать и о чем стоит спросить, не говоря уж о том, что его ситуация кардинально отличалась от всеобщей.
Тао незаметно для своих новых знакомых отодвинулся в сторону и, не трогаясь с места, пока очередь шла вперед, принялся обдумывать свои действия. Заметив, что стафф начинает на него поглядывать, он заволновался, и ясности сознания это не прибавляло. Чтобы направить мысли в конструктивное русло, Тао вновь стал вслушиваться в то, о чем говорят Крису фанатки, но тут его постигла легкая неудача: очередная кореянка распрощалась, и на ее место подошли те две шумные иностранки. О чем они говорят, Тао не понимал. Беглая речь с непривычным ему акцентом не позволяла расслышать слова и вычленить суть. Крис справлялся, Тао запутывался. Осознавая, что эти девушки ему не помощницы, юноша заскользил взглядом по ждущим своей очереди. Никто не обращал на него внимания, и только одна фанатка с длинными светлыми волосами бросила на него очень неприятный злой взгляд и отвернулась. Пораженный таким беспричинным недружелюбием, Тао уставился на нее, надеясь поймать второй взгляд и удостовериться, что неприязнь ему показалась, но та неотрывно наблюдала за Крисом и не поворачивалась.
Тао порядком утомила чужая громкая речь. Иностранки задержались рядом со звездой дольше остальных. Стафф напомнил об отведенном времени, но Крис обратился к ожидающим и попросил проявить терпение, сославшись на то, что девушки ехали издалека и для них это единственная возможность его увидеть. Поднявшийся было ропот улегся после его просьбы. Но та блондинка, что зло смотрела на Тао, фыркнула и топнула ногой. Юноша следил за ней, почему-то не способный оторваться, что-то заставляло его наблюдать. А девушка, теряя терпение, начала мелко раскачиваться, как кобра перед прыжком. Это было неприятное зрелище, но Тао не мог отвести взгляд. Девушка судорожно вдохнула, словно у нее были проблемы с дыханием, и дерганными движениями сняв с плеча сумочку, полезла внутрь. «Проблемы со здоровьем?», - встревоженно подумал Тао, уже прикидывая, как ей помочь, в случае, если его догадки верны. Но он был не прав в корне. Никого не стесняясь, будто так и надо, она вытащила из сумочки нож для разделки рыбы и стремительными шагами направилась к иностранкам. К счастью, Тао заметил и оценил ее действия сразу, не впал в замешательство и бросился наперехват. Ничего не подозревающие иностранки заливисто смеялись, пока Крис, склонившись над альбомом, подписывался, а блондинка была уже близко. Она занесла руку и быстрым бесконтрольным движением нанесла удар.
Тао успел вытолкнуть девушку из-под ножа, но сделал это неудачно: иностранка полетела животом на стол, а он испуганно замер, понимая, что хоть и с благой целью, причинил боль. Его несвоевременного сострадания хватило на то, чтобы блондинка переориентировалась на новую цель и, воспользовавшись чужим замешательством, вновь ударила. Тао рефлекторно моргнул и тут же прижал руки к лицу из-за острой боли. Он попятился, стремясь оказаться подальше от сумасшедшей, пока не сможет открыть глаза, но ему пришлось остановиться, потому что натыкался на кого-то и пару раз чуть не упал. На ладонях было склизкое ощущение, они скользили по коже, и трудно было прижать их к ране. От того, что руки елозили по лицу, становилось еще больнее, и появлялся риск разорвать края раны сильнее. Тао еще не отошел от шока, мышцы под воздействием адреналина сокращались, нервное возбуждение мешало, но сквозь это состояние он смог различить крики и по ним понял, что блондинку уже поймала охрана, а все остальные просто выплескивают гнев и страх.
- У тебя кровь по всему лицу и шее! – услышал Тао знакомый девичий голосок. – На, прижми!
Он протянул руку, и в нее то ли Ободок, то ли ее подруга, вложила ткань. Не задумываясь, Тао прижал тряпку к лицу, а утеревшись длинным свисающим краем, смог открыть глаза. Ободок была вся белая и смотрела на него с таким ужасом, что Тао повторно испытал испуг. Вторая девушка оказалась более смелой, но и у нее мелко дрожали губы. И с ее плеч исчез флаг. Словно в отместку за чужое испорченное имущество, рана запульсировала резкой болью. Тао не сдержал вскрика.
- Скорую помощь! Где медики? Его нужно отвезти в больницу, - на разные лады повторяли десятки обеспокоенных голосов. – Что делать? Что дальше? Что с ним?
Крутясь на месте от боли, Тао заметил, как сквозь расступающуюся толпу выводят из зала сумасшедшую, повернулся еще - и увидел, что Крис даже не встал с кресла, сидит, оперев руки о стол и закрыв глаза.
- Воды мне, - приказал мужчина, и девушка из стаффа, взяв стоявшую около его руки бутылку, вложила ему в ладонь. Крис жадно отпил пару глотков, а затем открыл глаза. Он сразу же столкнулся взглядом с Тао. Мгновение, длящееся меньше секунды, – и красивое аристократическое лицо исказилось гримасой ужаса и отвращения. У Тао пережало сердце от такой резкой реакции. Крис залпом выпил еще воды, поднялся и ушел за кулисы.
Тао открыл рот и принялся машинально глотать воздух. Крис его бросил. Каковы бы ни были причины, он просто взял и ушел, оставляя разбирательства на стафф. Не задал ни единого, пусть самого банального, вопроса о самочувствии, не предложил воды, не помог хотя бы сесть. И так красноречива была реакция на окровавленное лицо…
Тао усадили в освободившееся кресло, подбежала то ли медсестра, то ли просто девушка из стаффа и аккуратно приоткрыла ткань. Она, в отличие от Криса, видела рану, но в ее взгляде было куда меньше брезгливости, вернее, ее не было вообще. Тао раздирало душу от непонимания и обиды. Будь он на месте Криса, первым бросился бы помогать, не раздумывая, он подошел бы и ободрил, сколь бы отталкивающа ни была рана. Но его любимый мужчина ушел, не удостаивая ни единым взглядом после того, полного отвращения. И теперь Тао получал сочувствие и помощь от абсолютно незнакомых и неблизких ему людей.
Двое охранников подхватили Тао и, поддерживая, повели на выход из зала. Юноша плелся, сомнамбулически переставляя ноги, и внутренний бушующий раздрай не соответствовал внешнему, искаженному болью, безразличию.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:25 | Сообщение # 57 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Пожалуй, на этом мелком, ничего не значащем фансайне Крис был в ударе. Мутные дела в агентстве постепенно отбивали у него желание заниматься обязанностями артиста, но оживленные довольные лица фанаток вернули ему доброе расположение духа. Купаться в их солнечных восторгах можно было как в расслабляющих ваннах, и Крису пришлось признать: главное в его профессии помнить, что и для чего делаешь. Некоторые вещи были неизбежны, только пройдя через них можно было получить желаемое. На заре своей карьеры ему пришлось побороться за право поступать по своему усмотрению, и пускай придется вытерпеть подобное повторно, в этот раз у него больше возможностей, и окончательное решение будет за ним – так он полагал. Ну а на данный момент Крис подписывал рекламные листовки, шутил с милыми девочками и получал удовольствие от их эмоций, когда ему удачно удавалось их смутить. Особое внимание привлекли две канадки. Он, пока мог, жадно расспрашивал о погоде в их стране, об уровне жизни, о безопасности, о праздниках, об общей обстановке - словом, обо всем, что могло ему подсказать, как живут его родители, которые после того, как он заставил их уехать из Китая, неохотно говорили ему о своем быте, да и вообще предпочитали отмалчиваться. Крис волновался за них, не было никого, кого бы он любил сильнее, его поступок был обусловлен сильным, возможно даже слепым, желанием максимально защитить. Однако те, хоть и подчинились его требованию, посчитали себя несправедливо ущемленными, поэтому отношения с сыном стали натянутыми. Для себя Крис изначально решил, что холодность и обиду семьи перетерпит: пусть будут живы и здоровы хоть на другом конце света, а остальное неважно.
Крис общался с девушками так долго, как мог, и только почувствовав, что больше тянуть нельзя, склонился над врученными альбомами, чтобы подписать их и поставить в аудиенции точку. Он уже заканчивал, когда вдруг канадка упала туловищем ему на руки, чудом не напоровшись шеей на ручку, поехал стол и раздались крики. Крис заглянул в испуганные глаза девушки, и ее состояние передалось ему. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, что неизвестно откуда взявшийся Тао, его любимый хрупкий Тао, находится на неизбежной траектории блестящего узкого ножа, смотрит вообще в другую сторону и не видит опасности. Криса сковал такой тяжелый ужас, что он не смог даже предупредительно крикнуть, только рефлекторно зажмурил глаза, спасаясь от еще более сильного потрясения. Нож не мог миновать Тао, лезвие уже почти коснулось лица; даже с закрытыми веками Крис видел, как вспарывается нежная без единого изъяна кожа, и алая кровь заливает лицо, шею, подаренную толстовку... как бледнеют обескровленные пальцы, которые юноша тянет к лицу. Воображение работало как никогда ярко и чудовищно невовремя. У Криса на время перехватило дыхание, а с новым вдохом по венам разлилась удушливая паника. Он ощущал себя не личностью, а организмом. Все тело становилось тяжелым и плохо контролируемым, нервные импульсы подстегивали дернуться, метнуться, рвануть, не разбирая дороги. Ударить, уничтожить, добить наверняка. Окажись блондинка с ножом рядом с ним, он мог бы совершить непоправимое. Он мог бы, но девушка из стаффа на ухо шепнула ему, что сумасшедшую уже поймали и выводят из зала. Страх за Тао перевесил все человеческое, и, кто знает, возможно, это к счастью, что он не сумел справиться с телом на тот момент. Крис попросил воды в надежде, что это его несколько успокоит. Но это не помогло.
Страшась реальности, но не в силах терпеть воображение, Крис открыл глаза. Его шокированный мальчик стоял, залитый кровью, обеими руками прижимал к лицу какой-то лоскут, уж явно не стерильно чистый, и сквозь боль на его лице проступало обиженно-недоуменное выражение, словно он не понимал, за что с ним так поступили. Ни за что. Крис никогда бы не смог придумать ни одной причины, хоть сколько-нибудь оправдывающей нож в лицо. От страданий любимого защемило сердце. Крис испытал глубочайшее отвращение к девке, что посмела поднять на хрустальное создание руку. Омерзение захлестнуло его целиком, и вместе с тем он ощутил, как сильно давит грудь. В глазах начало темнеть, пульс забился в истошном ритме. Это был уже не просто испуг. Начался припадок, причем стремительный, как тогда в ванной при нападении сумасшедшей. И Крис уже знал, что в этот раз его ударит сильнее. Он хотел бы подойти к Тао, укрыть его от всех бед, снять боль, успокоить, сделать хоть что-нибудь, но понимал: к юноше уже спешит помощь, а вот ему свободы действий осталось на секунды, после он уже не сможет контролировать себя. Крис чутьем знал, что увидев его муки, перепуганный Тао забудет про свою рану и бросится приводить его в чувства, будет корить себя как виновника панического припадка, знал это, как свое имя и как дважды два, и не хотел заставлять его чувствовать себя еще хуже. Крис мог либо пойти к Тао и через пару секунд упасть ему на руки, либо попытаться добраться до гримерки, где в сумке лежали таблетки. Он принял решение и быстрым шагом направился за кулисы. Растолкав медлительный стафф и не сильно заботясь о том, чтобы обойти тех, кто на его пути, Крис пробрался к гримерке, по пути шепнув ошарашенному менеджеру позвать докторов для себя и Тао.
Он не стал запирать за собой дверь, лишь прикрыл ее, понимая, что иначе в серьезной ситуации помощь не сможет до него добраться. Вытряхнув из сумки все содержимое, Крис отыскал таблетки и дрожащей рукой по очереди отправил их рот, запивая из бутылки, которую принес с собой из зала.
Крис задыхался. Он хватал воздух через раз, да и тот, казалось, просачивался мимо легких. Его трясло, и все тело стремительно слабело, у него не получалось даже развернуть к себе стул, поэтому он опустился на пол, прислонился к стене и обхватил себя руками. Так страшно ему еще никогда не было, он почти плакал. Событие запустило в его организме целый букет неконтролируемых волей механизмов, подавить которые без медикаментов уже не представлялось возможным. Гормоны диктовали Крису его состояние, и он не являлся хозяином себе.
Что-то шло не так. Обычно таблетки действовали быстрее, теперь же дурное состояние длилось дольше и усугублялось. Иногда в голове мутнело, и Крис не мог вспомнить, жив ли Тао и что конкретно с ним случилось. Чувство опасности, окровавленный образ и эмоциональная память довлели над ним.
Он пытался оградить семью и жить спокойно, но, как оказалось, невозможно закрыться со всех сторон. Еще один близкий ему человек попал под удар ни за что ни про что, а сам он оказался беспомощным и бессильным, сидящим на полу гримерки с пачкой таблеток в руке. Сколько его вины было в произошедшем? Не станут ли реальностью галлюцинации, в которых его любимые и он сам погибают? Крис как никто другой понимал, насколько слаб человек. Чувство собственной силы, уверенность в безопасности, жизнь, будто ты неуязвим, - это мираж, созданный, чтобы держать хрупкое тело и нестабильную душу в спасительном равновесии. Стоит однажды съехать с баланса, маятник будет раскачиваться дальше, набирая амплитуду. С каждым новым внешним толчком система будет становиться чувствительнее, и однажды…
Крис будто сквозь подушку услышал дребезжание двери и шаги. Он взглянул на вошедших и увидел, как шокирован его менеджер: тот знал про проблемы со здоровьем, но не подозревал, каков их масштаб - Крис скрывал свое истинное состояние. Доктор деловито прошагал к нему, присел рядом и занялся измерением пульса. По настоянию усевшись в кресло, Крис пытался покорно позволить провести все нужные процедуры, но пару раз рефлекторно вырывался. Он делал, что просили, отвечал на вопросы, терпел уколы и не понимал даже толком, сколько это длится.
Первые его слова, когда он относительно пришел в себя, были обращены к менеджеру:
- Где Тао?
Тот его не понял и впал в замешательство.
- Парень. Где он? Что с ним?
Тут менеджер сообразил и поспешил заверить, что с юношей все в порядке, он получает медицинскую помощь и инструкции от представителей агентства по поводу общения с прессой.
- Да плевать мне на прессу, - поморщился Крис, - больница какая? Где? Если его запихнули в какую-нибудь дешевую городскую шарашку, я…
- Тише, тише, вы только преодолели кризис, вам нужен покой, - зашикал на него доктор.
- Я не могу быть спокойным, не зная, что с ним, - процедил Крис.
- Он в порядке, - заверил менеджер.
Крису его слова показались очевидной отговоркой.
- После того, как ему лицо распороли? Несомненно. Отвези меня к нему.
- Вам нельзя сейчас, нужно хотя бы час полежать в тишине и спокойствии, - настоял доктор
Крис понимал это, чувствовал, что не в состоянии двигаться. Ему и резкий тон-то давался с трудом, но без командного голоса к нему бы никто не прислушался. А ему необходимо было знать, что с Тао.
- Но мне надо… - прошептал он.
- Что вам надо, так это выйти к оставшимся вас ждать фанатам, извиниться и попрощаться, - произнес менеджер.
- Нет! – резко выкликнул Крис. На данный момент его пугали скопления людей, он мог словить повторный приступ. Он до паники не хотел выходить на сцену, даже зная, что это его долг, и ему было слишком сложно и утомительно объяснить менеджеру, почему отказывается.
- Ему пока не следует появляться в людных местах, - сказал доктор, - вы можете решить эту проблему как-то иначе?
По лицу менеджера было ясно, что ничего иного и не остается, хотя он предпочел бы, чтобы с толпой разобрался сам певец.
- Тогда идите и делайте, что должно, - с легким недовольством подтолкнул его доктор, - мне нужно побеседовать с пациентом наедине.
Менеджер бросил на своего подопечного сомневающийся взгляд, но все же вышел. Тем временем доктор начал неспешно собирать в чемоданчик все, ранее выложенное на туалетный столик.
- Вам стоит отдохнуть, - сказал он, не поворачиваясь лицом, - это должно быть полное умиротворение, изоляция от мира, если хотите. Вам нужно время, чтобы восстановиться.
- Я возьму отпуск, - прошептал Крис.
- Вы не поняли, - доктор развернулся и строго воззрился, подчеркивая важность своих слов, - вам нужна длительная смена обстановки и отдых от обязанностей. Ваша работа слишком нервная и ненормативная, а с проблемами, как у вас, это чревато.
- Вы имеете в виду, что мне нужно на месяц-другой перебраться в глушь? – утомленно уточнил Крис.
- Именно. Но не на месяц-два, а минимум на год.
Крис промолчал. Выпасть на год из поля зрения в его профессии означало потерять многое.
- Вы сейчас, наверное, думаете, что не можете позволить себе этот год, - словно уловив его мысли, сказал доктор, - но подумайте о том, что у организма есть предел. Чем раньше вы поймете необходимость поступить, как я предложил, тем для вас лучше. В конце концов, будет у вас жизнь и здоровье – будет и работа, поклонники, деньги, внимание. А… кхм, в ином случае вы сможете рассчитывать только на букет цветов раз в год от самых близких.
Крису стало не по себе от такого намека, он даже отчетливо представил полуувядший букетик полевых цветов, перетянутый ленточкой, сиротливо высыхающий на гранитной плите.
- Но у вас крепкий организм, - оптимистично заявил доктор, - так что если вы не будете пренебрегать советами и решитесь на полный курс лечения, сможете продолжать жить, как ни в чем не бывало. Но только обратитесь к частным специалистам, не доверяйте врачам, сотрудничающим с вашим агентством. Простите мою нескромность, но смею предположить, что им приказано лгать артистам, дабы те не покинули сцену. Иных причин, почему вас еще не отправили принудительно на лечение, я не вижу. У вас все достаточно запущенно, чтобы стало ясно: разовыми приемами таблеток не обойтись. И те лекарства, что вам выписывали… хм, они, скажем так, действенные, но не щадящие. Избавляясь от одного, вы попутно рушите другое.
Со всей серьезностью Крис слушал доктора и прозревал. Скупые рекомендации и сухие разговоры, когда казалось, врачам агентства не хватает на него времени, хотя они и так не сильно загружены, теперь показались подозрительными. Крис вспомнил, что только одна врачиха относилась к нему с настоящим состраданием и просила отдохнуть, но он воспринимал ее слова, как совет сердобольной матери, а не как рецепт.
- Понятно, - протянул Крис, - благодарю вас. Я прислушаюсь. Будьте добры, оставьте визитку, и я больше не смею вас задерживать.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:28 | Сообщение # 58 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Доктор протянул карточку, учтиво поклонился и вышел. Крис спрятал визитку в карман и закрыл глаза, впадая в анабиоз. Ему нужно было дождаться менеджера и все же заставить его отвезти к Тао. Несмотря на все рекомендации доктора, Крис считал, что увидеть юношу ему важнее, и он не сможет расслабиться, пока лично не убедится, что для него сделали все возможное.
Через некоторое время Крис среагировал на шаги, открыл глаза и вопросительно посмотрел на менеджера.
- Мы принесли извинения от лица агентства, заверили, что организуем еще одну встречу или в иной форме возместим причитающееся, - отчитался тот. – И у нас появилось два важных дела. Во-первых, тебе стоит съездить в больницу к этому парню и дать журналистам сделать пару фотографий. Начальство считает, что это необходимо несмотря на твое состояние, потому что слухи о произошедшем в любом случае просочатся. Будет лучше, если мы проконтролируем выходящие статьи и приложим фото как доказательство того, что неравнодушны к судьбе пострадавшего и делаем все возможное.
Криса покоробило отношение к Тао как к помехе, которую надо нейтрализовать, но он не стал заострять на этом внимание, радуясь тому, что не придется спорить с менеджером.
- А второе дело? – спросил он.
- Съездим в полицию для установления личности. Есть предположение, что это та самая бешеная, напавшая на тебя в твоем доме.
Крис медленно кивнул, соглашаясь.
- Но это мы можем сделать после, когда ты отдохнешь.
- Нет, сейчас, - приказным тоном сказал Крис. – Сейчас. А потом сразу к Тао.
Он отдавал себе отчет в том, что ради собственного здоровья не следует этого делать, но ему вступило разобраться с мерзавкой как можно быстрее. Хотел прийти к Тао уже с новостями и заверить, что она получит сполна.
Менеджер, видимо, решил, что спорить с упрямой звездой себе дороже и учтивым жестом пригласил идти. Собрав силы и игнорируя остаточную слабость, Крис поднялся с кресла, расправил плечи, придал себе уверенный вид на случай столкновения с кем-нибудь непосвященным, и пошел вслед за менеджером. В коридорах здания им попалась только парочка спешащих по своим делам человек - остальные были заняты разгоном толпы, но когда они спустились на стоянку, все несколько осложнилось невесть как пробравшимися фанатами. Крис целеустремленно продрался сквозь горстку девочек к машине, грубо отцепляя от себя руки и отодвигая с дороги, и сел на заднее сидение, не дожидаясь отставшего менеджера. Отчаянные девчонки колотили ладошками в стекло, что-то кричали и просили, но Крис просто закрыл глаза и, достав из кармана в спинке переднего кресла плеер и наушники, отрезал себя от внешних звуков музыкой. Через некоторое время он почувствовал, что машина тронулась с места, но так и не открыл глаза и не снял наушники, потому что так было проще морально подготовиться к встрече с той, что два раза доводила его до приступов и которая подняла руку на Тао. Пускай Крис пылал неподавленным гневом (то ли доктор вколол ему слишком маленькую дозу успокоительного, то ли чувства были сильнее) и считал необходимым сразу разобраться с преступницей, все же это было непростое испытание. Встретиться лицом к лицу и не поддаться разрушающим эмоциям… способен ли он на это? В Крисе было больше упрямства, чем самоуверенности. Однако и то, и другое толкало его идти к ней. Живи он в давние времена, подарил бы Тао голову врага на блюде, но в этом веке он мог принести только новости. А заодно дойти до нервного припадка.
Сильно углубившись в себя, Крис не заметил, как машина остановилась, и среагировал только на касания менеджера. Он вышел из салона, увидел аккуратное, словно вымытое с шампунем здание, и его охватило волнение. Он не хотел ее видеть. Не хотел, совсем не хотел, был до позорной дрожи против. Но приехав, уже не мог дать задний ход и попросить отвезти себя к Тао. Теперь нужно было дойти до конца. Поэтому он на нетвердых ногах поплелся за менеджером, сдерживая иррациональный страх перед той, что уже не могла причинить ему вред. Крис и сам не знал, чего он так боится, однако ж его гневная бравада улетучилась, и он ощущал себя ребенком, который попал в трудную ситуацию и хочет к маме. И только себе он мог признаться в таком состоянии, да и то больше по нужде, чем от умения принимать реальность.
Пребывая в стрессовом состоянии, Крис не следил, куда его ведут, и не запоминал лица тех, кто к нему обращается, так же, как их голоса. Он просто шел, отвечал на вопросы, заполнял бумаги и тут же забывал, что только что делал. И был полностью сосредоточен на самоконтроле перед встречей. Бежевые коридоры приторного приличного оттенка, яркие лампы, снующие учтивые люди, из-за формы выглядящие совсем одинаково, целый ряд дверей, из которого сам он не смог бы выбрать нужную… все это давило своей корректностью, стерильностью и безэмоциональностью. Будто он был единственным, кто испытывает чувства.
Наконец, с формальностями было покончено, и прямо в коридоре Криса представили оживленному мужчине в возрасте, который занимался делом фанатки. Следователь выглядел неуместно довольным и слегка безразличным, однако его легкая полуулыбка, словно говорящая о том, что он видел много, ко всему привык и не воспринимает чужие проблемы близко к сердцу, как ни странно, немного успокаивала. Поздоровавшись, Крис задал логичный, в его понимании вопрос.
- Терпение, - посмеиваясь, осадил мужчина, - скоро вы ее увидите. Скажите, как вы считаете, сможете опознать ту девушку, что напала на вас в вашем доме?
- Я был в шоковом состоянии, поэтому не уверен. Но я хорошо запомнил глаза и прическу.
- Прически маловато для обвинений, а глаза… Просто помните, что вы можете сейчас повесить преступление на ту, что его не совершала.
- Если это не она, тогда все очень плохо. Это означает, что число людей, жаждущих мне зла, увеличивается, - криво ухмыльнулся Крис.
- Эта девочка напала на вашего фаната, а не на вас, - строго напомнил мужчина.
Крис спрятал язык за зубы. Он отчего-то был практически уверен, что напавшая на него и на Тао – один и тот же человек.
- Ну что ж, пройдемте, - оптимистичным тоном позвал за собой мужчина, и Крис опять поплелся по бесконечным чистеньким коридорам, - имейте в виду, она, похоже, ненормальная, - на ходу сообщил мужчина, - конечно, это установит психическая экспертиза, но можно быть практически уверенным.
Крис промолчал. Для него и так было очевидно, что морально здоровой она не является.
Его пропустили в небольшое скудно обставленное помещение и усадили за большой широкий стол. Несколько бездейственных секунд Крис не знал, куда себя деть, а потом конвоир ввел преступницу. Она села напротив Криса и улыбнулась счастливой неадекватной улыбкой, пробирающей до костей.
- Вы узнаете эту девушку? – спросил следователь, наблюдая за обоими.
Крис глядел в круглое приплюснутое личико и ненавидел каждую черточку лица девчонки. Он узнал ее. И помнил лучше, чем хотел: миндалевидные сумасшедшие глаза, черное каре (примятое из-за парика), вдавленный в лицо широкий нос и даже приоткрытые тонкие губы, ужасно неприятные и вызывающие отвращение. Криса невольно передернуло.
- Да. Это она напала на юношу сегодня, и это она покушалась на меня в моем доме.
- Оппа, я люблю тебя, - улыбаясь, проговорила девушка. Улыбка из-за тонких губ вышла гаденькой и фундаментально болезненной. Ее голос только усиливал впечатление: он был клейким и визгливым, залеплял уши и не хотел исчезать из памяти. Пожалуй, своей фальшивой радостью он напоминал бьющие по мозгам отвратительные мелодии на детских аттракционах.
- Вы уверены? – скучающе переспросил следователь, по его тону было понятно, что он и так полностью верит Крису.
- Да. Это она.
- У вас есть вопросы к подозреваемой?
- Да, - кротко ответил Крис и продолжил уже совсем другим, агрессивным тоном, - почему ты напала на юношу сегодня?
- Я разозлилась. Он оттолкнул девушку, которую я хотела ударить, - жалобным тоном произнесла преступница и округлила глаза, будто призывая посочувствовать ей.
Крис сжал кулаки и сдержался, чтобы не врезать ей по лицу.
- А зачем ты хотела ударить девушку? Ты понимаешь, что нельзя бросаться на людей?
- Мне никто не говорил, что ее нельзя бить, - недоуменно произнесла сумасшедшая. – Оппа недоволен? Почему? Я терпеливо ждала в очереди, но та иностранка слишком долго разговаривала с тобой. Я поступила справедливо.
- А ты бы хотела, чтобы я подольше говорил с тобой? – сгорая от бешенства, процедил Крис.
- Да.
- Не считаешь, что это несправедливо? Может, кто-нибудь должен был бы ударить тебя ножом?
- Но у меня был нож, я бы ударила в ответ. Тогда справедливо, - уверенно в своей правоте заявила девушка.
Крис скрипнул зубами. Если на свете есть чистейшие светлые создания, то, очевидно, могут существовать и куда более странные существа – от этой сентенции не легче, но приходится мириться с данностью.
- Почему ты напала на меня в моем доме? Я тебя чем-то обидел? – резко спросил Крис.
- Напала? – девушка ошеломленно округлила глаза. – Оппа, я лишь хотела тебя обездвижить, чтобы удобнее было говорить.
- И что же ты хотела сказать мне?
- Я люблю тебя.
- Почему этого нельзя было сделать без электрошокера? Почему в моем доме? Ты понимаешь, что нельзя проникать в чужой дом?
- Понимаю, - послушно кивнула головой сумасшедшая, - оппа, я не забираюсь в чужие дома.
- Тогда почему полезла в мой?
- Он же не чужой. Мы любим друг друга, он наш.
Крис потерял дар речи, и даже следователь на мгновение изменил своему скучающе-оптимистичному виду.
- Да я даже знаком с тобой не был, с чего ты взяла, что я люблю тебя? – Криса трясло от невозможности ударить ее по плоскому личику, зацепив ногтями щеку под глазом.
Девушка рассмеялась визгливым хохотом, вцепляясь пальцами в край стола и раскачиваясь.
- Оппа, ты все шутишь! Да ты же мне во сне признавался, помнишь?
Крис в замешательстве бросил взгляд на следователя. Тот невозмутимо глядел в ответ. Кажется, его такие слова не удивили. Крису стало дурно. Визгливый смех, подобно мигрени проникал внутрь, в незащищенную сердцевину и пилил расшатанные нервы. Выносить неприятное присутствие стало резко тяжелее.
- У меня больше нет вопросов, - хрипло произнес Крис, на мгновение прикрывая веки.
Когда же он открыл их, встретился взглядом с парой самых страшных, что он когда-либо встречал, глаз. Пустых и кристально прозрачных, отражающих во влажном блеске все предметы и людей, но не показывающих внутреннее. Будто там, за черным зрачком и почти такой же вороной радужкой не скрывалось ничего, будто там – пустота, провал, отсутствие личности, души и сути. Эти глаза захватывали с первых секунд и утягивали в пугающее чувство соприкосновения с небытием. Крис второй раз за день испугался до дрожи в пальцах, благо хоть сейчас его не накрыло приступом. Он отвел взгляд в сторону, не рискуя испытывать судьбу.
- Раз вы не имеете вопросов, аудиенция окончена. Пойдемте.
Крис поднялся и даже развернулся в сторону двери, но вдруг склонился над невменяемой девушкой и, через силу глядя в глаза, вкладывая всю силу чувств, прошипел:
- Я не люблю тебя, никогда не любил и никогда не полюблю. Ни в этой жизни, ни в следующих, и даже не надейся на то, что любил тебя в прошлых. Я врал тебе в твоих снах, чтобы потом, осознавая правду, ты мучилась. Я не испытываю к тебе вообще никаких чувств. Тебя не существует для меня.
Крис разорвал зрительный контакт и стремительно направился к выходу, краем глаза успев заметить выражение лица конвоира: тот, похоже, подумывал о том, что психиатрическая экспертиза не помешала бы и Крису. А тому было плевать, он лишь надеялся, что смог сделать мерзавке столь же больно, как больно было Тао.
Шагая по коридорам в сопровождении следователя, Крис не мог успокоиться и унять нервную дрожь. На горизонте маячила чудовищная усталость, но она должна была накрыть потом, когда тело и ум расслабятся. Пока же он ощущал себя пружиной под переменным давлением. «Знает ли Тао, насколько ты жесток?», - рефреном звучало в голове, и этот мотив раскрашивался чанелевским басом. Иногда, когда Крис не мог думать сам от себя, подсознание разговаривало с ним голосом ближайшего друга.
- Что ждет ее дальше? – спросил Крис у следователя.
- Психиатрическая экспертиза, а там ясно будет.
- Ее накажут? Как?
- Зависит от того, какой вердикт вынесут медики.
Они уже почти подошли к выходу из здания. Крис видел своего менеджера, скучающего у дверей. Он развернулся к следователю и высказался:
- Надеюсь, вы ее надежно изолируете. Она сумасшедшая. Испоганила мой дом и довела до нервного припадка, доктора опасаются за мое здоровье. Она напала на человека просто потому, что устала ждать. Она носит с собой нож, как иная девушка губную помаду. Из-за нее хороший человек… я даже не знаю, что с ним. Надеюсь, это была несильная рана. Потому что иначе, - Крис сверкнул глазами, - я использую все свои связи, чтобы утопить ее в отчаянии.
Следователь свел брови и упер руки в пояс.
- Ой-ой, аккуратнее с заявлениями, - сильно понижая голос, сурово проговорил он, - сейчас мы спишем это на эмоциональное потрясение, но вообще, это расценивается как прямая угроза. Не доводите ситуацию до еще одного заведенного дела. И кстати… чтобы суметь зацепить сумасшедшего, нужно и самому быть невменяемым. Оно вам надо?
- Всего лишь стресс, - безэмоционально сказал Крис, поклонился и пошел на выход, прямо в слепящий прямоугольник пробивающегося сквозь прозрачные двери дневного света.
По дороге его обогнал менеджер, который поспешил первым сесть в машину. Крис залез в салон следом и с силой хлопнул дверью.
- В клинику, - сухо скомандовал он и одел наушники прежде, чем менеджер успел чем-то поинтересоваться.
В этот раз он не закрывал глаза. Угрюмо смотрел на пролетающие мимо городские пейзажи и размышлял о том, как там Тао, и какие вести он может ему принести. Его попеременно обуревали самые разные чувства от тревоги до гнева, от тоскливого сожаления до мрачного удовлетворения.
Глянцевые облицованные здания сменялись одно за другим, пока автомобиль не замедлил ход и не вкатился в парковочную зону перед частной клиникой. Крис выглянул из окна машины и увидел целое сборище с фотоаппаратами наготове.
- Это еще что за сброд? – нахмурился он, толкая менеджера в плечо, чтобы наверняка привлечь к своему недовольству внимание.
- Пресса, - осторожно отозвался тот.
- Это я понимаю. Почему столько? Когда ты говорил о необходимости фотографий, я думал, будет всего парочка проверенных сотрудничающих с агентством человек. А тут пол-Сеула собралось! Спорю, у каждого пятого нет лицензии!
- Слухи распространяются быстро, каждая минута на счету…
- Намекаешь, что это я виноват, зря поехал в следственный изолятор? – с угрозой произнес Крис.
Менеджер промямлил что-то невнятное, впрочем, понимая, что от дурного настроения подопечного его уже ничто не спасет.
- Просто позволь им сделать пару снимков, и все, - проныл менеджер, а Криса передернуло от характерного просительного тона, к которому за все время пребывания в Корее он так и не привык.
- Обойдутся, - отрезал он.
Однако из машины выбрался и пошел к входу в госпиталь, то есть, прямиком к поджидающей его толпе. Криса не волновало, сделают ли папарацци фотографии, журналисты были для него просто тучей назойливых комаров, которую нужно миновать, не больше. Он уж точно не думал о том, что снимки нужны для поддержания его репутации. Все, чего он хотел, - отделаться малой кровью как можно быстрее, отвязаться от хвоста и не тащить его за собой к Тао. Крис прошел сквозь неровный строй, приблизился к входу, и тут же толпа сомкнулась за ним, узкой плотной струйкой просачиваясь в двери. Спиной чуя направленные взгляды, Крис рассердился и встал посреди холла.
- Скажи им, чтобы убирались, пока это не сделал я в грубой форме, - прошипел он подошедшему менеджеру.
- Но фотографии…
Беспомощное нытье бесило еще больше суетливой деятельности позади.
- Они сняли меня на фоне парадного входа госпиталя. Хватит с них.
- Но от начальства был приказ… тот парень, с ним… ты не мог бы…
- Нет! – отрезал Крис. – К тому парню я их не подпущу.
- Меня уволят! – истерично простонал менеджер, взывая к совести. Крис совершенно четко знал, что совести у него недостаток. Его совесть сейчас сидела в больничной палате с пораненным лицом, а это заставляло звереть с каждой минутой ожидания.
- Не уволят, пока я не дам добро. Но если Тао засветится в паршивой газетенке, да еще и как мой аксессуар, я сделаю так, чтобы тебя вышвырнули, - горячо зашептал он, еле сдерживаясь, чтобы не осадить криком толпу журналистов.
- Но это все не моя вина! – воскликнул вконец раздерганный менеджер.
Крис понимал, что это так, но не видел, чтобы тот делал все возможное для исправления. Ему порядком надоело самому разбираться в сложных ситуациях. У всех артистов в агентстве были менеджеры, которые избавляли от необходимости тратить силы и время на бытовые трудности, Крису же достался нерешительный, глуповатый, безынтересный человек, не способный справляться с задачами, хоть сколько-нибудь выходящими за привычные рамки. До поры до времени его это устраивало, потому что не было и контроля над ним, он оставался свободен и своеволен, но сейчас, когда ему требовалась помощь, ожидать от менеджера понятливости и нужных действий не приходилось.
Крис развернулся к журналистам и собрался уже было отправить их восвояси, как вдруг в холле появился седой мужчина в медицинском халате и направился прямо к толпе.
- Я главный врач госпиталя. Попрошу вас освободить помещение, вы мешаете пациентам, - на ходу произнес он интеллигентным тоном.
Журналисты окружили его и начали наперебой задавать вопросы о самочувствии пострадавшего на фансайне юноши. Крис попятился. Он предвидел, что сейчас мягкий на вид мужчина выгонит всех без права сунуть нос в больницу дальше входных дверей. Крису во что бы то ни стало требовалось попасть к Тао, и потому он предпочел под шумок улизнуть куда-нибудь подальше от эпицентра, тем более, что главврач уже начал, пусть подчеркнуто корректно, но угрожать собравшимся охраной. Крис оглянулся на менеджера (тот поглощенно наблюдал за противостоянием журналистов и врача), убедился, что временно за ним никто не наблюдает, и спешно ретировался из холла, быстро шагая вперед по коридору. Его, правда, окликнула девушка со справочной стойки, но он лишь напустил на себя уверенный вид человека, который знает, что делает, и та отстала. Ее помощь пригодилась бы Крису, но он не мог на глазах у толпы журналистов выяснять подробности местонахождения Тао. Не имея понятия, куда идти, он занял удобный наблюдательный пункт в дверном проеме, ведущем к лестнице. Оттуда его не было видно, однако ему самому было прекрасно слышно, что происходит в холле. Он намеревался дождаться, когда главврач разгонит толпу и удалится сам, тогда следовало безбоязненно обратиться в справочную и получить пропуск на посещение.
Судя по усилившемуся шуму, охрану все же пришлось вызвать. Крис напряженно вслушивался в наглые по тону выкрики и ловил звуки возни. Ему становилось стыдно. За агентство, сделавшее из трагедии шоу, за себя, допустившего это… и он неистово ненавидел лишенных совести и такта папарацци. Ответственность, хоть бы даже и моральная, за весь этот балаган в клинике лежала на нем, но не он сейчас расхлебывал заваренную кашу.
Наконец, все стихло, и Крис даже рискнул выглянуть из своего закутка. Да тут же чуть не метнулся обратно: журналистов-то в холле уже не было, но вот прямо по курсу к нему направлялся седой главврач. Крис удрал бы вверх по лестнице, но было уже поздно: вне всяких сомнений, мужчина направлялся именно к нему, прямой взгляд не проигнорируешь.
Крис дождался, когда доктор подойдет к нему ближе и учтиво поклонился, краем глаза ловя ответный полупоклон.
- Вы, должно быть, хотите узнать о юноше, пострадавшем на вашем мероприятии, - мягко начал мужчина, - смею вас заверить, он в порядке, но нуждается в спокойствии и отдыхе. Поэтому будет лучше, если вы покинете клинику, прихватив с собой тех шумных господ с камерами, что теперь дежурят на улице. Их присутствие создает нездоровую атмосферу, а у нас здесь не развлекательное шоу, поймите.
- Простите, - в искреннем сожалении Крис наклонил голову, - это издержки моей профессии, право слово, я и сам хотел бы от них избавиться.
- Если они даже вам создают неудобство, почему это должно касаться и наших пациентов? – поинтересовался главврач.
- Простите, больше этого не повторится, - не моргнув глазом заявил Крис. – Послушайте, мне нужно увидеть этого юношу.
- Если вы хотите поговорить с ним об иске и сопутствующих проблемах, то можете идти. Ваши люди уже обо всем позаботились.
Возможно, Крису почудилось, но вроде бы он уловил холодность в словах. Такое непрофессиональное отношение заставило его задуматься о том, что же произошло за его отсутствие, если глава клиники позволяет себе не сдерживать эмоции.
- Позаботились? О чем? Кто?
- Как главный врач этой больницы я осуждаю поведение вашего агентства! – чуть повышая голос, произнес мужчина. – Куда это годится? Полное неуважение к личности! Юноша пережил страшную ситуацию, ему нужно восстановиться… но нет, на него продолжают давить. Вам так важна непогрешимая репутация, что вы считаете возможным заставлять его и дальше испытывать стресс? Юноша отказался от иска, но если вы и ваше агентство продолжите свою деятельность в этих стенах, вас будет ждать иск от клиники.
- Что? – севшим голосом переспросил Крис, которого из всего сказанного зацепила только новость про стрессовое состояние Тао. – Я сам не знаю, что происходит и чего от него хотело моего агентство. Пожалуйста, пустите меня к нему. В какой он палате? Что с ним?
Мужчина медлил с ответом, укоризненно глядя на Криса.
- Это не попытка надавить на него и не праздное любопытство, он мой друг, - горячо воскликнул Крис, видя, что ему уже готовят вежливый отказ.
- Друг? Не похоже было, что с ним обращались как с вашим другом, – позволил себе усомниться главврач. – И как же его зовут?
- Хуан Цзытао, девятнадцать лет, не местный, но учится в Сеуле, студент первого курса… Да боже, я вам хоть тетушек его по именам назову!.. – выпалил Крис, подаваясь вперед.
Синхронно с ним главврач чуть отступил назад и изумленно покачал головой.
- Похоже, он и вправду ваш знакомый… тогда тем более непонятно, почему вы так поступаете с ним.
- Повторяю: лично я тут ни при чем, я точно так же зол на агентство. Вы собираетесь читать мне нотации или обслуживать в качестве клиента? За услуги этому юноше я плачу из собственного кармана. Вы со всеми клиентами позволяете себе такое отношение? – начиная нешуточно раздражаться, прорычал Крис.
- Обычно наши клиенты выступают в качестве пациентов. И уж точно не мешают оказывать пострадавшему помощь и не переворачивают вверх дном больницу, - степенно проговорил главврач, буравя взглядом. – Ваш друг ждет в первом номере на четвертом этаже. Поспешите и освободите палату.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:36 | Сообщение # 59 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| На мгновение Крис растерялся.
- Освободить?.. Вы выгоняете его?
- Конечно, нет. Он получил медицинскую помощь, и больше ему здесь делать нечего. Лучше всего ему будет оказаться в спокойной домашней обстановке.
- Но разве не стоит остаться в клинике до полного выздоровления? – ошеломленно проговорил Крис, начиная подозревать, что от Тао просто хотят отделаться.
- Это бессмысленно.
- Вы хотите сказать, что у него лишь легкая царапина, и он быстро поправится? – для Криса забрезжила надежда, он разом возомнил, будто с Тао все в порядке и лезвие ножа лишь слегка ужалило его. Крис почему-то забыл о том количестве крови, что запятнало лицо, шею и грудь юноши.
- Боюсь, его ранение действительно серьезное. Но спешу вас заверить, что мы сделали все возможное.
Крис похолодел. Все это время он не допускал, что Тао могло изуродовать, просто не верил, что с его красивым мальчиком может произойти подобное. Лимит волнения он исчерпал еще на фансайне, когда переживал не за лицо юноши, а за его жизнь. В дальнейшем же у него просто не оказалось внутренних ресурсов, чтобы позволить себе испытывать ужас. Но вот он немного восстановился и… новость о серьезности ранения повергла в шок. Мелькнувший в голове образ шрамированного перекособоченного лица вызвал приступ панической тошноты.
- Все возможное? То есть что-то было невозможно? – Крис с ненавистью посмотрел прямо в глаза мужчине: его больная мнительность нашептывала ему, что врачи схалтурили, бросили его мальчика на произвол судьбы, промыли рану, приложили ватку и ушли на обед.
- Медицина пока не научилась вылечивать раны в мгновение ока, - ответил доктор, - но мы провели все необходимые процедуры. Продезинфицировали рану, наложили швы, позаботились о том, чтобы объяснить правила ухода. Ему даже предоставили психологическую помощь. Ваш друг получил все, на что можно рассчитывать в его ситуации.
Крис пару мгновений помедлил с ответом, но не от того, что остался удовлетворен и ему нечего было сказать, - он боролся с приступом дурноты.
- Швы? Сколько? – наконец выдавил из себя Крис. – Нож вошел глубоко? Он… изуродован?
- Да, рана достаточно глубокая, но не думаю, что это сильно скажется на его внешности. Переживать больше стоит о его психическом состоянии.
- Психич… подождите, что значит «не скажется сильно»? То есть все же скажется? – Крис боялся услышать ответ, но и позволить себе оставаться в неведении не мог.
- Скорее всего, останется тонкий белый след и, может, небольшое углубление.
Крис почувствовал, как его с головой накрывает обжигающе ледяной волной самой настоящей истерики. Этого не могло быть. Не должно было произойти. Кто угодно, но не Тао. Почему именно ему суждено было получить удар ножом в лицо? Почему у него теперь останется уродливый след? Почему его ровная смуглая кожа, такая нежная и бархатистая на ощупь, обезобразится отвратительной белесой отметиной? Крис не мог поверить и не понимал, за что светлому парнишке, который никогда не поступал дурно, досталось это наказание. На волне истерики он склонен был обвинять кого угодно и бездоказательно подозревал, что врачи могли всего избежать, но поленились сделать все возможное. Вздымающийся вал эмоций столкнул его с хрупкого равновесия, и без того расшатанного всеми предыдущими приступами.
- Шрам?! – взревел Крис. – Вы с ума сошли? У него не должно быть никаких шрамов, никаких следов – ничего! Вы тут вообще отрабатываете свои деньги? Что еще можно для него сделать? Я уверен, есть что-то еще!
- Успокойтесь, уверяю, сделано все возможное, - попробовал осадить его врач. – Чем вы недовольны? Вашим другом занимался один из лучших хирургов клиники, а мы славимся высококвалифицированными специалистами. Вы нигде не сможете рассчитывать на что-то большее. Да и вообще, вашему другу сильно повезло. Вы должны радоваться.
- Радоваться? Должен? - прошипел Крис. – Так просветите, чему же нужно радоваться. Ножу в лицо? Шраму? Потере крови?
- В ваших словах слышна ирония, но я повторюсь: вашему другу повезло. Просто вообразите, что лезвие могло попасть в глаз. Оно могло оказаться тупым и разорвать кожу и мышцы в лохмотья. Место выдранного куска мяса после заживления смотрится неэстетично, поверьте на слово. Удар мог быть колотым, а не скользящим. Вы можете себе представить сквозную рану на щеке? Да, знаете, юношу ведь могли ранить в шею… неудачное стечение обстоятельств – и он бы остался калекой или умер. Вы все еще думаете, что вашего друга постигло совершеннейшее несчастье? Едва заметный шрам до сих пор кажется худшим вариантом?
Крис молчал. Внезапно все предстало в другом свете, и контраст был столь разителен, что он даже на некоторое время растерял свой воинственный пыл. В самом деле, он не представлял, как чувствовал бы себя, если бы с теплыми ласковыми глазами случилось непоправимое. Если бы…
- Тонкое хорошо отточенное лезвие лишь распороло кожу от века до губ. Рана аккуратно срастется край в край.
- Хорошо бы. Ведь он такой красивый… - почти беззвучно пробормотал Крис в сторону и прибавил уже громче. – Простите, мне нужно срочно увидеть его лично.
- Не смею вас задерживать. И, тем более, того молодого человека, - с заметным нехорошим оттенком проговорил доктор, но Крису было не до голосового анализа и не до препирательств. Он проглотил неподобающий профессионалу тон и бросился вверх по лестнице. На ходу Крис набрал сообщение менеджеру с просьбой ждать в машине. Он взбежал по пролетам на одном дыхании, подгоняемый невыносимым щемящим чувством.
Крис миновал пустой чистый коридор, отыскал нужную комнату и заглянул внутрь. Одетый в больничную одежду Тао сидел не на кровати, а в кресле и задумчиво глядел в окно. Заслышав чужое появление, юноша полностью развернулся к двери. У Криса пережало сердце, когда он увидел ватно-марлевую подушечку, наложенную на половину лица. Тао смотрел одним глазом, опухшие веки второго были сомкнуты, да и зафиксированная подушечка мешала открыть глаз. Левый уголок рта покраснел, от него вверх шла царапина, исчезая под бинтами. От этой запекшейся ранки Криса пробила дрожь, он невольно представил, как легко вспарывается нежная кожа и как, должно быть, это больно. Он заново испытал острый приступ отвращения к твари, посмевшей изуродовать парнишку, настолько сильный, что пару мгновений даже не мог ничего сказать.
Тао глядел на него странным взглядом, оставляющим в душе неуютное чувство, внимательным, бесстрастным и пугающе осознанным. Крис подошел к нему, потянул за руку, пересадил на койку и сел рядом так, чтобы видеть его лицо. Тао опустил голову и смотрел в пол, отчего Криса в который раз обожгло сожалением.
- Тао, малыш... - Крис взял в ладонь безвольно расслабленную кисть юноши.
- Я ждал очень долго. Почему ты не приехал раньше?
Крис вздрогнул, услышав его голос, тихий и неразборчивый. Тао почти не открывал рот и не шевелил губами из-за анестезии и мешающей медицинской подушечки, а мышцы на его лице оставались практически недвижимы.
- Я не мог раньше.
- Тогда почему меня заставили ждать тебя? Я устал сидеть здесь.
И вроде бы он не обижался явно, но различимая в его голосе усталость жалила больнее.
- Где фотографы?
- Мы выгнали их.
Тао опустил голову еще ниже, Крис забеспокоился и сжал его ладонь сильнее.
- Я не пустил бы их к тебе, нечего шоу устраивать. Это не их дело. Тао, я разговаривал с доктором, он говорит, что рана срастется ровно, ты останешься таким же красивым. Но даже если будет маленький шрамик – не беда, найдем лучших врачей, они скорректируют. Я так просто это не оставлю. Только не унывай, малыш.
- Доктор и мне объяснил. Еще четыре часа назад. Я не переживаю, я просто хочу домой. Но меня не пускали, приказали сидеть и ждать тебя с журналистами.
- К черту журналистов, - горячо выпалил Крис, - к черту, к черту, к черту! Мне плевать, что они там хотят узнать или сфотографировать. Я не допущу, чтобы они тебе докучали. Так что просто отдыхай. Я привезу тебе все необходимое. Предметы гигиены, одежду… что принести, чтобы ты не скучал? Ноутбук? Книги? Еще что-нибудь?
Тао поднял голову, изумленно и обиженно воззрился на него единственным открытым глазом, но и этого хватило, чтобы взгляд зацепил за самую душу и заставил испытывать безапелляционное чувство вины.
- Ты не понимаешь? Мне не нужен стационар. Я уже мог бы быть дома, меня здесь держали только из-за тебя. Так что поедем быстрее домой. Пожалуйста.
Крис не понимал или отказывался понимать.
- В смысле?
Тао тихо вздохнул и накрыл руки Криса свободной ладонью.
- Мне не нужна палата в больнице. Главный врач выделил мне ее лишь потому, что здесь я мог закрыться от журналистов. Они шныряли повсюду и выискивали меня. Они так давили, что я не выдержал и заперся в кабинке туалета. А они все не уходили. К счастью, доктор разогнал всех, а меня отправил сюда, просто чтобы я не собирал вокруг себя толпу и не мешал другим пациентам. Я сижу здесь несколько часов. Мне нечего делать, тут скучно, но я боюсь даже выйти попить воды. Ни минуты здесь больше не хочу находиться. Забери меня отсюда!
В голосе Тао появились истеричные нотки, не свойственные ему настолько, что воспринимались как снег жарким летом. Он жалобно глядел и сильно сжимал пальцами руки мужчины, умоляя не только голосом и взглядом, но и всем телом. Только теперь, когда юноша повысил голос, Крис заметил, насколько он раздерган, испуган и дезориентирован. Тао показался ему похожим на забившегося в угол загнанного собаками зверька, услышавшего, наконец, спасительный голос хозяина. Крис крепкого обнял его и поцеловал покрасневшие от стресса веки здорового глаза.
- Я принесу тебе воды, сиди здесь, я скоро, - твердо сказал он, - все, сейчас уедем.
Крис поднялся с кушетки и вышел из палаты. Он точно помнил, что в рекреации чуть дальше по коридору стоял кулер, и направился прямо к нему. Там он наполнил два стакана воды и сразу же вернулся к Тао.
Юноша жадно глотал воду, пока мужчина прикрывал за собой дверь в палату. Когда Тао отставил второй стакан, Крис приблизился, опустился перед ним на колени, чтобы удобнее было заглядывать в склоненное лицо, опер руки возле его бедер и заговорил, стараясь быть невозмутимым.
- А теперь по порядку. Что происходило, пока меня здесь не было? Кто и что тебе приказал, кто доставал? Начинай с того момента, как тебя увели с фансайна.
Тао медлил, видимо, не желая вызывать гнев.
- Тао, - Крис голосом дал понять, что для остальных же лучше, если он узнает все сразу из первых уст.
- Стафф отвез меня в эту клинику. Медицинскую помощь я не ждал, меня сразу отправили к докторам. После операции со мной поговорил хирург, объяснил, как ухаживать за раной, когда приходить на осмотр, ну и так далее. Сказал, что я могу идти. Я собирался взять такси и уехать, но твой стафф перехватил меня внизу в холле. Они сказали… - Тао запнулся и задумался.
- Что? Говори правду, как они с тобой разговаривали? Просили или приказывали? Были вежливы?
Тао легонько качнул головой.
- Приказывали. Говорили со мной так, будто я сотрудник вашей компании, который плохо выполняет работу. Сиди здесь, жди там, подпиши вот тут… Меня заставили подписать отказ от иска, предлагали деньги. Денег я не взял, но отказ подписал. Я хотел домой, но мне велели ждать тебя и сфотографироваться вместе с тобой. Долго объясняли, чего я не должен делать и говорить. Опять предлагали деньги. Сказали также, как вести себя на камеру. Я устал и попробовал втолковать, что все понимаю и не причиню тебе вреда своими действиями, что буду осторожен и ни за что не сделаю плохое, что понимаю, как тебе важна моя помощь в такой ситуации, но мне не поверили. Снова сунули денег. Я их взял, просто чтобы от меня отстали. На, возьми, они твои, наверное, - Тао потянулся к своей сложенной одежде, вынул из кармана джинсов перетянутую пачку и неловко ткнул ею в ладони Крису. Крис небрежным жестом отпихнул ее дальше по кровати.
- Но только забери, купюр там много, - с беспомощной растерянностью проговорил Тао, - или, может, стоит оплатить ими эту палату, все же я не прав, что занимаю ее.
- Дальше, - подтолкнул Крис, - ты упоминал, что тебя осаждали журналисты.
- Да. Сперва я просто сидел на диване в зале ожидания. Со мной дежурил мужчина из стаффа, остальные ушли. Двое фотографов просто стояли в стороне и не трогали меня. Все было тихо, спокойно, пока не появились другие журналисты. Они кинулись фотографировать меня, но я закрыл лицо, потому что мне это не нравится. Я думал сделать только пару снимков с тобой, и все. Они вывалили на меня кучу вопросов, многие из которых вообще не были связаны с моим ранением. Я ни на что не отвечал, но они все не унимались. Потом они так обнаглели, что стали силой отнимать мои руки от лица. Мужчина из стаффа пытался защитить меня, но ему пригрозили какими-то там связями с твоей компанией, и он бросил меня.
Крис невольно издал тихий рык, Тао вздрогнул и испуганно уложил ладони ему на голову, сдерживая. Вот только поглаживания мужчину не успокаивали.
- Не злись на него. Он оставил меня буквально на минуту. Когда журналистов стало больше, он снова бросился мне на помощь, потому что они переходили все рамки. Я ему благодарен. Пока он ругался и чуть ли не дрался, я сбежал в туалет. Но меня достали и там. Я не знал, сколько так просижу, но, к счастью, по приказу главного врача охрана разогнала всех, а мне выделили палату - я уже говорил. Вот и все.
Тао сцепил пальцы в замок на шее Криса.
- Я торчал здесь только ради тебя. Но ты не хочешь делать эти чертовы снимки. Так что просто уедем.
- Да, домой, и никто тебя больше не тронет, - произнес Крис, вставая с колен и поднимая Тао с кушетки. – Не переодевайся в грязное. Я просто заплачу за больничную одежду.
Тао забрал свое барахло и снова попробовал впихнуть Крису пачку денег, но тот брезгливо отшвырнул ее. Юноша поднял деньги с пола и растеряно замялся.
- Ох, боже, давай сюда, пусть это будет компенсацией клинике за неудобства, - не выдержал Крис и отобрал у него пачку, - пойдем, - он переплел их пальцы, но Тао выдернул ладонь. Крис недоуменно воззрился на него, а юноша одними губами произнес «журналисты». Мужчина нахмурился, но признал его правоту.
Они вместе, плечо к плечу, спустились вниз. Тао, трогательно сжимая обеими руками запачканную кровью одежду, ждал в стороне, пока Крис улаживал дела с администрацией. Перед выходом они немного задержались: Крис снял с себя накидку и набросил ее на голову юноше. Тао рукой придержал ее, чтобы она и не сползала, и давала обзор.
- Тебе было очень больно, малыш? – не выдержал и тихо поинтересовался Крис, шагая рядом с Тао к стоянке.
- Было. А потом анестезия… но сейчас отхожу от нее, и снова неприятно, - донесся бесстрастный голос из-под импровизированного капюшона.
- Все причастные заплатят за это, - твердо заявил Крис, - я был в следственном изоляторе. Та девушка, что напала на тебя, - та же сумасшедшая, которая выжила меня из дома. Она получит сполна.
Тао остановился, не доходя до машины. Холодный ветерок обдувал их, и Крису хотелось побыстрее усадить легко одетого юношу в салон.
- Это она? Ее поймали, и теперь ты в безопасности?
- Да. Ее ждет психиатрическая экспертиза. Есть все основания полагать, что она невменяемая.
- И как ты собрался мстить больному человеку? – серьезно спросил Тао. – Ты же хочешь мести?
- Да. Любым способом.
- Надо делать так, чтобы подобное не могло никогда и ни при каких обстоятельствах повториться. Но это сложнее, чем просто отомстить. Ты так злишься… но ты думал обо мне?
Крис недоуменно воззрился на юношу. Все это время он только о Тао и думал. Переживал, волновался, нервничал.
- Ты не взглянул на меня, не подошел ко мне, не позвонил. Ты мог приехать в клинику пораньше, узнать, что со мной, но сперва предпочел наказать ее. Ты больше гневался, нежели волновался за меня. Отвечая на твой вопрос: да, мне было больно, до, после и во время анестезии.
Тао коротко поклонился, несказанно удивляя этим поступком, и сел в ближайшее такси, дежурящее перед больницей. Замешкавшийся сперва мужчина бросился за ним, но это было бессмысленно: машина уже отъезжала. Крис некоторое время потеряно стоял, прислушиваясь к странному незнакомому чувству, ноющему в груди, а потом сел в свою машину на заднее сидение, попутно приказывая менеджеру везти домой.
- Ты так и не сфотографировался с ним? – спросил менеджер, выруливая со стоянки.
Крису было лень объяснять ситуацию человеку, которого он не уважал. Он был слишком занят попытками унять мерзкое ощущение.
- Отвалите, - буркнул он, доставая телефон.
Вопреки ожиданиям Тао ответил сразу.
- Почему ты уехал вот так? – спросил Крис, продолжая долгий незаконченный разговор.
- Ты собирался подвезти меня на своей машине? Прямо к нашему дому? Собрав на хвост всех оставшихся дежурить папарацци? – спокойно спросил Тао, будто и не высказал недавно нечто, задевшее сердце Криса.
- Хорошо, ты прав, черт возьми, я не в себе и не сообразил. Но ты мог предупредить еще в больнице, что поедешь отдельно.
- А ты мог позвонить и сообщить, что никаких фотографий не будет, и мне не надо ждать тебя на одном месте неизвестно сколько времени, - парировал Тао. – Мне сказали, ты в курсе «фотосессии». Ты знал. И не позвонил, не предупредил меня, не разогнал журналистов.
- Я думал, у тебя есть собственная палата и ты восстанавливаешься. Я не знал, что все… так.
- Ты не позвонил лично мне, - упрямо настоял Тао.
Крис на выдохе вжался в кресло и закрыл глаза.
- Может быть, я поступил как-то не так, может, должен был сделать все по-другому… Но малыш, я правда люблю тебя и переживаю. Ты вовсе не безразличен мне.
- Я знаю. Поэтому еду к тебе, а не к хёну. Поговорим дома. И мне все еще больно говорить из-за раны.
- Молчи. Увидимся, - оборвал разговор Крис, однако вызов не сбросил – дождался, пока это сделает Тао.
Дорога в полной тишине подогревала его нервозность. Звуки внешнего мира доносились в хорошо заглушенный салон искаженно и размыто, потому на их фоне тревога звучала отчетливо. Крис очень жалел, что не связался с Тао раньше. Он так стремился сделать все максимально быстро, эффективно, правильно, что совсем упустил из виду того, ради кого, собственно, все и делал. Получилось так, что он собирал ненужные дары. Он начал осознавать эгоцентричность своего поведения, но ему сложно было признать неправоту. Скорее он испытывал досаду от того, что они с Тао недопоняли друг друга. Он считал, что любит, и это в его понимании являлось главной причиной, дозволяющей получить прощение.
Абсолютно вымотанный, физически и морально, Крис поднялся в свою башню и дополз до берлоги. Тао уже был в квартире. Переодетый в домашнее, он вышел встречать Криса, когда услышал его появление. Мужчина помимо ботинок сбросил прямо в коридоре несвежую рубашку, пропитанную стрессом, и пошел к Тао, сразу же поднимая руки для объятий или чтобы поймать, если тот попытается ускользнуть. Но Тао не убегал. Он позволил заключить себя в ловушку и сам несмело уложил руки на пояс джинсов.
- Крис, я… - первым робко начал Тао, но замолк.
- Говори, - подбодрил мужчина.
Тао сжал пальцы сильнее и вскинул голову.
- Я тебе отвратителен?
У Криса ушло время на то, чтобы обработать в мозгу вопрос.
- Что? – даже после раздумий не понял он.
- Ну… - Тао замялся, - неприятно смотреть на меня? Я понимаю, у меня у самого дыхание перехватывает, когда я в зеркале себя вижу. Это же рефлекс. У кого-то четче выраженный, у кого…
- Что ты несешь? – оборвал его Крис. – Я и так устал, не заставляй меня серьезно отвечать на эту хрень. Ты не можешь быть отвратителен мне.
Тао тихонечно всхлипнул, и Крис успел было вообразить, что он ревет, но один прямой взгляд объяснил, что юноша просто нервничает. Он кривил один уголок рта, стараясь оставлять второй, пострадавший, неподвижным. И Криса так тронуло, что Тао становится физически больно от проявления эмоций и ему проходится с этим справляться, что он, поддавшись порыву, вздернул руки юноши, покрывая их поцелуями.
- Мой маленький… нежный… за что… - бормотал он, целуя ладони с обеих сторон. – Этого не должно было произойти с тобой. Это только моя проблема. Больше никто никогда не тронет тех, кто мне дорог.
- Ты не можешь давать такие обещания, - густо краснея, проговорил Тао, - никто не знает, что случится.
- Я постараюсь предусмотреть все по-максимуму, - возразил Крис.
- И все равно что-нибудь произойдет. Или нет. Если ты собрался всех своих друзей сослать в Канаду или еще куда подальше, то я против.
- Было бы неплохо. Но я постараюсь решить все другими методами. Должен быть способ ужесточить контроль над фанатами. Я поставлю этот вопрос в агентстве ребром. Или они решают проблему, или я отказываюсь работать.
Тао сдавленно пискнул и резко убрал руки, сбрасывая ладони Криса.
- Ты… ты… Только не из-за меня! – испуганно выкрикнул Тао. – Ты серьезно? Ты хочешь из-за этого бойкотировать работу? Крис, ее уже даже поймали! Если ты решишь так поступить, будь готов нести полную ответственность.
- Я готов, я буду, - сообщил мужчина, укладывая руку на талию Тао и толкая его к дивану, - не хочу так поступать, но нужно, чтобы агентство было заинтересовано в наведении порядка. Может, стоит досматривать приходящих на фансайны или пусть обученные охранники ищут в толпе потенциально опасных… Я не знаю, это они должны решить эту проблему. Моя цель – заставить ей заняться. Но крайние меры пойдут в ход, только если до них не дойдет сразу, что шутки кончились.
Тао страдальчески простонал и рухнул на диван.
- Я тебя боюсь, - пожаловался он, - ты слишком резкий в решениях и суждениях.
- Бойся меня, ведь я люблю тебя, - шутливо одобрил Крис, опускаясь рядом.
Тао за мочку уха притянул его к себе ближе.
- Если ты меня любишь, то почему, почему, почему… - горячо зашептал он и больно дернул за ухо, отчего Крис невольно зашипел. – Почему… - в последний раз простонал Тао и крепко обнял Криса за шею.
- Что почему? – осторожно уточнил сбитый с толку мужчина.
Тао не ответил, только обхватил его еще и ногами, вцепляясь, как коала в эвкалипт. Крис оказался абсолютно обездвижен, но вовсе не возражал. Он решил, что все же стоит кое-что пояснить, даже наступив на свою гордость.
- Тао, я не прав, что не позвонил тебе, но у меня тоже выдался ужасный день, хоть и не мне тебе это говорить. Все сегодня вверх дном, в такие моменты забываешь, не то, что позвонить, а даже как правильно зубы чистить. Я подошел бы к тебе сразу, но мне стало плохо… как тогда, ты помнишь. Когда я оклеймался, ты уже давно находился в больнице. Я был уверен, что у тебя отдельная палата и чуть ли не личная медсестра, и что ты спишь здоровым сном после всего. И я был чертовский зол на эту маньячку. Признаюсь, я хотел ее уничтожить, засадить на максимальный срок. Может, сделать больно, если бы только смог нащупать ее слабое место… Я увидел ее, посмотрел ей в глаза… И мне стало действительно страшно за тебя, за себя, за всех. Я могу представить, с каким выражением лица она напала на тебя. Знаю, чем она была мотивирована. И я сейчас чувствую облегчение из-за того, что первый удар у нее не вышел, а до второго дело не дошло. Дело не в испорченной внешности. Она действительно могла убить тебя. Просто так. Потому что ты ей не нравишься. Или стоишь не в том месте. Мало ли причин может прийти в больную голову? Тао, ты можешь злиться на меня сколько угодно, но я рад, что разобрался с ней сразу, пока был на эмоциях и жаждал ей худшего. Потому что я правда желаю ей всего ужасного.
Тао вжал пальцы ему в плечо и прикрыл здоровый глаз.
- Ты говоришь как плохой человек, - проговорил он.
- Я говорил тебе, что не являюсь хорошим. Ты помнишь? Разочарован?
Тао мотнул головой.
- Все люди разные. У меня мурашки по коже от того, что ты желаешь кому-то гадостей, но… мне страшновато, но…
Тао глубоко вздохнул и открыл оба глаза.
- Ты не запредельно плохой, верно? Я не становлюсь преступником от того, что люблю тебя. Ведь нет? Ты нехороший, но не испорченный.
- Я не понимаю, что ты хочешь сказать.
- Я хочу сказать… ты не тот, кого можно ненавидеть за дурной характер. Ты… Просто ты не античеловечен.
- Отлично, теперь я понимаю тебя еще меньше, - усмехнулся Крис.
Тао издал сдержанный смешок.
- Прекрати, мне больно смеяться.
- Так разве я смешу?
- Ты вызываешь улыбку.
Крис промолчал. Он хотел ответить что-нибудь едко-остроумное, но побоялся, что Тао засмеется и потревожит рану.
Юноша запустил пальцы в волосы Крису, и атмосфера изменилась.
- Приступ был сильным? – очень серьезно спросил он. – Правду! – строго выпалил он, заметив, что мужчина мнется.
- Да, - нехотя ответил Крис, - мне вызывали неотложку.
Тао глубокомысленно промычал.
- Доктор посоветовал мне временно приостановить артистическую деятельность. На год, - почему-то продолжил сообщать Крис.
- Я с ним согласен, - внезапно высказался Тао, - я не врач, конечно, но я видел, что с тобой творилось. Это серьезно. Не знаю, как это все лечится, но уверен, что нужен покой. Я за то, чтобы ты год отдохнул.
- Все не так просто, - с тоской протянул Крис, - в моей профессии один пропущенный год – это целый ледниковый период.
- Твои поклонники тебя поймут, в конце концов, ты всем нужен здоровый и счастливый, - уверенно заявил Тао.
- Если бы артиста поддерживали только стопроцентно его поклонники, он бы быстро потонул, - криво усмехнулся Крис, - есть ведь еще любопытные, привлеченные ярким промоушеном, или не имеющие своего вкуса, следующие за толпой… За год вся эта шелуха отвалится.
- Ну и зачем они тебе?
- Это мой заработок.
- Думаю, ты переживешь небольшое понижение зарплаты. А вот несколько сильных приступов…
- В том то и дело, что не такое уж небольшое.
- Ну, тебе видней, - с большим сомнением ответил на это юноша. – Ладно, в любом случае, решать врачу.
- Решать мне.
- Врачу, - упрямо повторил Тао. – И не заставляй меня спорить, мне сложно говорить.
- Ты теперь долго этим козырять будешь?
- Угадал.
Крис аккуратно, чтобы не задеть травмированную сторону лица, запечатал пальцами рот юноше.
- Я хочу есть. Думаю, ты тоже. Нам пора поужинать.
Тао легонько кивнул. Крис убрал пальцы и уставился на него.
- Ты так и будешь на мне сидеть? – скептически поинтересовался мужчина, намекая на то, что в таком положении еду приготовить сложно.
Тао медленно и неуклюже отцепился и схватил лежащий на журнальном столике пульт от телевизора. Крис ушел на кухню под музыкальное сопровождение какого-то никчемного шоу.
С ужином он возился недолго, однако когда принес тарелки в гостиную, Тао спал на диване, уложив голову на подлокотник. Его угольные реснички трогательно слиплись, во сне он обнимал себя, будто ему холодно. Крис присел на корточки и жалостливо заглянул в лицо, рассматривая царапинку, ныряющую в уголок губ, и гадая, что же под стерильно-голубой ватно-марлевой подушечкой. Тао сладко вжимался здоровой правой щекой в обивку дивана, ангельски спокойный во время сна. Но мужчина знал, что юноша привык спать на левом боку (он даже заставил Криса поменяться местами на кровати, потому что ему нравилось лежать лицом к нему), а это означало, что вскоре Тао захочет перевернуться на другой бок. Крис вздохнул, присел рядом на краешек дивана и принялся в одиночку уплетать ужин, охраняя чужой сон.
|
| |
| |
| Лис | Дата: Сб, 01.08.2015, 11:40 | Сообщение # 60 |
|
Replay
загрузка наград ...
Модератор
Сообщений: 5268
Offline
| Стоял холодный вечер. Студеный воздух напоминал о приближении зимы. Находиться на открытой террасе высотки было слишком свежо даже для разгоряченного алкоголем человека. Впрочем, Чанель сам виноват, что поленился накинуть куртку и вышел в тонкой кофте. Однако возвращаться в теплое помещение, разбрызгивающее режущий свет у него за спиной, ему не хотелось. Он упирался руками в ограждение и наблюдал, как быстро исчезают в подступающем мраке дома, а на их местах зажигаются яркие маркировочные пятна. Город падал в темноту, оставляя после себя огни.
В жизни Чанеля было множество вечеринок, он привык к ним, как привыкают к любому часто повторяющемуся событию, пресытился и не старался поймать каждый момент. Более того, он убедился, что без него интересные события просто не происходят. Поэтому ничто не тянуло его настойчиво обратно, к шумной толпе. Он всего лишь вышел на пару минут освежиться, но, зацепившись взглядом за световую картину, неожиданно надолго впал в задумчивое состояние. Чанель не был из тех, кто много размышляет, анализирует и под микроскопом рассматривает детали. Он оценивал ситуацию эмоциями, и если не ощущал дискомфорта, то и проблемы для него не существовало. Но недавно произошло нечто, пошатнувшее его безалаберный мир. И все из-за Бена Бэкхена. Чанель и раньше чувствовал смутное беспокойство, но быстро забывал о нем или же оно, слишком слабое, растворялось в других эмоциях. Теперь же остался столь заметный осадок, что он живо припомнил все, что предпочитал не видеть. И вот мелочи собрались в такой ком, из-за которого к анализу подключилась даже голова. Чанель целые сутки думал об этом. Ощущал, вспоминал, думал, думал.
Тревожное гадкое чувство отравляло его обычную беспечность. Словно бы произошло нечто непоправимое и постыдное. И даже если другие не могли заметить оставшегося в душе отпечатка, внутреннее состояние было важнее. Некуда было деться от монотонного подтачивания.
Все случилось за считанные часы перед отъездом Бэкхена в Китай. Чанель ушел с работы позже обычного и, чтобы не терять время, поехал сразу к своему парню. Это был первый раз, когда он посетил его квартиру. Ничего особенного, конечно, в ней не было: такие же стены, стандартная меблировка, деятельный Бэкхен, сваливающий одежду на пол… Певец очень торопился и почти не глядел в сторону гостя. Чанель же потягивал пиво и наблюдал, стараясь не проникаться неприятным суетливым духом. В тот день он был особенно расположен к Бэкхену, наверное, потому что рабочий день выдался муторным, и он заскучал, ему хотелось обратить внимание на себя, любым способом. Но пока у Бэкхена залегла деловая складочка меж бровей, пока он был серьезен и поглощен, внимания искать не приходилось. Чанель нетерпеливо ждал, но, к его разочарованию, закончив складывать вещи, из напряженного состояния Бэкхен так и не вышел. Он о чем-то думал, а Чанель терпеть не мог уходящего в себя Бэкхена. Поэтому в своей беспардонной манере просто обхватил его и флиртующе призвал к большему. Он вообще предпочитал исправлять чужое настроение сексом. Бэкхен отнекивался, пинался, голосил, что ему скоро уезжать, но в таких делах Чанель выигрывал чаще. Бэкхен сдался, тем более что времени до отъезда оставалось достаточно (он был щепетилен в вопросах пунктуальности). Чанель снова увлекся Бэкхеном как задачей: на этот раз он пускал все свои умения и обаяние, чтобы заставить того забыть о времени. Ему нравилось рушить принципиальность певца, особенно он любил переломный момент, когда колебания достигали пика, и в итоге собранный взгляд контролирующего все и вся человека расплывался в неопределенном, но сильном «а пошло оно!...». Бэкхен бывал чертовски соблазнителен в такие моменты, опасен и непредсказуем – словом, демонстрировал все, что нравилось Чанелю. Но в тот день с Бэкхеном явно творилось что-то не то: он вяло реагировал, не проявлял инициативы, и вообще казалось, оставь его на пару минут в покое, он опять впадет в нехорошую задумчивость. За ним водилось уже не первое такое проявление, и Чанель вопреки обыкновению решил разобраться, в чем дело, а не перебить настроение иными ощущениями. На его вопросы ставший проблемным шатен отвечал невнятно и мутно, часто морщил нос и порывался продолжить начатую игру. Чанель испытал странное ощущение, поняв, что им манипулируют так же, как недавно поступал он: Бэкхен заставлял его забыть о повисших вопросах, напирая на чувственное. Естественно, Чанелю это не понравилось, и он потребовал прямого четкого ответа. Тогда Бэкхен неловко и почти смущенно признался, что переработал, и теперь не может расслабиться и довериться, сказал, что на фоне усталости ему кажется, будто даже собственный парень его использует. Бэкхен кривой улыбкой призывал не принимать свои слова всерьез, но Чанеля неожиданно перемкнуло: сказалась особая расположенность к певцу тем вечером. Он вдруг возомнил, будто во что бы то ни стало надо доказать свою чистосердечность, и тут же вспомнил о данном обещании, о котором так и забыл. Чанель мог отмахнуться от чего-то мелкого, но крупные обещания держал. Ложное благородство и переоценка собственного энтузиазма захлестнули его с головой – вот как получилось, что он сказал пару красивых романтичных слов и вложил в ладонь Бэкхена тюбик и презерватив. Бэкхен дважды обеспокоенно спрашивал, уверен ли он в своем решении, и в итоге Чанель почти наорал на него, напомнив, как сильно тому хотелось сменить роли в постели, и подчеркнув, что хочет сделать это ради своего парня. Он видел, что непрошибаемый скептичный Бэкхен растроган, а столь редкая эмоция почему-то показалась ему недостойной певца и неприятной. В общем-то, Чанель сам загнал себя в ловушку, охотясь на особое настроение Бэкхена.
Не то, чтобы Чанель не получил удовольствия. Все же Бэкхен не врал, когда говорил, что хорош. Но моральные ощущения… Чанель сильно переоценивал свою лояльность. Он терпел и упрашивал себя, смотрел куда угодно, только не на партнера и принимал новые ощущения, напрягаясь. Все-таки это было так неправильно… неестественно, ненужно и странно. А особенно Чанеля напрягло неожиданное осознание того, как сильно различается однополый секс в его и Бэкхена ощущениях. Для Бэкхена все происходящее являлось естественным, а для Чанеля вечной экзотикой, к которой он вряд ли когда-нибудь привыкнет. Оргазм принес скорее опустошение, чем удовлетворение, и когда он после глядел на Бэкхена, двадцать пятым кадром проскакивало гаденькое чувство, словно впрыскивалась в кровь малой концентрации легкая форма отвращения. Она не зашкаливала, ее можно было задавить, но… она давала о себе знать. Бэкхен уезжал счастливым, и это дисгармонией резало Чанеля и пугало, потому как он чувствовал другое: смятение, непоправимость и беспомощность. До сих пор у них не было существенных расхождений во взглядах, в основном они улавливали друг друга, но этот секс отдалил его от Бэкхена, хотя изначально Чанель пошел на такое как раз-таки, чтобы сблизиться. И теперь он всей поруганной душой понимал провальность своей инициативы.
Чанель невольно возвращался ощущениями к тому злополучному вечеру и думал, как теперь быть. Конечно же, он собирался объяснить все Бэкхену и наложить вето на смену ролей. Решит ли это проблему? Сможет ли он забыть о бурой тине в груди, которая комком застряла и никак не вычищается? Он побаивался встречи с Бэкхеном, предчувствуя, что уже не сможет глядеть на него, как раньше. Раньше он ощущал самого себя по-другому, а певец был для него классным парнем, своим в доску, острым, жгучим, неразгаданным и тем, кого можно трахать. Теперь же он резко осознал, что в Бэкхене куда меньше тайны и опасности, а в его капризной темпераментности отчетливо обрисовались черты человека, пытающегося докричаться. И Чанель заметил этого одинокого нервничающего человека, когда после секса Бэкхен с отталкивающей благодарностью, беспомощной и привязанной, смотрел ему прямо в глаза и поглаживал бок. Чанелю же казалось, что шатен непременно через этот прямой взгляд поймет, как ему дурно, и тогда… тогда… Чанель бежал от одиночества, чужая к нему привязанность казалась ему паразитным грузом, который приходится тащить, да и вообще он подсознательно страшился отчаяния, ощущая его заразным. И что теперь ему было делать с осознанием того, каков Бэкхен? Он просто не мог осилить такую ответственность.
Под тяжестью мыслей и чувств, Чанель сгорбился над перилами, уложив локти на холодный металл. Где-то впереди среди моря огней мерцал ответ, который нужно было ухватить, после которого все стало бы на свои места, а образ Бэкхена очистился бы. Где-то впереди, и он не уставал смотреть.
Его трансовое уединение взломали стук небрежно захлопнутой двери и быстрые шаги. Чанель заочно облил ненавистью помешавшего ему человека, весь подобрался и развернулся. Это была японка. Она шла к нему расхлябанной косолапой походкой, спрятав руки за спиной, и смешливо щурилась.
- Не нравится вечеринка? – спросила она с нежным японским акцентом.
- Просто вышел проветрить голову.
Она с непониманием уставилась на него.
- Просто устал, вышел отдохнуть, - перефразировал он.
Она понятливо кивнула, подошла вплотную к перилам и уперла ладони, как недавно делал он. Чанель машинально принял открытую позу, опираясь спиной и локтями о заграждение и поворачивая голову в сторону, чтобы держать девушку в поле зрения.
- Я познакомилась со многими людьми. Один из них имеет связи с владельцами крупных торговых центров. Может, что и выйдет у меня.
Чанель молча рассмотрел ее белое платье со строгим верхом и кокетливо пышной юбкой, опустил взгляд ниже и заметил, что она вынула свою крохотную ножку из туфельки и трясет ею, в надежде успокоить боль. В этом было нечто неизмеримо трогательное, особенно когда она, устав балансировать на одной ноге, ставила мысок на холодный кафель.
- Подожди минутку, - бросил Чанель, быстрыми шагами дошел до другого края террасы, взял там от коктейльного столика стул и принес его к японке, - садись.
Та присела, а Чанель, опустившись на колени, снял с маленьких ножек туфельки, невероятно кайфуя от того, что стопа практически помещается в его ладони. Японка хихикнула и, наклонившись, ущипнула его за щеку.
- Ты высокий даже когда… - она ладонью указала вниз.
- Когда опускаюсь на колени.
- Да.
- А ты совсем маленькая, даром, что старше, - с восторгом заметил он.
- Мы не дети, чтобы рост зависел от возраста. И не напоминай мне о том, что я старше! – она шутливо ударила его по плечу, но потом, не сдержавшись, снова потрепала за щеку, как маленького. – Ты приходишь на вечеринки один, у тебя нет девушки?
- Нет, - машинально ответил Чанель, - в смысле есть, все немного не так…
Японка округлила глаза.
- Что за загадка? Девушка есть, но вроде бы нет, а вообще все не так…
Чанель натянуто рассмеялся и поднялся с колен, скрывая за действием растерянность. Воспоминания о Бэкхене снова всколыхнули бурую тину в груди.
- Да так… не бери в голову.
Девушка пытливо прищурилась.
- Нет, я хочу разобраться. Потому что если у вас все несерьезно, я намерена отобрать тебя.
Чанель едва не вздрогнул от ее звонкого решительного голоса. Ему понравились ее слова, но дело было несколько сложнее, чем рядовая женская конкуренция, о которой он знал смутно, но в результате которой у него довольно быстро менялись девушки.
Японка округлила глаза.
- Чего молчишь? У вас трудное время, но все серьезно? Или все просто хорошо, а я лезу не в свое дело? У меня нет шанса? Ты скажи, я пойму.
Чанель и сам бы хотел понять, каковы теперь их с Бэкхеном отношения и кто они друг для друга.
- Чане…
- Юми, я с парнем встречаюсь.
Чанель не знал, зачем выпалил это. Не стоило этого делать, но проговаривая ситуацию, он лучше понимал, что к чему. Ему нужно было хотя бы пару слов произнести вслух. На свою репутацию ему было плевать, он не боялся, что она разболтает, ну а про Бэкхена он не сказал бы ни слова, и потому не навредил.
Девушка замолкла и подозрительно покосилась на него.
- Гей? – недоверчиво спросила она.
- Нет, не гей, девушек я люблю.
- Вот я и думаю, что вряд ли в тебе ошиблась. Но он особенный, раз ты с ним встречаешься.
- Да, он казался особенным. Ох, что я говорю… он однозначно особенный. Но… сдается мне… - Чанель умолк. Совсем уж погружать ее в обстоятельства он не собирался. Это было его личное дело.
- Похоже, кто-то запутался, - бестактно поддразнила Юми, зябко потирая щиколотки одну о другую, а Чанель зачаровано проследил за этим движением.
- Мы разберемся. До этого разбирались, и сейчас справимся, - уверенно заявил Чанель. А у самого в голове промелькнули смазанные воспоминания, и внутренний голос шепнул: «Это мне уже не нравится».
Японка безразлично пожала плечами и обхватила себя руками.
- Слушай, пойдем отсюда, зачем мерзнуть? – не выдержал Чанель. Он и сам уже основательно выстудил тело, отчего казалось, что даже желудок вмерз в позвоночник, ну а заставлять терпеть девушку ему тем более не хотелось.
- Да, лучше пойдем, - обрадовалась Юми, шустро продела ноги в туфельки и вскочила со стула.
Чанель галантно предложил ей локоть, и они вернулись в теплое помещение. Яркое освещение заставило их жмуриться первые мгновения. На столах стояло еще достаточно полных бокалов с горячительным, Чанель взял себе один, а другой предложил девушке. Они прошли сквозь неровный строй шапочных знакомых и встали в менее оживленном углу зала. Юми потягивала алкоголь, пристально смотрела на него и забавно щурилась. Ему нравилось ее беззастенчивое внимание, особенно после того, как она узнала, что он несвободен, и он с удовольствием возвращал ей взгляды в своей обычной полуигривой манере. Через минуту таких гляделок они не выдержали и дружно рассмеялись.
- Может, пойдем уже отсюда? Кажется, тут больше нечего делать, - сказала девушка, отставляя бокал на столик и цепляясь за рукав Чанеля.
- Да, пойдем, - поддержал он, поскольку так и не проникся духом вечеринки.
Японка целеустремленно потянула его вон из зала, и он поплелся за ней, маленькой и энергичной, по коридорам, холлам и лифтам. Его обволакивал легкий цветочный запах, женственный и волнующий, а пышная юбка терлась складками о его джинсы. Это дурманило вкупе с ощущением ладошки на локте. За последнее время он отвык от ощущения женщины рядом с собой, и теперь ему было вдвойне приятно такое общество. А на улице она еще так мило сжималась от холода и стучала каблуком по асфальту, смеясь, когда он говорил что-нибудь смешное…
Чанель поймал такси, помог девушке сесть, даже попрощался, но, закрывая дверь, краем уха уловил, что таксист не понимает адреса из-за произношения, и счел нужным вмешаться. Правильно назвав улицу, Чанель поймал полный благодарности взгляд и, повинуясь спонтанности, тоже сел в такси.
- Провожу тебя на всякий случай, - заявил он, буквально ощущая, как девушка расслабляется и перекладывает ответственность на него. Это льстило. Приятно, когда забота принимается с ласковой беспомощностью, а не с саркастичным упреком, как это часто бывало с Бэкхеном.
Пока они мчались в автомобиле, Чанеля обволакивал цветочный аромат и уносил далеко от всех неприятных мыслей. Снаружи начался дождь, струи целым полотном стекали со стекол, отчего город представал размытым и искаженным. Юми украдкой достала зеркальце и проверила макияж, поворачивая лицо то так, то этак. Чанель испытал ностальгию по этому типично женскому поступку.
Когда такси остановилось, Чанель расплатился, вышел первым и подал девушке руку. Они по лужам пробежали под мощными струями до подъездного козырька. Японка весело смеялась, глядя ему в глаза, пока отжимала длинные тяжелые волосы.
- Не так уж холодно, - заметила она, ища в сумочке ключи. Ей все никак не удавалось это сделать, а с мокрой челки текло на подкрашенные глаза, потому Чанель машинально зачесал ей волосы на бок. Она только на мгновение оторвалась от своего занятия, чтобы поблагодарить кивком, а Чанель сам не заметил, как намотал на ладонь прядь ее особенно гладких от воды волос.
- Только не дергай, - попросила она и зашла в уже открытую дверь. Чанель шагал за ней, держась вплотную и поглаживая прядку в ладони.
Они поднялись на два этажа и встали около входа в квартиру. Чанель медленно размотал волосы, отмечая, что прядка ложится слегка волнистой в отличие от остальных, услышал краем уха нежный, но бодрый девичий голосок, и его сознание отключилось. Повинуясь инстинктам, он поцеловал японку в мягкие вишневые губы. И тут же понял, как ему не хватало ощущения женщины.
Юми отстранилась и зашла в квартиру, оставляя дверь незапертой. Чанель, как мартовский кот, скользил следом, в нем поднималось мощное естественное желание, все его тело урчало от предвкушения добычи.
Девушка исчезла в комнате, но уже через пару мгновений через незакрытую дверь мелькнули оголенные руки и узкая спина. Чанель даже обувь не снял, так и прошел внутрь, распахивая дверь в спальню и настигая неизменно щурящуюся, на этот раз соблазнительно, дерзкую японочку.
И все исчезло для Чанеля. Он просто наслаждался ощущением маленького, мягкого, хрупкого в руках, упивался доминирующим положением, своей силой и чужой игривой податливостью, зарывался руками в длинные волосы, целовал женские губы и грудь. Ее было приятно трогать. Вся она была сделана из шелка и атласа, пахло от нее по-особенному, по-женски. И реагировала очень по-женски. И вообще все сводилось к тому, что она – женщина. Все было оглушительно и лаконично-завершенно, не оставляло никаких постскриптумов и чувства неудовлетворения.
А когда после они полночи без всякой неловкости болтали (Чанель даже отыскал для этого силы), ему пришло в голову, что он еще ни с одной девушкой не находил столько разнообразных нестандартных тем. Нравилась она ему. Не просто как подходящая девушка после голода по женщинам, а вообще. Именно она во всем женском ряду. Чанелю не нужен был никакой анализ и никакие объяснения, он просто чувствовал себя с ней хорошо.
Конечно, его грызла вина перед Бэкхеном, но и она отступала перед счастливым удовлетворенным ощущением. Чанель понимал, что предстоит тяжелый период, но был к нему готов, потому что, наконец, осознал, что встречаться с Бэкхеном – лишь обманывать его. Не так уж все серьезно у него было. Он из любопытства попробовал быть с парнем, и хватит с него, ничего крепкого не вышло. И дело не в том, что Бэкхен какой-то не такой или не сильно ему нравится… Бэкхен как раз особенный, с другим парнем Чанель не стал бы спать. Просто природу не переделаешь, тем более, если вдруг находится подходящий человек противоположного пола. Не будь Юми, Чанель оставался бы с Бэкхеном. Но появилась Юми, и быть с Бэкхеном стало уже невозможно.
Напоследок Чанель заплел из полюбившихся длинных волос косичку и принялся одеваться.
- Мне надо домой. Он возвращается сегодня утром, я должен ему все рассказать и поставить точку, - пояснил он под ее уже почти обиженным взглядом.
Лицо японки разгладилось.
- Он – это… Бен Бэкхен? – осторожно спросила Юми.
Чанель еле смог не выдать свое удивление, через силу продолжив одеваться размеренными движениями.
- Бэкхен? С чего ты взяла? – небрежно спросил он, а сам уже в панике продумывал моменты, где они с Бэкхеном могли проколоться.
- Да просто подумалось, - смущенно ответила Юми. – Из своих друзей ты говорил со мной только о нем и о Крисе, причем довольно много. Я поклонница группы Бэкхена и знаю, что сегодня они должны вернуться, вот и… - она окончательно стушевалась. – Прости, глупое предположение. Я рада, что все не так. Думаю, Бэкхен разозлился бы на меня, а мне очень этого не хочется. Если я однажды с ним встречусь, хочу быть его другом.
- Почему ты никогда не просила вас познакомить? – удивился Чанель.
- К слову не пришлось. Мне с тобой и так хорошо было общаться, - улыбнулась она. – Познакомишь?
Чанель прищурился с деланым подозрением.
- Ты же не собираешься через меня подобраться к нему? – наигранно недоверчиво насел он.
Японка весело рассмеялась и отрицательно замахала ладонью.
- Нет-нет-нет!
- Смотри, а то буду ревновать, - он строго погрозил ей пальцем, а внутри у него случился мини коллапс от осознания абсурдности ситуации.
Юми, устав смеяться, стянула одеяло, завернулась в него и присела на краешек кровати.
- Удачи, - шепнула она, - дверь захлопни. И звони, если что.
- Слушай, чтобы объясниться с бывшим, чужая помощь не нужна, - поднял руки Чанель.
- Кому как, - пожала плечами японка.
Чанель обул мокрые ботинки и вышел из спальни. Однако покинуть квартиру не успел. Босая Юми выбежала за ним по влажным грязным следам.
- Чанель… - чуть встревоженно позвала она. – Ты сейчас уйдешь и… Знай, ты мне очень нравишься. Я не хочу, чтобы ты или кто-то еще думал, будто мне нравится уводить парней. Все не так. Просто ты мне кажешься особенным.
В душе Чанеля потеплело. Он взял ее за плечи, развернул и мягко направил обратно в комнату. Вышел сам и захлопнул за собой дверь.
Сказал бы ему Бэкхен, что он особенный? Чанель так не думал. Он считал, что для Бэкхена является таким же переходным пунктом, каким и певец для него. Жизнь свела их, вместе они провели время довольно хорошо… Но Чанель был уверен, что певец запросто найдет себе другого человека. Может, не сразу, но впоследствии точно.
Разозлится Бэкхен? Еще как. А кого бы не уязвила подобная ситуация? Но Чанель думал, Бэкхен побесится и поймет. Тем более, он же еще в самом начале объяснил, что не гей, отношения с парнем для него практически эксперимент, и Бэкхен даже согласился с этим.
В общем, Чанель недооценивал чувства Бэкхена и ждал обычную сцену, каковую ему не раз закатывали брошенные девушки.
|
| |
| |
|
Forum EXO
